Фантастические наркоманы и где они обитают

Знаете, вот во всём Питере не встретишь людей, более разных, чем эти двое. Но жизнь решила сыграть с ними «весёлую» шутку и свела парней при, казалось бы, наиглупейших обстоятельствах. Честно говоря, про скандальную личность Гречкина знала вся питерская «элитка». Этот парнишка часто творил настолько бесполезные, но совершенно безумные и крышесносные вещи, что все натурально ахуевали от нескончаемого энтузиазма парня творить хрень. Тут действительно подходила фраза «смеяться или плакать?», но люди выбирали два других варианта. Восхищаться или презирать, но никого этот холодный, полный безумия взгляд, не оставлял равнодушным. Всегда на слуху, всегда в центре внимания. А Гречкин жил и, наверное, наслаждался жизнью, оправдывая все свои действия двумя простыми фразами: –Хаос творит чудеса, фортуна любит безумцев. Из-за этого, неожиданно вышедшая книга, со сборником творений юного Гречкина, была принята с огромным ажиотажем, частым восхвалением его работ и категоричным высказываниями вроде "–Неужели мозги на место встали?!" А Кирилл забивал хуй на критику и, вновь закидываясь колёсами, шёл творить, напевая под нос что-то, отдалённо напоминавшеё Лунную сонату.       Лёша же был простым пареньком с детского дома, которого, грубо говоря, жизнь поебала. И это было явно не лучшим толчком в счастливое будущее.Озлобленный на сверстников и, вцелом-то на всех людей, с проблемной психикой и переодическими паническими атаками. Из достойного в жизни: Учился, работал иногда, людей пиздил только по пятницам (у него каждый день в неделе пятница), а главное сам растит сестру. Ну..почти сам, но этот момент мы умолчим и простим Лёшику небольшую ложь. Короче говоря–классический выпускник детского дома, только с прицепом–мелкой сестрой на руках. Что же ещё делать, кроме как забить на всё хуй и пойти по криминалу, так ведь? Лёша был чертовски прав, когда твердил, что это далеко не лучший выход, но кого-то вообще ебут какие-то там разумные мысли, когда есть лёгкие деньги? Любовь Лёши к просиживанию скучных пар в туалете и внезапные приступы вдохновения у Гречкина. Эти две несвязные вещи свели двух долбоебов(иначе и не скажешь)вместе. Как вы, возможно, уже догадались сомнительное знакомство произошло в туалете шараги, во время неимоверно хуевенных пар и у того, и у другого. Как же так совпало, интересно? Уже предвкушая максимальную занудность лекции по обществу, Кирилл по своему обычаю закинул колёсико ЛСД, и со спокойной душой, весело зашагал на пару, а в голове неоновой вывеской весело Ебашит! Направившись к, закрепившемуся за ним месту на последней парте, он кинул дорогущий рюкзак на пол, складывая руки на столе и укладываясь на них головой. Спать хотелось, и домой хотелось, и отдыхать хотелось..Благо преподша была сегодня не «Медуза Гаргона ёпт!» и успешно проигнорировала сон час Кирилла, который неизменно ставился в его личном расписании на место третьей пары. Никто не удивлен. Гречкин даже задремал на какое-то время, но вдруг резко вскочил от того, что ударило в голову то самое чувство, от которого приятной истомой разливается по телу тепло. Быстро встав и схватив сумку одной рукой, выбежал из аудитории под злобные крики Гаргоны о том, что он вновь прогуливает, но ему, очевидно, было так похуй. Вообще сложно назвать список вещей, на которые Кириллу не похуй. Но две можно было назвать точно–дурь и творчество.

Женщина, ты правда думаешь, что можешь стать выше, чем мои дела?!

По привычке забежал в излюбленный туалет на четвёртом этаже, где к его счастью, было крайне малолюдно. Люди бесят частенько. Кир их не любил, может потому что считал, что они глупые, а может боялся, что они эту «глупость» увидят в нём. Кто их, черт возьми, знает.. Усевшись на холодный голубой кафель, облокачиваясь о стену спиной, скрестил ноги и достал из рюкзака старый черный блокнот на кольцах. По своему обыкновению перевернул его так, чтобы кольца не мешали писать(левша хуле), пролистал исписанные страницы, открывая чистые листы. "Начнем жизнь с чистого листа и нарисуем на нем белые дорожки дури"– Пронеслись в голове, слова выдуманной им же песни. Рука сама двигалась, еле поспевая за потоком мыслей и быстро на, когда-то чистейшем листе, вырисовывала несколько строчек тёмно-синими чернилами. Была исписана уже половина страницы, когда в туалет ворвался рыжий мальчишка, хлопнув ветхой белой дверью, открыв её с ноги. Че’ рук нет что-ли? Ну или манер. Подняв полный презрения взгляд на вошедшего, Гречкин закатил глаза, возвращаясь к своему занятию, но поток мыслей был безжалостно прерван и новые строчки никак не шли. Сука. Психанув и отбросив бедные блокнот с ручкой, которые полетели куда-то за раковины, он вновь взглянул на юношу. –Ну, Малой, те’ пизда..