Мы знаем, что наши герои
По одному умрут.
Я сделаю все, чтоб увидеть
Твоей улыбки свет…
И я хочу тебя обидеть:
Счастливым быть,
Когда меня простишь.
«Я хочу с тобой» FIZICA
— Когда ты протянешь к нему руку, тебя не станет. Ты не запрёшь его за семью замками, а оставишь себе без единого колебания, и мир заплатит кровавыми слезами за все твои амбиции. Всех, кто окажется на твоём пути, ты сотрёшь в порошок. В один ужасный день ты всё же вернёшься домой, и никто тебя не узнает. В первую очередь мы с мальчиками. Но, что страшнее, ты тоже нас не узнаешь, только твоё безумие признает в нас близких тебе людей. Близких, а потому опасных. Интересно, кого ты тогда пожелаешь убить в первую очередь: меня или детей? Эрнан Кортес, попав к ацтекам из цивилизованного Ренессанса и насмотревшись на их традиции, сошёл с ума. Он приказал эту леденящую душу чертовщину рубить под корень. Такую версию событий преподнесли в качестве истины. Её запомнила история. Только немногие оставшиеся потомки Кортеса из числа сменивших фамилию знали другую правду. Да, ацтеки творили такое, что кровь цивилизованного человека стыла в жилах, но ещё они обладали сокровищами. Нет, не только золотом. Истинная ценность заключалась в настоящих магических артефактах. Кортес и его люди поделили между собой награбленное и разошлись каждый в свою сторону. Лучшее забрал себе Кортес — то, что мир позже назовет мечом Смерти. Что же случилось дальше? Поучительная сказка для его потомков. Пусть его помнили как человека большого самообладания, однажды меч свёл Кортеса с ума. Его жажда большего утратила все берега. Если поначалу его интересовали новые горизонты в мире смертных, то к концу жизни интерес обезумевшего конкистадора повернулся в сторону того, что на той стороне. Он пожелал найти путь в некий мир бессмертных, чтобы стать богом. Откуда ему втемяшилось в голову, что этот мир есть и, что самое главное, он способен его достигнуть — безумие, детишки, оно никого не щадит! Чем же закончилась семейная сказка? Кто-то считает, что утратой меча. Потерял, избавился, украли или меч сам неким чудом исчез? Неизвестно. Но это к лучшему, детишки, Эрнан Кортес умер спокойно на начатом седьмом десятке лет. Но ходят и другие слухи, что меч остался при хозяине, который просто сбросил своё тело, как змея сбрасывает кожу, и направился в своё самое невероятное путешествие. Слышал ли потом кто-то о мече? Да, детки, много раз над морской гладью поднимались шепотки. Кто-то что-то видел, кто-то что-то слышал, а кто-то в самом деле разыскивал. Но никто не вернулся после поисков. Поговаривают, что меч помнит кровь Кортеса, своего самого долговременного владельца, и временами взывает к его живым потомкам. Правда ли это? Разумеется, ложь! Разве что старые детские воспоминания порой доносят обрывки разговоров о неясном шёпоте, который в период молодости слышал дед, а до того его погибший при загадочных обстоятельствах старший брат. А до него… кто знает! Галеон «Калипсо» и вся его команда погрузились в туман. Необычно плотный, он полностью скрывал всё дальше расстояния вытянутой руки. Нехороший туман. Не только потому, что вынужденная слепота вызывала отвратное чувство беспомощности. Что-то в нём такое было. Пугающее. Словно приоткрытая дверь в потусторонний мир. В этой мгле даже свет растворялся, огни ламп казались крохотными и тусклыми, как светлячки. Адмирал испанской флотилии в такие тревожные моменты никому не доверял управление кораблём и сам нёс вахту у штурвала. Команда нервничала. Да и сердце Диего было не на месте. Кожу холодила мрачная уверенность, что из такого тумана живыми не уходят. Не предчувствие, а именно уверенность. Страшное предсказание, что к жене и детям он уже не вернётся. Он тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли, нашёптанные мглой. Или шёпот доносился откуда-то ещё? Диего прислушался. Всё верно. Это он, тот самый шёпот, поднимающийся от водной глади и зовущий его в дальние странствия, чтобы получить наследие знаменитого предка. Кому, как не ему?! Разве кто-то другой достоин меча мечей? На суше неясный шёпот отступал. Тогда слова горячо любимой супруги обретали огромный смысл. Дороже её и детей не было ничего и никого. Перед лицом Ады все аргументы меча Смерти меркли, становились глупыми грёзами амбициозных фанатиков, ещё верующих в магию. Только дурак бросит всё ради непонятного артефакта, который даже по легендам оброс весьма дурной славой. Но здесь, в тумане, в плену непроглядного мрака, окружённый шепотом, он вдруг оказывался безоружным. «Поворачивай, Диего де Очоа, меч ждёт тебя! Тебя и только тебя! Только самого достойного из потомков Кортеса. Того, кто превзойдёт славного предка во всём! Того, кто не просто войдёт в историю, но напишет её сам! Победит смерть! Станет величайшим из людей или, кто знает, истинным богом морей!» Руки послушно легли на штурвал, и только усилием воли Диего стряхнул с себя морок. Слова Ады, пусть тихие и полустёртые, всё ещё звучали в его душе. Чем ближе ты к мечу, тем меньше твоё «никогда». Он ни за что не променяет семью на артефакт, даже самый могущественный на свете! «А кто говорил про обмен? Только жалкие смертные выбирают из двух благ или из двух зол. Непревзойдённым людям, как ты, Диего де Очоа, выбирать не нужно. Ты можешь взять всё без единой потери!» В непроглядной мгле шепот звучал непривычно громко. Слишком убедительно. И всё же в памяти оставалась она, его самая любимая демоница, прожигающая печальными синими глазами. Мысленно представив её перед собой, Диего успешно отгонял от себя все неясные шепотки и посторонние голоса. Нужно всего лишь пройти сквозь туман и вернуться домой. Туда, где его ждёт семья. К чёрту все голоса. К чёрту меч. К чёрту… «Повелитель смерти сможет защитить меня и детей от гибели! — теперь, к его ужасу, голос отчётливо принадлежал Аде. Немного другой Аде, но такой же убедительной. — Ты помнишь, что случилось, когда Антонио появился на свет. Я могла умереть. До сих пор могу. Все мы. Лихорадка, присланные короной убийцы, группа зачистки, пираты или несчастливое стечение обстоятельств. Подумай, как страшно вернуться на пепелище вместо дома!» И он подумал. Представил. На мгновение подчинился голосу. Туман расступился и явил его глазам догорающую пристань Санто-Доминго. Пираты? Решили свести счёты с их главным противником в этих водах? Враги Марсианского Демона? Теперь уже не важно. Город уничтожен. Туман, не щадя чувств, демонстрировал его новый дом во всех неприглядных красках. Горожане, стража, освобождённые рабы, а ныне работники и подмастерья, школьники, чета де Ордуньо и даже Хуан — он видел их. Все мертвы. Безжалостно брошены умирать в одиночестве на улицах города, оставленного его губернатором. Того, кто должен был их защищать… — Ада. Дети. Мгновение. Он в губернаторском доме. Разграбленном, побитом взрывами и безуспешными попытками сдержать натиск противника. Сердце грозилось остановиться. Чем дальше он шёл, тем страшнее становилось. Он нашёл их в одной из неприметных комнат, возможно, они пытались незаметно скрыться или же, напротив, атаковать из слепой зоны, но… Маленькая Вероника лежала под столом. Сил подойти к ней близко не было никаких. Диего де Очоа не хотел знать, как умерла его дочь. Слишком больно только от того, что маленькая Жемчужинка со звенящим смехом больше никогда не встретит его после дальнего плавания своим счастливым визгом и такой знакомой улыбкой, которую она унаследовала у своей матери. Никто его больше не встретит. Дышать становилось всё труднее. От сердца будто медленно отсекали части. Он судорожно выдохнул, увидев мальчиков. Антонио и Грегорио, уже такие взрослые и одновременно маленькие, будущие храбрые мужчины рода Очоа, обнаружились за импровизированной баррикадой. Юные бойцы, храбрые разведчики огрызались так долго, как смогли. Маленькие руки были перепачканы порохом. Рядом лежали пистоли, слишком крупные для детей, но бойня не знает возраста своих жертв. Сыновья. Его сыновья смотрели немигающими глазами в потолок. Камзолы мальчишек пропитали уродливые алые разводы. Навсегда замершие лица казались удивлёнными. Гнев, ярость и боль рвались наружу, но, придавленные ужасом, не получали свободу, отравляя его изнутри. Его дети погибли! Он не смог защитить собственных детей! Он ничего не сделал, его даже рядом не было! Ада лежала чуть дальше. Вне всяких сомнений, она сражалась, как львица, за своих маленьких разведчиков. На ней не осталось живого места. Огненные волосы стали кроваво-красными. Его прекрасная жена встретила свою смерть в боли, отчаянии и одиночестве, а он оставил её! Где он был? Как мог оставить её?! Как мог оставить свою семью? Свой дом? «Быть может, мне не так уж и навредило бы маленькое незнание о тебе и мече Смерти», — хрипло прошептала она, каким-то чудом подавая признаки жизни. — Ада, прости меня, я… — слова застревали в горле. — Прошу, только не умирай. Держись. «Повелитель смерти может воскресить любого по своему выбору! — продолжила она. — Неужели ты хочешь вернуться в наш дом так?» Диего моргнул. Он всё ещё стоял на Калипсо. Вокруг расстилался туман. До Санто-Доминго ещё несколько дней пути. Никто не нападал на город и не убивал его семью. Пока что. На что он готов пойти, чтобы защитить самое дорогое ото всех бед? Неужели он не пойдёт на всё? На любые жертвы, на любые риски? Руки адмирала решительно стиснули штурвал. — Веди…☠ ☠ ☠
Несколько месяцев молчания. Галеон «Калипсо», следующий одними и теми же маршрутам, самыми оживлёнными морскими путями, без вести пропал. Такие корабли бесследно не исчезают. Должно было остаться хоть что-то. Слухи, сплетни, бравада пиратов, сумевших сделать невозможное. И всё равно, хоть кто-то с галеона вернулся бы домой. Но ничего. Исчез корабль. Исчезла команда. Диего исчез! Ада не сразу решилась написать Хорхе с просьбой о помощи. Первые недели она вычисляла все вероятности обычных задержек. Погодные условия, какая-либо занятость, затяжные морские баталии, необходимая смена курса. Но когда все мыслимые сроки истекли, из порта Санто-Доминго отправились корабли на поиски пропавшего галеона. Самые быстрые парусники отправились в дальние регионы. Ада отбирала лёгкие быстроходные суда, чтобы новости возвращались в родную гавань как можно быстрее. Увы, ответы приходили угнетающе отрицательные. Ни галеона, ни его обломков не обнаружено. Морских боёв в исследуемом регионе не происходило. Аномалий вроде каких-нибудь мистических бермудских треугольников в этой области тоже никогда не имелось. Но корабль и команда исчезли. Понимая, что отправившись на одном из кораблей, она рискует упустить информацию с других, бывшая разведчик Шурикова честно пыталась ждать мужа на берегу. Внешне сохраняя хладнокровие, она снимала стресс на стрельбище и в тренировочных дуэлях с Хуаном. В отсутствие Диего, его помощник не протестовал против сохранения боевой формы. В отличие от супруга, вкладывающего в свой стиль фехтования больше силы, жилистый Хуан брал ловкостью и скоростью. Когда вернулся последний отправленный на поиски бриг, в Мадрид уже было отправлено письмо. Хорхе де Сандоваль был нужен Аделаиде де Очоа, но больше он требовался её детям и Санто-Доминго. Пришло время выполнять свои обязанности крёстного, пока Ада использует все ресурсы для поисков мужа. Ещё три голубя отправились к Жеке, Герману и Георгию Глистеру. Первым откликнулся Воробьёв. Тёмной ночью следующего дня он ждал её в том самом парке, в котором раскрыл перед ней тайную деятельность Диего. Даже на той же самой лавке. — У меня только один подозреваемый, Адольфик, — сказал он, едва завидев её. — Так называемый меч Смерти. Я за этой скотиной уже не один год охочусь и всё никак. Только информацию о нём пополняю… — Снова меч? — недовольно поджала губы, присаживаясь рядом с бывшим коллегой. — Всё куда хуже, чем я думал в самом начале. Я думал, что меч Смерти — это обломок телепорта, машины времени или ещё чего-то такого. Да и в штабе при запросе информации молчали, как партизаны. Но вся нарытая информация на этот артефакт древнего будущего-прошлого вскрыла грязное бельишко наших темпоральщиков… — Жека, — прервала его Ада, — я тоже по тебе очень скучала, а ты сделал огромную работу, которая, несомненно, требует признания, но давай коротко и по делу. — Эх, ну да будь по-твоему! — миролюбиво пожал плечами Жека. — Меч Смерти — это не обломок техники будущего, не ошибка темпорального сдвига, телепортации или облучения, а оружие массового поражения! Одно из последних изобретений Третьей мировой войны, к счастью, не введенное в серийное производство. Один-единственный прототип. — Твою мать… Даже сама Ада не знала, какими внутренними силами она умудрилась не поменяться в лице. От полученных новостей ей казалось, что её ошпарили кипятком, настолько шокирующими они оказались. Волна нестерпимого жара и холода, а затем боль, способная ломать кости, как сухие макаронины. Сердце буквально пропустило несколько ударов, прежде чем прохладная волна адреналина, ощутимо прошедшего по телу, ускорило его биение до сумасшедшего ритма. Если в мире и существовали новости хуже, то их пришлось бы тщательно поискать. — Откуда уверенность, что Диего… добрался до меча? — сдавленно пробормотала она, понимая, что уже не имеет значения, нарушил супруг данное ей слово или нет. Долг разведчицы, темпорального агента, выходца из будущего, да и просто матери, заботящейся о жизни своих детей, требовал найти меч и уничтожить. И чем быстрее, тем лучше. Бывшими потомки Третьей мировой не бывают. Если кто-то начнёт размахивать мечом направо и налево, темпоральный парадокс — это самое меньшее, что грозит всему человечеству во всех временных промежутках. Земля просто прекратит своё существование. — Кто, как, зачем, почему и в какую эпоху забросил меч — не знаю. Как уже сказал, — усмехнулся Жека, — наши молчат, видимо, тайна слишком уж позорная! Эрнан Кортес был самым наследившим в истории владельцем меча. До этого наш артефакт держали при себе примитивные племена, кланялись ему и приносили жертвы, но, что самое главное, не использовали его! Кортес, судя по всему, тоже по прямому назначению его не применял. Но при себе держал долгие годы. Помнишь фишку оружия Третьей мировой? В учебке точно должны были такое проходить. — Генетическая память, — нехотя ответила Ада, чувствуя, что земля окончательно уходит из-под ног. Оружие настраивается на своего владельца. На его генетический код. Признаёт и призывает только его или тех, кто имеет наибольшее сходство. Всё, что она предсказывала супругу, теперь представлялось мелочами на фоне действительной угрозы. Будет хуже. Намного хуже. Или не «будет», а уже стало? Диего исчез без следа вместе с кораблём. — Мне бы напрячься ещё несколько лет назад, за каким фигом твой ручной адмирал вдруг начал поиски этого меча, да ещё и успешнее меня! У меня и база данных будущего, и времени вагон, и подлодка, но только твой муженёк всегда безошибочно знал, в какую сторону направляться. Смекаешь, чьим потомком он является? — подмигнул Жека, развеселившись от собственного детективного таланта, но, глядя на мрачную коллегу, чуть убавил пыл: — Если нет, то я навёл справки. — Да знала я, он рассказывал. Просто отойти не могу от… Ты возьмёшь меня с собой на поиски? — в лоб спросила Ада, повернувшись лицом к лицу с Евгешей. — Для этого и явился! — развёл руками Воробьёв. — У кого, как не у тебя, есть информация обо всех его маршрутах.☠ ☠ ☠
Отупение. Опустошение. Внутри будто завязался узел, не позволяющий ни вдохнуть, ни выдохнуть. Все чувства трусливо сбежали в самый дальний угол, задавленные осознанием страшного. Но выучка темпорального агента несла её твёрдым шагом вперёд. Сидеть и реветь будет после того, как сделает всё возможное и невозможное для спасения Диего. А пока нужно собрать все силы в кулак. Укрепить позиции собственного дома, обеспечить его защитой, передать поручения на время своего отсутствия. На этот раз не на два дня. И рассказать детям хотя бы часть правды. Мальчики не дураки и давно поняли, что отец задерживается слишком долго. Двое их крёстных останутся в качестве защитников. И у Хорхе, и у Хуана достаточно собственных козырей, чтобы отбиться от любого предполагаемого противника, ей же уготован другой путь. — Жемчужинка, — шепнула она сонной дочери той же ночью, — маме нужно отправиться в долгое путешествие, чтобы найти папу. — Папа потерялся? — с детской серьёзностью поинтересовалась Вероника, прижимая к себе спящего в её кровати Кроко. — Папа очень сильно потерялся, — кивнула Ада, на ходу припоминая все ли поручения и приказы успела выдать. В случае чего Хуан, конечно, подстрахует, но на самотёк пускать дом родной нельзя. — Папа в беде. Маме нужно найти его и спасти. — Если нужно, тогда иди, — кивнула дочь, поражая своей теперь уже недетской серьёзностью. — Только обязательно найди папу и скажи, что я скучаю. Как до Марса и обратно, особенно перед сном. — Обязательно передам! И приведу его, чтобы обнимал тебя перед сном, — разведчица обняла дочь и поцеловала, не обделив лаской и шестилапого питомца. — Я за всеми прослежу, чтобы не озорничали! — важно кивнула Вероника. Подоткнув дочери одеяло, Ада на цыпочках вышла из спальни. Няньки, держащие свой пост не хуже солдат на войне, ответственно кивали на все её требования. Слуги губернаторского дома давно привыкли к своим необычным руководителям. Мальчишки и не думали спать. Она нашла их на крыше дома с одной подзорной трубой на двоих. С момента исчезновения отца они держали своеобразный пост, высматривая все корабли. Один спал, пока другой не сводил взгляда с горизонта, потом менялись. — Мама, — подскочил сонный Тоша, только-только задремавший, судя по его уставшему виду. — Ты уходишь, — полуутвердительно отметил Гриша, по образу отца намечая вопрос «куда и зачем?». Ада не считала верным врать детям, особенно в таких серьёзных вещах, поэтому обняла обоих сыновей по очереди и, глядя на них, негромко проговорила: — Ваш отец в большой беде. Я отправляюсь его искать. — Мы с тобой! — в голос отозвались сыновья, мгновенно взбодрившись. — Нет, не в этот раз! — покачала она головой. — На ваших плечах защита дома и сестры. Если со мной и отцом что-то случится, кто убережёт наше наследие, всё, чего мы добились, колонию? — Вероника, — не думая, ответил Гриша, ещё не понимая, что только в их доме мальчики и девочки имели равную ценность, чего во внешнем мире не наступит ещё долгие столетия. — Она слишком маленькая. — Её Хуан защитит, — теперь уже вклинился Тоша. — Ей нужна её семья. Её братья. Её защитники и опора. Её самые близкие люди. Вы помните сказку о Марсианском Демоне? — строго поинтересовалась Ада. Мальчики кивнули. — Помните, что было, когда людоеды съели всех её близких? С поникшим видом они вновь кивнули. — Вы хотите такой же судьбы своей сестре? — холодно припечатала она. Оба сына покачали головами. С честными пристыженными глазами они пообещали, что останутся дома и будут оберегать сестру ото всех невзгод. Напоследок пригрозив им двойным наказанием от неё и Диего в случае непослушания, Ада поспешила собираться. Одежда, пошитая на основе мужской формы, но с учетом женственной носительницы, шляпа, которую Диего ей подарил, чтобы не отбирала его треуголки, всё оружие, включая саблю, подаренную на помолвку. Сыновья тепло с ней попрощались, стискивали в объятиях почти как их отец. Ещё несколько лет, и ребра будут хрустеть, точно как от рук Диего. Отпускать мальчишек не хотелось. Всё же сказывалась роль матери, а не только жены. За детей было страшно, но ещё страшнее — не идти. Кто, кроме неё, защитит сыновей от угрозы мирового масштаба? Тоша и Гриша пообещали вести себя примерно и не отводить взгляда от горизонта и поспешили в свои спальни. Хуан со всей ответственностью поклялся ввести в курс дела Хорхе и вдвоём оберегать колонию и детей де Очоа. Её отбытие решили держать в тайне, однако, как это бывает в большом доме со слугами, все они со слезами на глазах махали платочками уходящей во тьму госпоже. Пусть в гневе она была ещё страшнее мужа, донью любила вся колония за её заботу обо всех и каждом, от детей и до стариков.☠ ☠ ☠
— Милая шляпа, — хмыкнул Жека, оценив её наряд. — Даже удивительно, что не треуголка. Была бы забавная треуголочная семейка де Очоа! — Мне треуголки не идут, — пожала она плечами, осторожно поднимаясь к люку, ведущему внутрь знакомой каждой ржавчиной подлодки. — Все документы по маршрутам и карты при мне. Мы готовы к отплытию? — Да, пайков набрали, рома с водой пополнили. Полная боевая готовность, Адольфик, только тебя и ждали, — полумрак подлодки на фоне звёздной ночи казался почти ярким дневным светом. — Я лично проследил, чтобы и у тебя, и у детишек были свои чистые койко-места! Видишь, какой я молодец… — Да… стой! — цапнула Ада его за плечо всей ладонью. — Ты молодец, спасибо за оперативность и что взял меня с собой, как в старые-добрые, но какие дети?! Моему старшему десяти нет! Я их оставила дома. — Да-да, — понимающе закивал Жека, хитро подмигнув, — ты оставила детей в возрасте малолетних разбойников дома. — Они меня слушают! Я приказала сидеть дома и они пообещали, что будут вести себя прилежно! — возмутилась она, продвигаясь по лодке до боевой рубки. Не хватало ещё, чтобы мальчишки действительно увязались следом. Лучше поскорее погружаться. — Охотно верю, что полумарсианские маленькие разведчики до сих пор не пробрались на лодку тайком ото всех! — Воробьёв, ты моих сыновей на борт взял?! На плече бывшего коллеги сомкнулись её пальцы, будто бы в эмоциональном жесте, чтобы встряхнуть Евгешу за такой неуместный юмор. О наличии в рукаве кинжала не сомневался ни один из них. Страшнее Марсианского Демона станет только Марсианский Демон со своими демонятами. — Мир-дружба-жвачка, Адольфик, — осторожно вывернулся из её рук Воробьёв. — Признаю, плохое время для шуток. Ситуация нервная, все на взводе! Миру мир. Не стал бы я брать твоих детей, но, сама признай, если они унаследовали хотя бы ниточку твоей ДНК, то уже прячутся где-то на подлодке! Перед отплытием Ада лично дважды проверила все рубки, отсеки и каюты, чтобы удостовериться в отсутствии на борту непослушных сыновей, но следов Тоши и Гриши не обнаружила. Следом проверку учинил Жека, но далеко не так дотошно. От уверенной улыбки Воробьёва Аде становилось не по себе. Да не станут её дети так поступать! Но лучше ещё разок перепроверить… — Доброй ночи, офицер де Очоа, — приветствовал её в боевой рубке Георгий Глистер, умудрившись смешать в одном обращении и прошлое и настоящее. — Доброй, Георгий Батькович, — криво улыбнулась она, но в голос добавила чуть больше теплоты, — рада, что вы в добром здравии, но лучше уж зовите меня Адольфом, как Жека. Команда с внезапно прибившимся радистом Кукукурочкиным обнаружилась у динамомашины на педальках. Для ускорения и мотивации заряжающих динамомашину отдыхающие дразнили их бутылками рома, подбадривая крутить быстрее, чтобы добраться до крепкого вкусного алкоголя. Кос радостно замахал своей потрёпанной треуголкой при виде бывшей коллеги, но, поскольку была его очередь «пахать на галере», ограничился только приветствием. Тем временем заряженная лодка набирала скорость. Первой точкой поиска стало место предполагаемого исчезновения Диего. Весьма приметный галеон до поры замечали встречные суда, что несколько ограничивало круг поиска. — Морские пути несколько изменились, офиц… Адоль… Ада Батьковна, — сообщил Глистер, глядя на принесённые карты. — Георгий, расслабься, пять лет работали вместе. Нафиг все эти церемонии, просто Ада, — машинально отмахнулась разведчица и, склонившись над картой, уточнила: — Что не так с морскими путями? — Не только твой супруг пропал. После него ещё несколько судов исчезли со всех радаров. И не только испанские. Боевой французский корвет и пиратский бриг «Мечелом», — провёл он пальцем линию вдоль намеченного пути, показывая маршрут очередного «потеряшки». — Неделю назад два голландских флейта. Военно-транспортные корабли, на минутку. Очень странная выборка пропадающих. Торговые, почтовые и прочие мирные суда проходят туда-сюда без проблем, а военные исчезают, будто их телепортами засасывает. — А если без «будто»? — напряглась Ада. — Это мог быть телепорт? — Все транспортные телепорты уничтожены, — покачал головой Глистер. — Для отправки в неизвестность на борту должна присутствовать хотя бы машина времени, что невозможно! — Верно. Будем думать, а сначала отправимся на место исчезновения. Как-никак подлодка тоже военная и с пиратами на борту. Так что, комбо… — А вы посмотрите, кого я нашёл! — хихикая, прервал их Жека, явившись в рубку с двумя детьми, повисшими на его руках, как две обезьянки на ветках. — Безбилетники! Ада со смесью возмущения, гнева и ужаса смотрела на сыновей, умудрившихся не только выследить подлодку и проникнуть в неё, но и как-то спрятаться от её проверок. А ведь проверяла она тщательно, зная, на что способны ею же обученные сорванцы! — А я уж думал, что дети были не от тебя! — хохотнул Жека, совершенно не удивляясь появлению мальчишек. — Ну так что, в присутствии матери назовёте свои имена, хитрецы малолетние? — Антонио де Очоа, — невозмутимо и даже с долей важности представился Тоша, отлипая от руки разведчика. — Грегорио де Очоа, — отозвался младший сын, по примеру старшего отпуская Жеку, чтобы они вдвоём смогли одновременно склонить головы и хором произнести: — К вашим услугам! — Не нужны мне услуги разведчиков, не способных следовать приказам командира! — ответила Ада, внимательно глядя на детей. Без ярости, без криков и угроз. Непоколебимо. Так, как они этого совсем не любили. Мальчики заметно стушевались. Не так дети представляли своё появление. Очевидно, они подготовились к более бурной реакции, а не к холодному разочарованию, способному угробить самый неуёмный энтузиазм. — Пф-ф, а я бы разочаровался, если бы они не нарушили приказ! — фыркнул Жека, разряжая ситуацию. — Они полумарсиане. Ещё скажи, что сама стала бы сидеть на попе ровно, если бы тебе кто-то приказал! «Они ДЕТИ!» — яростно зыркнула на него Ада, но промолчала. Разворот с возвращением домой занял бы слишком много времени и нервов. А отправка мальчишек под замок и вовсе могла стать невыполнимой задачей. Интриганы знали, что нехватка времени будет на их стороне. Она оставалась подчёркнуто вежливой. Жизнь с супругом, привыкшим командным криком добиваться желаемого прямо здесь и сейчас, а потому вспыльчивому во всём, сделала её полной противоположностью Диего в общении. Если гнев мужа всегда был пламенным, взрывным и очень шумным, то оружием Ады была тишина и учтивость. Случай, когда она подняла голос на мужа во время беременности едва ли не стал единственным. В остальном она оставалась холодной как лёд, который пламя грозного адмирала не могло растопить. Только ровное тепло его сдержанности или жар его любви. И Диего, и сыновей пугал её холод, заставляя думать и трезво находить путь примирения. Одна Жемчужинка умела разбивать её молчание. Воробьёв с Глистером дали ориентировочное время пути — день. Идеальное время, чтобы отдохнуть перед неизвестностью, которая может заставить стоять на ногах неделями. Укладываясь, мальчики не выдержали молчаливого упрёка Ады. После нескольких попыток её разжалобить они вновь пообещали, что на подлодке будут слушаться её, как своего командира, и не нарушать ни единого приказа. — Значит так, бойцы! — с тяжёлым выдохом начала инструктаж разведчица. — Раз пошли в разведку, то теперь вы разведчики. Называетесь только своими шпионскими именами, фамилию держите в секрете. Всё понятно? Мальчики кивнули. — Мои подарки на Рождество и дни рождения взяли с собой? Тоша и Гриша продемонстрировали скрытые в рукавах кинжалы, похожие на иглы, и пару их более крупных родичей в сапогах за голенищем. — Без необходимости не демонстрируйте их, пусть вас считают безоружными! — приказала она и тоном ментора поинтересовалась будто невзначай: — Главное правило выживания нашего брата в неконтролируемых обстоятельствах? — Замечать всё. Запоминать всё. Притворяться глупыми, — хором ответили мальчики заученные догмы. — Не вступать в конфликт, — подумав, добавил Тоша. — Сливаться с местностью, — вспомнил Гриша. — Молодцы, — кивнула Ада, накрывая их одеялами. — Держите под подушкой минимум один кинжал, но применяйте только в случае уверенности в угрозе. Если уверенности нет, то прячьтесь, это вы освоили неплохо! Приятных снов. Она по очереди поцеловала мальчиков и устроилась на соседней койке. Свет в матросском кубрике погас. В полумраке мальчишки перешёптывались, обсуждая необыкновенное убранство помещения. Столько железа, ручек, рычажков, поворотных колёс, труб и датчиков непонятного назначения они никогда не видели. Даже выбитых названий не слышали и не понимали. Впервые в жизни они прикоснулись к кусочку того мира, из которого пришла их мать. С любопытством они, безуспешно стараясь не шуметь, ощупывали стены подлодки, поражаясь её необычности. С мягкой улыбкой разведчица поймала себя на мысли, что им, измученным пропажей Диего не меньше её, полезно переключиться с уныния на восторг нового места.☠ ☠ ☠
Они двигались незаметной тенью по маршрутам пропавших кораблей, то погружаясь в поисках следов чего-либо на дне, то всплывая, чтобы проверить область на поверхности. Первые сутки ничего не происходило, разве что дети действительно старались вести себя образцово, чтобы не расстраивать Аду, да Жека неожиданно к ним привязался и добровольной нянькой носился с ними по подлодке, развлекая, как только мог. Разведчица держала свой пост, высматривая всё мало-мальски подозрительное. Глистер помогал ей, также проверяя, что расскажут им сонары. Чтобы унять тревогу и занять руки, разведчица из разного металлолома и выброшенных в дальний угол гаек с шестерёнками, сделала детям игрушки на заводном механизме. Будучи воплощениями своего дома-подлодки, мышь на колёсиках и прыгающая лягушка вызвали небывалый восторг у мальчишек. Период спокойствия завершился, когда, вместо чистой водной глади до самого горизонта, они увидели при всплытии неприятный плотный туман, появившийся из ниоткуда. Меньше часа потребовалось мгле, чтобы плотно накрыть всё вокруг. Даже оттенок тумана выглядел странно. Красно-багровая пелена, словно застывший дым, прикрывающий кровавый закат. Или такую же битву. Пока высматривать на поверхности было нечего, лодка продолжала скользить в толще воды, ставшей почти чёрной даже у поверхности. Казалось, границ у черноты просто нет. Радовало, что туман никак не мог пробраться в подлодку. Нахождение рядом с ним угнетало всех. Воробьёв непривычно помрачнел и замолчал, погрузившись в свои тёмные думы, Глистер нервно перечитывал карты снова и снова, будто повторяемый порядок действий его успокаивал, остальные матросы тоже вели себя странно. Кукукурочкин разговаривал сам с собой, как с полноценным собеседником, что-то самому себе напоминая. Крутящие педальки казались самыми адекватными, будучи ограниченными одними и теми же физическими нагрузками. Ждущие своей очереди мрачнели, заговаривались, пили и, как принято говорить в этом времени, боролись со своими внутренними демонами по мере сил. В конце концов все матросы предпочти заряжать динамомашину, стряхивая неприятные мысли. Ада тоже ощущала неясную, непонятную тревогу. Туман ей не нравился, но ничего слишком уж противоестественного она не ощущала. Никаких слуховых или зрительных галлюцинаций, навязчивых мыслей. Только страх, что живого Диего они не найдут. Боль, поселившаяся внутри от каждого дня разлуки. И отчаяние от понимания, что без него каждый последующий день будет пыткой. Но они поселились в ней задолго до всех туманов. Боевую рубку она не покидала, проверяя всё, что только можно. — Мамочка, — вцепился в её руку перепуганный Гриша, разом растеряв всю выучку маленького разведчика. — Туман говорит со мной. — И со мной! — схватил её за другую руку Тоша. Сыновья разом показались куда младше, напоминая Аде, что перед ней маленькие дети, дух приключений из которых запросто может выбить потусторонний ужас. — Туман? Говорит? — растерялась она, но заподозрив неладное, опустилась перед детьми на корточки и, внимательно глядя в глаза, спросила: — Что именно говорит туман? — Он… зовёт. Показывает картинки с папой и с какой-то странной саблей. Говорит, что если мы найдём её, то сможем все, — сбивчиво проговорил Тоша. — Даже папу вернуть, — закивал Гриша. «Вернуть? Дело дрянь, хотя…» — в голову начала прокрадываться сумасшедшая идея. — Адольфик, ты гений! — хлопнул в ладоши Жека, разом сбрасывая своё угрюмое состояние. — У нас на борту два носителя генов Кортеса! Так, с чего начнём? Всплываем, чтобы стало лучше слышно? — Лучше начать с сонара! Неясный шепот вёл детей весьма конкретным маршрутом, ни разу не сбившись. Казалось, это даже не таинственные голоса, а полноценный навигатор, впрочем, одно другому не мешало. Что было вложено в прототип оружия будущего, не знали даже в 24-м веке, что уж говорить о слухах 18-го. — Капитан, лучше гляньте, — привлёк их внимание растерянный Глистер. А когда Георгий называет Жеку не по имени, то дело действительно страшное. — Мы приближаемся к… я даже не знаю, что это. — Что не так? — напряглась Ага, машинально прижимая к себе сыновей для защиты. — Мы приближаемся к объекту, который не поддаётся качественной оценке. Приборы сбоят. Показывают сразу несколько временных потоков, — указал он на один из приборов, демонстрирующий за минуту сразу множество значений, не успокаиваясь. — По оценке территории, она… безгранична. Внутри обнаружено… вот, сами смотрите. — Никого… множество… армия… мертвецы… живые… никого, — вслух читала значение счётчика Ада. — Место темпорального парадокса? — Хорошее предположение, — кивнул Жека, не сводя взгляда с приборной панели, сверяя значения нескольких приборов. — Но нет… и одновременно да! Ха, странно как. Мы приближаемся к области, которая не подходит ни под одну из известных нам категорий и подходит по всем. — Почему мы раньше ничего такого не замечали? — удивилась Ада. — Это известные всем и вся пути. — Добавляем параметр «видимость» и «обнаружение» тоже одновременно на «да» и «нет» для полноты картины. Приборная панель продолжила показывать все значения одновременно, быстро перегреваясь. Ада на всякий случай увела детей из военной рубки, чтобы при возможной аварии их не задело. Гриша и Тоша уверенно подтвердили, что шёпот тумана зовёт их в это странное место. Получив от Жеки, Глистера и Ады коллективную благодарность за хорошую работу, повеселевшие мальчики вернулись в матросский кубрик. Подлодка всплыла у странного вида то ли пещеры, то ли просто тёмной области под аркой выступающих из воды скал. Несмотря на огромный «вход», в который мог бы поместиться не только галеон, но и линкор Барбароссы, всё пространство дальше двух-трёх метров вглубь не просматривалось даже подзорной трубой. Туман плотной мглой скрывал всё пространство вокруг непонятного географического объекта, но вблизи его расходился настолько, что наступала кристальная ясность. Естественных причин возникновения подобного места не могло быть, даже не все сверхъестественные могли бы такое создать. — Кажется, это наша остановка, — отметил Жека, вытаскивая из скрытой ниши знакомый огнемёт. — На два-три выстрела хватит. — Видишь эти милейшие скальные шипы, выступающие из воды? — протянула ему Ада подзорную трубу. — Прямо гигантский игольчатый коврик. На подлодке туда нельзя. Есть шлюпка? — Обижаешь, Адольфик, — всё имеется. Пора набирать команду на высадку. На этот раз разведчица со всей жесткостью потребовала, чтобы мальчики не покидали подлодку. К счастью, туман выступил на её стороне. Голоса пугали детей, идти по их зову им совсем не хотелось. Напротив, сжимая свои игрушки, мальчики старались спрятаться от вездесущего голоса подальше и надеялись на скорейшее отправление в любую сторону подальше отсюда. Глистер остался присматривать за детьми. После неожиданного увлечения книгами у него открылся талант рассказывать всякие истории всем, кто готов слушать. Какую бы небылицу он ни говорил, звучало всегда интересно. На него оставили детей. С Жекой и Адой увязался Кукукурочкин как запасной радист, не напоминай, что из расстрельного списка, и несколько особенно любопытных матросов, которым осточертели стены лодки. По чёрной непрозрачной морской глади лодка заскользила вперёд в непонятное пространство, которого быть не должно. Кос с нервов начал хихикать так, что с трудом остановили. Все остальные сохраняли мрачное молчание. Едва лодка пересекла границу между аркой и открытым пространством, как всё поглотил мрак. Солнечный свет, который должен был попадать под арку и отражаться от воды, отчего-то не мог пробиться в темноту под скальными сводами. Помогли взятые с собой лампы и фонари. Свет внутри непонятной области успешно разгонял мрак. Лодка плыла всё дальше во тьму, теряя где-то позади выход на поверхность. Запоздало Ада сообразила, что путеводная нить была бы очень кстати, и похлопала Воробьёва по плечу, красноречиво указывая на выход из мрака. Тот понимающе кивнул и продемонстрировал свой компас, стрелка которого точно указывала в сторону подлодки. Впрочем, о возвращении они быстро забыли, когда увидели внутреннее убранство этой гигантской парадоксальной пещеры. Корабли. Куда больше, чем назвал мистер Глист. Тут покоилось целое кладбище кораблей. Как они все поместились? Как прошли через торчащие из воды скальные зубья? Почему они все здесь и, самое главное, в каком бы состоянии они ни были, все на плаву. Огромные дыры ничуть не мешали держаться на поверхности. Да и возраст кораблей поражал. Некоторые устарели лет на двести. Безграничная пещера демонстрировала такое множество посудин, что хватило бы на захват всего мира. — Хи-хи, а где все? — нарушил всеобщее молчание нервный Кос. Впрочем, вопрос бы верным. Корабли казались пустыми. Паруса спущены, в тишине пещеры не слышно ни шагов, ни какого-либо движения, а свет фонарей не выхватывал ни единого матроса. Расставляя свои личные приоритеты, Ада отложила вопрос о других кораблях, настраиваясь только на один. Тот, который она никогда не перепутает с каким-либо другим. Несмотря на десятилетний возраст, Калипсо всё ещё оставался достойным звания флагмана, ничуть не устарев. Жека не протестовал против её выбора. Он помог разведчице забраться на борт внешне пустого корабля, и вскарабкался следом. Часть добровольцев последовала за ними. Палубы корабля встретили их отсутствием кого-либо и неприятным ощущением чего-то надвигающегося. Жека дал знак команде разделиться, чтобы быстро осмотреть кубрик, каюты, трюм, оружейную палубу и камбуз в сжатые сроки. Нервные матросы держали наготове пистолеты. Воробьёв с Адой не торопились демонстрировать оружие, ограничиваясь его присутствием в быстрой доступности. Разведчица направилась в капитанскую каюту. Дверь поддалась без боя. Тёмное помещение, освещённое одиноким фонарём, каждой деталью напоминало, с чего всё начиналось. С чего начались отношения с Диего. Тёплый и важный кусочек прошлого выглядел мрачно и потерянно, словно утратил всю жизнь. На первый взгляд каюта казалась пустой, но Ада ощущала присутствие адмирала, как если бы тот стоял у неё за спиной. Она чувствовала, что он должен быть рядом, только протяни руку и прикоснёшься, но сколько бы она ни смотрела по сторонам, кроме неё никого не обнаруживалось. Впрочем, в привычный ансамбль знакомой каждой царапинкой каюты вклинилось нечто извне. Чужак привлекал внимание даже вне поля зрения. На столе у кровати покоился допотопный меч. Его грубо выкованное лезвие обрядилось в цвета побежалости, в свете фонаря демонстрируя перелив из лилового в зелёный. Время потрепало этот меч нещадно. На краях множество зазубрин, да и затачивали его, скорее всего, до Кортеса. Почему до него? Ада ни секунды не сомневалась, что видит перед собой пресловутый меч Смерти. — Нашёл его всё-таки, — пробормотала она. И всё же, если меч в каюте, то где Диего и команда? Не станет ли одержимый артефактом адмирал охранять его ото всех глаз и рук, держа при себе? Снаружи вдруг раздалась стрельба и крики. Кричали матросы, что-то сообщали Жеке. Неужто нашли команду? Но почему сразу стрелять начали? Звуки борьбы, перемешанные с предсмертными воплями, Аде совсем не понравились. Первым порывом было идти на звук, но сначала взять меч. Оружие массового поражения должно быть уничтожено! Пальцы не успели сомкнуться на рукояти меча, когда запястья сковало мертвенным холодом. По телу прошла волна обессиливающей боли, заставив с криком отпрянуть. Мгновение, и сердце в груди сжалось, пропустив два удара. Мгновение, и всё вокруг утратило какое-либо значение. Мгновение, и ужас, отчаяние с опустошающим чувством потери накинулись на разведчицу, разрывая её изнутри. Мгновение, которое ей потребовалось, чтобы поднять взгляд на то, что её атаковало. Ада никогда не верила в призраков. Магии и потустороннего нет, все религии не больше, чем сказки, а многое противоестественное можно объяснить обыденным темпоральным парадоксом. Рука, перехватившая её, выглядела неиллюзорно пугающей, даже с учётом богатого опыта Ады на страшное. Мёртвая и живая, разложившаяся и цельная, плотная и прозрачная, что свет лампы без препятствий проходил насквозь, не создавая теней. Парадокс таким не бывает. Это было существо вне всех определений. Присутствующее и несуществующее одновременно. Но не это разрывало все чувства на части, не это наполнило глаза хладнокровной разведчицы слезами, не это выбило из неё воздух и заставило сердце мучительно грохотать в грудной клетке. Сущностью, смотрящей на неё с неприязнью и стремлением поскорее уничтожить, был Диего. Знакомый и чуждый одновременно. Черты лица искажали тени смерти и разложения. Но страшнее всего был именно взгляд. Взгляд незнакомца, приготовившегося её уничтожить на месте. Ничего общего с грозным адмиралом, которого она знала. Она нашла своего супруга.