Фантастические наркоманы и где они обитают

Вы не представляете, как Лёшу обломали, когда в туалете оказался какой-то блондинистый псих, который, блять, угрожает ему! ЕМУ, самому Алексею Макарову! Желание сломать аккуратный носик, подпортив этим смазливое личико, стало неимоверным. Ну а хули сидит тут такой красивый мерзкий?? Беглый взгляд все же прошёлся по шмоткам и рюкзаку. Богатенький блять.. Лёшик, конечно, отбитый на голову, но не настолько, чтобы садиться в тюрьму. У него ещё мелочь только в первый класс пошла, рановато как-то, уголовником становится. Да и на деле, не таким уж и злым был Макаров. Жалость и сочувствие имелось, ну и конечно же инстинкт самосохранения. Выработался еще в детском доме. Там без этого не обойтись. Этот блондинчик был на две, сука, головы выше и явно подкаченный. До амбала ещё не дотягивал, но форму имел солидную и, надо признать, устрашающую(немного). Знаете с каким трудом Лёше далось даже подумать о том, что кто-то лучше него? Поэтому юноша так и остался стоять в дверном проёме, не зная, заходить ему или лучше съёбывать пока не поздно. Но это "поздно" наступило раньше, чем тот полагал, ведь парень встал и подошёл к Лёше, аккуратно, но с силой хватая того за острый локоть. Руки очень горячие, длинные пальцы со множеством колец, яркие вены сильно видно, запястья тонкие, как у фарфоровой куклы, красивые –отметил для себя Макаров, поднимая взгляд на блондина. —Кирилл–Прохрипел Гречкин, ехидно ухмыльнувшись. Новые знакомства ему явно не помешают. —Лёша. Алексей Макаров, Лёха–бросил младший, вырываясь из хватки, но не отходя, а наоборот принюхиваясь к, наверняка дорогому, парфюму. Странно, ему такое не свойственно. —Lacoste–Вдруг выдал Кирилл. —Чего? —Ты так носиком мило дёргал, веснушка, что я сделал такие выводы. Прав же?–Кирилл думает, что сейчас получит по ебалу за пидорские штучки. —Нахуй сходи, а. Ты че ваще тут забыл? Кирилл махнул рукой в сторону места, где сейчас валялся, наверняка, промокший блокнот. —Рисуешь?–Ему несказанно похуй. Так, для приличия пиздит. —Пишу, но и это тоже. И перестань говорить на понтах, не в подворотне. —Может съебёшь?–Бросил Макаров, вздёргивая одну бровь, и наконец отходя на шаг назад. —Может отсосёшь?–Язвит в ответ. До него поздно доходит, что сказал это парню. Парню. Ну и ладно, кого вообще это ебёт. И этот парень сейчас явно был нацелен ударить Гречкина, и уже замахнулся, но старший, со знанием дела, перехватил его руку, и Макаров был успешно прижат спиной к холодной кафельной стене туалета. Кирилл был чертовски близко, держал одной рукой тонкие запястья младшего, а другую расположил возле его головы. Поза, так сказать, не очень располагала к драке. Лёша судорожно вздохнул, случайно(!) опуская глаза на выпуклую ширинку Гречкина. Он, честно, просто хотел посмотреть в пол. Тот лишь усмехнулся, убирая одну руку и проводя ей по аккуратным ключицам, покрытым веснушками, повел дальше по длинной шее, и под конец оттянул нижнюю губу, открывая взору ряд ровных зубов. Облизнулся, прижимаясь ближе и шепча на ухо обжигающим дыханием. —Раздвинешь ножки для папочки? Раздвинешь? Лёша зажмурился. Слишком близко. Ему страшно. Он нихуя не понимает, что делать. С таким раньше не сталкивался. И это ужасно. Кирилл прикусил мочку уха и отпустил запястья парня, освобождая. —Держи–Достал из кармана небольшую бумажку с названием странички во Vmeste и отдал Лёше. Макаров не удивился, что такой озабоченный с собой визитки носит. Точно еблан, блять. —Гуляй, малой. Если понравилось–напиши. Кирилл покинул туалет, оставляя Лешу в одиночестве. Что это, мать вашу, только что было?! Лёша решил, что на лекции он сегодня не вернётся точно, и побежал вниз по широкой лестнице, покидая универ. По пути, естественно, чуть не упав раз двадцать. Ноги сейчас отказывались его держать. Ощущения будто его морально оттрахали. Частично это правда. В ушах от этого звенело, Макаров решил идти домой пешком, уверенный, что в дурацкой маршрутке его обязательно укачает. Хотелось проветрится. Голова не переставала предательски гудеть. Ужасно. Надев проводные наушники и накинув на голову капюшон красной потрёпанной куртки, он зашагал в сторону школы Лизы, у которой скоро должны были закончиться уроки. Обычно она немного ждала его, если он задерживался на парах, и сейчас, Леша надеялся, что хоть немного обрадует ее своим ранним прибытием. Мысли о Гречкине никак не покидали голову и давили на виски. Лёша потянулся в карман куртки, доставая philip morris. Пачка, как назло, оказалась пустая, и Макаров, выругавшись, выбросил её в мусорку, обещая себе отложить деньги на новую, а лучше вообще бросить курить. Ха-ха, как будто он сможет. Чушь. Лёша не заметил как дошёл до школы. У ворот уже стояла маленькая девочка в голубой куртке с цветочками и сиреневым рюкзаком. Лёша улыбнулся, вспоминая как они его вместе выбирали, и быстрым шагом направился к девочке. Та, заметив брата, побежала на встречу и бросилась в его теплые объятия. Леша поднял девочку на руки, начал кружиться, заливисто смеясь. Вновь оказавшись на земле, Лиза протянула Макарову рюкзак и взяла его за руку. —Представляешь, сегодня Капустин Даше в волосы пластилин залипил! Она так ревела и носилась!–Протараторила Лиза, по-детски засмеявшись. —Это не смешно, так плохо поступать–Ответил Лёша, но всё же посмеялся, представляя бегающую кругами девочку.Лиза сразу сделала чрезвычайно серьёзно лицо, нахмурив рыжие бровки и ткнула брата маленьким кулачком в живот. —Заткнись, Лёш, и дай ребёнку посмеяться. Тебе буд-то самому ни разу с такого смешно не было!–Девочка фыркнула, демонстративно отпуская руку брата и отворачиваясь. Тут уже Лёша не сдержался, начав смеяться в голос от умиляющего вида сестры. Та стала лишь еще больше покажушно обижаться. —Учти, Лизок, ты такая умная только из-за меня!–Напомнил Макаров, подбегая к девочке со спины и дёргая за длинную косичку. Рядом с ней проблемы как-то сами собой забывались на время. Это несказанно радовало. В квартиру они зашли голодные и замученные. Лифт, как назло, сломался, а подниматься на девятый этаж с двумя тяжёлыми рюкзаками–занятие не из приятных. Лиза сразу же улеглась на паркетный пол, тяжело вздохнув. Через секунд пять вскочила, вспоминая, что она в новом платье, и сняв куртку, побежала в ванную. Помыв руки, Макаровы отправились на небольшую кухню. Налив девочке недавно приготовленный, суп, а себе заварив растворимый кофе, юноша сел за стол рядом с сестрой. —Лёш, почему ты не ешь ничего? —Супа мало осталось, там только тебе. Денег нет купить продукты. Ты растущий организм, а я уж как-нибудь перетерплю–Макаров печально улыбнулся. Лиза девочка умная, поймёт. Она и вправду замолчала, начав есть свой обед. А когда тарелка опустела на половину, она придвинула её к Лёше. —Ешь.-Грозно заявила девочка, набирая в ложку картошку и поднося её к губам брата. Макаров вновь засмеялся. Только ради этого стоит жить. На улице уже стемнело. За окном гудели машины, во дворе ругались какие-то алкаши. Привычно. Макаров сидел у кровати маленькой сестры, укладывая ту спать. Он и сам мечтал уже поскорее завалиться в кровать, но тяжкая ноша старшего брата не давала ему этого сделать. —Лёш, а почитай стихи, пожалуйста–Начала упрашивать девочка, строя милое личико. Макаров каждый раз удивлялся таким приливам интереса к литературе, но, конечно, никогда не отказывал. —Ну хорошо.–согласился парень. В голову отчего-то пришла дурацкая идея—Сейчас приду–Лёша поспешил в прихожую, достал из кармана небольшой листочек. Нашёл страничку grechka_piterskaya во vmeste. В профиле была вкладка с говорящим названием «стихотверения». Лёша улыбнулся. Нашёл то, что искал. выбрал первое попавшееся, что было более менее приемлемым для ребенка. Прокашлялся и принялся читать. Рисуй меня пеплом Наброском на камне, Обмытый водой озёр Покинутых душ. Будто моря плетут между морями, теряя из виду мольберты из суш. Пусть краски текут, Создают новые линии; Липкие и вязким телом Растушуй диссонанс Выходить из воды, когда губы легкой мягкости синие. Слияние холстов — погружение в транс. Закончив, Макаров поцеловал девочку в лоб и покинул комнату, освещенную лишь розовым ночником. Вышел на балкон, сигарет небыло, зато было паршиво на душе. Лёша и сам не знал от чего, но руки потянулись к телефону как-то на рефлексе. Makaaarov_ Стихи у тебя нормальные. Отложил телефон, смотря на звёздное небо. Глаза предательски слезились. Давно такого небыло, но ощущения были чертовски знакомыми. Тоска, страх, какое-то незримое страдания души. Мама тоже писала стихи..