The Devil You Know

Великолепные золотистого цвета глаза, образованные семью адскими кольцами, смотрели сквозь окно из поликарбоната и оксинитрида алюминия. Комиссия общественной геройской безопасности установила именно эти окна после инцидента с их бывшим агентом, печально известной как Леди Наган. Даже её уникальным боеприпасам не хватит огневой мощи, чтобы эти пуленепробиваемые стёкла могли треснуть, не говоря уже о том, чтобы пробить их насквозь. Золотые сферы, которые отражали свет так же, как и сияющее на небе солнце, глядели на городской пейзаж Японии. Ни один из небоскрёбов не достигал высоты башни КОГБ цвета слоновой кости. С верхнего уровня штаб-квартиры казалось, что ничего не могло достигнуть той же высоты. Деревянные двери, выполненные во французском стиле, распахнулись, почти не издавая шума. Вышеупомянутые экстравагантные золотые глаза продолжали глядеть вперёд, но теперь их внимание привлекло отражение в окне, а именно тот, кто вошёл в зал заседаний. Кейго Таками, также известный как Ястреб, осторожно зашёл в офис. Он посмотрел налево и направо, увидев руководителей и других больших шишек, одетых в деловые костюмы. Мягкие кресла, расположенные у длинного стола, были заняты известными лицами, одним из которых был недавно назначенный вице-президент Йокумиру Мера. Ястреб сел рядом с ним. Наступило минутное молчание, даже когда французские двери медленно закрылись. — Я рада, что вы успели, Таками-сан. Я боялась, что вас задержат пробки со Спортивного Фестиваля, — мягко произнесла обладательница золотистых глаз с кругами, в комнате продолжала сохраняться тихая атмосфера, которая постепенно становилась жутко глухой, шепчущей в уши Ястреба. Герой задержал дыхание, прежде чем ответить: "Обычно это не проблема, ведь я летаю первым классом", — его шутка потерпела неудачу даже после того, как он помахал своими крыльями и сделал на этом акцент. Жёсткая посадка обратно на кресло заставила его инстинктивно вздрогнуть. Тишина в комнате была по-прежнему убийственной. Женщина во главе стола слегка улыбнулась, прежде чем отвернуться от окна и посмотреть на совет. Заплетённая часть её роскошных рыжих локонов колыхнулась при движении, но чёлка всё ещё оставалась неподвижной на уровне золотистых глаз, веса которым добавлял её тяжёлый взгляд. Она носила облегающее чёрное платье, которое выделяло её среди других. Как будто только что заметив разницу между собой и остальными, она наклонила голову набок: "Начнём", — ей не хватало нужной интонации, чтобы предложение прозвучало как вопрос. Ястреб это понимал, потому что высказывания директора КОГБ имели тенденцию быть приказом. Всякая демократия, царствовавшая в геройской среде, обратилась в пыль, когда она заняла свою должность. Эта женщина взяла под свой контроль весь отдел, и все знали, что лучше не оспаривать её авторитет. Таким образом, Ястреб кивнул вместе с остальными людьми в комнате. Когда директор наклонила голову в другую сторону, показав, что она ожидала словестного ответа, он сглотнул и сказал то же, что и остальные: — Да, мисс Макима. Макима устроилась на своём месте во главе стола, будучи довольной внимательностью своих коллег-председателей. Точным и плавным движением рук она передала им манильские папки, как крупье раздавал карты в покере. Когда Ястреб получил свою папку, он, не теряя времени, раскрыл её, чтобы увидеть содержимое. Он почувствовал на себе взгляд Макимы, одновременно пытаясь воспринять содержимое файла. — Тема сегодняшней встречи… — для драматического эффекта она сделала паузу. Но Ястреб уже понимал, о чём она собралась говорить. Если вложенной в папку фотографии было недостаточно, он был в состоянии узнать имя после Спортивного Фестиваля в этом году. Это было ожидаемо, хоть он и почувствовал укол в груди, когда Макима всё подтвердила: — … следует ли завербовать Изуку Мидорию на службу КОГБ. Один из членов совета председателей, чьё имя Ястреб не удосужился запомнить, изобразил кашель, прежде чем поднять руку и обратить на себя всеобщее внимание. Он являлся одним из старейших в компании, если судить по его глубоким морщинам. Какие бы волосы у него не оставались на голове, они были такого же тускло-серого цвета, как и его деловой костюм: "Совершенно очевидно, что причуда этого мальчика не такая уж… "Гламурная"… Независимо от нашего влияния, нет такого будущего, чтобы он оказался в центре внимания", — излагая свою точку зрения, мужчина оглядывался, но производил на себя впечатление неуверенного в себе человека. В какой-то момент он даже повстречался взглядом с Ястребом. Именно тогда герой и понял, что мужчина, скорее всего, просто избегал зрительного контакта с Макимой. Второй председатель, который был намного моложе своего пожилого коллеги, старался быть более уверенным в своих словах: "Расскажите об этом таким влиятельным героям, как Рюкью или Босатка. Гражданским лицам и фанатам в последнее время приглянулись "страшные" герои. Времена меняются, следующему поколению всё больше и больше нравятся грубые типы, вроде Старателя", — последней части предложения оказалась достаточно, чтобы пожилой председатель склонил голову от смущения, но все согласились с этим высказыванием, одобрительно кивая и бормоча… Пока Макима не подняла руку, призвав их замолчать. Ладонь, которую она показала, говорила уже о многом: "Обе точки зрения уже были ранее рассмотрены, — она заставила большую часть председателей заёрзать на своём месте от осознания, что им придётся постараться, дабы высказать своё мнение. — Вместо того чтобы разводить полемику… Я бы хотела, чтобы мы рассмотрели уже принятое решение". Никто не двигался. Никто не осмеливался пошевелить даже пальцем, не то, чтобы поднять руку. Единственным движением стало сжатие челюсти. Макима немного подождала, прежде чем продолжить. — В отличие от нашего обожаемого героя номер два, который в настоящее время здесь присутствует… — Ястреб почувствовал, как напряглись мускулы на лице и во всём теле, когда его выделили среди остальных. — Моя цель не заключается в том, чтобы прославить Мидорию как следующего великого героя. Напротив, предпринимая шаги по недопущению предыдущих ошибок, я бы хотела, чтобы мы сосредоточили наши усилия и сделали Мидорию нашей следующей Леди Наган, — предложение Макимы заткнуло рот совету председателей, сделав их ещё более безмолвными, чем раньше. Затем она сцепила руки вместе, как сделал бы настоящий руководитель. — Нетипично, чтобы герой ассоциировался с оружием, что уж говорить про бензопилу. Однако, как убийца, который будет работать в тени и вне поля зрения людей… Мидория станет идеальным цепным псом. Ястреб изо всех сил пытался бороться с тем, как сильно сжимались его зубы. Он хотел что-нибудь сказать в защиту Мидории и сделать всё возможное, чтобы спасти его от такой судьбы. Он должен был. Но давление на него было слишком велико, отчего он продолжал держать рот на замке. Давление было таким, что он случайно прикусил язык. Внезапно возникшая боль заставила его на пару секунд разжать челюсть. Этого было достаточно. Как для слов, которые вырывались изо рта, так и для языка: "Он всего лишь мальчик! — Ястреб выпалил то, что хотел сказать, пока мог. За это он был удостоен взглядом от всех присутствующих людей. Но ему было всё равно. И теперь, когда внимание было приковано к нему, а не к Макиме, он, наконец, мог говорить: — Мидория всего лишь ребёнок, не животное и не дикий пёс". Но у Макимы и на это был ответ: "Не при ближайшем рассмотрении, — люди вновь обратили на неё свой взор. — Экспертиза провела оценку, как он справляется со своей причудой. Несколько отчётов, полученных из UA, помогли нам определить, каким именно животным является Мидория… И дикий пёс – самое точное описание", — Макима достала папку, которая ранее не была показана, и раскрыла её содержимое в подтверждение своих слов. Ястреб напрягся, когда увидел изуродованные тела. — Результат работы Изуку Мидории, — она сменила одну фотографию на другую, чтобы продемонстрировать совету более точное изображение повреждений — Нам не нужно было проводить вскрытие, чтобы понять причину таких увечий, — Ястреб видел разницу между аккуратным разрезом, который оставлял после себя клинок, и зазубренными изгибами, которые могли оставить когти. Чем бы они ни были, такие деформированные порезы наводили на мысль о бензопилах. — Это были злодеи, участвовавшие в нападении на ЗНК, но даже в таком случае можно только представить, с какими бы последствиями столкнулся Мистер Мидория, стань это достоянием общественности, — Макима закрыла папку, когда у нескольких членов совета появились рвотные позывы при виде фотографий. — Комитет заключил сделку с директором UA, чтобы избежать массовой истерии, а также ради того, чтобы геройский послужной список Мидории оставался незапятнанным. Настал наш черёд извлечь выгоду из этой сделки. Ястреб забыл сложить крылья, когда откинулся назад, жёсткий край стула давил на его позвоночник, когда он выпрямился. Он моргнул от шока после всего, что услышал, теперь всё происходящее начало обретать смысл: Макима положила глаз на Мидорию ещё до проведения Спортивного Фестиваля и просто ждала удобного момента, чтобы сделать свой ход. Он представлял себе сцену, где Макима играла в шахматы с директором UA, и последний сейчас терял свою самую ценную фигуру. И если КОГБ не пришлось прибегнуть к шантажу, тогда Незу в полной мере продемонстрировал свою крысиную натуру. Ястреб покачал головой, пытаясь оставаться оптимистом несмотря ни на что. — В таком случае, нам не стоит уделять ему больше, чем нужно, внимания, не так ли? — Ястреб сопротивлялся желанию почесать зудящие перья, когда Макима устремила на него свой пристальный взгляд. Вместо этого, он провёл рукой по голове, сделав вид, что перебирал волосы. — Я имею в виду… Стажировка у героя номер два только бы привлекла к нему лишнее внимание, — он пытался обыграть ситуацию в свою пользу, но начал сомневаться в себе под пристальным взглядом директора. — Мидория только бы выиграл от покровительства со стороны своей предшественницы, если сравнивать с вашим неблагополучным образованием, — светящиеся кольца на глазах Макимы сфокусировались на нём точно снайперский прицел. — Могу ли я ошибиться в своём предположении? Ястреб задрожал, как новорождённый цыплёнок: "Нет. Нет, мэм", — он задавался вопросом, повлияла бы на него Леди Наган, если бы он обучался у неё. Возможно, он бы мог помочь Мидории так, как она была бы не в состоянии помочь ему. Всё ещё являясь оптимистом, он думал, что это стало бы благом. Йокумиру Мера поднял голову так, словно он задремал во время совещания. Учитывая мешки под его глазами, возможно, так оно и было: "Мы всегда можем рассмотреть альтернативу, — он убрал скрепку из стопки бумаг перед собой, прежде чем вынуть нужную ему страницу и положить её на середину стола. — Мы могли бы подумать о прямом подходе, как было в случае с Таками", — Ястреб сопротивлялся желанию отреагировать упоминание своего имени и происхождения. Но когда он наклонился вперёд, чтобы увидеть, почему Мера, в отличие от остальных, никогда не закрывал свой файл с Мидорией, он понял взаимосвязь. Макима кивнула в знак подтверждения: "Мать Мистера Мидории недавно умерла из-за болезни. Поскольку его отец проживает в Америке, а Мидория стремится получить образование здесь, в Японии, у нас есть возможность воспользоваться предложением Меры, — она сравнила выставленный напоказ документ со своей копией, прежде чем кивнуть во второй раз. — Безусловно, это путь, который мы будем рассматривать. Тем не менее, я бы хотела, чтобы Таками предложил Мидории стажировку. Можно считать это своего рода страховкой". Ястреб пробормотал своё согласие вместе с остальными председателями совета, предложение было принято. Он надеялся пощадить Мидорию. Другой ученик UA продемонстрировал связанную с птицами причуду, он надеялся бороздить небо вместе с ним. Но он знал, что это предложение будет тотчас же отвергнуто. Даже если бы он предложил стажировку для двух студентов, то Макима всё равно бы заставила его сделать Мидорию своим приоритетом. Всё, что он мог сейчас сделать – это надеяться, что ребёнок хорошо отдохнул и будет готов к тому, что его ждёт. Макима повернулась спиной к совету, тёмное платье стало тянущейся за ней тенью. В небе сгустились тучи, которые закрыли собой солнце. Казалось, что город уснул. Посреди высоких и низких зданий находилась больница. Окна блестели, но не отражали того, что приготовил мир. Всё, что можно было сделать сейчас – это ждать пробуждения. Изуку медленно просыпался. Прежде чем открыть глаза, он сконцентрировался на том, что слышал: звук, будто кто-то царапал дверь. Это заставило его повернуть голову и посмотреть, кто же это мог быть. Веки парня полностью распахнулись, когда он увидел Кьёку Джиро. Девушка сидела рядом с ним, а звук, который он услышал – это скрип карандаша о бумагу блокнота. Изуку постепенно осознавал своё местоположение и понял, почему одноклассница находилась у его койки: после финального поединка на Спортивном Фестивале он оказался в реабилитационной палате. Должно быть, она переживала. Всё ещё чувствуя лёгкую слабость, он едва поднял руку и помахал, прежде чем вновь опустить её на кровать: "Привет…" — но этого было достаточно, чтобы привлечь внимание девушки. Она вздрогнула, услышав его голос, и явно не ожидала, что он так скоро придёт в себя. — Мидория! — она закрыла свой блокнот. Карандаш, которым она пользовалась, упал на твёрдый кафельный пол и укатился прочь. — Да блин! — она хотела потянуться за ним, но затем плюнула на это дело. — Я позову медсестру или… — Нет, нет… Прошу, не сейчас… — Изуку безуспешно пытался присесть, чтобы остановить её. Кьёка вернулась к нему не из-за просьбы, а обеспокоившись о его ослабленном состоянии. — Я только что проснулся и пока к этому не готов, — он вновь опустился на мягкую кровать и подушку, поддавшись желанию своего тела. — Ладно… Хорошо, — Кьёка поколебалась, но в конце концов сдалась, взглянув в его большие и умоляющие глаза. Он был как чёртов щенок из той рекламы по спасению животных. — Исцеляющая Девочка сказала, что её причуда без переливания крови только навредит тебе, — она снова села и приготовилась рассказать ему всё, что он пропустил. Изуку набрался сил и отмахнулся, показав, что не хотел знать больше. Она вспомнила момент перед его матчами и осознала, что она чувствовала бы то же самое, если бы её мама умерла. Взгляд парня опустился вниз. На мгновенье ей показалось, что он снова начал засыпать или опять погрузился в свои мысли. Но потом до неё дошло, что он смотрел на её колени, а конкретно на то, что она там держала: "Над чем ты работала?" Кьёка сжалась и хотела спрятаться, ощутив, как её лицо загорелось. — Д-дурак… Как ты мог просто взять и спросить меня об этом? — она жаловалась себе под нос, потому что не могла в полной мере отыграться на нём во время его страданий. — Я… — слова застряли в горле. Такое происходило только тогда, когда родители пытались заставить её спеть на публике. Если бы она могла передать Изуку немного приливающей к лицу крови, то она бы это сделала. Кьёка хлопнула себя по щекам, прежде чем пробурчать: — Я писала тебе песню… Она осмелилась взглянуть на парня, чтобы оценить его реакцию. Она была потрясена, увидев, что его глаза каким-то образом могли стать больше и ярче: "Чт– Серьёзно? Это же круто, Джиро! Быть может, я бы мог её однажды спеть!" — он осознал сказанное только после того, как слова покинули его рот. Настал его черёд краснеть, к лицу прилилась вся кровь, оставшаяся в его теле. — П-придурок… — Кьёка сопротивлялась желанию побить его своими наушными разъёмами. Она заёрзала на своём месте, избегая зрительного контакта, будучи недостаточно смелой, чтобы взглянуть на него. В попытке сменить тему, чтобы избежать дальнейшего смущения, Изуку прокашлялся и спросил: "Слушай… А разве оригинальный концепт твоего костюма не включал в себя вспомогательное снаряжение?" В замешательстве Кьёка посмотрела на него: "Эм, да… А что?" — её разъёмы опустились со своего приподнятого положения и свободно повисли. Изуку улыбнулся. — Это же была катана, правильно? — он сжал пальцы в кулаки, а затем разжал их, прежде чем продолжить: — По словам Каччана, я только делаю, что просто машу своими бензопилами… — проигрыш в матче заставил его улыбку слегка увянуть. — Может, ты бы могла, ну, не знаю, обучить меня парочке приёмов? П-просто чтобы создать хоть какой-то стиль! — но его глаза оставались яркими и полными надежды. Кьёка вновь отвела взгляд в сторону: "Конечно, — она пыталась казаться хладнокровной. — Вернее, я мало чего знаю, поэтому и решила бросить эту затею… Но я думаю, что знаю достаточно, чтобы помочь тебе… — к ней вернулась форма нервного тика, при котором она крутила свой наушный разъём на пальце. — Я не думала, что хоть кто-либо заметить это во мне…" — Я заметил, — ответ Изуку заставил наушный разъём скрутиться, а затем натянуться, словно настроенная гитарная струна. Но от того, что он сказал дальше, её сердце в груди начало сильно стучать, как барабан. — Ты ведь девушка, которую трудно не заметить. Прежде чем оба успели помучить друг друга своим случайным флиртом, дверь комнаты открылась: "Я знала, что слышала голоса! Мидори, ты очнулся!" — знакомая розовокожая девушка ринулась к кровати парня и обняла его. За ней следовал красноволосый парень с характерной зубастой ухмылкой. — Рад тебя видеть в добром здравии, — усмехнулся Киришима, помогая Кьёке оторвать Мину от прикованного к кровати бедного парня. — Мы уж начали волноваться. — Быстро! Я слышала, что если съесть цветы, то ты быстрее поправишься! — Мина вырвалась и бросилась к вазе с тюльпанами, что была поставлена возле его кровати. Розовую девушку было не остановить, она истерично пыталась накормить ими парня. — Да, я тоже слышал такое, — спокойный голос, который контрастировал с криками в комнате, привлёк всеобщее внимание к дверному проёму. Там неловко стоял ещё один однокурсник-герой, его гетерохромный взгляд не выражал особо много эмоций. — Тодороки, и ты туда же?! — одновременно и от шока, и от отчаяния прокричал Изуку. Это было единственной возможностью Мины, чтобы засунуть тюльпаны ему в глотку. Он начал давиться цветами, забившими его открытый рот. У него был выбор либо проглотить их, либо задохнуться. — Что это за шум?! — появление Исцеляющей Девочки стало спасением для Изуку. Медсестра стукнула каждого по голове своей тростью, чтобы остановить этот бардак. — Разве вы не знаете, самое главное для больного – это постельный режим? ОТДЫХ! Вон отсюда, если вы не можете этому поспособствовать. — Прости, Мидори… — Мина потёрла то пульсирующее место на голове, куда её ударили, прежде чем отступить к выходу. — Да, братан! Поскорее выздоравливай! — Киришима последовал за девушкой, с которой пришёл, и потащил за собой Тодороки. Кьёка вздохнула, собирая свои вещи, чтобы пойти за ними. Но Изуку остановил её, когда увидел, как она взяла с собой свой блокнот: "Помни… Я хочу услышать эту песню, когда она будет закончена". Она сделала паузу, удивившись его настойчивости, после чего покачала головой: "Нужно быть фокусником, чтобы такое провернуть", — её мягкий смешок заставил парня посмеяться вместе с ней. Пока он не начал задыхаться. Кьёка посмотрела на него, на её лице появилось беспокойство, когда он начал кашлять. Она ожидала, что вот-вот у него снова появится кровь. Вместо этого изо рта вылетело нечто иное: у него на ладони оказались белые лепестки тюльпанов, которые он ранее проглотил. И хотя они были покрыты слюной после того, как он их откашлял, Изуку протянул ей эти цветы: "Та-да!" — он посмотрел на неё с ухмылкой. Вот и всё. К чёрту его здоровье и Исцеляющую Девочку. Кьёка принялась тыкать в него наушными разъёмами: "Придурок!"