Всего лишь поцелуй

По перрону вдоль алого, блестящего паровоза, высматривая кого-то в толпе, шла невысокая девушка лет шестнадцати с длинными светло-русыми волосами. Вокруг нее было полно народу: юные волшебницы и волшебники и их родители, провожающие детей в школу. То тут, то там слышались наставления от взрослых, слова прощания или наоборот приветствия школьных друзей, которые на летние каникулы разъезжались в разные уголки страны. Периодически через людской говор пробивались и другие звуки: уханье сов, шипение котов и даже кваканье жаб. Девушка, кстати, её звали Мэделин, чуть поморщилась — она не любила подобные столпотворения: тут на ногу наступят и даже не заметят, там чемодан пнут. Ее собственный чемодан неспеша ехал перед ней, направляемый волшебной палочкой, которую Мэделин держала в руке. На чемодан сверху была водружена клетка с серой совой-сипухой, которая преспокойно дремала, не обращая внимания на стоящий вокруг гам. Мэделин остановилась у входа в вагон, место в котором она обычно занимала при поездках между Хогвартсом и Лондоном, и, нетерпеливо притопнув ногой, еще раз внимательно осмотрела толпу. Делайла Хармес, ее подруга, как всегда опаздывала. Внезапно за спиной Мэделин раздался громкий смех, и кто-то с размаху налетел на неё сзади. Девушка сумела сохранить равновесие, но не терпение: она резко обернулась и, едва не перейдя на крик, огрызнулась: — Можно поосторожнее? Однако увидев, кто ее толкнул, Мэделин закатила глаза и пробормотала: «Ну конечно, кто же если не ты…». Перед ней стоял высокий парень ее возраста с небрежно уложенными каштановыми волосами и светло-карими с зелеными вкраплениями глазами. Он уже был одет в школьную мантию с зеленым гербом со змеей, говорившими о его принадлежности к Слизерину, и со значком старосты. При виде девушки в его глазах появилась сталь, а веселая улыбка исчезла с лица, уступив насмешке: — Декарт, я тебя задел? Мне жаль, обычно я стараюсь не касаться гриффиндорцев. Мэделин предпочла не отвечать — стычки с Германом Рэймондом успели ей поднадоесть за 5 лет учебы, и на шестом курсе она постарается не уподобляться этому наглому, самовлюбленному гаденышу и просто игнорировать его. Впрочем, она обещает это себе уже третий год. Девушка развернулась спиной к слизеринцу, надеясь, что он отстанет. Герман оглядел ее фигуру сверху-вниз и, переглянувшись со стоящим рядом дружком, которого звали Эдриан, вдруг произнес: — Эй, Декарт, хорошенько подумай прежде, чем снова пробоваться в команду по квиддичу. В прошлом году мы размазали вас по стенке. Мэделин мгновенно вспыхнула и, повернувшись к слизеринцу, гневно процедила сквозь зубы: — Вы победили лишь потому, что еще до матча вывели из строя двух наших игроков, и нам пришлось выпускать на поле любителей! В прошлом году у Гриффиндора был отличный шанс выиграть в соревнованиях по квиддичу между факультетами. Однако слизеринцев, которые отставали от первого места на небольшое количество очков, это не устраивало, и перед последним, решающим матчем они, напав на ловца и охотника гриффиндорской сборной, сумели уложить тех в Больничное крыло. Мэделин, несмотря на то, что ее не тронули, больше всех злилась на «подлых змеенышей», как она называла команду соперников. В конце концов, гриффиндорцы нашли замену каждому выбывшему из строя, но оригиналы они заменить не смогли: Гриффиндор проиграл Когтеврану со счетом 210:40 и уступил первую строчку в рейтинге команд Слизерину. Произошедшее донельзя накалило обстановку не только между командами, но и между факультетами в целом. И судя по острой реакции Мэделин, гриффиндорцы еще не остыли… — Победил сильнейший, — Герман пожал плечами и ухмыльнулся, — но вам нечего… Рэймонд остановился, когда заметил, что гриффиндорка смеется. Он недоуменно приподнял брови. — Ты действительно гордишься такой победой? — спросила она с насмешкой. — Я думала, ты умнее, но, очевидно, ошибалась. — В войне все средства хороши. И что бы ты там ни думала про наши методы, факт остаётся фактом: вы проиграли, мы выиграли, и в этом году вам тоже не следует рассчитывать на победу. — Разумеется, вы же не побрезгуете снова воспользоваться своими грязными приемчиками, — настораживающе спокойно отпарировала Мэделин. Герман, удивленный ее тоном, сложил руки на груди и, прищурившись, ждал, что еще она скажет. Мэделин оценивающе взглянула на него, а затем вдруг произнесла: — А как насчет честного поединка? Дуэль. Только ты и я. Эдриан, все это время с ухмылкой следивший за диалогом, вдруг захохотал. Декарт посмотрела на него с пренебрежением, а затем снова перевела взгляд на Рэймонда, который, кажется, серьезно задумался над этим предложением. Он вдруг усмехнулся и оглядел девушку с ног до головы: — А что достанется победившему? — Выигрываю я — вы оставляете в покое нашу команду и чемпионат по квиддичу ближайшие два года проходит честно. Ты же, как капитан, сумеешь держать своих… — тут она снова смерила презрительным взглядом стоявшего рядом Эдриана, — игроков в узде? — Разумеется, — Герман сверкнул белыми зубами, — а что будет, если выиграю я? — Я не выйду на поле, когда мы будем играть с вами… — Тебя еще не переизбрали в команду, — заметил Рэймонд. — Брось, Дилан ещё летом, когда получил значок капитана, сказал мне, что я точно в команде, — отмахнулась Мэделин, не заметив, как зло сверкнули глаза Германа, — ну и кроме того, сможете снова травить наших игроков. Как в прошлом году. — А еще ты отдашь мне свое место председателя дуэльного клуба, — добавил слизеринец. — Не наглей, Рэймонд, — ощетинилась девушка. — А что, боишься проиграть? — ухмыльнулся тот. Мэделин несколько раз сжала и разжала кулаки, явно борясь с желанием вмазать кулаком в нос собеседнику, но в конце концов, успокоившись, она сказала: — Хорошо, но тогда в случае моей победы ты, помимо честной игры в квиддич, выполнишь одно мое желание. Герман переглянулся с Эдрианом и недвусмысленно усмехнулся. Затем снова повернулся к Декарт: — Слишком большой риск, львенок. Вдруг ты извращенка какая-то. — Риск — дело благородное, разве нет? Да и к тому же… Боишься проиграть? — Мэделин нагло улыбнулась, глядя слизеринцу в глаза. — Ладно, идет, — парню было уже поздно отступать. Он отвел взгляд и протянул ладонь для рукопожатия. Мэделин пожала его руку и перед тем, как отпустить, произнесла: — Мне казалось, ты говорил, что стараешься не прикасаться к гриффиндорцам. Рэймонд, на секунду зависнув, уже открыл рот, чтобы ответить, но откуда-то из-за его спины раздались два девичьих голоса: — Герман! — Эдриан! К шестикурсникам подскочили две слизеринки с их курса, и парни отвлеклись на них. Когда же Герман не без раздражения наконец стряхнул с себя повисшую на нем Пенелопу Бэйкер, то обнаружил, что ни Мэделин, ни даже ее чемодана нигде поблизости нет. Мэделин же в это время уже нашла свободное купе и размещала чемодан на полке для багажа. Делайла сможет сама ее отыскать, к тому же до отправления поезда оставалось совсем немного, потому Декарт решила, что будет разумнее занять купе, чем торчать впустую на перроне. Когда вся поклажа была размещена, а клетка с сипухой по кличке Эйв, так и не удостоившей происходящее вокруг взглядом, надёжно установлена на одном из сидений, Мэделин выглянула в окно купе, посмотрев на перрон, который начал пустеть, так как большинство школьников уже залезли в вагоны. Затем девушка подошла к двери, распахнула её, но, едва шагнув за порог, столкнулась с кем-то. — Ох, Мэделин, прости. — Дилан? Ничего страшного, я и сама… — так и не договорив, Декарт бросилась другу в объятия. Дилан Лэнгфорт — широкоплечий шестикурсник-гриффиндорец, который в этом году стал капитаном гриффиндорской сборной по квиддичу. Этот парень с растрепанными черными волосами, медово-карими глазами, длинным, прямым носом и россыпью родинок на щеках был лучшим другом Мэделин ещё с первого курса, с ним она познакомилась даже раньше, чем с Делайлой. И вот уже 5 лет они были не разлей вода. Дилан крепко обнял подругу в ответ: — Я думал, тебя, как старосту, опять заставят заниматься всякой ерундой. Ты разве не должна быть в вагоне старост? — Формальность, обязательная лишь для старост-пятикурсников да старост школы, — отмахнулась Мэделин, отпуская друга из объятий. Дилан хмыкнул: — И как только тебя, такую ответственную, назначили старостой?.. Кстати, у тебя в купе свободно? Можно к тебе? — Да, конечно, садись, у меня тут никого. Еще Делайла должна скоро подойти… — Мэделин! По коридору в их сторону, подтаскивая за собой огромный чемодан и сжимая в одной руке корзинку, из которой высовывалась черная пушистая кошачья голова, двигалась кудрявая шатенка с милым круглым личиком и синими глазами. — Делайла, наконец-то! Ты чуть не опоздала… — Декарт просияла при виде подруги. — И я рада видеть тебя, дорогая. Подержи, пожалуйста, — она сунула корзину с кошкой Дилану, стоявшему в дверях купе и кинулась Мэделин на шею, — я так скучала! — Я тоже, Лай. Как Испания? — Там так красиво! Я потом покажу фотки, и ты обзавидуешься! А еще я купила форму испанской сборной по квиддичу. Делайла фанатела от квиддича, коллекционировала формы и сувениры различных сборных, хотя сама не то, что не играла, даже летать не любила. Поэтому новости об очередном пополнении этой коллекции Мэделин усмехнулась, но ничего не сказала. — Пойдемте в купе, а то стоим в проходе прямо, — Декарт подтолкнула Дилана внутрь купе, зашла сама, а за ней последовала Делайла. — Держи свою кошку, — Лэнгфорт пихнул корзину назад Делайле и устроился на сидении рядом с уже севшей около окна Мэделин. Шатенка взяла корзину с кошкой Люси и поставила ее на сиденье напротив усевшихся друзей, где уже стояли клетки с Эйвом и пестрой неясытью Дилана. В этот момент с улицы послышался свист, и поезд, дернувшись, начал движение. На перроне все ещё было много провожающих, махавших на прощание детям, которые повысовывались из окон, чтобы как можно дольше не терять из поля зрения своих родителей. Рядом с поездом некоторое время бежали детишки, еще не доросшие до обучения в Хогвартсе, видимо, являвшиеся младшими братьями и сестрами уезжающих школьников. Но очень скоро они отстали, так как поезд стал быстро набирать ход. Первое время в вагонах было относительно тихо: школьники расходились по разным купе, размещали багаж и немного грустили из-за того, что покидают дом. Однако едва городские пейзажи за окнами сменились на зелёные луга и маленькие деревушки в отдалении, что случилось примерно через полчаса после отъезда с вокзала Кингс-Кросс, как школьники загудели. Во всех купе и коридорах теперь слышалась весёлая болтовня и смех — ребята ехали в свой второй дом. Вскоре в купе к Мэделин и её друзьям завалились еще двое ребят с их курса — Эллиот Грей и Терри Джонс. В купе, учитывая количество чемоданов и весьма объемных клеток с совами, стало тесновато, но никто не был против пополнения: новоприбывшие были неотъемлемой частью их компании. Особенно не возражала Делайла — Мэделин знала, что она давно влюблена в Эллиота. И ее было не трудно понять: голубоглазый блондин атлетического телосложения, да еще и состоящий в сборной Гриффиндора по квиддичу в качестве загонщика, не мог не привлекать внимание девушек. Терри же выделялся из их троицы — он не был спортсменом. Худой, с темно-каштановой волнистой челкой, спадающей на зеленые глаза, но до жути харизматичный и умный Терренс, являющийся, кстати, вторым старостой Гриффиндора на их курсе, имел свое обаяние. В общем-то все трое были объектами обожания многих девушек в Хогвартсе, однако никто из них этим не упивался. Мэделин, помимо места охотника в сборной, звания старосты и места председателя дуэльного клуба, обладала красотой, недюжинным умом и неким благородством, по-видимому, передавшимся от аристократической родни по линии матери. И все эти качества вкупе поспособствовали обретению некоторой популярности в школе. Делайла ни спортсменкой, ни старостой не являлась, но зато состояла в комитете по внеучебной деятельности хогвартских школьников, а также являлась настоящей душой компанией. — Кстати, Мэделин, встретил только что Слизнорта в коридоре, просил передать тебе вот это, — Эллиот закрыл за собой дверь купе и протянул Декарт небольшой конверт. Грей решил не втискиваться на сиденье к Мэделин, Дилану и Терри и сел на противоположное рядом с Делайлой. Декарт взяла конверт и принялась вскрывать его. — Вероятно, там то же самое, что и в моем, — Грей достал из кармана такое же, но уже открытое письмо и продемонстрировал его, — приглашает на обед в купе «Ц». Мэделин, хотя нисколько не сомневалась в правоте Эллиота, все же достала пергамент из конверта и пробежалась взглядом по строчкам приглашения. Она тяжело выдохнула и подняла глаза на Эллиота: — Ты пойдешь? Тот пожал плечами и произнес: — Да, почему нет. Впасть Слизнорту в немилость — не лучшая идея, к тому же не так сложно и сходить. — Тогда пошли? — Пошли, — Грей поднялся с сидения, и Делайла, только обрадовавшаяся появлению такого соседа, чуть поникла. — Мы скоро вернемся, думаю, через пару часов получится вырваться, — проговорила Мэделин, заметившая изменение настроения подруги. — В прошлый раз он держал вас до темноты, — Терри скептически приподнял бровь и сложил руки на груди. Дилан покивал, признавая правду за Джонсом. — Мы что-нибудь придумаем, — пообещал Эллиот, пропуская Мэделин в коридор, и прежде, чем закрыть за собой дверь в купе, улыбнулся Делайле, сделавшей непонятный жест рукой, вроде помахивания на прощанение. Они направились в сторону купе «Ц», которое было в самом начале состава. — Ты так вздохнула, когда прочитала приглашение, как будто Слизнорт тебя уже подзадолбал своими увеселительными мероприятиями, — заметил Эллиот, пропуская двух хихикающих четверокурсниц, которые, проходя мимо, постарались как можно теснее прижаться к Грею. — Давай топай, Стюарт, не то сниму баллы за то, что беспорядок наводишь, — Мэделин раздражённо сверкнула глазами на вторую из этих девиц, которая притормозила, оказавшись в узком пространстве между дверью в чье-то купе и Эллиотом. Четверокурсница пискнула и быстренько убралась вместе со своей подружкой. — Спасибо, — улыбнулся Эллиот подруге. Мэделин улыбнулась в ответ и продолжила прерванный четверокурсницами разговор: — Нет, Слизнорт меня не задолбал, тем более его вечеринки в замке бывают веселыми, но эти обеды в Хогвартс-экспрессе… — Скорее всего, просто хочет познакомить старичков его клуба с новенькими. — И не упускает шанс похвастаться связями в Министерстве. — Здесь ты права, — согласился Эллиот, — кстати, я слышал, твой отец получил повышение. — Да, все так, — кивнула Мэделин, — к этому давно уже шло. А как твой папа? — Жив, — пожал плечами Грей, — и даже цел и здоров, — тут он посмотрел на Мэделин и усмехнулся, — ждет не дождется, когда мисс Декарт придет к нему на курсы авроров. — Вряд ли ему будет дело до едва окончившей школу девчонки, он все-таки старший аврор. — А ты не просто девчонка, а дочка его горячо любимого начальника, — нравоучительным тоном заметил Эллиот. — Начальником он стал только этим летом, — проговорила Мэделин, останавливаясь перед дверью в купе «Ц». — И надеюсь, останется им надолго. Эллиот открыл дверь и, как истинный джентльмен, жестом пригласил Декарт зайти первой. Девушка поблагодарила его и вошла в купе, Грей сразу последовал за ней. Небольшое помещение было уже заполнено учениками Хогвартса, сидящим вокруг круглого стола с огромным выбором яств. Почти всех их Мэделин и Эллиот знали, так как состав Клуба Слизней, как некоторые называли группу школьников, которую собирал декан Слизерина, почти не менялся. Сам Слизнорт, занявший место около окна, уже вовсю уплетал жареного цыплёнка, когда вошли гриффиндорцы. — Мисс Декарт, мистер Грей! Я так рад вас видеть, присаживайтесь. Мистер Рэймонд, уверен, мисс Декарт будет вам признательна, если вы чуть подвинетесь, чтобы она могла сесть рядом. Вот так, благодарю. Герман, усмехнувшись, переместил свой стул и даже отодвинул соседний, чтобы Мэделин могла сесть. Декарт произнесла слова благодарности, вложив в свой тон все презрение, на которое была способна, и села, явно не пребывая в восторге от соседства с Рэймондом. Эллиот, тоже обозленный на слизеринцев после прошлогоднего инцидента, смерил Германа ледяным взглядом и сел по другую сторону от Мэделин. — Вот теперь, кажется, все в сборе, — Слизнорт окинул довольно большую группу собравшихся веселым взглядом. Тут были ученики со всех факультетов, но в основном со старших курсов — самым младшим был новенький в клубе Слизней длинноволосый четверокурсник-слизеринец, который сидел с таким видом, будто он — пуп земли. Мэделин, при виде его надутого от чувства собственной важности лица, не удержалась и хихикнула. Эллиот, проследив за её взглядом и тоже заметив мальчика, фыркнул в тарелку с ростбифом, которую при помощи заклинания левитации ему уже подставил Слизнорт. Слизнорт, не заметивший этого, как раз стал представлять новенького: — В этом году к нашему скромному клубу присоединился мистер Лерой Оллдридж. Его мать — известная певица, наверняка вы все слышали про нее. Оллдридж еще сильнее надулся, ожидая, что профессор продолжит разговор о нем, но Слизнорт уже переключил внимание на семикурсницу с Когтеврана: — Мисс Уолсен, я попросил приготовить побольше ваших любимых устриц, угощайтесь. Как здоровье вашей бабушки? До меня дошли новости, что она уезжала в оздоровительный санаторий. — С ней все в порядке, просто нервы пошаливали: у неё куча мороки с открытием магазинов в Штатах, — ответила Уолсен, накладывая себе в тарелку устриц. — Так теперь лучшие мантии Британии будут продаваться и в Штатах? — удивился Слизнорт. — Очень интересно… А ваш отец, мисс Декарт, недавно занял пост главы отдела магического правопорядка? Мэделин опустила бокал со сливочным пивом, из которого только хотела отпить, и кивнула: — Все так, профессор. Он получил повышение летом. — Обязательно передавайте ему мои поздравления, — Слизнорт добродушно улыбнулся и, получив кивок от Декарт, продолжил, — а вы, юная леди, собираетесь пойти по стопам отца и работать в Министерстве? — Да, сэр. Только я бы хотела стать аврором. Большинство присутствующих посмотрели на Мэделин с удивлением, что было вполне понятно: немногие девушки горели желанием вступить в ряды авроров, а ещё меньше выдерживали эту работу. Но Слизнорт лишь хитро улыбнулся и проговорил: — С этим проблем возникнуть не должно, мисс Декарт, кроме того, что вы достаточно умны и сильны для этой профессии, отец вашего друга, мистера Грея, насколько я помню, старший аврор? Эллиот оторвался от ростбифа и между ним и слизеринским деканом завязалась беседа. Мэделин же наконец смогла попить сливочного пива. Внезапно кто-то наклонился к ней сбоку: — Аврор, Декарт? Боюсь разбить твои мечты своей победой в предстоящей дуэли. У Мэделин почему-то побежали мурашки от низкого голоса Германа, однако она быстро встряхнулась и пришла в себя: — Не волнуйся, твои шансы уложить меня в дуэли не слишком высокие. Герман негромко рассмеялся: — Возможно. Зато мои шансы уложить тебя в постель запредельно высокие. У Мэделин чуть пиво носом не пошло. Сжав бокал с такой силой, что он чуть не треснул, она повернулась к слизеринцу. Но она не учла того, что Герман, чтобы их никто не услышал, наклонился к самому ее уху, поэтому теперь их лица находились слишком близко. Рэймонд не отпрянул, он наоборот не шелохнулся и довольно усмехнулся, увидев, как ярость в глазах Мэделин сменяется растерянностью и смущением. Декарт пару секунд смотрела ему в глаза, а затем резко отвернулась и осмотрела присутствующих: никто ли не заметил произошедшего? Однако все были увлечены рассказом Эллиота об интересном случае на работе у его отца. — Расслабься, Декарт, — снова тихонько рассмеялся Герман, отодвигаясь от гриффиндорки. — Какого черта, Рэймонд? — уже спокойным тоном поинтересовалась она у слизеринца, снова обращая на него взор. Герман всегда был тем еще засранцем, но подобных выходок он раньше не вытворял. — Не понимаю, о чем ты, — тот довольно осклабился, отрезая кусочек своего стейка. Мэделин ещё некоторое время пристально смотрела на него, а затем отвернулась. Слизнорт разглагольствовал еще полных два часа, и всем присутствующим приходилось слушать его. Большинство школьников, судя по их лицам, мечтали уже поскорее смыться, но достойного повода, чтобы уйти и при этом не обидеть радушного профессора, похоже, ни у кого не находилось. Мэделин и Эллиот периодически переглядывались с мученическим видом, а Оллдридж, совсем сникший от отсутствия внимания к его персоне, мешал ложкой совсем растаявшее мороженое. В конце концов, когда время приблизилось к трем, Слизнорт взглянул на наручные часы, опоясывавшие пухлое запястье, и, смачно рыгнув, произнес: — Наверно, не стоит вас задерживать, а то в прошлый раз мы разошлись, пожалуй, чересчур поздно. Он добродушно хихикнул и стал прощаться с расходящимися школьниками. Мэделин с Эллиотом, выйдя из купе, облегченно выдохнули и направились к своим друзьям, весело переговариваясь. По пути им встретилась пожилая волшебница с тележкой со сладостями, но ребята, наевшиеся у Слизнорта, покупать у нее ничего не стали. Вскоре они дошли до своего купе, в котором по-прежнему сидели лишь Делайла, Дилан и Терри. Мэделин уже собиралась зайти в купе вслед за Эллиотом, когда сзади ее окликнул знакомый голос: — Эй, Декарт. Девушка оглянулась и обнаружила остановившегося неподалеку Германа. Мэделин вопросительно взглянула на него. — Насчет нашей дуэли… — начал слизеринец. Декарт, услышав тему разговора, быстро сказала друзьям «Я подойду через пару минут», закрыла дверь в купе и подошла к Герману. — Не хочешь, чтобы твои друзья слышали о нашем споре? — приподнял брови Рэймонд. — Что тебе надо? — оставив его вопрос без ответа, проговорила Мэделин. — Хотя тебя можно понять, Лэнгфорт наверняка не будет в восторге от того, что ты буквально играешь на победу вашей команды. Его команды, — Герман в свою очередь тоже проигнорировал ее вопрос. — Я не сомневаюсь в своей победе, — насмешливо произнесла Мэделин, — так что переживать за то, что нужно будет объясняться Дилану, тоже не надо. Герман с ухмылкой пристально посмотрел на Декарт: — Тут ведь дело не в результате, а в твоем отношении к ответственности перед командой. Даже если ты выиграешь, не думаю, что Лэнгфорту и всем вашим будет приятно узнать, на что ты спорила. — Откуда они узнают? — Мэделин догадывалась, какой ответ услышит. — Я могу случайно обмолвиться за обедом… А ты знаешь, как быстро разлетаются слухи в Хогвартсе. — Ты не сделаешь этого, — нахмурилась Мэделин, она уже начала жалеть о предложенном ей самой споре. — Все козыри у меня, Декарт, — Герман посмотрел на нее сверху вниз с видом превосходства. Гриффиндорка глубоко вдохнула и, постаравшись успокоиться, спросила: — И что дальше? Попросишь меня проиграть дуэль взамен того, что не расскажешь о моей ставке Дилану? — Нет, я не такой моральный урод. — Ты занимаешься шантажом, — отметила занервничавшая Мэделин, — впрочем, знаешь, мне плевать, можешь рассказывать что угодно и кому угодно. Герман странно хмыкнул. Он чуть помедлил, а потом произнес: — Не думаю, что тебе плевать. Подумай на досуге о возможных последствиях… А потом мы обсудим, чем ты можешь отплатить за мое молчание. Слизеринец расплылся в самодовольной улыбке, глядя как Мэделин трясет от злости. — Ненавижу тебя, — процедила девушка и, на прощание метнув в него гневный взгляд, скрылась в своем купе. Герман удовлетворенно усмехнулся и отправился восвояси. Мэделин же, все еще с видом готовности убивать, плюхнулась на сиденье около окна. Она так разозлилась на Рэймонда, что даже забыла о том, что хотела спросить у него, что же означала та фраза, сказанная на обеде у Слизнорта. Впрочем, ей абсолютно все равно, какой бред несет этот заносчивый, наглый, самодовольный… — Что-то случилось? — спросила у нее Делайла, по выражению лица подруги поняв, что кто-то испортил ей настроение. — Неважно, ничего такого, — мотнула головой Декарт и постаралась улыбнуться. Делайла, Дилан, Эллиот и Терри поочередно переглянулись, что не ушло от внимания Мэделин. Она закатила глаза и улыбнулась уже искреннее: — Правда, все в порядке, ребят. Не то чтобы ей особо поверили, но они поняли, что Декарт не хочет говорить об этом, так что стали болтать как ни в чем не бывало. Мэделин тоже влилась в беседу, однако чаще обычного выпадала из разговора и становилась задумчивой. Так, за веселой болтовней, обсуждением прошедшего лета, прервавшись лишь на то, чтобы переодеться в школьные мантии, ребята доехали до самой станции Хогсмида. Оставив багаж в поезде, они вышли на перрон и вместе с толпой весело галдящих учеников направились к самоходным каретам, которые уже ожидали неподалеку. Мэделин, Дилан, Делайла, Эллиот и Терри залезли в одну из этих карет, и она сразу тронулась, направляясь к гигантскому, величественному замку. Как только показалась школа, Декарт с подругой выглянули в окошко кареты, чтобы полюбоваться родным Хогвартсом. Вот уже шестой год, как они живут и учатся в этом замке, а перестать восхищаться им все никак не получается. Впереди ребят ждал пир в Большом зале, прогулка до гостиной в одной из самых высоких башен Хогвартса и теплые постели…