Мы на разных планетах
Мы чужие кометы
Что горели когда-то
Провожая закат
А теперь разлетелись
И похолодели
Две пустые души
На разных полюсах
«Две души» FIZICA
Меч сам лёг в его руку. Даже не так, меч и рука казались двумя половинками единого целого, по какой-то случайности разделённого. Стоило потомку Кортеса объединиться с древним трофеем будущего, как плотность и его присутствие в каюте стали окончательно осязаемыми. Неопределённость чуть отступила, хотя свет всё равно проходил сквозь полупрозрачное тело. — Диего! Это же я! Да какого хрена?! — всё же кричала ему разведчица, хотя разумом понимала, что он её или не слышит, или не понимает. Реакции Ады не цеплялись за её мятежный разум. Пока эмоционально разбитая разведчица собирала себя по кусочкам, военная выучка помогала уворачиваться от ударов нападающего мужа. Движения его вызывали немало вопросов. Стремительные, быстрее, чем у обычного человека. Время будто расходилось с ним. Каждый шаг казался совершённым заранее и не совершённым одновременно. Словно он не двигался, а телепортировался сквозь слои времени и пространства каждое мгновение. При этом силуэт всё время казался плавающим, как если бы двигался в воде. Однако долго думать об этом Ада не могла. Лязг. Меч Смерти встретился с лезвием её сабли. Десять лет тренировочных и полусерьёзных дуэлей выковали из Ады единственного противника, которого Диего не смог бы победить ни живым, ни мертвецом, ни обоими одновременно. — Уже и руку на мать своих детей поднимаешь?! И какой ты после этого муж? — на грани ярости и поднявшегося злого азарта прокричала она, надеясь, что хоть одно слово пробьётся сквозь это состояние болванчика. Приложения к мечу. Несколько раз он допустил ряд грубых ошибок в технике. Три раза сабля Ады должна была коснуться его, несерьёзно ранить, но не убить. Разведчица даже такого супруга не смела смертельно задевать. Но до этого тоже не дошло. Клинок проходил сквозь Диего, рассекая его дрейфующий образ вместе с воздухом, не нанося ни единой царапины. Только столкновение с мечом Смерти было ощутимым действием. — Так и будешь молчать? Или раз началось насилие в семье, то больше не до слов? — продолжала она. — Ты куда, Одиссей — от жены, от детей? А ему ржавые железки нынче важнее всего на свете! Атаки не имели никакого смысла, пришлось уходить в стремительное отступление. Пятясь назад, парируя все удары мужа, она шустро добралась до палубы, где точно так же Жека и его люди отбивались от появившейся команды, во всём похожей на капитана. Безмолвные и прозрачные. Мёртвые и нет, существующие и не совсем. — Дело дрянь! — произнес очевидное Воробьёв и голосом капитана рявкнул: — Все в шлюпку. Живо! Мы прикрываем. Молчаливая волна призраков меча Смерти теснила их к борту, но, что странно, не спешила преследовать покинувших корабль. Матросы попрыгали в лодку и ни один из противников им ничего не сделал, как только они покинули корабль. — Неплохой намёк, пора и нам честь знать! — подмигнул Аде Евгеша и увлёк её в неприятный прыжок вниз. Вода приняла их в свои ледяные объятия, смывая накопившийся жар боя. Снизу вид открывался совсем другой. Стоящие на палубе полупрозрачные сущности не только не спешили нападать, но и замерли на месте, не совершая никаких движений. Казалось, стоит немного подождать и они будут становиться прозрачнее и прозрачнее, пока вновь не исчезнут с глаз. Остыв, Ада ощутила, что едва-едва сдерживает слёзы. Горло обжигал горький ком. Ради выживания она собрала себя по частям, но что теперь-то делать? Шлюпка резко клюнула в каменистый берег выступающей в тёмном царстве меча Смерти сети пещер. Вдоль земли змеился туман, скрывая булыжник, погружённый в воду на добрые сантиметров двадцать. Только когда ноги по щиколотку погрузились в воду, разведчица встряхнулась и осознала, что просто выпала из реальности. Почему они решили не возвращаться сразу на подлодку, а прибиться к пещерам? Что говорили матросы, а что ответил Жека — сплошной туман, только тяжёлое понимание, что супруга она хоть и нашла, но его больше нет. Хуже, чем нет. Он рабская сила этого меча. Оболочка. Пустышка. И никто ей не ответит, обратимо это или нет. Меч изобретут ещё очень нескоро. — Стой, дурак! — вывел её из транса крик Жеки. Кто-то из матросов попытался выстрелить в призраков из припасённого на дне лодки мушкета. Пленников меча выстрел миновал, но врезался в борт Калипсо, оставив след. «Ранение» корабля заставило эфемерную команду во главе с капитаном оживиться. Абсолютно беззвучно они обнажили оружие и бросились с галеона на обидчиков. Двигаясь вне пространства и одновременно в нём, они спрыгивали с палубы, приземляясь на воду, как на твёрдую поверхность без единого намёка на гравитацию, и устремились вперёд с саблями наперевес. — Вашего кролика… Бегите, глупцы! — приказал Евгеша, подавая личный пример команде, скрываясь в одном из тёмных входов в сеть пещер. Как в руке она удержала фонарь? Как вообще всё ещё держалась? Ада не знала. Она вынырнула в реальность уже будучи одной. Видимо, повернула не туда, когда они отступали в пещеры. Худшее произошло, но какая-то её часть заледенела бесчувственным холодом, продолжая двигаться, выполнять действия и даже раздумывать над ситуацией. Холодная прагматичная часть прикидывала пути получения информации о мече, и некоторые из них выглядели вполне перспективными. Под дымным ковром ноги неприятно хлюпали по холодной воде, вынуждая двигаться активнее, в поисках сухой части пещеры. Мысли возвращались к неразграбленным запасам артефактов будущего амеров. По словам Диего, остров имени Дикого Запада предпочли не трогать. Побоялись. Все брошенные вещи Брукхаймера и Маршалла остались там. Как и возможные средства связи. От мысли о муже тяжёлое сосущее чувство едва не заставило её споткнуться. Туман не помогал. Напротив, в замкнутом брюхе пещеры он только разрастался, закрывая всё ниже пояса непроглядным ковром. Особенности акустики приглушали все звуки вокруг неё, погружая во мрак собственного отчаяния. В мыслях царила такая же тишина. Ада не была готова увидеть его таким. К такому нельзя подготовиться. Нельзя подготовиться к виду своего самого близкого человека, настолько утраченного ею. Он существовал в своём собственном пространстве и времени. Без памяти, без мыслей, без осознания чего-либо. Хуже, чем безнадёжный коматозник, хуже, чем овощ. От него остался лишь отпечаток. Пустая агрессивная проекция, способная взаимодействовать с ней только в попытках убить. «Только бы дети его не увидели! — вспыхнула мысль. Если она едва может справиться с собой, то что будет с мальчиками? — Нет, им будет лучше, если мы никогда не найдём его!» Безжалостная акустика пещер доносила до неё эхо панического шёпота матросов. Перепуганные. Они видели что-то страшное, выбивающее из равновесия и заставляющее совершать ошибку за ошибкой. После нескольких криков «он идёт сюда» и «не подходи» раздалась громовая канонада выстрелов, упало несколько тел, и всё затихло. Ада стояла, не шевелясь. Пленники меча не могут быть ранены и убиты. Как и почему — она разберётся позже, пока нужно просто запомнить, что они, подобно призракам из сказок, не получают ран, не соприкасаются ни с чем, кроме своего оружия, не живут и не умирают. Он появился. Собственно, а чего она ожидала? Мучительно близкий и далёкий одновременно. И сколько бы она ни приказывала себе думать, что это не её Диего, сердце заходилось в грохоте, а чувства предавали. Минутная слабость допустила мысль, а не так ли плохо будет присоединиться к супругу и его команде, если это возможно? В горе и радости, не так ли? «Не в мою смену! У нас ещё дети не выросли для таких самоубийств!» Он приближался. С каждым шагом его лицо обрастало деталями, становилось живее. Их разделяло меньше десяти шагов, когда сущность обрела плотность и начала двигаться почти как живой человек. Пять шагов — он похож на незнакомца, пришедшего в спальню после рождения Антонио, четыре шага — бледный, как тогда у мыса Горн, три шага — уже почти её муж, не отличить от настоящего… Она подняла пистоль, зная, что это бесполезно, но только так он остановился. Как же хотелось уничтожить это создание, посмевшее выдавать себя за Диего. Рука до побелевших костяшек сжимала оружие, предвкушая выстрел. Уничтожить-убить-стереть, это копия, подделка. Два шага. Тишину пещеры разорвал сдавленный тяжёлый вздох шпионки, убившей столько людей, что в их крови можно было бы утопить всё царство меча Смерти, но не сумевшей пересилить себя для одного выстрела. Рука безвольной плетью опустилась. По щекам побежали жгучие слёзы. Ада капитулировала. Сил на сопротивление не было. Будь что будет. Призрак мужа сделал ещё два шага к ней, но вместо атаки разлетелся на части, будто разорванный незримым взрывом. Всхлипнув, Ада упала на колени, не выдержав. Сухой камень встретил её колени болезненным ударом. — Хорошо, что ты сообразила! — услышала она голос за спиной. Воробьёв появился как никогда некстати. Не перед ним же сопли на кулак наматывать. Она офицер как-никак! — Что сообразила? — хрипло отозвалась она, стирая с лица солёные дорожки. — В них нельзя стрелять и атаковать тоже. Наши дружочки-пирожочки находятся в режиме защиты. Сами не нападают, только отвечают на агрессию. Защищаются… ну или что-то защищают, — запутался в определениях Жека, не спеша сокращать между ними дистанцию. — Думаю, мы тут закончили на сегодня. Пора возвращаться на подлодку и переваривать всё увиденное. Ада поднялась с колен. Слёзы кое-как удалось унять. Рано плакать, ещё столько работы! — Жека, — обратилась она к нему, поворачиваясь лицом, — Диего здесь не было. Мы его не нашли. — Понял. Не дурак. На подлодке во время всеобщего сбора мальчики сидели тихо, как мыши, мотая на ус всё сказанное. От упоминания призраков меча Смерти, который матросы упорно называли мечом мёртвых, Гриша и Тоша заметно напряглись, но вовремя сказанная ложь их успокоила. Отца среди этих недомертвецов не было. Поиски надо продолжать, но проблема непонятного артефакта сама себя не решит. По очереди все выжившие матросы перечисляли всё, что удалось понять из поведения рабов меча. Помимо уже упомянутой Жекой системой сугубо контратак, ходящие по воде призраки разлетались на части, стоило им попытаться ходить по сухой земле, проходили сквозь стены и любые препятствия, а также не были способны разговаривать. Впрочем, неудивительно для их состояния быть всем и ничем одновременно. — Понятно, что ничего не понятно! — развёл руками Евгеша. — Прежде, чем я заспиртуюсь в военной рубке, чтобы остаться навсегда молодым и красивым, готов выслушать любые предложения. — Если прикинуть, что на каждом из кораблей, что мы видели в этом царстве мрака, находится по команде призраков, то дело попахивает сбором армии, — пожала плечами Ада, — И сбор начался, судя по всему, когда ещё Кортес был молодым и активным. — Интерактивным, — хмыкнул Кукукурочкин, — я так-то в своей каюте люблю кораблики собирать, помогает от хихиканья, но… хи-хи, я о том, что один из кораблей принадлежал этому испанскому истребителю ацтеков. Нервные матросы отпаивались ромом, Глистер, как ни странно, предпочитал безмятежному пьянству трезвенность, полную ужаса. Гриша и Тоша сидели за большим столом в общем кубрике, сжимая в руках игрушки. Разговоры о призраках их страшили, но не так, как напряжённый вид Ады. — Значит, у нас плюс-минус два века призрачного рекрутинга, — отметила Ада, — если прикинуть, что до недавнего времени адрес меча был «там, не знаю где», набор шёл не слишком активно, но сейчас, когда меч обнаружен, дело пошло гораздо быстрее. — Но в чём цель такого набора? Зачем он нужен? Почему в таком состоянии Шрёдингера? Так и задумано механизмом меча или это сбой системы? Можно ли это остановить и вернуть людей в нормальное состояние? — озвучил важные вопросы Георгий, заслужив благодарную пусть и грустную улыбку от Ады. Самой разведчице не хотелось произносить всё это вслух. Слишком велик шанс, что голос сорвётся. — Надо наладить прямую связь с коллегами из Т.А.Б.О.Р.а, — подвела черту Ада. — Нам нужно знать, как меч работает и как он работать не должен. — Увы, Адольфик, наши способы связи не позволяют установить постоянный канал. — Это верно. Хочешь помародерствовать на острове имени Дикого Запада? — поинтересовалась с едкой усмешкой она. — Спрашиваешь! — оживился Жека. — Завсегда готов! Мальчики переводили заинтересованный взгляд от одного разведчика к другому. Всё, что они поняли, так это возможность поиграть в пиратов и что-то разграбить. Папу это не обрадует, но чего не сделаешь, пока его ищешь по всем морям, не так ли? Всё ради благородной цели. Тем более… немножечко побыть пиратами так увлекательно! — Отцу мы об этом не расскажем! — шепнула им Ада. Тоша с Гришей понимающе кивнули. Пока они добирались до бывшей темпоральной резиденции США, Ада несколько раз повторила детям, что шепот меча будет внушать им всё что угодно, мешать правду и вымысел, чтобы пополнить ими свою армию немёртвых. Гриша и Тоша, храбрясь, обещали передавать всё, что туман скажет, но не слушать его ни в коем случае. Отец уже пропал из-за этого гаденького шепотка. Их злой шепчущий туман не заберёт! Проверку охраны острова и самой резиденции проводили впятером. Жека и Ада выступили вперёд, едва лодка достигла пункта назначения. С ними напросились уставшие от подводного плавания Тоша с Гришей и Кос. Несмотря на возражения Ады, Воробьёв одобрил кандидатуру детей, подметив, что это проверка не столько их как маленьких разведчиков, сколько её как инструктора и тренера. Подслушав их разговор, мальчики со всей ответственностью пообещали, что всё выполнят в лучшем виде. Как происходит в подобных случаях с новичками, наделённых огромной ответственностью, помноженной на страх ударить в грязь лицом, они подметили всё, что только можно, вплоть до пересчёта всех птичьих гнёзд на деревьях. Охрана оставляла желать лучшего. Маленький отряд, редкая смена и караул только снаружи. Внутрь входить слуги Испанской короны будто боялись. Даже старались не заглядывать. Старый-добрый Дим-мак решил проблему всего караула, предоставив разведчикам и пиратам неограниченное количество времени на разграбление темпоральной резиденции. Как бывает в таких случаях, из предосторожности они предпочитали нести на подлодку всё, что могло представлять ценность, а разбираться уже на борту. Глистер радостно потирал ручки. Такого пополнения Александр Невский не видел даже в свои лучшие годы. Пираты тащили не только карты, технику, все ценные бумаги этого времени и туманного будущего, но и богатые ткани, часть мебели, дорогие во всех смыслах старинные предметы. Всё, что плохо лежало в бывшей темпоральной резиденции США, стало частью обогатившейся подлодки. — Неужели Невский перестанет выглядеть, как провинциальный вокзал двадцатого века? — довольно посмеивался радист, пока все распределяли награбленное. Энигма, бумаги и карты сразу отправились в военную рубку. Всё мягкое, тёплое и комфортное разошлось по каютам привилегированных матросов. Георгий получил доброе пополнение своей мини-библиотеки. Жека, помимо прочего, пополнил бар элитным алкоголем. Ада с Косом перетащили всё оружие, отметив, что амеры не гнушались использовать оружие будущего, к счастью, не старше двадцатого века, иначе всех советских разведчиков постигла бы очень быстрая смерть ещё пятнадцать лет назад. Аду интересовала только Энигма. Машина связи, созданная на основе немецкой переносной шифровальной машины, в период начала массовых прыжков во времени обрела второе дыхание. В отличии от стандартного поиска подходящего «временного окна» для переписки с радистами, она создавала постоянный канал связи с такой же машиной, находящейся в другом времени. И не только в будущем. В любом времени, даже в более глубоком прошлом. Невероятно ценная и слишком дорогая, чтобы разбрасываться такими ресурсами. Пяток радистов стоил куда меньше, что определило курс в темпоральной разведке Советского Союза. — Надо связаться с Игорем. Ему можно доверять, — решительно произнесла Ада, устанавливая машину на самое защищённое место рубки. — Два вопроса, Адольфик, — хмыкнул Жека, наблюдая за её действиями, пока устраивал битву на пальцах с обоими сыновьями уже не столько Ады, сколько полка. Правая рука побеждала, левая не так радовала. — Первый: где Игорь найдёт Энигму в своём времени. Второй: как настроить эту штуку конкретно на частоту Игоряши? Ты умеешь настраивать немецкую технику? — По первому: у Игоря уже имеется доступ к списанной Энигме. Один раз смог мне через неё написать письмо, значит, второй раз тоже сумеет. Но по второму: нет, ни в зуб ногой. — Зато я знаю, — объявился в рубке Кос, обмотанный в дорогую бархатную ткань. — И я, — отозвался Георгий, вытаскивая из общей кучи добытого новые книги в бесценных обложках. — Это как так?! Шокированный Воробьёв проиграл обоим мальчишкам, радостно бросившимся к награбленной и не до конца отсортированной горе сокровищ, чтобы помочь матросам и себе что-то хорошенькое присмотреть. Какие они пираты без трофеев. Главное, отцу об этом потом случайно не проболтаться, а то потом сидеть несколько дней не смогут. Пиратов в доме де Очоа не терпели, тем более, что Марсианский Демон в пиратстве никогда замечен не был, транспортные услуги не в счёт. — Я радист, на минуточку, — пояснил Глистер покровительственным тоном. — В учебке рассказывали. — Вас ещё и обучали в Т.А.Б.О.Р.е?! — окончательно поразился Евгеша, но, помня о детях на борту, материться постеснялся. Даже по-русски.☠ ☠ ☠
Её слова разрывали его сердце на части. Смешно. Сердце того, кто обманул её доверие, кто пошёл до конца на зов клинка мёртвых, готового обещать всё, показывать любую правду, чтобы добиться своего, кто заполучил меч и на мгновение поддался соблазну оценить потенциал своего завоёванного трофея, разрывалось на части от злых слов супруги. Впрочем, в тот самый роковой момент он думал только о том, хорошо ли обучил Аду. Десять лет они устраивали дуэли и он в глубине души надеялся, что день, когда она сможет его победить, не наступит никогда. Но в момент, когда поднял против неё клинок мёртвых, молился, чтобы этот день настал уже сейчас. Марионетка меча Смерти. Поддавшись на обещание защиты жены и детей, он при первой же встрече подчинился приказу убить нарушителя. «Умница!» — с облегчением думал он всякий раз, когда женщина с самыми потерянными синими глазами на свете парировала его удары и ловко уворачивалась от тех, которые остановить была неспособна. Как забавно. Он всё слышал и видел, всё понимал и осознавал, помнил и чувствовал. Пока что. Диего не мог лишь одного — вернуть контроль над своей жизнью. Какая ирония, после десяти лет брака он нет-нет да и подумывал, что люди не властны над своей жизнью, над судьбой и вынуждены подчиняться тем незримым нитям кукловода, что ведут их от рождения и до смерти. Но став рабом истинного манипулятора, осознал свою ошибку. Свобода, что была у него, теперь казалась почти безграничной, однако осталась теперь только в воспоминаниях. А пока он был вынужден давить в себе искорку ревности, когда немытые руки этого разведчика-пирата так фамильярно обхватывали его жену поперёк туловища, и в очередной раз ощущать волну облегчения, когда наглец таким бесцеремонным способом покинул с ней опасный корабль, спасая Аде жизнь. Больнее любых слов мучил её взгляд. Хрупкая, ранимая, смертная и слишком раненая свалившимся на неё горем, чтобы держать удар. Он должен быть с ней рядом именно сейчас, он должен утереть её слёзы. Его долг защитить свою женщину, подставить плечо и дать ей столько сил, чтобы залечить все раны и рука об руку бросить вызов всему миру. Какая ирония, что он сам её и сломил, своим предательством. Защита её жизни входила в их сделку с мечом. И всё же он бросился на нарушителя, исполняя приказ убить. Преследовал её и команду пиратов. Уверенно шёл именно за ней по лабиринту пещер. Пять шагов их разделяло, когда он попытался нащупать хоть что-то, хотя бы тень былых сил, чтобы сопротивляться. Она не сможет с ним драться сейчас. Стоит подчиниться мечу, и его обожаемая Ада умрет на грязном камне неизвестных пещер. Четыре шага, а он даже замедлить себя не может. Три шага, мятежный разум кричал мечу, что тот обещал защиту его семье, а мерзкая железка, так красноречиво манящая его к себе, молчала. Хуже, чем молчала, она пренебрежительно бросала его исполнять приказ. Любимая подняла заряженный пистоль. Призрак того, что было им, молчал. Сам Диего надрывался от беззвучного крика, умоляющего жену не стрелять. Если атакует, то ничто её уже не спасёт. Пуля пройдёт сквозь него, а приказ будет исполнен. Только не так! Только не его собственными руками! На её слёзы невыносимо было смотреть. Слишком больно. Слишком мучительно. Слишком страшно. Одно неверное движение и он сам воплотит в жизнь свой самый страшный кошмар. Она не смогла. Даже такого предателя-мужа мертвеца-адмирала она не смогла убить. На мгновение он будто обрёл контроль, или это была очередная иллюзия меча, преодолел то расстояние, что разделяло их, попытался дотянуться до неё и… вновь оказался в своей каюте. Рядом с мечом мёртвых, лежащим на столе. Там, где отныне было его место. Его единственное место в этом мире.☠ ☠ ☠
«Волшебная машинка», зачаровывающая Тошу и Гришу своим видом, клавиши с буквами, колёса роторов, удивительная коммутационная панель с переключателями, странные лампочки, кнопочки и рычажки. Но особенно в восторг приводила способность странной штуки самостоятельно печатать на бумаге письма. Да, непонятной тарабарщиной, которую надо ещё раз перепечатывать, чтобы понять смысл, но ведь так интересно. Впрочем, после нескольких часов общения с Игорем интерес мальчишек поутих и они помчались за Косом. Радист, настроив машину в соответствии с инструкциями, взял в руки гитару и направился к динамомашинам. Бодрые песенки очень нравились матросам. И работа веселее идёт, и повеселиться можно, когда тексты переходят все грани скабрезности. Грабёж темпоральной резиденции знатно пополнил арсенал инструментов музицирующего радиста. Тем временем хитрозадый, по мнению Воробьёва, Игорь успел накопать всю возможную информацию о Третьей мировой и официально незавершённых прототипах оружия массового поражения. Неизвестно, сколько времени потребовалось радисту, чтобы всё изучить и перелопатить. Явно не один день или неделя. Но в прошлое его ответы шли с разницей в несколько минут. Меч нашёлся. Собственно, он и не терялся, просто по бумагам был утилизован, как и всё оружие войны. Вместе со своим якорем — трезубцем. Информации вываливалось много, ограничение на одно сообщение требовало дробить их и высылать множеством порций. «Вы капитально попали, дорогие мои лопушки. Вкратце, меч с трезубцем изготавливались специально для отправки их в прошлое. Трезубец активирует и поддерживает работу меча. Общий срок действия — одна тысяча лет. По инструкции, они отправляются в прошлое и формируют сопряженную пару: трезубец скрывается в безопасном месте ретрансляции, меч передаётся в руки людям. Любым людям. Установленный в нём искусственный интеллект способен подстроиться под любого жителя планеты». — Вопрос «как» более-менее можно снимать, кто-то из темпоральных крыс-предателей постарался, — махнул рукой Жека. — А в технической составляющей всех этих машин парадоксов я разбираться не хочу. Тогда никакого рома не напасёшься вытрясать из головы это «горе от ума». — Вопрос «кто» уже не имеет значения, — кивнула Ада, — остаются «зачем» и «что делать». «Целью применения данного оружия является массовая вневременная рекрутизация бойцов для применения оных в заключительном этапе Третьей мировой. По сути, это оружие на случай неминуемого поражения, чтобы любой ценой приумножить свои силы. После активации меча человеком начинается набор бойцов. Меч не станет брать всех подряд, слишком заметно, да и не нужны на войне почтальоны с пекарями. Только потенциальные бойцы. За тысячу лет можно незаметно набрать неисчислимую армаду». Письма читал вслух Жора. Почти полностью седой, но куда менее одутловатый, чем в период беспробудного пьянства, Глистер мрачно молчал в паузах. На этот раз они наткнулись на существенную проблему. На фоне армии для Третьей мировой все смещённые границы казались детским лепетом. По сути дела финал конфликта войны будущего должны решать теперь они. В известном Аде будущем никакой армии из прошлого не было. «Техническую часть упущу, всё сложно. Меч заманивает потенциальных рекрутов в пространственную ловушку, затем начинает процесс синхронизации с их мозговыми волнами для последующего захвата и подчинения воли. Весь установленный срок бойцы находятся в стазисе, вне времени и пространства. Ограничены механизмом защиты меча и трезубца. По истечению срока, армия переходит или под командование реального владельца, чья ДНК внесена в ИИ трезубца и меча, или в режим полного уничтожения всего живого». — А водное пространство эти сучата выбрали из-за отсутствия движения по воде в 23-ем веке, — выдохнула Ада, — у всех на виду, подлодки ничего не засекут и никто не будет там искать, пока не станет поздно. — Не скажу, что это первая попытка создания подобной боевой силы, — задумчиво пробормотал Глистер, — есть ведь заточённый под всё и вся спец… — Ждём ответа на наш финальный вопрос, — нервно дёрнулся к бутылке рома Воробьёв, перебивая Жору, но в последний момент отставил бутыль, не выпив ни капли. — Не хочу на пьяных соплях пропустить конкурс на самую тупую идею. «Когда меч активирован, остановить процесс раньше наступления Третьей мировой можно, если уничтожить якорь. Внешне это трезубец, сделанный из сталактитов. Находиться должен где-то в Карибском бассейне. Разбейте трезубец и ретрансляция прекратится, меч станет обычной железкой. До активации рекруты не могут стоять на суше, только на своих кораблях и воде. А ещё жертвы меча из вашего промежутка времени могут пережить стазис. Больше никакой информации, или до нас не дошло, или подтёрта. Удачи вам, гаврики!» — Конкурс можно объявлять открытым! — хлопнул в ладоши Глистер, после того, как дочитал послание от Игоря. Ада молчала. Трезубец где-то на дне Карибского бассейна. Немаленькая область для маленького предмета. Подлодка была как раз кстати для начала охоты, но с чего начинать поиски? Или просто царапать носом дно метр за метром, пока что-то не обнаружится? Нет, этот план в конкурсе займёт твёрдое второе место. Для первого он даже в мыслях звучал слишком уныло. В конце концов они сойдут с ума в лодке, на дне держаться в своём уме могут только рыбо-люди. — Может, русалка Джуниора может помочь отыскать? — подумав, предположила она. — Вроде, они до сих пор вместе, он миссионер, а она сопровождающее лицо на берегу. — Может, но чёрт их знает, где они сейчас. Можно подключить агента Вурдалака, — предложил Георгий и, заметив, как Евгеша скривился, нравоучительно продолжил: — Да, у него целый флот прихвостней и неофициальный статус короля морей, но… это потому, что люди не очень любят подлодки. — Первое место в нашем конкурсе! — рявкнул Воробьёв, выпивая из горла добрых пять глотков рома. — Король со своим флотом нам пригодится, Жека, — прикрикнула на него Ада, скрещивая руки на груди, — Нам вообще всё пригодится. Свои, чужие, мутанты… — Твои ручные морские коньки, — продолжил Глистер. — Кто?! — Помнишь заварушку с человеком-кальмаром и его зоопарком? Ну так конёк тогда смылся и оставил потомство. Я их нашёл, но пожалел и начал приручать, чтобы иметь свою подводную конницу, — как ни в чем не бывало заявил разведчик, прикладываясь к бутылке. — Даже коньки могут пригодиться, — терпеливо проговорила она, — А ты не мог бы придержать ухрюкивание алкоголем ещё хотя бы на пару часов? — На трезвую голову мне больно думать! — взвился Воробьёв. — А сейчас… я вот думаю, а как тот, кто установил трезубец, и тот, кто его потом переведёт в режим «завершено», разбирались с вопросом «положил-забрал»? М-м-м? Ничего, что долготу с широтой в то время ещё не изобрели, за тысячу лет перепишутся все карты, рисунок дна изменится до неузнаваемости, да и острова станут совсем другими, в 22-м веке тут насыпят два искусственных архипелага. Третья мировая тоже не тот период, когда можно долго колупаться по морскому дну. С мечом и трезубцем должна быть такая карта, чтобы можно было легко вычислить, где кто. Я… ик… так считаю! — Окей, допустим мне надо на тысячу лет спрятать оружие будущей войны, — задумалась Ада, меряя шагами рубку. — В будущем я прикину подходящие области, где нет никаких островов, подводных станций или путей для подлодок. Проверю по базам, что и всяких движений литосферных плит, вулканов и прочего тоже не было. Отправлюсь в прошлое и подберу то место, куда можно и спрятать без проблем, и найти не слишком напряжно. Создам карту с пометками и комментариями для человека из будущего… но для точности нужен чёткий ориентир. Выбранные в 23-ем веке области — это десятки, а то и сотни тысяч квадратных километров. — А какой у нас постоянный ориентир, который не изменится за несколько веков? — нахмурился Жора. — Известно какой… ик… звёзды, большие и приметные. Записать, зарисовать и отметить. В период войны загрузить данные в компьютер любого планетария и через пять минут получить точные координаты и чуть ли не говорящий навигатор. В рубке повисла тишина. В воздухе витал очевидный факт — где-то имелся журнал со звёздной картой, указывающей на местоположение трезубца. Жив ли тот, кто этот трезубец положил на дно? Точно нет, достаточно отсчитать тысячу лет от даты конца войны. Подобная миссия — это билет в один конец. — Можно искать в этом времени, а можно и в будущем, — предположила Ада, прикидывая, что если журнал должен продержаться десяток веков в целости и сохранности, то простой обыватель до него просто не сможет добраться своим ходом. — Если бы я должна была спрятать журнал на тысячу лет, то постаралась сделать всё, дабы раньше времени до него никто не добрался. А журнал не трезубец — его можно прятать почти что у всех на виду, и никто не найдёт. — Пишем Игорю… — кивнул Жека. — Пусть расшатывает весь Т.А.Б.О.Р. В их времени куда проще отыскать всех виновных, в семейном кругу дружеского пыткодопроса узнать все координаты журнала и отправить его нам. Это задание уровня героя Советского Союза. — Тебе мало быть дважды героем? — снисходительно улыбнулась она. Воробьёв злил, порой мог и выбесить до желания его прибить, но вместе с тем он умел разряжать атмосферу и громоотводом снимать часть гнёта с плеч. Вот такой удивительный разведчик, но только его слова вызвали у неё искреннюю улыбку, сквозь внутреннюю боль. — Трижды, Адольфик, после Карлоса я — трижды герой Советского Союза. И да — мне мало! — Только обо мне ни слова! — спохватилась она, пока Жора набирал сообщение. — Ни Т.А.Б.О.Р.у, ни кому-либо ещё. Ада Шурикова убита десять лет назад. — Обижаете, донья де Очоа, — отозвался Глистер. — Вашего имени не узнает никто. Игорю я сразу сообщил, что тут только я, Кос и Жека… потенциально с шансом привлечь Барбароссу. При очередном упоминании Германа Жека недовольно поджал губы, но промолчал, предпочитая продолжительные лобзания с бутылкой рома. Впрочем, раз его пьянство помогало лучше думать, то Ада мысленно оставила этот вопрос навсегда. «Сказали бы уже день предполагаемого убийства друг друга, чтобы я отметила дату звёздочкой в календаре!» — Игорь не дурак, знает, что я тоже тут. Кто ещё бы вас надоумил писать ему. Но остальные чтобы ни сном ни духом! — Ни духом… ик… согласен, а вот ко сну пора бы начать отправляться, день был хорошим и насыщенным. Да и детям надо оставить хотя бы пяток не выученных матерных песенок на будущее! — Твою мать! — подскочила на месте Ада и помчалась к матросам. Кос, конечно, талантливый игрец на различных инструментах, но песенки он действительно знал только очень неприличные. После такого массового обучения сыновей плохому, лучшим из сценариев станет невозвращение Диего домой… по крайней мере пока дети окончательно не вырастут, чтобы не краснеть перед мужем за такую промашку в воспитании.☠ ☠ ☠
Сколько он стоял так, рассеянный в небытии? Больше нарушителей не было. Только пополнение. Ещё два корабля стали их частью. Сколько ещё на подходе? Впрочем, места хватит на всех. Здесь нет времени, нет пространства и нет границ. Только ожидание. Однажды их призовут к служению. Это знал меч, это знали они все. Они бойцы. Их дело — война. У них больше нет иной жизни. Только служение. Прошлое постепенно испарялось. Все события, картинки и эмоции просыпались сквозь разум, как песок сквозь пальцы. Он едва помнил ощущение этого самого песка, тепло солнца, резкие порывы ветра и всё то, что называлось жизнью. Всё труднее получалось выловить из мрака отрешённости лица. Его единственный друг, самый верный подчинённый, ненавистное лицо отца, немного печальное лицо матери, его собственные дети… Он хранил в своей памяти только её лицо. Лицо ушедшей от его карающей длани нарушительницы. Меч её тоже запомнил. Теперь, если рискнёт подняться на борт, смерть будет ожидать её отовсюду. На неё бросится вся свора матросов без имён, памяти и жизней. Адмирал цеплялся за её лик, как за якорь. Единственное, что он сумел уберечь в своей памяти, пока всё остальное исчезало. Каждое её колкое слово, каждую чёрточку лица, каждое движение. Слёзы, отражающие свет фонаря, что дорожками скатывались по её щекам. И глаза. Отчего-то они были очень важными. Самые синие глаза на свете. Самые печальные. Этот взгляд причинял боль, на мгновение позволяя вспомнить себя живым. Что-то в нём было… что-то неуловимо важное. Заноза, которую никак не мог вынуть меч из его памяти. Гадкая, мучительная, мешающая, создающая дефект внутри идеального раба меча. Впрочем. Всё, что он мог — это помнить. Лелеять эту занозу, пока не наступит время служить… Царство вне времени сотряслось. Меч завибрировал, призывая своих защитников. Спящие разумы пробудились приказом найти и уничтожить всех нарушителей. Немедленно. С позволения меча Диего вспомнил себя, очнувшись ото сна безвольной марионетки. Вспомнили и все призванные хроносферные защитники. Меч оставался нетронутым в каюте капитана. Воплотившийся из небытия Диего ясно видел, что никто не проник на корабль. Никто больше не тревожил царство без границ и времени. Где-то там далеко, словно старая ноющая рана, ощущался трезубец. Адмирал чувствовал его более осязаемо, чем свою руку или ногу. Он чувствовал толщу воды, давящую на их якорь, водные потоки, всех случайно проплывающих морских тварей. Все рабы меча его ощущали. Все они знали, где их якорь и что требуется сделать, чтобы его защитить. Но никто не чувствовал угрозы ему. Трезубец никто не беспокоил. И всё же… Всё же… Искрой в мысли ворвался образ потрёпанной маленькой книжицы с красным маячком на обложке. Маячок отправил отчётливый сигнал тревоги мечу и трезубцу. В этом времени. Сейчас. Этих маячков. Стало два. Абсолютно идентичные. Один надежно скрыт. Второй не должен был появиться, но и на этот случай у системы защиты имелся алгоритм. «Темпоральное агентство начало охоту на трезубец. Найти всех путешественников во времени. Уничтожить каждого. Свидетелей не оставлять!» — пронёсся приказ. Галеон, некогда обладающий именем и прошлым, своим собственным ходом отправился прочь из царства вне времени и границ. На палубе построилась вся команда во главе с адмиралом, сжимающим в своей руке клинок мёртвых. Охота началась. Найти в морях всё, что когда-либо перемещалось во времени, и убить. Во имя меча, во имя трезубца. У них больше нет иной жизни. Исключительно служение. Только в мыслях Диего свербило этим самым неугомонным дефектом с самыми синими глазами на свете.