Восемь лет спустя
Погода уверенно оказывала давление невыносимой духотой и температурой в +31°C. Но пока с других из-за официальной одежды (и нет) стекали капельки пота, которые люди усердно вытирали салфетками, платками и ладонями, Юнги знобило. Когда другие поспешно расстёгивали или снимали пиджаки, только выйдя из колумбария, Юнги держал свой наглухо застёгнутым, а узкий чёрный галстук — туго завязанным. В попытках согреться он закурил уже третью сигарету подряд. Сбежав со ступенек колумбария, Джиху на ходу расстегнул пуговицы чёрного пиджака, ослабив почти такой же узкий чёрный галстук, и подошёл к Юнги. — Юнги-я… — Пошёл вон, — резко, не позволяя тому закончить фразу, ответил Пак, — даже слушать не хочу. — Ты это видел? — спросил Чон, будто не слушал его. Он аккуратно вызволил из юнгиновых пальцев сигарету и сделал затяжку. — Почему ты не поговорил со мной? Джиху сразу протянул ему сигарету обратно, но Юнги проигнорировал, шумно выдохнул и устало потёр красные от двух бессонных ночей глаза. — На тебя больно смотреть, сколько ты уже не спал? Не говори, что все двое суток. Мне жаль, что ты это увидел. Он теперь стоит рядом с твоими родителями, разница всего в два ряда, ты заметил? — Ты глухой? Пошёл вон, — повторил Юнги, — и молча жди остальных денег. Тяжёлый и холодный кусок стали, упирающийся в тазовую кость, успокаивал. Юнги действительно был готов пойти на убийство бывшего друга. Пока дежурил возле алтаря, он перебрал сотни сценариев, как сделал бы это и как бы за это ответил. Вероятно, если бы он встретил Джиху в день самоубийства Хёнджуна, он бы без колебаний сделал бы это. Но у него было два дня на раздумья. — Ты же ждал, пока я выйду, как я могу уйти? Можешь пойти проверить, всё ли на месте. — Джиху сделал новую затяжку, вновь предлагая сигарету Юнги, но тот будто не видел её. — А слушать меня придётся, и если не здесь, то на сборе. Даже без Хёнджун-хёна «Скайлайн» и «Помпеи» всё ещё существуют. Не выдержав, Юнги схватил его за лацкан пиджака. Желваки на его щеках заходили ходуном, и он сдерживался из последних сил. — Думаешь, имеешь право произносить его имя? Когда я собирался в первый день, то сунул его под ремень с намерением пустить тебе пулю в голову, — Юнги расстегнул пуговицы и оттопырил борт пиджака, открывая вид на массивную рукоять армейского боевого пистолета, торчащую из-под брюк. — Но потом я подумал: если он пережил такое, то почему ты не должен? — Ух ты, — Джиху насмешливо посмотрел на него. — Хочешь отомстить? Себя в список не забудь поставить. Он говорил так, будто что-то знал, но Юнги пришёл к выводу, что Чон имел в виду именно тот злосчастный вечер. Ведь именно Паку не удалось предотвратить это. — А я там есть, — ответил он, — иду сразу за тобой. Мне нужен сбор Совета этим вечером. Чон тут же стряхнул его руку и упёрся в Юнги уже настороженным и напряжённым взглядом. — Только что закончились похороны, а ты хочешь собрать всех? Яркое солнце резало и без того уставшие глаза, и Юнги нацепил солнцезащитные очки, осматриваясь по сторонам в надежде, что Чанёль, которого он попросил подогнать машину минут пять назад, не так быстро сделает это и не увидит этой сцены. В конце концов, брат себя контролировал куда хуже Юнги. — Это моя проблема, и они придут, не сомневайся. Так что не забудь захватить Чонгука для вербовки, — тихо напомнил Пак. Джиху прищурился, внимательно изучая часть открытого лица Юнги, а после изогнул уголок губ в ухмылке. — Срочный сбор из-за какой-то вербовки? — Нет, не только: третья волна вербовки, изменение правил и смена лидера. — С какой стати у нас смена лидера? Кого ты хочешь им сделать? — Его брови нахмурились. — И чего ты надеешься этим добиться? — Это не то, о чём тебе стоит беспокоиться. Смена лидера как результат изменений. Я сделаю всё для того, чтобы тебя не было в «Помпеях», и если для того мне нужно убраться самому... Джиху наконец сменился в лице, простившись со своей ухмылкой, потому что наконец-то воспринял все его слова всерьёз. — Ничего не выйдет, основатели не могут съебаться из «Помпеев», — уверенно заявил Чон как один из трёх основателей. Правда, теперь в живых их осталось только двое: он и Юнги. — Увидим.𝚙𝚛𝚘𝚕𝚘𝚐𝚞𝚎.
11 декабря 2022 г. в 14:00
Асфальт малого гоночного трека понемногу нагревался под утренними солнечными лучами, нагревался щадяще — так, что подошва кед пока не давала прочувствовать это. Ким Хёнджун ловко соскочил с байка и подошёл к Джиху, который остался сидеть на своём мотоцикле. Юнги снял шлем, тряхнул рыжими волосами, взял из протянутой ему пачки сигарету и закурил.
— Надо сегодня разобрать установки, — сообщил Хёнджун, сделав обратно шаг в сторону от двух друзей. Он был единственным, кто не курил. — Позвать Намджуна, Чанёля и Джина: вшестером с кольцами, думаю, справимся? Малышня будет лишней.
— Согласен. И один трамплин, может, всё-таки оставим? — спросил Чон Джиху, пряча пачку сигарет в карман белой кожаной куртки и нарочно выдыхая дым на друга.
— Прекрати, блять, это делать! Мне потом от предков опять не отъебаться, — злобно шипел Ким, отходя ещё дальше под хохот друзей. Отросшая чёлка тёмных волос забавно мешала ему уничтожать друга взглядом, и Хёнджун раздражённо и безуспешно убирал её за ухо, так как прядь сразу выбивалась.
— Нет, уберём всё, но давайте последний раз, — Пак Юнги снова затянулся, его рука с сигаретой начала слегка подрагивать. — Предлагаю определить лидера по результату двух кругов…
— Вот это предложение, — перебил хохотом Хёнджун, — как будто мы не знаем, кто нас сделает.
— Точно, — поддержал Джиху, — проще сразу на тебя корону нахуярить.
— Я не договорил: два круга и «мёртвые петли» на колесе и с трамплина, — Юнги улыбнулся, перехватывая свободной рукой мотоциклетный шлем и встречая в ответ гробовую тишину. — Вы чего?
Ким пытливо смотрел на него разного цвета из-за гетерохромии глазами. В лучах утреннего летнего солнца левый глаз, который обычно был светло-карим, сейчас блестел позолотой, правый по-прежнему был ярко-голубым.
— Ты долбоёб? — нарушил молчание Чон. — Мы же решили больше не делать «мёртвую петлю».
— Да он пиздит, — сказал Хёнджун, — хочет поглядеть, как мы с пеной у рта будем отговаривать его. Я прав?
— Нет. Я действительно этого хочу, — признал Пак. — Едете или нет?
— Иди в жопу, я пас, — ответил Ким, — и ты тоже, ты давно её не делал.
— И что? Мне надо попрощаться, — неуверенно усмехнулся Юнги.
Джиху поставил мотоцикл на подножку и встал с него, выбросив недокуренную сигарету в сторону. Он зачесал пальцами назад светлые волосы и встал перед Юнги. Джиху был вторым по росту среди друзей, так что на друга он внимательно посмотрел сверху вниз и слегка прищурился: Пак был серьёзен или провоцировал на реакцию? Но понял, что ни то ни другое.
— Включи уже мозги, блять, хватит прикидываться, — говорил Чон, выхватив из руки Юнги шлем, когда тот начал седлать мотоцикл. — Хочешь оставить своих братьев одних? Как нам потом с Джун-хёном делить их?
— Ну, ты можешь взять себе Чанёля, всё равно обучаешь его мату и стрельбе, — Пак сделал последнюю короткую затяжку и отбросил окурок в сторону. Юнги был единственным, кто не сквернословил. — А Джун-хён пусть забирает Чимина, они с Тэхёном не разлей вода.
— Это не смешно, их заберут, если ты сдохнешь, — пытался воззвать к разуму Хёнджун и всё ещё надеясь на то, что друг просто наитупейшим образом шутил.
— Я понял, угомонитесь, — Юнги одним рывком отобрал у Джиху шлем, нацепив его на голову и застегнув подбородочный ремень. — Значит, мне лучше вернуться живым.
— Юнги-я! — в один голос крикнули друзья, когда Пак захлопнул визор шлема и двинулся с места.
— Вот уёбок! — Хёнджун махнул рукой со своим шлемом так, что чуть не отбросил его в сторону. — Обещаю, когда он вернётся, я его убью. Он что, серьёзно рванёт на трамплин?!
Джиху присел и облокотился о мотоцикл, спина была напряжена так, что ощущалась сплошной железной пластиной. Он внимательно следил за другом.
— Наш проёб, — признал Чон Джиху, — надо было разобрать установки сразу после похорон, а мы тянули два месяца. Если он сдохнет, это будет на нашей совести.
— Заткнись, он не умрёт, из нас троих он лучший.
— Вот только сейчас он думает не башкой, — ответил Джиху.
Юнги сделал первый круг, время от времени специально нажимая на газ сильнее, оглушая трек рёвом двигателя и подбадривая друзей.
— Хён, ему на это похуй, но может, скажем, что лидером он был ещё тогда, когда мы только думали о создании «Помпеев»? — поинтересовался Чон.
— Скажем, когда он одолеет трамплин и если его не уебу я, — Хёнджун намеренно сделал акцент на словах.
Джиху кивнул. Каждый знал, что ни один из них другого не тронул бы, даже за дело они не прибегали к физической силе. Странно, но им было достаточно мата, повышенных тонов и бессвязной ругани. Сейчас они озвучивали общее желание — схватить Юнги за грудки и вытряхнуть из него всё дерьмо, но оба понимали, откуда растут ноги. Юнги в это время завершил второй круг, но вместо того чтобы направиться к установке для трюка, пошёл на третий.
— Что он, твою мать, делает?
— Не готов, — заметил Джиху.
Для тех, кто не мыслил, как смертник или сумасшедший, установка из двух трамплинов была для прыжка с одного и спокойного приземления на другом. Но не для этих троих, для них это была самая настоящая «мёртвая петля». Две металлических конструкции, чьи формы описывали две полных окружности радиусом 8 метров, были лишь разогревом.
— Ты обязан ему втащить, — тихо сказал Чон, прекрасно зная, что Хёнджун с этим справится лучше кого бы то ни было. Он был единственным, кто действительно мог отправить в нокаут, по всем показателям он был лучшим. Но ещё Джиху прекрасно знал, что он этого, конечно, не сделает. Чон стиснул руки от нахлынувшего страха и волнения.
Они действительно давно этого не делали. А после того как Юнги с братьями потеряли родителей в автокатастрофе, трое друзей единогласно решили отказаться от смертельных трюков. Вот она — истинная причина: последний срыв и последняя слабость, которые так хотел позволить себе Юнги перед тем, как всё это закончится.
Он завершил третий круг и стал приближаться к установке с двумя большими «мёртвыми петлями». Хёнджун шагнул к Джиху, опустив руку ему на плечо и нервно сдавливая. Они смотрели, как Юнги на ровной скорости и абсолютным контролем баланса справлялся с первым кольцом, как, уже съезжая со второго, его слегка повело, но он почти моментально вернул контроль над управлением, направляясь к двойному трамплину. Как по команде, два друга одновременно шумно вдохнули и затаили дыхание. Разогнавшись, Пак заехал на трамплин и взлетел в воздух, отталкиваясь ногами от мотоцикла и переворачиваясь с ним на 360 градусов, с помощью рук он начал подтягивать себя к мотоциклу, обхватывая его ногами и ровно приземляясь на втором трамплине. Юнги резко съехал с него, плавно притормозил и остановился.
— Твою мать, — Хёнджун с силой хлопнул Джиху по спине, — я и правда испугался.
Чон облегчённо усмехнулся, помотав головой: он испугался не меньше. Но Юнги оставался на месте, даже шлем не трогал.
— Едем, — почти скомандовал Джиху, ровно садясь на мотоцикл и, повесив шлем на ручку, двинулся к другу.
Хёнджун выдвинулся позже, но умудрился обогнать Чона на полпути и затормозить возле Юнги первым. Ким бросил свой мотоцикл на асфальт, расстегнул ремешок у друга, аккуратно снял с него шлем и присел на корточки. Когда подошёл Джиху, Хёнджун только кивнул ему, а Чон положил руку на спину Юнги. Он плакал, а друзья ничего не говорили. Все трое знали, что плевать он хотел на трек и на «мёртвые петли». Попрощаться ему нужно было вовсе не с этим.