Человек без цели

Наверное, каждый хотел оказаться в своём прошлом, обладая всеми знаниями, которые достались ему при жизни, чтобы что-то изменить, стать лучше. Не Хуайсан в этом плане исключением не был. А, будучи совсем маленьким ребёнком, отчаянно этого желал. Может, не оказаться в прошлом, но уж точно повторить какой-то опыт, уже зная, что ему нужно делать. В основном, хотелось ему этого исключительно потому что, тогда он бы смог бы хорошо учиться и не разочаровывал бы своего старшего брата. Воображение рисовало картинки того, как он прилежно выполняет задания своих учителей без видимых усилий, с лёгкостью осваивает новые темы, хотя на деле освоил их давно. Кто же знал, что Вселенная или может, Небожители могли услышать его просьбы? Вот только, кто бы это не услышал, выполнил это в весьма своеобразном форме. Вот так Не Хуайсан и оказался сидящим в домике в Облачных Глубинах в качестве приглашённого ученика. Ещё неделю назад он должен был уехать отсюда, однако брат настоял на том, чтобы Хуайсан остался и повторно прошёл весь курс. Сам юноша учился вполне неплохо, однако то, что он не получил высший балл, заставило Не Минцзюэ поговорить о том, чтобы оставить брата здесь ещё на какое-то время. И в своих размышлениях Не Хуайсан проводил всю последнюю неделю. Он вроде должен был, если не обрадоваться, то как минимум, почувствовать себя более уверенно, ведь он знает всю программу, ему наверняка будет проще. Ах, как бы он сейчас хотел встретиться с той маленькой версией себя, покачать головой и сказать, мол, ни черта это не работает. На деле всё оказалось совершенно не так радужно. Весь прошлый учебный год он занимался неизвестно чем. И неизвестно как получал приличные оценки. Не то что для одноклассников Не Хуайсана, да даже для него самого было огромной загадкой, как он смог это провернуть. Разумеется, если разбираться, то что-то он сам написал, что-то подсмотрел, с кем-то посоветовался и тому подобное. Большинство уроков Хуайсан просто отсиживал и тут же уходил, совершенно не интересуясь происходящим, потому и слова учителей часто пропускал мимо ушей. А то, что он запоминал, в голове надолго не задерживалось. Чаще всего забывалось сразу после окончания урока, иногда держалось вплоть до промежуточных экзаменов. К ним Не Хуайсан готовился, учил, а после сдачи тут же выбрасывал всю эту информацию из головы. Так же произошло и после итогового экзамена. Абсолютно все всё забылось. И теперь он мог вспомнить только какие-то малые крохи того, что они проходили. Соответственно, никакой опорной базы не было. Только старые конспекты, да и то очень часто, вместо записей темы, там встречались рисунки. По ним всегда можно было с абсолютной точностью сказать, когда юноше было интересно, когда скучно, а когда совершенно всё равно. В первом случае почерк был аккуратный, присутствовали все записи. В втором почерк был кривой и большее внимание уделялось рисункам. В третьем случае никаких записей не было, а вместо них на страницах находились карикатуры на всё подряд. В общем, прилежным и старательным учеником Не Хуайсана назвать было довольно проблематично. Потому и вся программа будет для него почти как в первый раз. Вздохнув, он решил, что не будет забивать себе голову всем этим. В конце концов, уже столько времени думает и переживает об этом. Лучше проблемы решать по мере их поступления. А сейчас его проблемой, если можно так выразиться, было исключительно то, что сегодня прибывали новые ученики. А это значило, что у него появятся новые соседи, которые будут делить с ним этот дом до конца учёбы. Не Хуайсан вышел прогуляться. И всё-таки свои плюсы были: ему не нужно было суетиться в поисках жилья. Конечно, домик он занял не самый роскошный, однако в ордене Гусу Лань вообще мало что можно назвать роскошным. Те всегда предпочитали обходится без излишеств. Прижав веер к губам Не Хуайсан хихикнул, уже представляя, как сильно удивятся, растеряются и тому подобное, адепты ордена Цзинь. У тех денег всегда было в достатке, а глава никогда не скромничал, открыто демонстрируя свои богатства. Так что любому из ордена Цзинь здесь привыкнуть к столь скромной обстановке и освоиться будет… несколько непривычно, если можно так выразится. Возвращался в свой дом Не Хуайсан, когда прибывшие ученики уже заселились. Или пытались это сделать. Потому что кто-то непременно хотел жить в одном доме один, не пуская никого на порог и отчаянно охраняя занятую им территорию. А другие пытались туда пробиться. Неважно зачем: кто-то хотел вытолкнуть и тоже попытаться остаться одним, а кто-то хотел просто жить по соседству. Хотя, перспектива соседства с человеком, который вот так обращается с остальными, должна была отталкивать. По крайней мере, именно Не Хуайсана она точно не прельщала. Вскоре подошёл один из старших учеников ордена Лань, который быстро разогнал это сборище и навёл порядок. В некоторые дома ученики селились по двое или по трое. А кто-то сумел набиться в один дом вшестером, и все они наперебой доказывали старшим, что у них всё будет хорошо и им так будет вполне неплохо жить. От всего этого шума у Не Хуайсана начала гудеть голова, потому довольно быстро было принято решение вернуться к себе домой. Оставалось только надеяться, что туда не набилась такая же шумная компания под шесть человек. К его счастью, там разбирали свои вещи всего два парня. Точнее, разбирал только один; другой же валялся на циновке, разборсав свои вещи вокруг. Кажется, до этого он пытался начать, но то ли слишком быстро устал, то ли это дело оказалось слишком нудным. Потому сейчас просто лежал на спине, беззаботно о чём-то болтая. В парне, который аккуратно разбирал свои вещи, Не Хуайсан без проблем признал Цзян Ваньина — наследника ордена Цзян. Второго же парня узнать не удалось. Наверное, причина была в том, что до этого они не разу не встречались. Однако же Не Хуайсан осмелился предположить, что это Вэй Усянь, которого глава ордена Цзян когда-то взял к себе. Тогда ходило очень много слухов, а Не Хуайсан, будучи маленьким мальчиком и не зная, как себя можно развлечь, слушал всё это и впитывал в себя это как губка. Однако предпочитал верить в официальную версию, говорящую о том, что Вэй Усянь — сын близкого друга Цзянь Фэнмяня. Сейчас он старался войти в дом тихо, однако даже так его появление сразу же привлекло внимание. Юноша в чёрных одеждах, предположительно Вэй Усянь, замолк и приподнялся на локтях, с любопытством уставившись на пришедшего. Цзян Ваньинь тоже повернул голову в его сторону. Вот только его лицо, в отличие от лица его друга, не выражало никакой приветливости и больше было похоже на то, что он раздражён чем-то. От такого количества внимания, тем более, что с одной стороны доброжелательности не наблюдалось, Не Хуайсану стало не по себе. Он сжал свой веер сильнее, с каким-то беспокойством кинув взгляд на Цзян Ваньинь. А потом натянул приветливую улыбку и двинулся вглубь домика. Заметив секундное замешательство на лица Не Хуайсана, юноша в чёрном улыбнулся ещё шире. А тот, осознав свою оплошность, тут же раскрыл веер и прикрыл им своё лицо так, что видны были только глаза и совсем немного переносицы. — Не переживай, — с улыбкой начал юноша в чёрном, — А-Чэн может и выглядит так, словно хочет тебя придушить, но на самом деле он душка. И тут же ему пришлось быстро уворачиваться от подзатыльника, которым намеревался его наградить сам объект обсуждения. Сделал это юноша очень ловко, заливаясь смехом. — Ты кого душкой назвал? Думай, что говоришь, — огрызнулся Цзян Ваньинь, решив перейти в словесное наступление. Вот только его слова были проигнорированы, потому что всё внимание живо переключилось на Не Хуайсана: — Я Вэй Усянь, кстати, — радостно сообщил тот. — А Цзян Чэна ты не слушай лишний раз. И не смотри, что он в драку лезет, он только меня бьёт, — на протяжении всей речи Вэй Усянь кидал взгляды на Цзян Ваньина, ожидая его реакции. — Давай дружить, а А-Чэна мы отсюда выгоним, если он продолжить быть такой букой. И, повернув голову в сторону наследника клана Цзян, Вэй Усянь тут же показал язык. И в этот раз Цзян Ваньину повезло гораздо больше, ведь сейчас дать затрещину своему брату у него получилось. А тот сразу же рухнул на пол с таким видом, словно его не легонько ткнули, а отрубили руку, если не сразу голову. — Выгнать тут нужно только тебя, — решительно заявил Цзян Ваньинь, скрестив руки на груди. — Болтаешь бесконечно и другим покоя не даёшь. Может, ты докучаешь людям своим поведением, об этом ты не думал? Вэй Усянь сразу же запротестовал. А сам Не Хуайсан, про чьё существование благополучно забыли, сидел на своей циновке и прятал улыбку за веером, наблюдая за развернувшейся перед глазами сценой. Что ж, если это его соседи на год, то это даже неплохо. С такими соседями и ни в какой театр не нужно. Они тебе в любую секунду драматическую постановку разыграют. И герой будет, и злодей, и драматическая смерть от мощнейшего удара ладонью по затылку. От этих мыслей Не Хуайсан фыркнул. Да уж, у него с братом подобных отношений не было. Так баловались они в последний раз, когда сам Хуайсан был ещё маленьким ребёнком. Тогда они могли развлекаться днями напролёт. А потом этот мальчик вырос, стал подростком. И, как это было свойственно всем подросткам, начал протестовать. Кажется, они и сам не знал, против чего направлен этот бунт, однако продолжал гнуть свою линию. Говорил, когда ему что-то не нравилось, и готов был спорить до хрипоты, лишь бы этого не делать. Иногда делал что-то специально, наперекор, лишь бы позлить окружающих. И из-за этих вечных капризов братья отдалились друг от друга. Побыв год вдали от Не Минцзюэ, Хуайсан успел по нему соскучиться. И даже пересмотреть некоторые взгляды на вещи. А скорее исключительно на то, как он себя вёл. Мнение осталось, а вот способы его выражения изменились. Сейчас же он понимал, что из-за вспыльчивого нрава брата было бы гораздо лучше говорить обо всём аккуратно. Вот только за себя ручаться не мог, понимая, что, вполне вероятно, дома снова наступит на те же грабли. Размышления Не Хуайсана прервала внезапно повисшая тишина и две пары глаз, внезапно уставившиеся на него с интересом. Сначала юноша подумал, что он что-то случайно сказал вслух, однако никаких подтверждений этому не было. А других вариантов просто не находилось. — Э… вы чего на меня так смотрите? — неуверенно спросил он, с подозрением смотря на обоих адептов. — Скажи, — прищурился Вэй Усянь, — я тебе докучал своей болтовнёй или нет? Не Хуайсан тут же фыркнул. Надо же, они всё на той же теме. — Нисколько, — беспечно отмахнулся он. — Я буду только рад жить с вами по соседству. Я Не Хуайсан. — Цзян Ваньинь, — кивнул в знак приветствия юноша в фиолетовых одеждах. Что ж, мысленный спор с самим собой Не Хуайсан выиграл: эти двое оказались именно теми, о ком он подумал. Видишь, брат, я что-то да могу! Повисло неловкое молчание, которое никто не знал, как и чем разбавить. Вэй Усянь — произведение человека крайне разговорчивого и жизнерадостного. И сейчас было видно, как он пытается придумать тему для новой беседы. — Уроки начнутся завтра, — печально вздохнул Не Хуайсан, успевший прервать молчание ровно в тот момент, когда Вэй Усянь уже открыл рот, чтобы что-то сказал. — Что?! Уже завтра?! — обречённо воскликнул юноша. — Да. Ты чем слушал, когда об этом говорили? — недовольно закатил глаза Цзян Ваньинь. — Я хотел спать. Я не могу думать, когда я хочу спать, — начал оправдываться Вэй Усянь. — Придётся учиться, — с такой же обречённостью в голосе замечает Не Хуайсан. — В Облачных Глубинах подъём в пять утра. От этих новостей лицо Вэй Усяня вытянулось ещё больше. Кажется, он действительно прослушал весь инструктаж. Юноша замер, а затем начал что-то обмозговывать. И вскоре залез под своё одеяло с головой. — Эй, ты что творишь? — первым на всё это действие реагирует Цзян Ваньинь. — Я собираюсь отоспаться на год вперёд, — его голос звучал слишком уверенно, чтобы сказать точно: шутит он или нет. Не Хуайсан от этого не может сдержать смешка, пока юноша в фиолетовом пытался достать брата из-под одеяла и заставить его наконец прибрать раскиданные вещи. Не Хуайсан лишь молча за этим всем наблюдал, улыбаясь. Да уж, этот год явно будет одним из самых весёлых в его жизни. Вечером этого же дня он откопал в своих вещах карты. В Гусу не терпели азартных игр, но если выполнять абсолютно все правила, то окажется, что разрешено только дышать, да и то не слишком громко, чтоб не нарушить ничей покой. Так что приходилось себя как-то развлекать. Тем более, что за весь прошлый год никто Не Хуайсана с этими картами так и не поймал, а значит, можно было продолжать. Главное во всём соблюдать осмотрительность, прятать все запрещённые вещи перед тем, как мимо их комнаты будет проходить патруль, и не трогать ничего из этого, когда на патруле будет Лань Чжань. Внезапно Не Хуайсан вспомнил, что совершенно забыл рассказать о нём Вэй Усяню и Цзян Ваньину. И пока перетасовывал карты, решил поделиться этим знанием с новыми знакомыми: — В Гусу ведь правила намного строже, чем в остальных школах, но с некоторыми старшими учениками всё равно можно договориться или разжалобить. Но есть человек, которого ни при каких обстоятельствах не стоит провоцировать. — Кто это? Лань Цижэнь? — тут же перебивает Вэй Усянь, а глаза так и горят от любопытства. — Нет. Лань Чжань. Он первый ученик Облачных Глубин, с ним нельзя договориться ни о чём, что касается правил. Просто идеальный ученик и будущий муж. Если ты однажды попадёшься ему за нарушение правил, то поверь, наказания тебе точно не миновать, — ответил Не Хуайсан таким тоном, каким обычно рассказывают страшилки ночью, а затем с совершенно невозмутимым видом начал раздавать карты. — Но Лань Цижэня злить тоже не стоит. Он человек старой закалки, с чёткими представлениями, как должен вести себя праведный человек. — И он хочет превратить всех нас в таких же праведных, порядочных и образцовых как Лань Чжань, — замогильным голосом продолжил Вэй Усянь, заставив Не Хуайсана хихикнуть, а Цзян Ваньина закатить глаза. — Между прочим, — начал тот, — о нём именно так и говорят, что он способен превратить любого человека в достойного мужа. Но… — он задержал взгляд на брате, — думаю, ты станешь первым пятном на его безупречной репутации. — Не беспокойся, Вэй-сюн, — тут же беззаботно откликнулся Хуайсан, — я здесь второй год, потому что в моём случае он не справился. Так что ты будешь не единственным пятном. — Я так понимаю, один А-Чэн будет у нас прилично учиться и вести себя, — начал поддразнивать брата другой юноша. — Потому что у меня мозгов будет побольше, чем у вас двоих, — с наигранным раздражением ответил Цзян Ваньин и взял в руки карты. А после поверх них посмотрел на Не Хуайсана, задумался на мгновение и спросил: — В Гусу запрещены алкогольные напитки, но их же всё равно можно будет достать и пронести сюда? Вэй Усянь тут же хохотнул: — Не ты ли нам всего несколько секунд назад говорил, что мозгов у тебя побольше? — однако и в его глазах можно было разглядеть озорные искорки и любопытство. Кажется, этот вопрос интересовал его в не меньшей степени. — А ты заткнись, — огрызается Цзян Ваньин, а Не Хуайсану приходится ткнуть веером ему в бок и кинуть многозначительный взгляд на дверь. Сейчас вечер. В Облачных Глубинах и так запрещено шуметь, но за шум вечером может прилететь более серьёзное наказание, ведь по вечерам ещё больше шансов нарушить чей-нибудь покой. Цзян Ваньин всё сразу понял и кивнул. Ему совершенно не хотелось потом отбывать наказание, полученное в первый же день пребывания, да ещё и до начала учебных занятий. Вэй Усяня такая перспектива мало пугала, однако тот тоже затих. А ещё показательно закатил глаза, демонстрируя, какая же нудятина все эти правила. И Не Хуайсан не мог с этим не согласиться, однако ничего с этим поделать не мог. Они на территории чужого ордена, так что приходится соблюдать их правила. — Ну, так что там насчёт алкоголя? — на пониженном тоне спросил Вэй Усянь. — Здесь всё можно, если тебя не заметят, — спокойно отмахивается Не Хуайсан. — И алкоголь протащить можно. Главное – не попасться. Обычно ученики делают это ночью. Так намного проще остаться незамеченными. В дни, когда можно покинуть школу и спуститься в город, покупают там что-нибудь запрещённое и закапывают где-нибудь поблизости. А потом постепенно бегают и забирают. А к тому времени, когда запасы закончатся, будет снова разрешено выйти за пределы. — Надо же… — задумчиво пробормотал Вэй Усянь. — Как хорошо продумано. Не Хуайсан горделиво улыбнулся, однако не сказал о том, что эту схему придумал именно он. Юноша не любил учить то, что ему не нравилось, потому и к большей части уроков в Гусу относился довольно легкомысленно, изучая исключительно для галочки. Зато схемы о том, как нарушить правило, пропустить урок, списать или пронести что-то запрещённое прямо под носом у всех и не попасться при этом — всё это Не Хуайсан обожал составлять. Это было куда интереснее, занимательнее и приносило в разы больше пользы. Дальше комната наполнилась тихими переговорами по ходу игры в карты; смехом и шипением, которое следовало сразу за ним, чтобы призвать к тишине. За подобным весёлым времяпровождением не заметил, как на улице наступила полноценная ночь. Жилая часть Облачных Глубин погрузилась в тишину. Многие адепты были слишком утомлены из-за смены обстановки на совершенно незнакомую для них, потому легли спать. Кто-то же всегда ложился спать в такое время. Даже количество людей, патрулирующих территорию, немного сократилось. Не Хуайсан же не чувствовал никакой усталости вовсе, только безграничное веселье. Играть на деньги было не так интересно, потому было решено играть на какие-то вещи, которые они купят друг другу при первом же походе в город, либо на вещи, которые уже были с собой. Так юноша выиграл себе покупку нового веера, а Вэй Усянь почти смог отбить себе книгу деликатного содержания — стоило ему узнать, что у Не Хуайсана такая имеется. Между этими двоими сразу началась серьёзная схватка. И в результате неё победил Цзян Ваньинь. В пылу сражения друг с другом они совершенно забыли о третьем игроке, который воспользовался случаем и обыграл обоих. Своё вознаграждение он ещё не придумал, но по уговору они должны будут купить ему что-то, что ему понравится. — Я считаю, — в какой-то момент начал Вэй Усянь, заставив Цзян Ваньина закатить глаза, — что то, что мы с вами встретились — это большая удача. Это нужно отпраздновать. Не Хуайсан, ты не знаешь, остался ещё какой-нибудь алкоголь? На секунду юноша задумался, а затем кивнул: — Да, "Улыбка Императора" долго не заканчивалась. Может, что-то из запасов ещё осталось. От этого глаза Вэй Усяня загорелись только бо́льшим азартом, кажется, тот очень любил именно этот сорт вина. Что ж, осуждать его было сложно, потому что это был действительно хороший алкоголь, и с этим поспорить довольно трудно. — Только не говори, что ты хочешь прямо сейчас устроить вылазку за "Улыбкой Императора", — вздыхает Цзян Ваньинь как-то обречённо, уже понимая, что брата попросту не остановить. — Хочешь в первый же день получит наказание? Ещё даже уроки не начались, а ты… — Да ладно тебе, — подначивал его Вэй Усянь. — Когда мы начали играть в карты, шумели и не легли спать в девять, тебя это не слишком напрягло, хотя это тоже нарушение правил. Так что давай. Какая уже разница? Одним больше, вторым больше. — Да, — тут же согласно закивал Не Хуайсан, а спустя мгновение добавил: — А ещё, если мы принесём сюда что-то запрещённое, то с тобой не поделимся, потому что ты нам не помогал в добыче. — Да чтоб вас обоих, — недовольно фыркнул Цзян Ваньинь. — Спелись, гады. Не Хуайсан от этого усмехнулся, понимая, что наследника Юньмэна не слишком прельщала идея остаться без чего-то хорошего, вкусного и с завистью смотреть на своих товарищей. Потому, спустя всего пару секунд, тот траурно вздохнул, ещё раз показывая, насколько против этой затеи, а затем сказал: — Ладно, будь по-вашему. Но если что, выкручиваться будете сами. Вэй Усянь победно вскидывает руку вверх, заставляя Цзян Ваньина только хмыкнуть, однако спустя несколько секунд его губы всё-таки трогает лёгкая улыбка. Достать несколько кувшинов "Улыбки Императора" — оказывается лёгкой задачей, с которой вся троица справляется превосходно. Они обходят всех дежурящих по территории адептов ордена Лань, держась в тени. Кувшины несли Вэй Усянь и Цзян Ваньинь. Не Хуайсан отвертелся от этого сначала, говоря, что он слишком неловкий и обязательно по неосторожности разобьёт такую ценную ношу. Правда, это не сработало, оба адепта Юньмэна уже видели, как тот держит в руках веер, переворачивая и жестикулируя им, словно продолжением своей руки, выписывая пируэты, так что невозможно было поверить, что после такого Не Хуайсан мог хоть что-то списать на свою неловкость. Потому пришлось сразу же придумывать новую отмазку, что заняло не более пяти секунд. И под более убедительным предлогом того, что это всё-таки именно он показывает путь и отдаёт свои кровные кувшины с алкоголем, Не Хуайсан, вполне довольный, собой шествовал немного впереди остальных, вертя в руках веер и обмахиваясь им. — Ну и кто тут у нас самый неловкий? — наблюдая за этим, поддразнил его Цзян Ваньинь. А Не Хуайсан взмахнул руками, словно хотел всплеснуть ими, однако отвёл ту, в которой держал веер, слишком далеко и угодил деревянным корпусом точно по лбу юноши. И затем развернулся с наигранным испугом на лице и замахал руками, пытаясь состроить виноватый вид: — Ой, извини, это вышло совершенно случайно. Я правда не хотел, я такой неловкий. — Да неужели, — с сарказмом отвечает Цзян Ваньинь. В то время как виновник сего действия тут же закрыл лицо веером, скрывая ото всех свою улыбку. Вот только светящиеся от счастья глаза скрыть никак не мог. — Если вы сейчас же не прекратите, — шепчет Вэй Усянь, — я точно своим смехом все Облачные Глубины перебужу. — А с тобой сейчас вообще никто не разговаривал. Так что стой и помалкивай, а то действительно всех разбудишь, — отвечает его брат. — Как ты можешь быть так груб? — в притворном возмущении задыхается Вэй Усянь и хочет взмахнуть руками, однако вовремя вспоминает о том, что идёт не в пустыми руками, и покрепче прижимает к себе кувшин. — Вэй-сюн, не пролей, — тихо предостерег его Не Хуайсан, — знаешь же, что мы последние кувшины забрали. Если и этот пропадёт впустую, то что тогда делать будем? Я боюсь, тогда придётся тебя и оставить без вина. От этого юноша тут же меняется в лице, поворачивается к Цзян Ваньину, с обречённостью в голосе, подытоживая: — Это всё твоё дурное влияние. Теперь и брат Не желает оставить меня в стороне от веселья, — и сразу же оживляется, поднимая указательный палец вверх: — Но, я верю, что его ещё можно спасти и вернуть на правильный путь. В отличие от тебя. И тут же показывает брату язык, заставляя его закатить глаза, однако эту игру поддерживает: — Плохое влияние здесь исходит только от тебя. И я приложу усилия, чтобы брат Не не поддался ему и не бегал, нарушая правило за правилом. — А сам что? — Боюсь, я знаю тебя слишком долго, и меня уже поздно пытаться спасти, — фыркает Цзян Ваньин, уже не скрывая своей улыбки. — Да неужели? А как же быть с твоим желанием меня стукнуть чуть что? Ответить он не успевает, потому что по плечу его хлопает веер Не Хуайсана, тут же привлекая к себе внимание обоих парней. Юноша прижимает палец к губам. Сначала адепты Юньмэна думают, что тот напоминает им о соблюдении тишины, однако по его слегка прищуренным глазами становится ясно, что что-то не так. И оба замирают, стараясь прислушаться и понять, что же потревожило их приятеля. А тот напряжённо всматривается в темноту. Он был готов поклясться, что всего секунду назад видел, как там мелькнуло белое одеяние, которое братья не заметили, поглощённые перепалкой. И если это так, то их разоблачение не за горами. Пока что и Вэй Усянь, и Цзян Ваньин стояли к тому проходу спиной, так что их кувшины с вином, возможно, и не увидели. Но это пока. — Брат Цзян, прячь свой кувшин куда-нибудь, — еле слышно шепчет Не Хуайсан, а сам выхватывает кувшин из рук Вэй Усяня, перехватывает его поудобнее и прячет в своём широком рукаве так, что кажется, словно там исключительно его рука. Держать руку пришлось согнутой в локте, где-то на уровне своего пояса, чтобы кувшин окончательно утонул в складках ткани. А в другой руке покоился веер, который сейчас оказался немедленно открыт. Не Хуайсан рассчитывал на то, что движение веера отвлечёт от улик, которые они могли оставить, и таким образом убережёт от разоблачения. К сожалению, проверить, как свой кувшин спрятал Цзян Ваньин, он не смог, потому что из темноты уже показался патрульный адепт Гусу. И он заставил юношу перебрать в голове все варианты, почему же карма к нему так немилостива сегодня. К ним направлялся никто иной как Лань Ванцзи. Второй Нефрит клана Лань. И им нужно придумать ложь поубедительнее, чтобы их отпустили, помиловав. А ведь с ними был Вэй Усянь, который мог наговорить лишнего и усложнить эту задачу. Вэй Усянь… Не Хуайсан чуть выпрямился, найдя более менее подходящее решение этой проблемы. Оставалось только надеяться, что хоть кто-то купится на эту ложь. И что после его не поколотят за это. — В Облачных Глубинах запрещено гулять по ночам, — холодно произносит Лань Ванцзи, подойдя к ним. — Мы знаем, у нас в мыслях не было ничего плохого. Мы не из неуважения, — поспешил за тараторить Не Хуайсан раньше, чем кто-либо из его спутников откроет рот, чтобы что-то сказать. Сам он широко раскрыл глаза, выглядя одновременно и напуганным и виноватым. — Просто Вэй-сюн впервые здесь. И от резкой смены обстановки у него голова кругом, волнение и мандраж перед завтрашним днём. А я... Боюсь, я слишком впечатлительный, и всё это передалось мне. И уснуть не мог никто. Вот мы и решили, что будет неплохо для успокоения нервов прогуляться. Ночной воздух свежий и полезен для здоровья. Мы подумали, что от того, что мы проветрим голову, сможем успокоиться и уснуть. От всего, что только что наплёл юноша, у самого Вэй Усяня вытянулось лицо, а Цзян Ваньин низко опустил голову, поджимая губы и молясь всем богам, чтобы у него хватило сил сдержать смех. Сам же Не Хуайсан чувствовал, как от напряжения вспотели ладони, и теперь кувшин с вином, который итак было неудобно удерживать, был в опасной близости от того, чтобы выскользнуть из рук. Пришлось только сильнее вцепиться в него, а на лице промелькнула паника от того, что сейчас их могут раскрыть. Лань Ванцзи осмотрел их всех. Странное выражение лица этого самого Вэй-сюна, низко опущенную голову Цзян Ваньина и распереживавшегося Не Хуайсана, у которого даже рука, в которой он держал веер, подрагивать начала. — Если вас мучают какие-то тревоги, то всегда можно обратиться в лечебницу. Вам дадут успокаивающий отвар, — безэмоционально замечает Второй Нефрит. — Но выходит, что нам и так, и так пришлось бы выйти и пройтись по Облачным Глубинам ночью, — мигом замечает Не Хуайсан. — А отвары могут вызывать привыкание. Так что простая короткая прогулка – наилучшее решение. Это лишь волнение от чего-то нового, поверьте, если бы было что-то действительно серьёзное, то мы бы обязательно направились за успокаивающими отварами. Мы ведь никому не мешаем. Мы шли очень тихо, молчали. И в любом случае направлялись в дом. Часть своего лица юноша прячет за веером. А мысленно уже настучал им себе по лбу. Ну вот кто его за язык тянул? После таких слов им точно не видать помилования. Однако сдаваться и отступать было поздно, теперь нужно играть до конца. — Впредь мы будем совершать прогулки либо перед самым отбоем, чтобы успокоить разум, либо медитировать для этого. А сегодня мы были немного в растерянности и не знали, как поступить. Уж слишком насыщенным был день. Я очень прошу отнестись к нам с пониманием. Всё-таки над своим эмоциональным состоянием мы, пока ещё не властны. Прошла где-то минута, вот только она казалась вечностью. Особенно для Хуайсана, который отчаянно цеплялся за кувшин, стараясь не дать ему упасть. Сам Лань Ванцзи ещё раз осмотрел всё трио, на какую-то лишнюю секунду задержал взгляд на Вэй Усяне, а затем всё же произнёс: — Это первое и последнее предупреждение, которое будет вам всем вынесено. Если вы ещё раз нарушите правила, то последует наказание. Если вас так и продолжит мучать тревога, то обратитесь к лекарям. От этих слов Не Хуайсан вздрогнул. Неужели их вот так просто отпускают? Возможно, его карма ещё не так испорчена. Нет, потом он обязательно подумает над всем этим внимательнее и серьёзнее. — А сейчас немедленно возвращайтесь к себе, — закончил Лань Ванцзи, заставив всех троих поспешно закивать головами. Стоило ему развернуться и скрыться за поворотом, как Не Хуайсан поудобнее перехватил кувшин с “Улыбкой Императора”, продолжая прятать его в рукавах одежды, и развернулся к остальным. Оказалось, что свой кувшин Цзян Ваньин успел спрятать под ханьфу, что было тоже неплохой идей. И сейчас трио немедленно поспешило к своему домику, больше не желая искушать удачу. И стоило только им всем ввалиться в домой, а двери за ними закрыться, как Цзян Ваньинь тут же поставил кувшин на пол и свалился рядом, дрожа от немого хохота. Вэй Усянь же резко развернулся к Не Хуайсану и ткнул пальцем его в грудь. — Ты что там про меня наплёл, а? Думай, что говоришь! — Да тише ты! — шикнул юноша, который, похоже, не испытывал никаких угрызений совести. — И вообще, какая разница, что я сымпровизировал, если это сработало? Я сам не верю, что он поверил. — Да если он завтра подойдёт ко мне и спросит, всё ли у меня теперь в порядке, я на месте со стыда умру! И тебя утащу за собой в могилу! — восклицает Вэй Усянь, раздосадовано проводя рукой по волосам. — Ты и со стыда?! — шёпотом, от душащего его смеха уточнил Цзян Ваньинь и хохотнул. — Тогда, чур, я буду в первых местах, чтобы это увидеть! — Ах ты… Да вы двое… Вы просто… — пытался найти хоть какое-то подходящее слово Вэй Усянь, однако ничего не вышло, и он снова вернулся к Не Хуайсану: — Братец Не, я не ожидал, что ты действительно поддашься этому отвратительному влиянию! Ты ступил на кривую дорожку, но ещё не поздно перестать так себя вести. Пересмотреть, с кем ты хочешь быть союзником… — Переигрываешь, Вэй-сюн, очень переигрываешь, — цокнул языком юноша и тут же спрятался за веером, удаляясь вглубь дома. — Да я… Я хотел с вами выпить, как с друзьями, но теперь я вызываю вас обоих на соревнование: кто-кого-перепьёт! — Ты думаешь, ты так просто победишь? — с запалом принял вызов Цзян Ваньинь. — Да я вас обоих одним махом уделаю! — кивнул юноша, садясь рядом со всеми. — Ты слишком самоуверен, — качает головой Не Хуайсан. — И самоуверенность твоя тебя погубит. Ведь не один ты здесь знаком с алкоголем. И никто из них совершенно не учёл, что завтра рано утром им придётся рано вставать и бороться с похмельем, с жуткой головной болью идти на занятия, стараясь сделать вид, что всё так, как надо.