***
— Я прошу явиться самого короля, — громогласил лорд Таррис, — или королеву. Мне, признаться, плевать, кто явится! Аликс Таррис был в узких и широких кругах печально известен своим дурным нравом. Товарищей было у него было мало, а если и были — то лишь самые верные и терпеливые. В общем-то, Аликса в основном не любили из-за его извечного поиска справедливости и рьяного желания доказать, что его дом стоил большего уважения, чем возымел. Посему для него не составило труда явиться в сам Красный замок за поиском справедливости для своей младшей дочери. — Я уверен, что мы способны будем решить волнующую Вас проблему и без присутствия короля либо королевы, — в свою очередь, спокойно ответил десница короля, Отто Хайтауэр. Спокойствие Хайтауэра только злило и без того яростного Тарриса. — Проблему? Да что Вы, уважаемый десница? Вы, как дед принца, что недавно утратил око, должны понять отца леди, что так же утратила око, но не из-за амбиций, а чёртового таргариенского проклятья! Отто тотчас же его осёк: — Следите за Вашей речью, лорд Таррис… — Буду, но не с Вами, — отрезал Аликс, начиная расхаживать по комнате гулкими шагами. — Я долго думал, как там могло произойти, что само неведомое мне решило растоптать судьбу моей дочери. Но — о диво! — проклятого ока не стало, как и ока принца Эймонда. У судьбы свои хохмы, не так ли, лорд Хайтауэр? — Что Вы хотите услышать от королевской четы? — уже не скрывал своего раздражения десница. — Вы ничего, кроме слов сожалений, не получите. Это не их вина, что у судьбы, как Вы сказали, свои хохмы. Или Вы хотите… око принца? Таррис остановился, в искреннем изумлении поглазев на Отто. Кажись, тот хотел его провести вокруг пальца, выставив кровожадным глупцом, желающим отомстить королевской особе. Ребёнку. Что ж, в некоторым смысле доля правды в этом имелась. — Я не кровожаден, — заверил он. — И мести не желаю. Однако не заставляйте меня воспринять Вас за глупца, если на мой вопрос, не стоит ли хоть иногда Таргариенам отвечать за свои деяния, Вы ответите отрицательно. Хайтауэр знал, что Аликс прав. Был ли сам Хайтауэр в восторге от Таргариенов, прислуживая им? успокаивая их дурной нрав? наблюдая, что за безумства творятся в этой династии? Его внук лишился ока — и Визерис даже пальцем не повёл, чтобы сделать Рейнире выговор. — Что Вы хотите, лорд Таррис? Вы сейчас угрожаете королевской семье, правильно ли я понимаю Вас? — продолжал свою маленькую игру Отто, едва не ухмыляясь. Таррис фыркнул. — Нет, не правильно! Вы придаёте моим словам совершенно додуманного смысла, совершенно иного. Вот как вы, милорд, представляете, что мне делать, если каждый потенциальный супруг моей дочери неожиданно, простите за подобное изречение, испарился из-за того, что ей суждено быть с принцем Эймондом? Пекло. Отто Хайтауэр такие намёки щёлкал как орехи. — Вы хотите обручить Вашу дочь с принцем? — изогнул бровь десница. — Это будет… — Смешно? — недобро улыбнулся Таррис. — Верно, две калеки на одно око — супруги. Однако принц Эймонд — член правящей династии, ни один дом, жаждущий увидеть своё продолжение на железном троне, даже не взглянет на его ущербность; да и внешность юноши всегда стояла на последней позиции, прежде всего ценились честь, достоинство, смелость и ум. И теперь: леди Теа, из весьма… малообещающего дома Таррис, что отвергнута любым домом из-за её… особенности. Она очень мила и умна, милорд, но раз моя дочь должна была стать — по воле судьбы — супругой Вашего внука и раз из-за этого ей суждено было едва ли не ослепнуть, не пора ли бы вернуть свой долг? Отто, наконец, вздохнул. Аликс был прав. Но, о Семеро, зачем им эта Теа?.. — Мы подумаем, лорд Таррис, — кивнул Хайтауэр. — Нет, — не унимался тот. — Я прошу аудиенции с королём, иначе Вы узнаете, насколько мал мой дом, да удал.***
— Наш дом славился тем, что мы могли приручить любого змея, — Каррлос воткнул палку в землю. — Мы были кем-то вроде Таргариенов. Однако змеи куда глупее драконов, да нрав у них даже похуже, чем у тех же драконов. Они не привязываются к хозяевам и не понимают их, пока не почуют в тебе… вожака. Теа без особого интереса слушала дядю, щурясь: от долгого прибывания в замке солнечный свет её око плохо воспринимало. — Марри сказала, что змеиная кожа — редкость, — сказала Теа, касаясь повязки. — Где все змеи? — У нашего замка их была тьма тьмущая, — мужчина снова воткнул палку в землю. — Иногда даже ядовитые. Они самые первые исчезли: сначала твой дед радовался, а после исчезли и безобидные твари. В итоге нам не достался искусный дар укрощения змей. Правда, теория мне немного, да известна. На гербе дома Таррис была изображена голова чёрная голова змеи с высунутым языком на зелёном фоне, которую сами представители дома прозвали «летней листвой». Вокруг замка было очень много деревьев и кустов, из-за чего у них мало кто гостил, побаиваясь местной природы. К тому же большинство до сих пор не знало, что там больше не водились змеи… почти. — Папенька никогда не рассказывал мне про змей, — растерянно пробормотала девочка. Как грамотная леди, Теа знала об истории своего дома, но, казалось, ей никто никогда не рассказывал о подобных вещах. Оказалось, вот отчего их герб выглядел так пугающе. Оказалось, Таррисы были опасны. Каррлос рассмеялся и потрепал племянницу по голове. — Мой брат хоть и горой стоит за наш дом, но не желает, чтобы хоть что-то напоминало ему о Таргариенах. Ведь, по сути, что то, что то — ящерицы, только разных размеров. Теа и сама каждый раз злилась, когда речь заходила о королевской династии. Посему она поссорилась с Марри: та всё не унималась, рассказывая о жизни в дворце, и как будто не понимала, отчего Теа всякий раз дулась. «В наших клыках покоится яд». Теперь девочка наконец поняла, в чём был смысл. Теперь она поняла, чем был её дом. — Зачем же Вам палка? — Что ж, племянница, — торжественно начал мужчина, — настало время узнать, каково быть настоящим Таррисом! Теа отошла подальше, пока Каррлис принялся рыться в земле. Слабая догадка осенила её: дядя нашёл змею. Однако нет — всего-навсего яйца. Но всё же змеиные. Он возложил их девочке в руки, и та недоумённо поглядела на них. Три штуки. Маленькие, хрупкие. Пятнистые. Для такого возраста у Теа слишком рано проснулся материнский инстинкт: её не пугало, что в скорлупе покоились мелкие змейки. Сам факт, что эти существа были маленькими, уже умилял её. — Чудная находка, не так ли? Я давно следил за их матерью, змеюка ещё та. — А где она? Если она вернётся? — испугалась Теа. Каррлис аккуратно ткнул в повязку племянницы. Она тут же провела по ней пальцами. Соображала Теа долго. — Так вот откуда Марри взяла змеиную кожу, — наконец сконфуженно протянула Теа. — Теперь ты — королева змей. — Я?.. Мужчина пожал плечами и осторожно повёл за собой. — Я знаю, что вся эта ситуация с глазом… плохо повлияла на тебя, — Каррлис взял одно яйцо из её рук. — На каждого из нас. Теа даже не хотела вспоминать тот день, когда это случилось. Однако каждый напоминал об этом, когда она только научилась привыкать к мысли, что всю жизнь она прожила с одним оком. — Однако я тебя научу, как твоё увечье возвести в преимущество.***
— Отец! — Марри бежала за отцом, которого заметила в коридоре. — Ну стойте же! Аликс притормозил и развернулся, раскрыв руки для дочери, что бежала к нему. — Рассказывайте, как всё прошло?! — пыталась отдышаться девушка, обнимая отца. — Вам удалось добиться встречи с королём? Лорд Таррис мягко улыбнулся и погладил дочь по щеке. — Король Визерис — слабак, дочь моя, — прошептал он ей. — Если бы не десница, вопрос был бы решён тотчас. — Значит… значит ли, что Теа станет невестой принца?! Мужчина утвердительно кивнул, и Марри вновь радостно обняла его. Всё же Аликсу удалось добиться аудиенции. Впрочем, нрав его и без того Отто достаточно долго вытерпел. Конечно же, король неимоверно удивился. Узнать, что у родственной души его сына такое же увечье, как у него, было ошеломительной вестью. Однако Визерис верил в судьбу. И согласился обручить Эймонда и Теа, надеясь, что их союз станет всем во благо. Но самое приятное было узреть лицо чванливого Хайтауэра — и Аликс просто не мог не дразнить его победным взглядом. Тот, казалось же, чуть не раскрошил себе зубы: настолько была явна его злость. Несмотря на «великую» любовь к Таргариенам, Таррис исходом был весьма доволен. Кто бы взял её дочь в супруги, признаться честно? кто бы полюбил, невзирая на внешность? кто бы, если не Таргариены? Если так распорядилась судьба, значит, Аликс Таррис подчинится ей. Вернувшись с Марри, Аликс приказал собраться всем вместе отобедать, и заодно желая объявить о помолвке. — Я не хочу быть с ним, папа! Из-за него я уродина! Отец её не удивился. Сначала он возжелал дождаться, пока она успокоится, а потом объяснить, почему данное решение было наилучшим. Возможно его старшая дочь, тотчас побежавшая за младшей, угомонит её. — Что ж, братец, — начал Каррлос, ковыряя вилкой в тарелке, — я приятно впечатлён, что ты переступил через себя и потребовал справедливости! Теа пока мала, дабы осознать, насколько ей повезло. Каррлосу не нравилось лицо старшего брата. Даже похвала не впечатлила его: он хмурился. — Мне сказали, что ты выводил её из дворца. Ты же знаешь, что рана ещё не зажила, не так ли? — Ей полезен свежий воздух, — пожал плечами младший Таррис. — К тому же она выглядела веселее до того, как ты сказал ей о помолвке. Цокнув языком, Аликс процедил: — У тебя слабые аргументы в противовес здравому смыслу. Каррлос рассмеялся. — Я тебе признаюсь, так уж и быть. Я нашёл змеиные яйца и отдал их Теа. — Ты спятил?! — едва не поперхнулся воздухом старший Таррис. — Пекло, ты полный идиот! — О Семеро, не кричи же, — простонал Каррлос. — Не кричи. Я ей желаю такого же блага, как и тебе: ты выдаёшь её замуж за королевского мальчишку, а я ей раскрываю колоду карт, состоящей из сплошных тузов. Всё это — сила, что затмит её увечье. Покачав головой, Аликс встал из-за стола и поспешно скрылся за углом. «Сила, говоришь».