Все круги Ада

Спокойная от разливающейся усталости супруга вдруг неестественно дёрнулась вперёд. Выражение лица мгновенно стало напряжённо-напуганным. Стремительным движением она вынула из кармана нечто, напоминающее плотный мешок из неизвестного материала, в который её вырвало. — Зараза, — прохрипела она, с отвращением завязывая и отталкивая в сторону свою ношу. — Меня ещё с подлодки полощет. Приходилось с собой мешки для упаковки внутреннего мира таскать. Бред какой-то. Все местные болезни и яды мне нипочём, отчего же… Недосказанный вопрос даже не успел повиснуть в воздухе, когда недвусмысленный взгляд ошарашенного открытием адмирала скрестился с шокированной пониманием разведчицей. Мёртвая тишина осознания обрушилась на бальный зал. Подслушивающие их слуги с Хуаном замерли, понимая, какие новости их ожидают. Только голодный шестилапый ящер возмущённо пищал, не понимая, почему вокруг столько людей и никто его не кормит. — Твою мать! — взвыла Ада на родном языке, хватаясь за голову. Некоторые из её особенно ярких выражений Диего успел выучить. — Ты… — адмирал никак не мог выпутаться от навалившегося на него шока. Ещё пару часов назад в ярости гонялся за женой, а теперь… он даже мысленно не мог произнести то самое слово. Новость обрушилась на него, словно волна-убийца, лишив возможности здраво мыслить. Как?! Как это вообще возможно? Нет, он рад и даже счастлив… ведь счастье — это когда накатывают сразу все чувства, а сердце заходится бешеным стуком от подступающей паники? — М-м-м, — продолжила выть разведчица, явно не особенно радуясь своему новому положению. — Поздравляю, дон Диего, ты станешь отцом! От обращения по имени и титулу он нервно дёрнулся. Хорошо хоть не полностью произнесла, иначе можно было начинать бить тревогу. Она использовала только один метод показать своё недовольство. — А ты? — вырвалось против воли на такое странное признание. — А я пойду за пивом сгоняю! — фыркнула она, но добавила чуть серьёзнее: — А я кушать хочу! Серьёзности от неё в тот день он не смог добиться. Ада ещё два дня не могла поверить в такой поворот событий и реагировала на собственную беременность отстранёнными шутками. Диего пришёл в себя раньше всех и выражал свою радость бурно, иначе просто не умел. Преодолевая вялое сопротивление, он кружил её на месте, всё время порывался поцеловать живот, в котором уже поселился его наследник. Разумеется, сын, как могло быть иначе?! Близость никуда не делась. Хотя немало шокированный будущий отец пытался заикнуться о возможном перерыве в их постельных практиках, супруга пообещала за такие предложения начать рукоприкладство. Их страсти не только не утихли, а, напротив, с каждой ночью разгорались всё ярче. Но ещё больше они говорили. О звёздах, Марсе, прошлом и будущем, о каких-то беспокоящих мелочах. Каким бы плохим или трудным ни был день, мягкий голос жены окрылял, даже когда она рассказывала о гаснущих звёздах и мёртвых планетах. В конце концов она оттаяла. — Я не знала, что всё произойдёт так рано! — призналась Ада одной тихой ночью, когда они лежали в объятиях друг друга после пережитого пика удовольствия. — Думала, что у меня в запасе будет год. — Я не знал, что это вообще возможно, — наконец признался он едва слышным шепотом в её висок, боясь, что какие-нибудь высшие силы его услышат и радость омрачится потерей ребёнка. — Брукхаймер и Маршалл упоминали, что никто из разведчиков не может… — И ты всё равно женился? Зная обо всём?! Он сам не понимал, почему его не смутило и не остановило знание, что их союз обречён на бездетность. К чёрту всех, он был готов заплатить любую цену, чтобы его демоница осталась навсегда с ним. — Да, — просто ответил он после долгой паузы. — Просто «да»? — Просто «да». Но как ты обманула ваше правило бесплодности? — Разведчики не бесплодны, — негромко проговорила она, прижимаясь к нему теснее, — нас стерилизуют перед каждой отправкой в прошлое. Операция в пятнадцать минут длительности. Когда мы возвращаемся в свою эпоху, время прогоняется сквозь тело, возвращая более молодую версию. До операции. Примерно год требуется, чтобы восстановить все детородные функции… вот только твоё потомство оказалось шустрее! Спустя пару месяцев, когда беременность стала непреложной истиной, Ада начала подыскивать среди местных женщин хорошую повитуху. Присланный к ней доктор из Старого света был изгнан с обещанием, что следующая их встреча станет последней для него. Диего пытался убедить супругу в этот раз уступить и позволить человеку науки её осмотреть, но в ответ она просто сбежала из дома на целый день, заставив его метаться раненым львом по губернаторской резиденции. Её обнаружили отправленные на поиски солдаты в хижине какой-то шаманки. Пойманная губернаторская жена, ничуть не раскаявшись, объявила, что нашла повитуху и теперь смуглая женщина, отмеченная языческими символами по всему телу, станет желанным гостем в их доме. Адмирал лично забирал жену, на всякий случай, не протестуя против её заявления. Шаманка, отказавшись называть своё имя, благодушно согласилась помочь разведчице в её тягости. Казалось, в этот раз скандал разгорится по-настоящему серьёзный. Кто же знал, что обожаемая супруга начнёт его раньше, чем он успеет даже слово сказать? — Родоразрешие в 18-м веке исторически было признано позорным пятном на медицине! — резко заявила Ада, едва они остались наедине. — Из-за вашей дремучей веры учёные мужи так и не сообразили, почему в родах умирает огромное количество женщин и детей. А причина не в дьяволе и богах, а в неспособности нормально принять роды! — Так ты… — Зато повитухи, — продолжала она, игнорируя его слова, — показывали весьма неплохие результаты. В целом, это объяснимо. Все ваши доктора — это мужчины, едва соображающие, как вообще работает женское тело! А попытка заменить отсутствие знаний верой только всё портило! Ты даже не представляешь, дон Диего, скольких людей убивали эти коновалы, банально не помыв руки перед операцией! Но больше всех умирали роженицы и младенцы! Все слова относительно её безответственности застряли в горле. Диего поражённо смотрел на супругу, не в силах произнести какое-либо слово, а её голос только набирал силу. На месте лукавой и неугомонной женщины в кабинете губернатора стояла гневная фурия. — Я не хочу умереть родами, только и всего! И детей хоронить не желаю! — закипала она. — Повитухи — женщины, они хоть в какой-то мере представляют, что и как у нас работает. Да и обучить их кое-каким вещам я успею. А ваш коновал даже слушать меня не стал, когда я потребовала, чтобы перед осмотром он руки вымыл! — Я… мне… — на этот раз он окончательно растерялся, уступая напору возмущенной супруги. — Я говорила, что ваши врачи ни на что не способны! Говорила, что мне нужна женщина из местных! А что в ответ? «Уступи»?! Уступить своё собственное тело человеку, который место, откуда дети появляются, с первой попытки едва ли найдёт? Если хочешь, чтобы твои наследники выжили, дон Диего де Очоа, то даже не думай мне перечить! Знал ли он, что кто-то осмелится поднять на него голос? Что придёт день, и он попытается успокоить разбушевавшуюся супругу, старательно подбирая мольбы о прощении? И вот этот день настал, нежданно-негаданно. — Любовь моя, — непривычно тихо прошелестел его голос, — пусть всё будет так, как ты захочешь! Только не волнуйся и не переживай! Диего попытался было обнять супругу, но Ада вывернулась из его рук и обозлённой львицей мерила шагами кабинет, как это делал он днём. На одном из поворотов, супруг поймал её в кольцо рук, не позволяя вырваться и отстраниться. В этот раз она вырывалась в полную силу, но муж оказался сильнее. — Хочешь повитуху — будет повитуха. Армия повитух. И шаманы с колдунами. Да хоть алтари с жертвоприношениями! Мне ничего не жаль для тебя и нашего сын… малыша, — поспешно исправил он последнее слово, когда почувствовал, что слова о сыне лишние. — Если ты желаешь… — Желаю. Этот вопрос касается меня, и решать его я буду так, как сочту нужным! — гневно выдохнула она в его шею, но вырываться прекратила и даже обняла, уткнувшись носом в ключицу. Беременность обострила все чувства до невозможности. Характеры двух непримиримых противников схлестнулись. Хуже всего, что оба в чём-то были и правы, и неправы, но ни один не желал уступать. После долгого упоительного периода в гавани наслаждения от общества друг друга их корабль попал в шторм споров. Вот только в этот раз адмирал чувствовал беспомощность. Он знал, как завоёвывать цель и как удерживать силой, но как постоянно вести переговоры, переходя от одного компромисса к другому, ему было неведомо. — И это только первый триместр, — пробормотала Ада, судя по всему, мучаясь теми же вопросами, — надо как-то решить, кто в споре прав, а кто нет, чтобы по-честному. Пока мы не поубивали друг друга. Этот век такое себе времечко, а без тебя совсем кошмар. — Дуэль на саблях? Победитель прав, проигравший уступает, при ничьей будем искать компромисс. — Когда я стану круглой, как шар, то дуэли встанут на длительный перерыв! — проворчала она. — Тогда просто будешь во всём права! Успокоившаяся после активного наступления жена вдруг стала нестерпимо притягательной. Настолько, что его руки сами заскользили по плавным изгибам её тела. После ссоры, в которой адмирал оказался окончательно и бесповоротно неправ, хотелось мириться и просить прощения совсем иначе. — Мне бы тебе бойкот объявить, — пробормотала Ада, когда супруг, не встретив сопротивления, перешёл в наступление, покрывая её лицо поцелуями, — но, блин, хочу тебя до скрипа в зубах! Сама не выдержу… После предложения дуэли ссоры прекратились практически полностью. Вопросы относительно беременности и своего здоровья Ада не позволяла выводить даже на рассмотрение. Для наглядности она провела губернатору лекцию на целый день относительно проведения самых базовых полостных операций мужчинам, женщинам и детям. После нескольких наглядных иллюстраций, набросанных по памяти, Диего капитулировал. Образование темпорального разведчика, подкреплённое опытом медсестры в окопах, пресекли все дальнейшие вмешательства в её дело.