Проклятое любопытство

Тот-Кто-Ждёт привык к тому, что его верный пророк время от времени навещал его в Небытие, как только у него выдавалась свободная минутка. Бывший епископ прекрасно видел искреннюю привязанность ягнёнка к нему, что, надо признать, приятно льстило ему. Уже давно никто не любил плененного бога так сильно и бескорыстно. Конечно, он не вчера родился, и прекрасно понимал, что эта любовь, возможно, была лишь своеобразной благодарностью ягнёнка ему, Нариндеру, за спасение, и не питал особых иллюзий на этот счёт. Его пророк всё-таки заслуживал большего, чем сердце холодного, всеми забытого бога Смерти. Сердце… эта мысль до сих пор вызывала горькую усмешку. Тот-Кто-Ждёт давно сомневался, есть ли оно у него вообще. И наверняка думал бы так и дальше, если бы не появление в его одинокой жизни одного милого влюблённого барашка, всеми силами пытавшегося убедить бывшего бога в обратном. И ведь почти убедил же, маленький подлец… В итоге же, после долгих метаний и сопротивлений самому себе, Тот-Кто-Ждёт всё-таки, скрепя сердце, признал, что не может и не хочет противиться чувствам маленького ягнёнка. Хочется ему этого — бог милостиво даст ему это. Раз уж среди всех живых существ пророк предпочёл именно его, то кто он, Нариндер, такой, чтобы запрещать ему это. Одно лишь отчасти огорчало бывшего епископа: что последнее время их встречи с ягнёнком стали довольно редкими из-за того, что последний то был постоянно чем-то занят в культе, то путешествовал по Древним землям, уничтожая по его приказу епископов Древней Веры. И, надо признать, в глубине души бог успел уже немного соскучиться по этому маленькому, слегка непоседливому созданию, которое столь пылко и искренне любило его. Тот-Кто-Ждёт резко оживился, когда перед ним неожиданно возникла знакомая ярко-алая вспышка, и его сердце радостно дрогнуло, ожидая увидеть ягнёнка, однако в тот же миг стоявшие рядом с ним Аим и Баал в унисон ахнули, когда бессознательный пророк бога Смерти буквально свалился прямо им под ноги. Одного лишь взгляда на него Тому-Кто-Ждёт хватило, чтобы непроизвольно схватиться за голову: всё белое тельце было покрыто багровыми синяками и кровоточащими укусами, несколько костей, судя по всему, были сломаны, а крови было так много, что она была просто повсюду: она вытекала из его носика, из разорванного горлышка, а особенно много её было промеж задних копытц, где так же явно прослеживались следы жестокого насилия. Богу Смерти не нужно было даже читать мысли, чтобы догадаться о том, что на самом деле произошло с бедняжкой. Это привело его в такую ярость, что Тот-Кто-Ждёт не смог сдержать своих чувств. — Я убью их! — в бешенстве взревел он, бросившись к ягнёнку и тут же принявшись за исцеление его ран. Аим с Баалом тихо стояли в сторонке, не смея даже проронить ни слова, боясь отвлекать и без того разгневанного повелителя. Бога Смерти всего трясло от ярости и безумного желания тотчас же вырваться из Небытия и накинуться на Топи и Шёлковую Колыбель с возмездием, дабы разорвать на части мерзавцев, что осмелились сотворить такое с его пророком. Он яростно дёрнул руками, которые по-прежнему сковывали две железные цепи. Лишь две ничтожные цепи мешали ему покинуть это ненавистное место, не позволяя не то, что отомстить за своего пророка, но и даже нормально сдвинуться с места! Тот-Кто-Ждёт громко, протяжно взвыл, и в этом вопле было столько ненависти и боли, что кричать так мог лишь тяжело раненый зверь. Но в этот миг его ягнёнок слабо пошевелился и с тихим стоном открыл глаза: — П-повелитель? — Жив, слава Тьме, — с облегчением усмехнулся Тот-Кто-Ждёт, с трудом сумев взять себя в руки, чтобы не показать, как сильно он беспокоился о своём пророке. Но всё же тот смог каким-то образом разглядеть это в глазах своего бога, потому что по его мордашке тут же потекли слёзы, и он порывисто бросился к Тому-Кто-Ждёт, забираясь к тому на колени и прижимаясь белокурой головкой к его белой, пропитанной кровью мантии. — Простите меня, — сквозь всхлип пролепетал он, уже прекрасно поняв по глазам бога Смерти, что тот обо всём догадался. — Прощаю, — бесцветно ответил Тот-Кто-Ждёт, прекрасно понимая, что ягнёнок извиняется перед ним вовсе не за свою смерть, а за то, что допустил это кощунственное преступление по отношению к себе. Бывшему богу казалось, что вместе с его пророком обесчестили и его самого, и это лишь усиливало жгучую ярость, отвращение и желание уничтожить епископов Древней Веры. Тяжко вздохнув, Нариндер погладил всхлипывающего малыша по голове. Его кудряшки, всё ещё грязные и слипшиеся от крови, вызывали непреодолимую жалость у бога к этому несчастному маленькому созданию, и он твёрдо для себя решил, что хватит с него. — Знаешь, пророк… — начал было епископ, с трудом подбирая слова. — Я запрещаю тебе пока возвращаться в культ. Не беспокойся о своих последователях — мой бывший пророк позаботится о них. А тебе нужно восстановить силы для предстоящего боя. Но в этот раз ты пойдёшь не один. Я пошлю с тобой моих верных помощников — Аима и Баала, — стоявшие рядом коты удивились, но, не смея перечить, покорно склонили головы, всем своим видом выразив готовность помочь и защитить пророка своего повелителя. — Они помогут тебе уничтожить епископов, даже если им придётся отдать за это свои жизни. — О, повелитель!.. — воскликнул ошеломлённый ягнёнок. — Вы очень добры ко мне, но, может быть, не стоит… — Это мне решать, — жёстко отрезал Тот-Кто-Ждёт и, вздохнув, погладил барашка по голове, погружая его в крепкий и глубокий сон. — Отдыхай, пророк. Эти проклятые епископы ещё поплатятся за содеянное, — он немного помолчал, и совсем тихо прибавил: — Уж я позабочусь об этом. Обещаю.