Melinoë

Чонгук направлялся в божественной красоты сад, чтобы вновь пересечься с Юнги. Он останавливался у дерева, заметив движение. Белоснежного цвета ткань развивалась в танце, омега кружился на поляне, напевая что-то себе под нос. Пространство вокруг него не существовало, только он — наедине с собой и своими мыслями. Со всей полыхающей влюбленностью, которая за ночь возросла. Открыв своё сердце, Юнги наконец услышал насколько сильно оно бьется, как свирепо норовит вырваться. Почувствовав запах угля, омега резко остановился и обернулся. Перед ним стоял высокий статный правитель ада, ухмыляясь и протягивая пустую руку. Юнги принял её, и его тут же притянули к себе, кружа в танце. Чонгук сделал первый шаг, точно назначая себя главным в своеобразном вальсе, и повел Юнги. Черное и белое кружилось по полю полном цветов, трава под ногами Юнги оживала, но тут же сгорала под туфлями альфы. Кажется и бог плодородия сгорал вместе с ней, отдаваясь жениху. Вокруг парила нежность, перемешенная со страстью; плавные движения превращались в хаотичные, резкие, танец набирал обороты. Чонгук подхватил юношу, кружа над собой, и в ответ услышал хохот. Милая улыбка, впервые такая искренняя и счастливая, появилась на губах Юнги. Сколько чистоты и изящества он вкладывал в свои движения, образуя вокруг божественно непорочную ауру, которая подавляла всё зло в душе Чона. Наконец, отпустив руки, они встали напротив смотря глубоко в глаза друг друга. — Скучал? — без фальши спросил Чонгук. Омега покраснел, изучая темные глаза, которые смотрели в глубины души, желали. — Ты принёс? — прервал всю романтику, вызвав смех у альфы. Он протянул завернутые письмена и вложил их в руки любимого. Тот глядел ошарашено, но с благодарностью. — Спасибо, — чуть смущенно. Чон отмахнулся и скрестил руки. Юнги всегда поражало его телосложение, оно ни чуть не уступало Намджуну. Подтянутые бедра и спина, талия, всегда подчеркнутая поясом с серебренными нашивками. Крупные крепкие плечи, на которые был накинут кожаный плащ, развивающийся от порывов ветра. Осознав, что засмотрелся, омега отдернулся и отвел взгляд. — Это решит все вопросы, но, пожалуйста, не действуй опрометчиво. Ты уверен в своем желании? — Да! — тут же выпаливает омега, на что альфа кивнул и поспешил удалиться. Дела омеги он закончил, пора идти домой и заниматься своей работой. Но вдруг Чона словно током прошибло. Маленькая ручка ухватила его за плащ и потянула на себя, дернула несколько раз. Юнги, откашливаясь, просил действиями повернуться. Не хочет, чтобы уходил, — понял Чонгук и от своих же мыслей на лице появилась жадная улыбка. — Не оставляй меня, мне без тебя плохо, — с трудом, но признался. Альфа причмокнул губами и повернул голову, лицо вновь приняло строгий серьезный вид. Он приподнял бровь. Весь облик был пропитан восходящим величием, трепетом и восторгом. Огрубевшие холодные пальцы коснулись мягкой бархатистой щеки, оглаживая. Достал драгоценность из глубин. Подчинил неподчиненное. — Возвращаешься? — Да, — твёрдо. Он уверен в своих словах. Чонгук щелкнул пальцами, открывая манящий портал и, схватив за руку Юнги, направился в него. Но тот резко отдернулся, отрицательно покачав головой, и указал взглядом на свиток. Оба кивнули, и омега со всех ног помчался во дворец. Открыв массивные двери и подойдя к комнате Тэхёна, Мин присел на корточки рядом и положил свиток под дверь, несколько раз постучав. Не успев встретиться и объясниться, торопясь к жениху, бог плодородия выбежал в чудесный сад, оглядывая его в последний раз. Воспоминания отзывались в сердце, пытались захватить разум омеги, прося остановиться и подумать. Он отбросил все эти мысли, скрыл их, убежал. Юнги любил этот сад, любил единственное святое, что осталось на небесах. Теперь же ему не нужна святость, он любит самого правителя преисподней, самого страшного и уродливого. Того, кто грешен и опасен. Полюбил демона, жутчайшее создание, оказавшееся лучше всего созданного небесами. Оказавшись перед ним вновь, омега не боялся и не вырывался, он сам упал в руки своей смерти и ушел с ней. Сам отрезал себе пути к возвращению, сплетая пальцы и нежно улыбаясь в ответ. Решился на отчаянный, нетерпящий разногласий поступок, зайдя слишком далеко. Вновь вокруг тьма, страшные звуки блудящих душ, но с альфой рядом они не пугали как прежде. Омега присел на кровать, обхватывая жениха за плечи и склоняя над собой, вплетая в долгий поцелуй. Чонгук приобнял его за талию, прижимая к своему телу. Огни зажглись вокруг от одного щелчка, комната наполнилась интимным теплым светом. Они смотрели друг на друга влюбленными взглядами, прося не обманывать в чувствах, раскрыться сегодня и навсегда остаться вместе. — Я люблю, — тихо шептали, сминая губы друг друга. Одежда падает на пол, обнажая тела. Чонгук оставляет аккуратные поцелуи по всему телу омеги, покусывая и облизывая. Альфа медленно разводит маленькие худенькие ножки, которые с каждым днём всё больше мечтал закинуть себе на плечи. Юнги всячески старался скрыть свое смущение, но его выдавали полыхающие щеки и такие же красные кончики ушей. Чон усмехнулся и наклонился к омеге, целуя его по линии челюсти. Ему редко с кем бывало настолько хорошо, только этот лучик света в темном царстве способен просочиться сквозь тьму. Руки упирались в мощную вздымающуюся грудь, отгораживая, но Чонгук не поддавался, лишь больше напирая и целуя уже в уголок губ. Он хотел съесть этого божка целиком. — Гуки, — сквозь смущение проговорил Юнги, обхватывая мощные плечи. — Поцелуй меня. Правитель преисподней улыбнулся и, нагнувшись, сплел их губы, лаская. Омега отвечал взаимностью. Альфа аккуратно сжал внутреннюю сторону бедра, пока другая рука бродила по животу, поглаживая и успокаивая, наслаждаясь нежнейшей кожей. Услышав, как Юнги начинает хныкать в поцелуе, Чонгук отстранился и усмехнулся. Его малыш хочет большего. Лисьи глазки смотрели строго, словно указывали, что делать дальше. Но под всей этой строгостью скрывалась робость и смущение, которое росло с каждой секундой. Чон лишь кивнул в ответ и провел двумя пальцами по пульсирующей дырочке, на что услышал довольное мычание. Он чувствовал обильно выделяющуюся смазку и медленно прошелся по входу ещё несколько раз, а затем аккуратно вошёл одним пальцем. Юнги прикусил губу и заелозил от дискомфорта. Альфа начал аккуратно водить пальцем, добавляя второй. — Как чувствуешь себя? — раздался возбуждённый голос сверху. Юнги уже весь полыхал, но при этом недовольно дышал через нос и вздергивал брови. Чонгук понял, что растягивать можно интенсивнее. Омега чувствовал, как Чон набирал обороты и начинал быстро двигать пальцами. Это доставляло смешанные чувства. Юнги простонал и попятился назад, пытаясь уйти от странных ощущений. Но альфа был непреклонен, он крепко ухватил Мина за плечо и насадил заново, вызвав протяжный льющийся стон. Омега шипел, прикрывая глаза, но уже не от болезненных чувств, а переполнявшей его эйфории. — Чонгук! — крикнул он на выдохе, но услышан не был. Альфа лишь сильнее вдалбливал его. — Гуки! — Они наконец встретились взглядами, но у Чона это вызвало лишь усмешку. Он слегка приподнял Юнги за таз и развернул пальцы, продолжая резкие толчки. — Правитель ада! — стонал он, падая на подушку и выгибаясь на ней. — Мой повелитель! Движения остановились, Чонгук наконец вынул пальцы, довольно ухмыляясь, и приставил головку ко входу. Они вновь смотрели друг на друга с гордостью, обожанием, страстью. — Как ты меня назвал? — улыбнулся Чон. — Мой повелитель… — как в бреду. — Повелитель, прошу, — он посмотрел вниз на стоящий изливающийся член. — Избавь меня от грешных мук. Альфа аккуратно вставил, сжимая талию в руках, и начал двигаться. Сначала аккуратно, затем резко, тяжело, выбивая крики, смотря на прекрасное тело, которое извивалось под ним. Его личный дурман, его обожаемый, его любимый, его невероятный Юнги. Толчки становились всё грубее, шлепки громче, а стоны резче. Они дышали единым организмом. Чон нагнулся к Мину, чуть сжимая его горло, наблюдая за реакцией. Омега дернулся, открывая рот в немом стоне. Его мокрые сладкие губы привлекали взор, окутывали. Стоило лишь впиться в них, как весь мир вокруг исчезал. Они оба таяли в этом поцелуе. Идеальны друг для друга. — Сцепись, сцепись со мной, — бормотал Юнги. Альфа сделал несколько резких окончательных толчков, после чего заполнил омегу до краев под громкий басистый стон, вырвавшийся от полученного удовольсвия. Чувствуя это, бог плодородия сам излился себе на живот, оканчивая сегодняшнюю ночь. Но в ту же секунду почувствовал, как что-то вязкое и большое заполняет его и прицепляется. Альфа гладит любимое тело, ощущая, как набухает собственный член в омеге, и широко улыбается. Теперь они едины. Чонгук повалился рядом и обнял его за спину, вдыхая запах граната. — Сцепка продлится долго. Юнги кивнул, его веки уже сами начали закрываться из-за усталости от прошедшего оргазма. — Тогда будь со мной. Альфа засмеялся. — Куда же я могу уйти? Ты мой. — Навсегда твой, — подтвердил омега, смотря на него из-за спины и целуя глубоко, но очень нежно. — Хочу поставить тебе метку, — пробормотал Чонгук, отчего по спине омеги пошли мурашки, но он отвернулся. — После свадьбы. — Давай сейчас поженимся, — парировал правитель ада. — Завтра, — сонно проговорил Юнги, закрывая глаза. Чон удивлённо хмыкнул и поцеловал омегу в макушку, прижимая к себе. Наконец они чувствуют одно и тоже, наконец любят друг друга, наконец понимают. Услышав тихий храп, альфа умилился и сам прикрыл глаза, ожидая конца сцепки.

***

Омега услышал стук сквозь сон и, приоткрыв сонные усталые веки, присел на кровать. Он просил его не беспокоить, но почему-то нечто внутри подсказывало открыть и впустить. Тэхён встал с кровати и отправился навстречу ведомому чувству. За дверью он обнаружил лежащий на полу свиток и тут же распахнул его. Содержание повергло в шок, руки затряслись, а на лице появилась нежная улыбка. Он стёр скатившуюся слезу и усмехнулся, в его пустой душе точно цветок вырос и прорвался наружу. Его губы сжались в тоненькую полосочку, омега присел на корточки, вновь пробегаясь по строкам. Они гласили следующее: «Только любовь сможет прекратить твои тоскливые скитания по этой земле. Сделай его своим слугой, рабом, божеством. Свяжи себя, будь предан и любим. Не смей взглянуть на другого, устыдись мысли о чужой любви…». — Боги, — не верил своим глазам, сворачивая свиток и выходя из дворца. Нельзя было медлить ни секунды, нельзя обдумывать и останавливаться. Накинув серый старый плащ и прикрыв голову, омега направился к выходу. Он присел на корточки, выглядывая стражу. Пока те отвлеклись на разговоры, Тэхён быстро проскользнул через них, оставаясь незамеченным, убегая с Олимпа к своей любви. Ким не верил в судьбу, но раз выдался шанс всё исправить, повернуть вспять — он согласен. Став Хосок приспешником бога, их союз не будет запретен, они будут вместе, но готов ли будет пойти на этот шаг Чон? Тэхён остановился, всё обдумывая. Он сам не заметил как добежал до виноградников, оказавшись на смертной земле. В его мыслях поселилось сомнение, страх в своих убеждениях. — Ви? — крепкая рука обхватила его за запястье, на что омега сразу же среагировал и обернулся с нервной, но счастливой улыбкой. Перед ним стоял Хосок, он подбежал сразу же, как увидел знакомый силуэт. Его волновал внешний вид омеги: растрепанный и неопрятный, он бежал по грязи, через густые заросли, не замечая ничего вокруг себя. Его тело покрылось маленькими царапинками, подол хитона был порван и весь в пятнах. — Всё в порядке? Омега сжал губы и отрицательно покачал головой, приобняв Хосока и уложив свою голову ему на плечо. В ответ Тэхён получил медленные успокаивающие поглаживания по спине. Чуть придя в себя, заполнив теплом человека, он отошел, протянув свиток, и кивнул. Чон вскинул брови, но всё же принял письмена, раскрыв их. Глаза в удивлении расширились, внимательно следя за реакцией, Тэхён начал разговор: — Я… — слова довались с трудом, — моё имя не Ви, — не желал обманывать. — Но это была единственная ложь. Я не мог, просто не мог, прости… — на глазах вновь заблестели слезы. В душу будто стеклышки впивались, причиняя острую боль. Роковая ошибка могла стоить будущего. — Тэхён, — резко прервал его альфа, на что получил ошарашенный взгляд. Хосок хмыкнул, свернув письмена. — Я догадывался о твоей сущности. Поверь, никого красивее тебя в жизни не встречал. Ты был словно божество в моих глазах, самое изящное и обворожительное. Не из этих краев. Всегда изысканно одет, манерный и воспитанный. Ты отличаешься от других не только внешне, но и внутреннее. — Он подошел ближе: — Ты будто нереален, призрак, мифическое существо, бог. — И ты… как давно? — С первого дня знакомства. Ты словно сошел с небес для меня, для нашей встречи, — нежно шептал он, обнимая омегу за талию. — Но я тебя не пугал. — А чего мне бояться? — смеётся он, целуя в щеку. — Влюбленного бога? Он не стал говорить Киму о бессонных ночах, пребываемых в смятении, обдумывании своих чувств. Хосок не раз слышал легенды о соблазнении, неподвластных разуму метаниях души, которые навлекли божества для игры. Но каждый раз, встречая омегу, он видел его прекрасные, полные доброты глаза, улыбку, которая сияла ярче звёзд и стирала все сомнения. Она дарила надежду на правдивость этих чувств. И Хосок, как последний дурак, верил и надеялся. А сейчас понимает, что иногда дураком быть полезно. — Ты такой простой, — не понимал Тэхён. В ответ лишь пожали плечами, заключая в крепкие объятия. — Насчет контракта, твоя семья… они… — Они будут рады, за моё будущее рядом с тобой. Тэхен смотрел со страхом, будто не верил. Боялся, что он откажется, хотя видел полные любви глаза. — Ты готов связать со мной всю жизнь? — всё ещё не осознаёт. — А куда я без тебя, Тэ? — улыбнулся он. — Наша встреча предсказана небесами, самой судьбой, мы не можем встать против неё. При том, — послышался уже откровенный смех, — ты же меня не запираешь там, я просто выхожу замуж и переезжаю. — Ты так родным скажешь? — прикусывая губы, игриво улыбнулся Тэхён. — А это не правда? В ответ омега отрицательно покачал головой и раскрыл свиток, указывая на место подписи. Альфа прижал палец к зубам, прокусывая его и выписывая свои инициалы кровью. Любовники встретились взглядами, в обоих играли озорные огоньки, оба будто в безумие впали. И что они только творят? Заключают контракт, связавший их навсегда под взором одной луны. Опять идут против всех, против людей и богов, верша свои законы. В тот же миг свиток загорелся в тэхёновых руках. А вместо него из пепла образовались два кольца. Хосок почувствовав приятное покалывание внутри, взял их, одно надевая на свою любовь, другое — на себя. Они сплели руки, чувствуя единство, объединение душ, которые заключили контракт. Вынужденные молчать и скрывать, больше не были одиноки в своей судьбе, у обоих душа теперь на двоих. Солнце показалось из-за горизонта, освещая мир, требуя пробуждения, и только двое влюбленных так и застыли на месте, не смея оторвать взгляд друг от друга. Русые запутанные волосы Хосока поблескивали под лучами, отчего Тэхёну захотелось запустить в них руку и поиграться, словно ребенку. Улыбка тут же заблестела на лице омеги, а по всему полю раздался живой громкий смех. Он был счастлив как никогда. Он видел будущее.