Nothing bad happened

      Кажется, Рик понял, что пристальное внимание заставляет Морти чувствовать себя неуютно, поэтому спустя минуту молчания он встал из-за стола.       - Ладно, Морти, я- я понял, - он достал пакет картошки из кухонной тумбы и вывалил его в раковину, - Недостаточно социальных ритуалов, да? Не можешь открыть душу кому-то, с кем никогда даже картошку не чистил?       - К-картошку? - Морти скептически оглядел Рика. Тот был предельно серьезен.       - Ты чистишь, ополаскиваешь под краном и даешь мне. Я нарезаю и кладу в противень, - объяснил Рик. Морти даже не сдвинулся с места, - О, да ладно! Рождественский ужин, Морти! Поднимай свою задницу.       Морти встал из-за стола и неохотно приблизился к раковине. Картошки было не так уж много, а восприятие Морти, в любом случае, стало не таким критическим, поскольку изнутри его уютно грел алкоголь. Даже радио перестало раздражать: теперь оно скорее вызывало ностальгические чувства.       Морти взял нож и принялся чистить картошку прямо в раковину, решив, что проще будет выгребсти из неё очистки позже, когда он закончит. Рик, тем временем, наполнил оба их стакана и поставил их на кухонную столешницу, чтобы каждый из них мог легко дотянуться до своего, не отрываясь от работы. Затем он принялся шарить по шкафам в поисках нужной ему посуды.       Возможно, это было глупо, но Морти действительно расслабился. Его руки были заняты, Рик не пялился на него напрямую, тишину заполняло радио и звуки готовки. Станция, наконец, начала прогреваться, или, может быть, мужчине просто было теплее от алкоголя, но это тоже дарило чувство уюта. Особенно потому, что за окнами бушевала метель.       Они с Риком были единственными людьми на станции, но дело было не только в этом: сама станция была единственным островком жизни и тепла на многие мили вокруг. Толстые стены защищали их с Риком от неминуемой смерти, старая печь грела только лишь жилой блок, в котором они обитали большую часть времени, и теперь Морти не мог поверить, что избегал Рика столько лет.       Всё это время рядом с ним был другой человек, настоящий, живой, теплый. С ним можно было говорить, с ним можно было подружиться, помогать друг другу, коротать вместе бесконечные полярные дни, полные холода и одиночества. Рик был прав: им давно пора было выпить вместе.       Морти почистил и помыл первую картофелину, затем задумчиво уставился на неё, прикусив нижнюю губу. Что плохого может случиться, если он расскажет Рику? Не то чтобы Рик мог начать сплетничать о нём за его спиной, ведь других людей на станции всё равно не было. Ждать от Рика осуждения тоже было нелогично, поскольку он и сам рассказал Морти свою историю, в которой было немало спорных моментов.       Морти выдохнул и положил очищенную картофелину на стол рядом с Риком и его разделочной доской.       - Р-Рик, я- мне правда жаль. Насчет твоей истории, - он замялся. Опустив взгляд в раковину, он поспешил занять руки следующей картофелиной, - Но если честно, я- я тебя не понимаю, Рик.       - Не понимаешь? - с усмешкой хмыкнул Рик, явно позабавленный. Он даже не посмотрел на Морти, только взял картошку и принялся нарезать её на дольки, - Эгоизм - не такой уж сложный концепт, Морти.       - Я знаю, что такое эгоизм, Рик, - Морти слегка скривился, - М-может, тебе нравится думать, что ты такой один на целом свете, и что никто тебя не понимает, но это- знаешь, Рик, это полная херня.       Рик хмыкнул, растягивая уголки губ в ухмылке.       - Вот как?       - Н-никогда не поздно перестать быть эгоистом, Рик, - продолжил Морти, - Ты не можешь просто- нельзя просто сказать “я плохой человек” и ожидать, что… Слушай, это комфортный ярлык, разве нет? Я имею в виду, раз ты такой плохой, и это такой- такой не подлежащий сомнению факт, значит, можно расслабиться и ничего с этим не делать?       Рик поднял на Морти удивленный и слегка раздраженный взгляд, но Морти продолжал заниматься чисткой картошки, не решаясь посмотреть ему прямо в лицо.       - Ты как будто- как будто даешь себе индульгенцию для мудачества вместо того, чтобы- чтобы взять на себя ответственность и измениться. Это инфантильно, Рик. В-взрослые люди- они воспитывают себя, а не просто смиряются.       Рик помрачнел и оскалился.       - Взрослые люди, Морти, признают, что у них есть слабости, которые они не в силах побороть, - процедил он, - Знаешь, что действительно инфантильно? Считать, что ты способен сделать из себя кого-то, кем ты не являешься. Ты можешь покрасить фасад, передвинуть пару стен, можешь даже- можешь сделать перестановку мебели в своей сраной черепушке, но ты не можешь переделать фундамент, на котором всё это дерьмо стоит. Некоторые вещи, Морти, лежат в фундаменте.       Морти сжал губы. Он не хотел создавать конфликт - такие вещи всегда заставляли его нервничать.       - И от них невозможно избавиться, Морти. Лучшее, что ты можешь с ними сделать - это осознать их, принять и научиться жить с ними так, чтобы минимизировать ущерб для себя и окружающих. Вот, что делают взрослые люди, Морти.       - Рик, я- слушай, я же не спорю, ладно? - Морти сжался и перешел в оборону. Он положил ещё две чистых картошки перед Риком и быстро принялся за чистку следующих, - Я хочу сказать, если ты пытаешься минимизировать ущерб - это именно то, что я имел в виду!       - Да уж, М-Морти, ты- ты просто ебучий образец понимания, - фыркнул Рик, сгребая картофельные дольки с доски и складывая их на противень, - По-твоему, я бы изолировал себя в этой сраной говнодыре, если бы гордился тем, что я мудак?       - Н-наверное нет, - Морти вздохнул, сжав губы, - Прости.       - Ага, проехали, - бросил Рик.       Разговор явно не клеился. Теперь Морти было стыдно за свои слова: ему действительно не стоило делать поспешных выводов о Рике, не разобравшись в нём, как следует. Рик не выглядел, как человек, которому наплевать, и на самом деле, было очевидно, что он винил себя.       Тем не менее, не поднять эту тему Морти не мог: почему-то ему было важно убедиться, что Рик не просто жалеет себя, будто его действия находятся вне зоны его контроля, будто это Рик - жертва обстоятельств, с которыми он ничего не мог поделать. Если Рик старался, и сожалел именно о том, что его стараний оказалось недостаточно - это всё меняло.       Морти сглотнул, заставив себя подавить нервозность, и продолжил чистить картошку. Он стушевался и больше не решался открывать рот, чтобы не усугубить положение. Какое-то время прошло в молчании, пока Рик, наконец, не пихнул Морти в плечо, чтобы вывести его из транса.       - Серьезно, Морти- проехали, - сказал он, его голос всё ещё звучал слегка недовольно, но миролюбиво, - Н-не парься ты так, ничего страшного не случилось. Ты реально теперь собираешься молчать весь вечер из-за недопонимания? Выбрось эту хе-ЭЭРГ-ню из головы, Морти. Дерьмо случается.       Рик вытер руки о кухонное полотенце, взял стакан Морти и пихнул его мужчине в руки. Морти едва успел за него схватиться скользкими от воды пальцами, затем растерянно посмотрел на напарника, который уже брал в руки свой собственный стакан.       - Ты же не думаешь, что я перестану общаться с единственным человеком в радиусе сотен миль из-за того, что он меня покритиковал? Я имею в виду- твоя критика была дебильной, Морти, вообще не по адресу, - он фыркнул, - Ну и что? Так работает общение, Морти. Не будь такой неженкой.       - Я не- я не неженка, Рик.       - Тогда сними с себя это траурное лицо, Морти. Если- если тебе станет легче, я тоже могу тебя обосрать после твоей истории - будем в расчете.       Морти тут же усиленно замотал головой: от такого ему точно не стало бы легче. Должно быть, на его лице отразился испуг, потому что Рик вдруг хрипло рассмеялся и хлопнул его по плечу.       - Да расслабься ты, Морти, я- я просто шучу! Ну ты даешь, - весело фыркнул он, - Расслабь- расслабь свою маленькую жопу, Морти. Расслабь её, пока она не сжалась в молекулу, и иди сюда, дубина ты ебучая.       Рик шагнул вперед и взял Морти под локоть, сплетая их руки так, чтобы они оба могли дотянуться стаканами, которые держали в ладонях, до своих лиц. Морти дернулся от неожиданности, но не отстранился - тепло чужой руки оказалось слишком привлекательным, чтобы отторгать его.       - Ладно, но- что ты- что ты делаешь?       - Мы пьём на брудершафт, Морти, - пояснил Рик, - “Мирись-мирись и больше не дерись”, как тебе такое?       Морти нерешительно улыбнулся и почесал лоб свободной рукой, смущенный ситуацией, но приятно удивленный тем, каким контактным оказался Рик. Он был грубым, мог рычать и метать молнии глазами, но он не отталкивал по-настоящему. Удивительный человек.       - М-мне нравится, Рик.       - Отлично, Морти, - Рик довольно оскалился. Он изогнул запястье так, чтобы стукнуть своим стаканом по стакану Морти, не расплетая рук, и опрокинул в себя содержимое, вынуждая Морти подойти к нему ещё ближе, чтобы он мог дотянуться. Морти весело хмыкнул и сделал то же самое.       За окном постепенно начинало темнеть, но ветер только усиливался. Радио меланхолично завывало "All I want for Christmas is you".