The Devil You Know

Кроссовки тёрлись о твёрдый бетон, потёртая обувь твёрдо стояла на территории UA. Под подошвой лежала куча конфетти – следствие вечеринки после вступительного экзамена, оставившей после себя мальчика. Он задержался под цветущей сакурой, пока не подул сильный ветер, растрепавший его зелёные кудри и сдув больше венчиков сакуры. Зелёные глаза Изуку Мидории сверкали под сиянием вечернего неба, в то время как его осыпали лепестки цветов. Несколько крупиц цвета фуксии приземлились на его футболку, их слабый спуск остановился у внезапного препятствия – запасного комплекта одежды, что его мать заставила уложить в льняной рюкзак, который он на единственной лямке перекинул через плечо. Хватка Изуку на ней усилилась, когда он вспомнил причину, по которой ему понадобился дополнительный комплект одежды: его трансформация во время практической части экзамена в геройскую школу, когда он разорвал свой первый наряд. Лохматая копна волос покачалась, когда он попытался стряхнуть воспоминание о своём превращении. И ему это удалось, когда его зелёные глаза остановились на знакомой машине, медленно подъезжавшей к школьным воротам. Мягкая улыбка растянулась на его веснушчатом лице. Дым доносился из выхлопной трубы Ниссана, гул мотора напомнил Изуку о знакомом звуке, отчего его улыбка исчезла. Он положил руку на левую сторону своей груди, нащупав проволоку под рубашкой. Во время анализа для самоуспокоения парень переключился на женщину в машине, когда та начала выходить. Инко Мидория вышла из машины, чтобы поприветствовать сына у школьных ворот, на её лице была ярко выражена тревога. Зеленоволосая мать поспешила к своему ребёнку, заключив того в крепкие объятия "мамы-медведицы". Изуку прохрипел, хватая ртом воздух, находясь в её хватке, его лёгкие были сдавлены: "Малыш мой! Они рассказали мне о том, что произошло! Ты в порядке?!" — по иронии судьбы, она беспокоилась о его самочувствии в тот момент, когда он едва мог дышать. Освободившись от его объятий, Изуку наконец-то смог вдохнуть достаточно кислорода, чтобы начать говорить: "Я-я в порядке, мам. Исцеляющая Девочка сказала, что всё хорошо," — Изуку встал прямо перед ней, чтобы продемонстрировать, что он цел и невредим, будто это являлось доказательством его отличного здоровья. Она внимательно осмотрела его сверху вниз, ища любые шрамы или царапины. Когда Инко, казалось, была довольна своим осмотром, она кивнула. — Ну, если ты так говоришь… — хотя она по-прежнему опасалась окончательного вердикта. Она отошла в сторону, чтобы Изуку мог бросить сумку в багажник. Обойдя решётку радиатора и вернувшись на водительское сиденье, женщина с украдкой бросила взгляд на престижную геройскую школу, в которую подал заявку её сын: "Ты повстречал Исцеляющую Девочку, да? Хотела бы я, чтоб это произошло при более благоприятных обстоятельствах, но, должно быть, это было здорово," — и улыбнулась, думая о том, как, должно быть, был взволновал её маленький отаку, встретившего одного из своих кумиров. Изуку заполз на пассажирскую сторону, наслаждавшийся мягкостью подушки, когда он опустился на сиденье. Дверной хлопок навевал воспоминания о прошедшем дне, поэтому ему пришлось сымитировать её улыбку: "Да! Сущий Мик был тем, кто зачитал нам все правила, а Цементосс был наблюдателем на письменной части–" — Это здорово, ‘Зуку, но… — Инко прервала своего сына, буквально указав пальцем на отсутствие у него ремня безопасности. Когда он посмотрел на свои колени, она притворно прокашлялась, чтобы заставить его посмотреть повыше. — Ремень. Изуку заставил себя распрямиться, быстро схватившись за скобу ремня, чтобы потянуть её вниз: "Ой! Точно! — он дёрнул за ленту, и как только она достигла его груди, со щелчком пристегнул к пряжке. — Прости," — он окинул мать извиняющимся взглядом, прежде чем вновь устроиться поудобней. — Что ж, ты рассказывал мне о своём дне? — Инко пристегнула свой ремень безопасности, прежде чем провернуть ключи в замке зажигания и включить двигатель. Она бросила быстрый взгляд на сына, давая ему понять, что всё ещё его слушает, когда переключала передачу. От волнения Изуку практически подпрыгнул на месте, когда ему напоминали о том, что он мельком увидел в UA: "Да, точно! — он вспоминал о том, насколько огромным было здание, и не только с актовым залом, но и так же с целым макетом города, который был создан исключительно для практического экзамена. Он продолжал страстно вспоминать своё время, проведённое. — Я встретил Исцеляющую Девочку после того, как помог спасти девушку, которая–" — ДЕВУШКУ?! — он не ожидал, что его мама резко вдарит по тормозам. Машина остановилась прежде, чем она успела разогнаться, а ремень безопасности затянулся, удержав парня на месте, чтобы он не вылетел через лобовое стекло. Внезапно Изуку был очень благодарен своей матери, что она напомнила ему пристегнуть ремень. Будучи поражённым такой резкой остановкой, он с широкими глазами посмотрел на водителя: "МАМ!?" — со смесью шока и удивления спросил он, а затем увидев, как она зарыдала. — Прости, прости! — дрожащим голосом извинилась Инко, пытаясь вытереть слёзы тыльной стороной ладони. Она всхлипывала, из её носа шла жидкость, а плач становился всё более истеричным. Изуку по опыту знал, что её плач в состоянии затопить всю машину. Она едва ли могла произнести слова. — Просто… С размытым изображением Инко посмотрела на сына, который лихорадочно искал в бардачке коробку с салфетками. Когда Изуку не нашёл ничего, что бы могло вытереть её слёзы, его паника усилилась, и он принялся возиться с дверной ручкой. Поняв, что двери заблокированы, ему не оставалось ничего другого, кроме как умолять маму не превращать машину в смертельную ловушку: "О нет, мам, не–" — Мой маленький Зузу подрастает! — но её плач был похож на сигнал тревоги, который бы предупреждал всех находящихся на борту людей о том, что корабль тонет. Утечку было нечем заткнуть, и в это время вода начала заполнять салон автомобиля. Безумный плач Инко угрожал их жизням, пока парень не опустил окно. В последнюю секунду он спас их от утопления в замкнутом пространстве. — МАААМ! — измученно и раздражённо простонал Изуку. От усталости он окончательно стал вялым и сполз вниз по сиденью. Он покачал головой с тем небольшим количеством энергии, что у него ещё осталось. — Всё не так! Я потерял сознание после того, как спас её. Инко прекратила своё драматичное хныканье, носовые пазухи внезапно очистились. У неё было подобие негативной реакции, прежде чем повторно взглянуть на сына: "Погоди, эта девчонка даже не поблагодарила тебя?" — тон её сменился, а одна из бровей приподнялась. Изуку заёрзал на месте, жёсткий взгляд матери заставил его чувствовать себя так, будто его наблюдают под микроскопом. Он избегал её взгляда, пытаясь придумать ответ, который спасёт и его, и девушку от маминой плахи: "Нууу–" — Ты хочешь мне сказать, что даже не узнал её имя?! — внезапным срыв Инко испугал Изуку точно так же, как и когда она вдарила по тормозам. Увидев, что его мать вновь попыталась расплакаться, хоть на сей раз и по другой причине, он тоже быстро крикнул ей. — Мам, ты мне дашь закончить то, что я хочу сказать?! — он пытался звучать как можно менее отчаянно, чтобы у него была возможность вставить предложение, однако его мольба всё равно звучала как нытьё. Внезапный крик удивил Инко настолько, что он вывел её из бредового состояния. — Ты прав, ты прав, — она кивнула, признав, насколько безумно себя повела. Инко вновь переключала передачу, дав понять, что она вернулась в норму. Когда она начала движение, женщина побудила сына продолжить объяснение. — Прости, Изуку. Продолжай. Изуку начал колебаться, в первую очередь из-за того, что он не ожидал, что она действительно позволит ему говорить, а во вторую – из-за содержания продолжения его истории: "Моя, эм… — он беспокойно начал теребить шнур под рубашкой, прежде чем нашёл подходящее слово. — Моя причуда, — он достаточно успокоил свои нервы, чтобы договорить. — Я потерял сознание только потому, что превысил время использования своих бензопил." Инко заёрзала на своём месте, после чего пыталась скрыть своё смущение, сделав вид, что сутулится: "Оу… Ясно, — она очень тщательно обдумывала свой ответ. Она знала, что её сын наблюдал за ней так же внимательно, как и слушал. Внутри же женщина не знала, стоит ли быть ей спокойной или нет. Когда она услышала, что её сын кого-то спас, то использование его причуды по какой-то причине не пришло ей в голову. В конце концов, её мальчик сделал свой выбор, и она должна была поддерживать его и оставаться на его стороне. — Ты принял правильное решение, Изуку. Никогда в этом не сомневайся," — она окинула его быстрым взглядом, давая ему понять, что эта ситуация для неё достаточно важна, чтобы на мгновенье рискнуть и оторвать взгляд от дороги. Изуку отвернулся, разорвав зрительный контакт с ней, и опустил взгляд на колени: "Я просто… Двигался сам по себе, — ему пальцы начали сжимать шорты, собирая в ладонях складки ткани. Всё, что он чувствовал, передавалось через прикосновение к его груди. Он поднял руку, положив ладонь на грудину, где находился провод. — Я не думал… Я просто потянул за шнур," — он почувствовал сердцебиение, будто оно всё ещё было активно. Инко остановилась на красном свете, использовав эту возможность для того, чтобы посмотреть на сына и оценить выражение его лица. Если материнского инстинкта было не достаточно, то было ясно как день, что у него в голове находилось много мыслей: "Знаешь, Изуку. Я понимаю, что в определённом возрасте дети перестают заботиться о своих родителях. Но не спросить свою маму о том, как прошёл её день, тоже грубо," — она посчитала, что лучшим выходом будет смена темы. Как только Изуку заметил резкую смену темы разговора, он не разглядел в этом никакой стратегии, приняв смену темы за каприз матери: "Ой! Прости, мам! — он заикнулся и неловко выдавил фальшивый смешок. — Что ж… Как прошёл ТВОЙ день?" Инко закатила глаза из-за драматизма своего сына, не понимая, что этим он пошёл в неё. Она знала, что сейчас его не стоит утомлять подробностями того, как всё утро она стирала и убиралась в доме. Поэтому они решила, что лучше всего будет упомянуть ситуацию с ужином: "Ну… У меня не было возможности приготовить ужин сегодня, так как в это время я получила звонок из школы, — боковым зрением она уловила удивлённую реакцию сына. — Хочешь что-нибудь купить в магазине?" — затем она повернула руль и направилась в центр города. Изуку моргнул, одновременно с этим обрабатывая её вопрос: "Оу, эм… — ему потребовалось мгновение, чтобы мозг догнал его слова, пока на него не нашло озарение: Оу! Мы можем купить один из тех готовых Кацудонов?!" Через зеркало заднего вида Инко бросила на сына строгий взгляд: "Ты же знаешь, что они вредны для здоровья," — хотя в плане серьёзности её тон не соответствовал выражению её лица. И всё равно Изуку отнёсся к этому серьёзно: "Да ладно тебе, ну пожааааалуйста!" — серьёзно настолько, чтобы в умоляющем жесте сложить свои руки вместе и смириться с нытьём. Инко с трудом сдержала свой смех, наблюдая за тем, как смешно он выглядел: "Ладно! — она уступила его щенячьим глазам, которые не изменились с тех пор, как он был ребёнком. — Но только из-за того, что сегодня – особый случай, — его победная улыбка была заразительной, и она подумала, что его настроение поднялось достаточно, чтобы вновь вернуться к теме UA. — Как думаешь, насколько хорошо ты справился с экзаменом?" — Оу… Я… — но она передумала, когда услышала его колебания. Она беспокоилась о худшем, пока он не сказал. — Я не уверен, — он почесал затылок, будто искал в своих кудрях спрятанный ответ на вопрос. — Полагаю, мы узнаем. Она бросила на него косой взгляд, видя, как он привык наблюдать за проносящимися за окном машинами: "Имею в виду, что ты должен иметь ХОТЬ КАКОЕ-ТО представление о том, что ты сделал," — она проверила свою удачу, пытаясь узнать немного больше на тот случай, если по какой-то причине он бы попытался что-то от неё скрыть. — Нормально, я думаю, — но чем больше она настаивала, тем сильнее чахла его уверенность в себе. — Наверное, так же, как и у всех остальных, — он ненавязчиво пожал плечами, прежде чем дотянуться до регулятора громкости на магнитоле. — Мы можем включить радио? Скоро начнётся подкаст Сущего Мика. Инко открыла рот, чтобы сказать что-то ещё, но затем быстро его закрыла. Её сын уже сделал звук достаточно громким, чтобы они могли продолжить своё общение. Таким образом, она отступила и прошептала себе под нос: "Да… Ладно… Хорошо…" Подобно непрерывному вращению автомобильных шин, мысли крутились в голове Инко, когда она пыталась понять, почему её ребёнок стал таким подавленным. Нежные подъемы и спуски дороги едва ли утешали её, пока она продолжала размышлять. Часть её желала, чтобы Сущий Мик упомянул вступительный экзамен UA, но другая часть знала, что радио в качестве средства для отвлечения нужно было ей так же сильно, как и Изуку. Подкасты героя обычно состояли из шуток, которые отлично снимали напряжение. Учитывая, как она всё больше злилась из-за того, как много людей перестраивались на её полосу без включённых поворотников, Инко подумала, что ей бы не помешала шутка-другая. — Вчера я поймал коварного злодея по прозвищу "Капибара-подрывник", и я не мог не подумать про себя… — голос Сущего Мика транслировался по радио и уже привлёк внимание Изуку упоминанием геройской профессии. Инко тоже не могла не слушать внимательно, интрига взяла верх, а прошлый опыт по включению подкаста заставил её ожидать кульминацию. — Как зовётся Капибара вне бара?.. Капи! — подача шутки была поначалу немного грубой, но затем семья Мидория засмеялась, как только осмыслили смысл юмора. Инко была благодарна за такую глупую шутку, её стресс уменьшился. Внезапно экзамены и причуды стали казаться менее хлопотными. Если её сын уже позабыл обо всех эти проблемах, то она может и подавно – если не ради себя, то хотя бы ради него. Вместо этого Инко, будучи матерью, сосредоточилась на своём первом и главном приоритете, а именно, накормить своего мальчика. Женщина свернула на парковку возле бакалеи с мыслью, что они смогут по-быстрому забежать туда. В такой час было трудно найти свободное место, и ей пришлось остановиться возле главного входа. — Я догоню тебя, когда кто-нибудь съедет с места, но если ты закончишь раньше – жди прямо здесь, — Инко потянулась через подголовник своего сиденья, чтобы взять свою фиолетовую сумочку, которую она держала на заднем сиденье. В бумажнике было достаточно йен, чтобы позволить себе замороженную еду. — Иди в кассу самообслуживания и покупай ТОЛЬКО свой Кацудон. Никаких конфет или лакомств, молодой человек, — мать мальчика удерживала в руке деньги, пока не закончила давать свои наставления. Взять их она позволила только тогда, когда он закончил закатывать глаза и кивнул в знак согласия с её правилами. — А что насчёт тебя? — на полпути к двери он остановился и обернулся назад, как только понял, что мать ничего не попросила для себя. Внезапно деньги, что он держал в своей тяжёлой руке, показались ему лёгкими. Инко закрыла свои глаза с улыбкой, скрыв досаду от того, что она не сможет позволить что-нибудь для себя: "Солнышко, я поем остатки еды, — затем она попыталась выгнать его из машины прежде, чем он сможет разглядеть её истинные эмоции. — А теперь поспеши." Изуку отвернулся, скрывая от неё своё печальное выражение лица, когда вышел из машины. Он видел просроченные счета, которые были сложены на кухне, а чеки отца перестали покрывать их финансы. Он был прекрасно осведомлён об их денежных проблемах, хотя его мать не знала об этом. Изуку понимал, что лучше ничего не говорить ей, дабы не заставлять её испытывать позор. Тем не менее, он всё ещё чувствовал свою вину, когда пошёл тратить на себя её с трудом заработанные деньги. Когда изношенные кроссовки Изуку шлёпали по кафельному полу, он начал взвешивать все варианты по обращению с деньгами в своей руке. Мальчик выяснил, что останется ещё немного йен, если он купит вещи подешевле. Бакалейщики иногда хранили продукты с истекающим сроком годности в задней части магазина по сниженным ценам. В каждом проходе находилось что-то своё: фрукты, овощи, хлеб, консервы, и вот, наконец, он достигает отдела товаров со скидкой. Полки с полуфабрикатами давали ему возможность выбрать собственное разнообразие еды. Изуку вздохнул с облегчением, когда нашёл коробку с Кацудоном, ведь ему повезло. За исключением того, что чья-то рука коснулась его собственной, когда он попытался дотянуться до коробки. Когда подросток узрел накрашенные фиолетовым лаком ногти, он осознал, что это была мягкая, и в то же время твёрдая ЖЕНСКАЯ рука. Изуку взвизгнул в замешательстве, когда отдёрнул руку так, словно пальцы девушки были змеями, что пытались его укусить. Он почувствовал, как его лицо окрасилось в ярко-красный, как его обувь, цвет. Лёгкий случай гинофобии у мальчика проявился полностью, когда он увидел всю девушку: тронувшая его рука принадлежала светлокожему подростку, примерно его возраста. Её небольшой рост вызывал умиление, её фиолетовые волосы, как и её рост, были короткими, а её треугольные глаза не могли его не очаровать. Что действительно поразило его – это свисающие, как серьги, кабели с мочек её ушей. Он положил руку себе на грудь, чувствуя, как его собственная нить тянулась из тела, и ощущая в этой девушке родственную душу в самом странном смысле этого слова. Он также ощутил учащённое сердцебиение, которое пыталось не взорваться от перекачки такого большого количества крови. Что касается того, как девушка отреагировала на внезапный контакт, так поначалу она хотела извиниться за то, что так сильно его напугала. Однако она тоже испытала чувство шока, когда она увидела, как он выглядел. Она узнала его по Вступительному Экзамену и выпалила: "Мальчик-бензопила?!" — прежде чем успела остановиться. Рука, которая коснулась мальчика-бензопилу, прикрыла её рот, чтобы заглушить уже произнесённые слова. Её румянец был хоть и не так силён, как у Изуку, но всё же появился на её щёчках. Изуку пришёл в чувства, услышав, как она к нему обратилась: "Погоди… — он наконец убедился в том, что расслышал её правильно. — Как ты назвала меня?" Реакция мальчика ещё больше смутила девушку, а её румянец усилился. Неуверенно она пробормотала сквозь руку: "Мальчик-бензопила… — после того, как оба поморгали и не смогли понять друг друга, девушка поклонилась и прокричала. — Прости! — Изуку подпрыгнул на месте, ведь был испуган ею во второй раз. Она вздрогнула, прежде чем понизить голос. — Тебя ведь не так зовут, — и оставалась неуверенной в своих словах. — … не так ли?" Изуку стоял и смотрел на неё как дурак, проморгав для достоверности ещё пару раз, чтобы окончательно убедиться, что перед ним стояла настоящая девушка. Осознав, что нарастающая между ними тишина стала неловкой, он кивнул головой и ответил: "Да, не так, — из его уст вырвался слабый смешок, прежде чем он представился с небольшим поклоном. — Я – Изуку Мидория." — Я – Кьёка Джиро, — девушка ответила ему тем же жестом и рассмеялась вместе с ним. Теперь, когда между ними спало странное напряжение, она немного расслабилась. — Ещё раз прости за "Мальчика-бензопилу" и… за то, что напугала тебя, — Кьёка наматывала один из своих наушников на палец так же, как обычно люди играли со своими волосами. — Нет-нет, всё хорошо! — Изуку принялся отмахиваться от её извинений. Но всё ещё он был заинтересован этим вопросом и, нервно потирая затылок, вслух спросил: — Просто… Как ты узнала об этом?.. Кьёка подняла свою бровь и не позволила ему закончить своё предложение: "О бензопилах-то? — она попыталась закончить предложение за него, когда поняла, что он не собирается говорить всё остальное. Он смущённо кивнул в качестве ответа на вопрос. — Чувак, мы же были на одном экзамене в UA. Он был буквально сегодня. Ты даже не заметил меня?" — её руки легли на пышные бёдра, а Изуку не мог не проследить за её движением. — Не знаю, как я мог упустить тебя… — его язык действовал сам по себе, передавая мысли Изуку. Во время разговора он осознал, что вёл себя непристойно и отвёл взгляд на потолок, чтобы не вызывать подозрений. Лицо вновь окрасилось в пунцово-красный цвет. К счастью для него, Кьёка неправильно интерпретировала его реакцию как обычный ответ: "Действительно, ведь ты БЫЛ очень занят уничтожением Гигантского Робота и спасением той другой девушки," — она вспомнила его тело без рубашки и покраснела, когда её голову начали посещать непристойные мысли. — Оу, кто угодно бы поступил так на моём месте, — Изуку вновь пытался отмахнуться от её похвалы одной рукой, в то время как другой он застенчиво проводил по своей густой зелёной шевелюре. — Прикалываешься? — Кьёка недоверчиво взглянула на него. — Все остальные разбежались, словно стадо тёлок, — она шокировала Изуку своей терминологией и пылом. — Ты был единственным достаточно потрясным, чтобы стать героем, таким, каким мы все пытаемся стать! Он беспокоился, что вновь упадёт в обморок прямо у неё на глазах из-за того большого количества крови, что продолжала приливать к его лицу: "Ох… Спасибо, наверное…" — Изуку пытался смотреть на пол, чтобы не демонстрировать тот поток эмоций, что он испытывал. Он не привык к такой похвале, тем более от девушки. Чёрт, да он был удивлён, что продержался так долго, разговаривая с ней. — В любом случае, у тебя всё нормально? — вопрос Кьёки вырвал его из размышлений и заставил его с удивлением взглянуть на девушку. — А? — он старался не слишком уж сильно сжимать лицо, пытаясь понять, что она имела в виду. Старался плохо. Увидев замешательство мальчика, Кьёка немного конкретизировала: "Я тоже была в кабинете Исцеляющей Девочки, и ты не приходил в себя всё то время, что я была там." — А! ЭТО! — глаза Изуку чуть не вылезли из орбит, настолько велико было его озарение. — Я в порядке. Просто следствие чрезмерного использования причуды, — он жестикулировал руками рядом со своим лицом так, будто до сего момента она не заметила отсутствия пропитанных маслом и кровью бензопил. Затем он обдумал то, что сказала девушка и спросил: — Погоди, а ты зачем туда приходила? Кьёка начала колебаться, внезапно почувствовать себя не в своей тарелке точно так же, как и парень: — "Оу, Я… Эм, у меня довольно чувствительные уши, так что… — она застенчиво накручивала свисающие с мочек её ушей разъёмы, прежде чем объяснила: — Ты хорошенько порезвился с моим слухом, когда устраивал "Резню Бензопилой" тому Гигантскому Роботу." Изуку чувствовал себя так, будто его шлёпнули по лицу. Или ударили ножом в грудь. И то и другое. Он держал руки перед собой, не понимая, куда их деть. Поняв, что он просто стоял и не извинился, он поклонился до коленей: "О нет, мне очень жаль, я не–" — В-всё хорошо! Со мной сейчас тоже всё хорошо. Правда, всё отлично! — Кьёка прервала его, подражая двойному взмаху руками Изуку. — Просто имей это в виду в следующий раз, когда надумаешь трансформироваться, — она вздрогнула, вспомнив тот звук, но пыталась заверить его деликатной улыбкой, что всё уже в порядке. Вновь сбитый с толку Изуку посмотрел на неё: "В следующий раз..?" — Разве ты не считаешь, что сдал экзамен достаточно хорошо, чтобы поступить? — Кьёка склонила голову в сторону, аналогично парню сбитая с толку. Затем она подняла голову вверх. — Я почти уверена, что обезвредила, по крайней мере, тридцатку сложных роботов. Поняв, что Кьёка говорила о баллах, необходимых для поступления в геройскую школу, плечи Изуку с горечью опустились. Он не говорил своей матери, почему угадывание результатов экзамена было для него такой щекотливой темой во время их поездки в магазин, но он предположил, что не помешает обсудить этот вопрос с другим экзаменуемым: "Я не… Эм… Трансформировался… до самого конца…" — неосознанно он положил руку на шнур, что под рубашкой свисала с его грудины. Обе брови Кьёки приподнялись в смеси удивления и замешательства: "Чувак, ты серьёзно? Почему?" — она сделала один шаг назад в попытке лучше оценить угнетённое поведение мальчика. Изуку отвёл взгляд, избегая зрительного контакта. Его пальцы скользили по шнуру под его рубашкой, одновременно пытаясь придумать хороший ответ. Спустя мгновенье, он нерешительно пожал плечами и пробормотал: "Без понятия…" Видя, как неловко он стал себя чувствовать, Кьёка решила не напирать дальше: "Что ж, это отстой, — она скрестила руки и попыталась приободрить его. — Думаю, из тебя бы вышел весьма хардкорный герой." — С-спасибо… — Изуку выдавил небольшую улыбку, услышав, что она сказала. Рука, что блуждала по его груди, свисла перед ним. — Большинство людей не говорят так про мою причуду… — его пальцы сжались в кулак, пока он не пришёл в себя и не ответил ей: — Но ты тоже выглядишь довольно потрясной. Ошарашенная тем, что мальчик применил по отношению к ней её же собственную терминологию, Кьёка встала как вкопанная, а её лицо окрасилось в красный: "Потрясной?! З-заткнись ты!" — её ушные разъемы принялись переплетаться, а девушке с румянцем пришлось очень сильно постараться, чтобы не позволить им запутаться. — Ой! П-прости! Я не хотел тебя обидеть! — Изуку начал соответствовать её состоянию паники, разве что не имея переплетающихся ушных отростков. Краснеющий и заикающийся мальчик спрятал лицо за руками. Увидев, что он был так же смущён, Кьёка пощадила его и не стала бить своими разъёмами, которые ей всё-таки удалось выпрямить: "Тц. Пофиг, — она попыталась использовать этот момент, протягивая ему свой телефон. — Вот." Удивлённый таким жестом, Изуку развёл свои руки на достаточное расстояние, чтобы мельком взглянуть на посторонний предмет. Корпус предмета был усеян музыкальными нотами и блёстками: "Э?" — он озадаченно перевёл свой взгляд на девушку. Кьёка потрясла рукой, которой удерживала телефон, чтобы поторопить его: "Номер твоего телефона. Введи его, чтобы мы могли продолжить общаться," — одновременно избегая встречи с его взглядом из-за затянувшегося смущения. — О-Оу! — Изуку понял, что она имела в виду, и взял её телефон, чтобы ввести туда свои контактные данные. В этот же момент он сохранял её номер у себя. Пока он глядел на экраны телефонов, у Кьёки был шанс взглянуть на него, оценив его внешний вид. Теперь, когда мальчик не был весь покрыт кровью, а к нему вернулся его цвет лица, он стал ещё красивей, чем раньше. А ещё у него было крутое чувство стиля. Кьёка сдержала смешок, когда увидела написанный мелким шрифтом текст кандзи, читавшийся просто как "Футболка". Это была обычная белая футболка с короткими рукавами: "Классная футболка," — девушка кивнула, сделав ему комплимент. — Спасибо, — Изуку вернул девушке её телефон и кивнул в ответ. — Твоя мне тоже нравится. Забыв, какой наряд она выбрала на сегодняшний день, Кьёка посмотрела на себя и на свою одежду. Топ, который она выбрала, представлял собой жёлтую футболку с выделенным жирным шрифтом английским текстом "DEEP DOPE". Однако подвох заключался в том, что буква "P" в конце превращалась в стрелку, которая указывала прямо ей в пах. Румянец стал настолько силён, что покрыл всё её лицо: "Извращенец! — после чего схватила коробку Кацудона с полки между ними и ушла. Прежде чем завернуть за угол, она остановилась и крикнула через плечо: — Тебе лучше мне написать!" А бедный Изуку был сбит с толку такой внезапной реакцией девушки. Он не только получил противоречивые знаки, так ещё у него украли ужин. Он начал протягивать руку вперёд, будто пытаясь дотянуться до девушки и своей еды: — "П-погоди… Что?!" — но, в конечном итоге, проиграл здравому смыслу, поняв, что смысла в произошедшем не было никакого. Внезапно сзади к мальчику подкралась жуткая аура: "А кто была та милая, добрая и красивая девушка, ‘Зуку?" — будто из ниоткуда материализовалась его мать, чтобы стать самым большим в мире скримером. Изуку прокричал: "МАМ, КАК ДОЛГО ТЫ СТОЯЛА ТАМ?!" — он почувствовал слабость после жуткого приступа головокружения от того, каким магическим образом та появилась. — Достаточно долго, — ухмыльнулась Инко, скрещивая руки. — А теперь скажи мне, как скоро у меня появятся внуки, ‘Зуку. Когда я встречусь с ней или её родителями? — атмосфера стала тяжелее, посколько её аура продолжала распространяться. Непреодолимая материнская сила чуть не сломила Изуку от того, насколько сильным было давление. Бедный мальчик чуть не упал на колени, его ноги подкосились, в то время как он изо всех сил старался устоять на них под таким гнётом: "ОНА ПРОСТО ДРУГ!" — прокричал он в отчаянной попытке остановить свою мать удушить его своей излучающей аурой. К счастью для него, попытка сработала и густой туман рассеялся. Он снова был в состоянии дышать, жадко хватая воздух, наклонившись вперёд и положив руки на колени: "Мой маленький Зузу стал "просто" другом дееееевочкииии!!" — от восторга завизжала Инко, исполнив торжественный танец, от которого она принялась покачиваться на месте, и совершенно не обратив внимания на страдания своего сына, ведь она отмечала важную веху в его жизни. Как только Изуку, наконец-то, продышался и был в состоянии вновь разговаривать, он заставил себя встать прямо и попытался помешать матери смутить его ещё больше: "Мааааам!" — но его выдала лёгкая улыбка на губах. Он тоже хотел праздновать, несмотря на то, что никогда бы в этом не признался. В конце концов, Кьёка Джиро стала его первым другом с тех пор, как он потерял Почиту.