бей

они стоят в обнимку у чёртовой двери вот уже пол часа. Кристина всё гладит по волосам, шепча что-то неразборчивое на ухо. просит прощения, говорит, как ей жаль и обнимает-обнимает-обнимает. в слабом свете коридорной люстры Лиза в этом моменте захлебнуться хочет. окунуться с головой, забывая всё то, что было раньше. — Пойдем пить чай, — мягко берет её голову в руки, заглядывая в глаза, — у меня конфеты есть. они сидят за столом, Кристина дрожит немного, наблюдая за такой спокойной индиго. теперь тепло внутри выходит наружу в смущённой улыбке. — Что случилось? — Лиза приподнимает брови, пока Захарова непонимающе сводит свои к переносице, — Что изменилось за два дня? та лишь опускает голову, прикусывая губу. — Ты знаешь, что Вилка, — не договаривает. произносить всё ещё неловко и Кристина устремляет свой взгляд прямиком на индиго, надеясь, что та поймёт. — Знаю, уже давно, — та усмехается. а Захарова ещё больше смущается, — с тех пор, как они с Рони начали встречаться. — Что? Рони? — она подносит руку ко рту, с испугом смотря. — Да. — чёрт, этого она не знала. — Почему вы мне не говорили? — обиженно пялится в свою чашку чая, на что Лиза поднимает брови в возмущении. — Ты что, издеваешься? Тебе напомнить, как ты меня отпиздила после того, как просто увидела нас вместе? — Захарова поджимает губы. она права. — Ну, вы были полуголые, — воспоминания вернули к Кристине сожаление. но оправдываться этим она не перестанет. Лиза только смеётся, звонко разнося звук по кухне. — Я так понимаю, вы были у Андрея, — поднимает голову, ища ответ в эмоциях на чужом лице. и видит слабый кивок, — Ты довела Вилку домой? Она сильно пьяная? — Мы, в общем, поговорили. Я побежала к тебе, она там осталась. договорить не вышло, потому что за дверью послышался дикий шум. подходя к двери, Лиза с опаской посмотрела в глазок, и никого не увидев, осторожно приоткрыла дверь. Вилка лежала прямо под ногами, в одной кофте, вся мокрая от снега и с абсолютно нечитаемыми мёртвыми глазами. — Блять, боже, — Кристина подбежала, оглядывая ту. они обе переглянулись, испуганно затаскивая тело в квартиру. — У неё автопилот, конечно, хорошо работает, — Кристина подняла Малышенко на руки, неся в ванную, — Как она успела так накидаться за час? Вилка только мычала, махала руками и пыталась вырваться из хватки, что-то бубня себе под нос. Кристина кое-как её умыла, усаживая на бортик. — Давай, неси сухую одежду, — видит, как пьяное тело дрожит от холода, пытаясь встать, — Да сядь ты. Кристине не по себе становится — видеть кого-то близкого таким пьяным больно. индиго поспевает с одеждой, испуганно смотря: пытается понять, что делать. — Это алкогольная кома? — взгляд мечется по напряженному лицу Кристины, очерчивая каждый мускул. — Скорее, она просто в пизду пьяная, — удерживая ту в сидячем положении рукой, заключает, — дошла же как-то. У тебя есть номер Андрея? — Сейчас посмотрю, — и бежит за телефоном, заходя во все возможные чаты. набирает, судорожно передавая телефон в руки Захаровой. — Алло, Андрей, ты можешь мне сказать, не осталась ли куртка Вилки у тебя? — и слышит в ответ положительный ответ. — Я поняла, завтра заберём, — выключая звонок, издает смешок, и смотрит прям на Лизу, — Она пёрла к нам на морозе в одной кофте. — Пиздец. Надо её уложить. они её переодевают, снимая штаны и кофту, натягивая Лизины шорты — одни из тысячи, кажется. и, закидывая подругу себе на плечо, Кристина устало несёт её в свободную комнату, где Лиза предварительно расстелила постель. на часах поздняя ночь и она снова идут на кухню, переговариваясь обо всём произошедшем. Кристина рассказывает про Колю и индиго обещает его убить. — Пойдём спать, — тянет за руку Лиза, а Захарова отказать не может. уже укладываясь поудобнее, Кристина кладёт свою руку на чужое лицо, будто рассматривая в слабом свете уличных фонарей. будто не насмотрелась. Лиза только улыбается, и в ответ касается костяшками виска — просто гладит, любуясь. Кристина красивая. ей не идут слёзы — только мягкая улыбка и искорки в глазах. — Насколько ты злишься за всё то, что я натворила? — голос Захаровой слегка дрожит, хоть и говорит шёпотом. — Ни насколько, если поцелуешь ещё раз. — и просить дважды не нужно. она аккуратно льнётся ближе — совсем вплотную. прикрывает глаза, а за ней индиго; ресницы дрожат, а эмоции бьют через край настолько сильно, что дышать становится тяжелее. Кристина подвигается совсем близко, так, что улавливает чужое дыхание, а потом касается губами, накрывая их почти полностью. это не так, как пару часов назад, наоборот, — нежно и трепетно. ей хочется сжать индиго в объятиях и расцеловывать каждый сантиметр лица. Захарова только крепче сжимает, опуская руку куда-то на спину. а Лиза почти плачет от нахлынувших чувств. и всё кажется чем-то нереальным, в стуке секундной стрелки на часах помутнением, когда она гладит чужую щеку и сквозь застелившую её пелену слез, улыбается. — Больше не боишься? — рассматривает голубые глаза, которые, впрочем, почти не видно. — Боюсь, — Кристина в своём волнении только взгляд вверх поднимает, рассматривая стену, — но это того стоит. они засыпают в обнимку, прижавшись друг к другу, что есть силы. и обнимая её талию руками, Кристина хочет больше никогда не отпускать. *** Вилка просыпается вся в холодном поту, не понимая, где она. аккуратно встаёт с дивана, видит на тумбе стакан воды и непонимающе чешет голову. выходя из комнаты, понимает, что она у Лизы дома. бредёт, думая, что ещё раннее утро, но телефона нигде не находит. и решается разбудить индиго, заходя к той в комнату. от картины умиляется — Лиза вплотную прижалась к Кристине, которая заботливо её обнимает. она хочет завизжать от радости, но не находит ничего лучше, чем взять с тумбы Кристинин телефон и сфотографировать момент. а потом аккуратно будит, видя, что на часах девять утра. Захарова подскакивает моментально — выработанная привычка за множество лет. и потирает сонные глаза, плетясь за Вилкой на кухню. — Пусть Лиза ещё поспит, всё равно никуда не надо. а Виолетта выпячивает глаза в осенившей её широкой улыбке и пялится. — Ты назвала её Лизой? Вау. — только обнимает, говоря, что это победа. — Заткнись, — смущается, да так сильно, что даже немного краснеет. они сидят все утро, Виолетта бежит к Андрею за телефоном в Кристининой куртке, а возвращается с новой пачкой сигарет, которую они решают выкурить на балконе. — Вы встречаетесь, — она хлопает в ладоши, подпрыгивая на месте, — даже можешь не пиздеть мне. Я всё видела. и Захарова лыбится, сбрасывая пепел в окно. *** конец января — морозы такие дикие, что кожа трескается. но Лиза упорно тащит Кристину за руку вглубь леса, не обращая внимания на все возмущения. — Тебе понравится, это мое любимое место, — перебирает ногами, поправляя шапку. а когда приводит её к каланче, тыкает на самый верх и заговорщески потирает руки. — Ты серьёзно? Мороз же, по этой лестнице хуй залезешь, — Кристина только головой качает, но, всё же, лезет. и когда они садятся на самом верху, где места впритык, не может отвести взгляд. она обнимает индиго, позволяя ей почти полностью на себя лечь. и когда видит улыбку, даже не может притвориться, что злая. — Здесь красиво, — подаёт голос, приобнимая сзади за плечи. — Да, так спокойно. слышится только эхо леса, что остался внизу. и момент хочется оставить в памяти. а когда они возвращаются домой, делают уроки, смеясь со всего подряд, Кристина не может оторвать взгляд. она наблюдает за тонкими руками, которые аккуратно пишут конспект, и если быть очень честной с самой собой — ей хочется прикоснуться губами к точке на пальце. — Что? — Лиза смущенно улыбается, смотря прямо на неё — с умилением, скорее. — Ты красивая, — вкрадчиво, тихо и очень искренне. так, что шестерёнки в голове заедают. и Лиза готова взорваться на тысячу осколков.