Nothing bad happened

      Морти не стал спорить с Риком - он и не смог бы, потому что у него, технически, не было рта - и поднялся к себе в комнату, тихо выскользнув из гаража. Он был даже рад, что Рику не нужно его присутствие, потому что находиться рядом с ним было безумно стыдно.       Он боялся того, что будет, когда Рик закончит исследование ягод и поймет, что Морти не бредил, а действительно говорил ему то, что думал. Рик был непредсказуемым, и мальчик сходу мог вообразить целую кучу плохих исходов, один хуже другого: Рик стирает ему память, Рик бросает семью и улетает навсегда, Рик заменяет его на другого Морти, а самого Морти отправляет умирать в его оригинальный мир, который они разрушили-       Морти резко оборвал себя: нет, этого не будет. Мальчик понимал, что просто начинает паниковать на пустом месте, поэтому постарался успокоиться и подумать здраво. Почему он вообще ожидает от Рика чего-то настолько жестокого? Его дед бывал мудаком, но разве был он когда-то таким жестоким по отношению к нему?       Скорее всего, Рик не станет никуда уходить и не станет заменять Морти. Мальчик действительно считал, что Рик, несмотря на своё мудачество и напускное безразличие, привязался к нему, а может быть, даже по-своему полюбил. Разве не он попытался закомфортить Морти буквально пару часов назад, когда они сидели в корабле, хотя у него не было ни единой причины делать это? Он сделал это просто для того, чтобы Морти полегчало.       Рик не был особенно хорошим человеком, но и монстром он тоже не был.       В конце концов, Морти пришел к тому, что Рик, скорее всего, сотрет ему память о сегодняшнем дне - это было самое логичное и простое решение. Вряд ли Рик мог стереть его чувства, но он точно мог сделать так, чтобы никакого признания не было, и тогда они оба смогли бы просто жить дальше: Морти продолжал бы молчать о своих чувствах, как и планировал изначально, а Рик делал бы вид, что ничего о них не знает, а раз он о них не знает, то это больше не его проблема.       Морти вздохнул. Это было очень в духе Рика: решить только ту часть проблемы, которая доставляла неудобства лично ему. Для самого Морти, судя по всему, никакого решения не существовало: всё, что он мог - это мучиться чувствами, которые никогда не встретят взаимности.       Рик мог выбрать кого угодно в бесконечном количестве бесконечных вселенных. Было бы глупо надеяться, что он мог выбрать Морти.       Какое-то время Морти еще думал о сложившейся ситуации, но довольно скоро решил, что это бессмысленно: никакое количество тревоги не могло изменить будущее, а бесконечный прогон одних и тех же трагических сценариев у себя в голове совсем не помогал мыслить трезво. Он решил, что лучший способ избавиться от тревоги о какой-то вещи - это начать тревожиться о чем-то другом, и в конце концов оказался на своей кровати с учебником по математике в руках. Его не волновал пропущенный тест, его волновала перспектива остаться тупым навсегда, и в данной ситуации это хорошо помогало отвлечься.

***

      Где-то после полудня Рик ввалился в комнату Морти через портал, и сердце мальчика подскочило к самому горлу. Рик выглядел серьезным, в его руках был пульверизатор с какой-то жидкостью, а во взгляде недовольство.       Он молча подошел и прыснул жидкостью Морти в лицо, после чего мальчик почувствовал, как его рот постепенно начал ощущаться свободнее, а искусственная кожа, которая до этого надежно запечатывала его губы, начала таять и капать с подбородка. Мальчик вытер лицо краем покрывала. Покрывало стало грязным.       - Плохие новости, Морти, - начал Рик, хватаясь за стул у рабочего стола, разворачивая его и садясь перед мальчиком, - Ягоды ни в чем не виноваты, ты- ты действительно имел в виду всю ту хренотень, которую сказал.       - О-ох блин, - простонал Морти, - Я- мне- мне жаль, Рик, я-       - Ага, не надрывайся, - перебил его Рик и Морти тут же закрыл рот. Телефон Санчеза вдруг издал короткий звук и мужчина вынул его из кармана халата, чтобы посмотреть оповещение.       Несмотря на то, что Рик выглядел довольно расслабленным, в комнате повисло напряжение, которое невозможно было не замечать. Морти уже успел смириться с тем, что у этой истории не может быть хорошего конца, и с тревогой ждал своей судьбы, которая целиком и полностью находилась в руках Рика. Но Рик почему-то не спешил.       На самом деле, Рик выглядел даже слишком расслабленным: он лениво развалился на стуле и копался в своем телефоне, абсолютно игнорируя Морти. Мальчик растерялся, не понимая, что Рик делал и чего он ждал.       Наконец, Рик встал и поправил свой халат.       - Голодный? Я-я заказал кернолацентарские вафли с Кернола-Центара, курьер уже оставил их снаружи, - он сунул телефон в карман и посмотрел на внука, - Боже, Морти, иди умойся. Ты- ты- твой рот стал похож на дырку от плюмбуса, не стоило держать его заклеенным так долго, Морти. Иди- иди и умойся.       Морти растерянно вытер лицо снова, уже другим краем покрывала. Его губы действительно ощущались опухшими и запревшими, как будто последние два часа он замачивал их в тазу с горячей водой.       - Ну и- фу, ну и гадость, Морти! - Рик скривил нос на грязное покрывало, покрытое кусочками расплавленной искусственной кожи, теперь больше напоминающей сопли, и развернулся к двери, - Заканчивай с этим и дуй вниз. Вафли ждать не будут.       - Это- это всё? Это всё, Рик? - непонимающе воскликнул Морти, - Я-я- я имею в виду, ты не- мы не поговорим об этом?       - Поговорим о чем, Морти?       - О том- о том что- что, - мальчик растерялся, - О том, что я с-сказал? Мы не- мы просто оставим это лежать на столе? Прямо на- прямо на столе где мы оба можем это видеть? Мы- мы просто- мы просто будем делать вид, что этого нет? Ты даже не- ты не сотрешь мне память? О-об этом?       - Не-а, Морти, если в первый раз не прокатило, то во второй-       - Что?! - Морти подпрыгнул с кровати и встал напротив Рика, вжав голову в плечи и окатив мужчину яростным взглядом, - Такое уже было?!       Рик вдруг рассмеялся.       - Господи, ты бы видел своё лицо, Морти! - он хлопнул внука по плечу, весело фыркая. Мальчик сердито нахмурился, - Да расслабься, Морти, я- я просто шучу. Рас- расслабь свои маленькие булки, Морти. Я не сти-ЫЫРР-рал тебе память и не собираюсь. Ты же- ты же сам хотел, чтобы я перестал так делать! Вот, получите-распишитесь.       Морти окончательно перестал понимать, что происходит.       - Но тогда- тогда нам- нам надо поговорить об этом, разве- разве нет?       - Не о чем говорить, Морти, - он отмахнулся, - А знаешь- знаешь что, я напиздел - эти ягоды токсичны, Морти. Я провел исследование и- эти ягоды - они охуительно токсичны, Морти, они заставили тебя бредить, они- они заставили тебя нести полный бред. Такое бывает, Морти, де-ЭЭР-рьмо случается. Пошли есть вафли.       Морти насупился, сжав кулаки. Он не ожидал, что Рик решит не делать вообще ничего: конечно, он и сам не хотел говорить об этом, но теперь, когда Рик наверняка знал о его чувствах, Морти было обидно, что он просто отмахнулся от него, как от назойливой мухи. Будто его чувства не имеют никакого значения.       - Т-ты врешь, Рик! - воскликнул он, - Я знаю, что ты врешь, потому что- потому что ты уже давно мне нравишься, и дело- дело тут не в ягодах!       - Я тебе не нравлюсь, - прорычал Рик.       - Но…       - Я тебе не нравлюсь, Морти.       Рик снова отвернулся к двери, но не успел он сделать и шага, как Морти прорвало.       - П-пошел ты, Рик, иди ты- ты- это газлайтинг, Рик! Теперь- теперь ты просто меня газлайтишь!       - Черт возьми, что ещё ты хочешь от меня услышать, Морти?! Что- что ты хочешь от меня услышать? - Рик обреченно зарычал, сжав пальцами свою переносицу, - Ты вообще понимаешь, что и кому ты говоришь? Мне семьдесят лет, Морти, ты- ты мой мелкий тупорылый внук, а я твой дед. Я не- я не понимаю, чего ты от меня хочешь.       Морти застыл с напряженной спиной и сложным выражением на лице: обидой, гневом, растерянностью и отчаянием. Он и сам не знал, что хотел услышать от Рика. Вероятно, он должен быть рад, что Рик отнесся к этому, как к дурацкому недоразумению, и даже не стал над ним издеваться, но это проявление мягкости наоборот заставляло его чувствовать себя только хуже. Морти сглотнул.       - Рик, но- но- ты даже не мой настоящий дед, так- так ведь? - выдавил он, заранее начиная ненавидеть себя за то, что вообще пытается, - И-и во вселенной возможно что угодно? Ничто не имеет значения?       Рик молчал, стиснув зубы и буравя мальчика взглядом.       - С-слушай, я и сам не хотел признаваться, но- но теперь, к-когда ты знаешь… М-может, как думаешь, может, мы с тобой могли бы…       - И что же заставляет тебя так думать, Морти? Думаешь, мне это нужно? Мне это нахуй не сдалось, Морти, - Рик начинал терять терпение, - То- то, что ты называешь любовью - это болезнь, и единственная при-ЫЫРГ-чина, по которой я всё ещё не изобрёл лекарство состоит в том, что я не хочу тебя кроненбергнуть, хотя это- поверь мне, это было бы проще. Это было бы проще, Морти, но я этого не сделаю - всегда пожалуйста. Так что- так что придется тебе взять свои яйца в кулак, сжать их посильнее и разобраться со своим дерьмом самому.       Болезнь.       Морти почувствовал, как что-то глубоко у него в груди начинает болеть. Он стушевался и опустил взгляд, опасаясь, что еще немного - и он заплачет. Ему вдруг захотелось исчезнуть: просто развоплотиться, словно призрак, и перестать существовать.       Почти целая минута прошла в тяжелом молчании: Морти сжимал кулаки и боролся со слезами, Рик тяжело дышал и пытался успокоить свой гнев. В конце концов, Рик вздохнул.       - Слушай, мне- мне жаль, Морти, - он сжал губы, пытаясь подобрать слова, - Я- слушай, я не имел в виду, что конкретно твои чувства - это болезнь. Любовь - это болезнь, Морти, мерзкая, назойливая и- и вредная. В ней- в ней нет ничего полезного, Морти. От неё нужно избавляться как можно скорее.       Морти всё-таки заплакал: тяжелые слезы потекли по щекам на подбородок, и он шмыгнул носом.       - Н-нет, Рик, я- я знаю, что я больной. Я знаю, что- что это ненормально.       Рик снова вздохнул и подошел к Морти ближе, чтобы успокаивающе положить руку на его тонкое дрожащее плечо.       - Морти, ты- перестань, ты не сделал ничего плохого. Ты просто маленький засранец, и я- слушай, я тоже был таким. Однажды я запал на свою сиделку, а ей было- ей было, типа, за тридцать, Морти - ебучая старуха по сравнению с тогдашним мной.       Морти хмыкнул, задрожав от прикосновения еще сильнее и борясь с желанием прислониться к Рику, словно маленький ребенок, в поисках тепла и успокоения.       - Что я пытаюсь сказать, так- так это угомонись, Морти, угомонись нахуй. Так бывает- это часть взросления, западать на свои ролевые модели или- или типа- на всяких взрослых дядек и тёток. Всё с тобой в порядке, Морти, - Рик ухмыльнулся, мягко толкая его кулаком в плечо, - Хватит пускать сопли, маленькая ты плакса.       Морти импульсивно вытер лицо ладонью и поднял взгляд на Рика. Вся его злость и негодование улетучились.       - Ты- ты не злишься? М-мы м-м-мы всё еще партнеры, п-правда, Рик? Рик и Морти на сотню лет?       Он знал, что это звучало немного жалко, но ничего не мог с собой поделать - слишком много стресса за один день. Рик был прав: обсуждать здесь было нечего, по-крайней мере, теперь уж точно. Боль в груди немного отступила - несмотря на то, как сильно Рика бесил этот разговор, он никуда не ушел, не оставил Морти плакать одного и даже попытался его подбодрить.       - А потом ещё на сотню, а затем - ещё на одну, детка! - прорычал Рик, широко скалясь, а затем хлопнул Морти по спине и развернулся в сторону двери с намерением покинуть, наконец, его комнату, - Приведи- приведи себя в порядок и спускайся, Морти. Из-за тебя все вафли уже остыли!       Морти улыбнулся и тихо хмыкнул, провожая Рика взглядом. Этот человек был совершенно непостижим и, наверное, именно поэтому Морти любил его так сильно.