Шахматный порядок

К удивлению Альбуса после Вальпургиевой ночи многие слизеринцы проснулись поздно. У многих даже болела голова. Как оказалось, многие его однокурсники играли почти до утра в «волшебное лотто». Ал попытался осторожно узнать у друга была ли там Веста Грейвз, но однозначно, оказалось, выяснить ничего не получалось. Были многие, но в качестве наказания за проигрыш должны были выйти из гостиной и подняться ко входу. Права использовать дезиллюминационные чары ни у кого при этом не было. Так что, как понял Альбус, хотя Веста и была в гостиной, но она вроде бы выходила в коридор. Ей вообще не очень везло в азартных играх. Первый завтрак после каникул тоже прошел немного странно. Хелена жаловалась на отсутствие в Хогвартсе кофе: чай, мол, не помогает от бессонницы и напряженных занятий. Веста рассказывала приехавшему с каникул Малфою, будто ей снился странный сон: она вышла в коридор, проигравшись в лото. кто-то ударил ее заклинанием, а потом отобрал очки. Для Альбуса расспросы о Весте обернулись порцией насмешек. Эрик вдруг решил, что его друг влюблён в Грейвз и начал подкалывать его на эту тему. Первым уроком после Пасхальных каникул была лекция профессора. На этот раз он должен был рассказать ученикам о взаимодействии маглов и магов в двадцатом веке. К удивлению Альбуса он начала не с Гриндевальда, а с предшествующей ей войны, которую маглы называют Первой мировой. Урок профессора Брэдли вызвал неожиданное оживление. После обычного скучного рассказа про волшебные комитеты и борьбу с гоблинами, профессор вдруг сказал, что Первая Мировая война стала потрясением не только для мира маглов, но и для мира волшебников. Эрик напрягся, что-то пометив на пергаменте. Брэдли кашлянув, сказал, что в этой войне часть магов впервые с шестнадцатого века пошла воевать на магловские фронты. Неожиданно Эльза Лонгботтом пропала руку. — Сэр…. А почему так прорзошло? — спросила она. — Вмдите ли, мисс… Накануне Первой мировой везде распространился шовинизм. Это была идеология, постулирующая, что надо ненавидели весь народ враждебной страны, его искусство, культуру, всех его граждан… — Накануне той войны, произошло необычное явление, — сказал профессор. — Люди стали ненавидеть друг друга просто за национальность. Француза за то что он француз, немца за то, что немец, русского за то, что русский. — Разве это возможно? — поразилась Эльза. — Гм… не просто возможно, мисс Лонгботтом. У людей того времени был причудливый вывел сознания. Русский мог гулять по Вене и ненавидеть Австрию, француз пользоваться немецкими фотопластинками и ненавидеть Германию. — Значит, сэр, больше разговоров, чем реальной вражды? — подняла руку Веста. — Как сказать, мисс Грейвз. По выходным в парках Парижа восторженная толпа сжигала макет Бранденбургских ворот, в Берлине толпа сжигала макет Эйфелевой башни. Жгли с криками: «Мы хотим войны!» — И однажды летом 1914 года прорвало, — продолжал Брэдли. — Ничтожного повода хватило для начала общеевропейской войны. И все как один с радостью помчались на фронт. — Но не могла же вся эта общечеловеческая ненависть в пять минут взяться? — недоумевал Эрик. — Интереснее другое, — глаза Кэтрин сверкнули малахитом. — А что от этой ненависти осталось? Так сказать, следы? — Ненависть росла постепенно, мисс Забини, как раковая опухоль. Сорок лет европейские страны не воевали друг с другом. Но постоянно проводили военные парады, увеличивали военные расходы, поливали в прессе друг друга и внушали детям с первыми буквами алфавита, что война необходима и неизбежна. — Но пытались же какие-то страны сопротивляться, сэр? — подняла Кэтрин бровь. — Ни одна, — вздохнул Брэдли. — Ненависть охватила всех. И даже магов. — Много толку, если какая-то Бельгия начнет сопротивляться? — бросила Вики. — Поворчит поворчит — да замолчит. — Даже Бельгию, мисс Смит, охватил культ войны. Толпы народа кричали и плакали на улицах от того, что бельгийцы захватили Конго в Африке. — Да что там Бельгия… Даже в Белграде и Софии шли постоянные парады военных, а народ радостно кричал, видя военные построения. Самое удивительное бвло то, как ликовал народ от победы в небольших войнах, — продолжал Брэдли. — Немцч ликовали после победы во Франко-прусской войн, Русские — после победы в Русско-турецкой войне, французы помор завоевания Тонкиеа и Мавритании, бельгийцы в Конго. Ликовали всем народом с фейерверками. На малейшую грубость и насмешки от иностранцев кричали толпой: «Только война!» — И Штирнер хочет вернуть всё это? — дернулась Вики. — Национализм был показателем высокой культуры и принадлежности к элите, мисс Смит, а отнюдь не бескультурья. Я лишь хочу вам доказать, что наша цивилизация и наши нормы не единственно возможные. — Значит, сэр, сейчас мы плохо представляем, что это такое? — Забини поправила белокурые волосы. — Самое удивительное, мисс Забини, что не только маглы, но и маги были охвачены этим полнением. Примерно с 1880 г. свертывались контакты между магическими школами. Везде говорили о неизбежности новой большой войны. И маги, как и маглы, были уверены, что пришла пора умирать за свое Отечество. — Маги вместе с маглами? — изумилась Эльза Лонгботтом. — Именно так, мисс Лонгботтом. Государства готовились к войне, и на этот раз решили мобилизовать уже все силы: и обычные, и магические. Конечно, не обошлось без колебаний, но в целом… Да, именно около пятнадцатого года — тысяча девятьсот, разумеется, — в глазах профессора мелькнули огоньки, у магов произошел раскол. Старики говорили, что маги не должны играть в магловские игры, а молодежь — что надо идти на фронт, как гражданам своей страны, — А как же прогресс, сэр? — подала голос Роза Уизли. Альбус сокрушенно поднял глаза: кузина оставалась все той же неизлечимо догматичной дурочкой, как он определил ее для себя. — В смысле прогресс? Поясните, мисс Уизли? — усы профессора приобрели, как показалось Альбусу, вид ежика. — Прогресс что? Что маги не должны идти вместе с магами воевать или что должны. Слизеринцы фыркнули. Кэт посмотрела на Розу, покрутив у виска. — Ну зачем так жестоко, мисс Забини, — улыбнулся Брэди. — Пусть мисс Уизли сама определится с прогрессом. — Не то и не другое, сэр… — с запалом ответила Роза. — А что войн быть не должнго! — Кому не должно быть: магам или маглам? — Брэдли поднял перо, собираясь что-то пометить на доске. — Обоим, сэр. — Перо Брэдли при этих словах нарисовало квадратики с надпсями «маглы», «маги» и «война», — Смотри. Маглы готовились к войне. Маглы раскололись: на тех, кто хочет идти помогать маглам и те кто не хочет. — Перо разделило квадрат магов пополам. — КТо для вас за прогресс? — Оба против. Я не хочу войн. — Ну, хотелки мы сейчас не обсуждаем, мисс Уизли. Мы говорим. о прошлом. Что прогресс-то? — Что не надо идти воевать, — Роза упрямо стояла на своем. — Отлично. Тогда, мисс Уизли, вы сторонник консерваторов: тех, кто утверждал в то время незыблемость «Статута секретности» и невозможности взаимодействия магов и маглов. — То есть… грань стала стираться через войну? — изумился Эрик. — Да, отчасти да… — кивнул профессор Брэдли. Прозвенел звонок. Дети стали быстро собирать вещи. За окном было солнечно и лучи искрились на стеклах. Ал быстро подошел к профессору. от которого как раз отходила Эльза Лонгботтом, просившая ей что-то доказать. — Простите, сэр… — начал Альбус. — А «Справочник чистой акрови» не связан с этой проблемой? — Конечно, связан. Его написали в двадцать четвертом году, — ответил Брэдли. — Заметьте, мой друг, читсокровных магов нет — во всех есть какая-то капля магловской крови. То есть, одна группа полукровок провозгласила себя чистокровными. — То есть чистокровности не существует? — изумился Ал. — Если статут был принят коло 1692 г., то кто поручится, что до этого у нас не было связей? Да и мы просто вымерли бы, будучи родственниками друг… На лице профессора Брэдли внезапно мелькнула гримаса боли. Его словом переносило, но он усилием воли заставил себя сделаться и даже улыбнуться. — Все хорошо, профессор? — озабоченно спросил Ал. — Да, да, спасибо, — кивнул Брэдли и улыбнулся. Альбус однако заметил, что профессор немного прихрамывает на левую ногу. Ал и Эрик вышли во двор. Стоял тёплый майский день, и запахи весенних цветов уже разливались в воздухе. Ольха уже начинала отцветать, и Ал задумался о том, что только совсем недавно была зима, а уже отцветают кое-какие цветы. Каждое мгновение настоящего тотчас становится прошлым. Время уходит… Куда уходит? Есть ли пространство, где события прошлого ещё происходят в реальности? А если нет, то, собственно, что оно такое, время? Заметь, — тихо сказал Альбус Эрику, когда они выходили с обеда, — все свелось к поиска некоего «крота». То есть предателя в министерстве или Аврорате. — Если он существует, — задумчиво отозвался Эрик. — А нет, так придумают. А вот потом…. — Что потом? Фоули выпустили под подписку. — Чистку начнут, — спокойно кивнул Ал, глядя на весеннюю прозрачную синеву над озером, — Но не смогут же они весь аппарат расчистить? — Зато, боюсь, арестуют неугодных…. — покачал головой Альбус. — А самое интересное, — нахмурился Эрик. — Что дальше? Друг друга сажать? День стоял погожий, но ветреный. Ива возле озера словно купалась в солнечном блеске и небесной синеве. В школьный двор высыпал весь их курс. Студенты разместились тут и там небольшими компаниями. Оглядевшись, Ал заметил сначала компанию гриффиндорцев под деревом, а затем Хелену с Крисом возле ивы. — Как думаешь: спит он с Хел или нет? — хмыкнул Ал. Он прекрасно знал ответ, но словно хотел подразнить самого себя. — Спать им некогда, — ввернул Эрик. — Объективно говоря. — Думаешь, секс у них был? — прищурился Ал. — Запросто, — весело отозвался Эрик. — Знаешь, я читал в магических детективах, что можно другому человеку якобы стереть часть воспоминаний и пересадить свои, — прищурился Ал на солнце. — У него будут фальшивые воспоминания. Лет сто в это верили. — Но это же почти невозможно? Наверное… — Так и есть…. — серьезно ответил Альбус. — Это всего-навсего «imperio». Его результат. — Смотри… — прошептал заговорщицки Эрик. По косогору шли Роза Уизли и Марина Эйкин, что-то весело обсуждая. Марина, нагнувшись, сорвала несколько синих цветов. Эрик прищурился, наблюдая за ними. Несколько минут он смотрел на болтавших Розу с Мариной, словно размышляя о чем-то. Альбус немного саркастически посмотрел на друга. — Пошлёшь цветы Марине Грифыиндорской? — чуть насмешливо спросил он. — Ну, начинается…. — сокрушенно поднял глаза Эрик. Прошедшая мимо хаыылпаффка Мишель Филдс скорчила им гримасу отвращения. — А разве не так? — съязвил Ал. — Еше и в поён взяла. — Вот бы помог чем нибудь…. — вздохнул Эрик. — Чем за тёмными книгами сидеть…. — Эх, учи вас учи…. — Альбус вздохнул и достал палочку. — Свою хоть достань! — Зачем…. — Эрик недоумевающе достал палочку. Его друг взмахнул, и в руках у Марины тотчас появился букет ландышей. Марина взвизгнула. Девушки обернулись. Альбус быстро убрал палочку. Эрик остался стоять, держа палочку в руке. Эйкин завизжала и помахала Эрику рукой. Роза, недовольно хмурясь, обернула ее за рукав и что/то пробормотала. Эрик растерянно смотрел то на Гриффиндорок, то на свою палочку. Роза теребила рукав подруги, но та досадливо отбросила ее руку. –Смотри, чтобы наши не узнали про твои амурные подвиги, — шепнул Альбус другу. — Да ну их…. Тебе Спасибо, а они овцы, — шепнули Эрик. — Как ты их…. — притворно хмыкнул Ал. — Хотя про Забини солидарен. — Да они только кричат, что грифы неприкасаемых, — фыркнул его друг. — Залпдили одно и тоже. Как племена какие-то уже стали. Того гляди, одичаем. — Одичаем…. — улыбнулся Альдус краешкам губ. — Одичаем… — Чего смешного? — недоумевал Нотт. — Праада дичаем. Даже на территорию друг друга пойти не можем, — Одичаем…. Случай, а кто тогда спет: «Я вождь ужасных, я вождь опасных, новозеландских дикарей»? — Монгол твой, — фыпнкнул Эрик. — А предстаёь: Монгол с копьем и с вампумом на шее? Поясом из ракушек? — А кого слопают? — Теперь уже не сдерживался Эрик. — Забини, — Ал постарался вложить в ее фамилию как можно больше равнодушной насмешливости. — На вертеле зажарчт. Целиком. — А что, хорошее мясцо: нежное, сдобное и глупое, — фыркнул Альбус. — И башку ее повесят на стенку, как оленя или кабана, — задумчиво продолжал Поттер. — Охоничий трофей! — Мисс Кэтрин гуляет…. — хмыкнул Эрик. — Вот и догуляется, что дикари слопают, — равнодушно отозвался Ал. — А что? Закономерно…. — прищурился он на солнечный луч. — А почему мясцо глупое? — не сдерживался Эрик. — А потому что Золотов через месяц отбудет в град Архангельск, — равнодушно отозвался Ал. — Женится на Забини в семнадцать лет и везти ее а Россию он не собирается. — А ну увезёт? — Ккда? И его Родители не обрадуются, и ее завоют. Да и на какие шиши они жить там будут? Так что, прощай Забини. А наши на неё косо смотрят: на чемпионате гуляла с нашим врагом. Ну и Вали в свою Россию. — Тебе шанс… — хмыкнул Эрик. — Я ее подбирать что ли должен? Уволь… — А…. Девушки говорят: я люблю того, кто всегда скажет: «Я и сейчас, после ее отказа, встану за неё горой!» — Ищи дурака, — отозвался Альбус. — Много она хочет, да мало получит… Пройдя высокую траву, Альбус и Эрик вышли к берегу озера, где тоже была своя группа. В хорошую погоду весь их курс выскочил во двор и разместился группами. Здесь были Лора Яксли и Евангелина Забини, что-то усердно обсуждавшие. Альбус прислушался к их разговору. — … Вот, у этого русского писателя есть роман «Бесы», — продолжала Лора. — Там группа бунтарей решила создать тайное общество. А один из них… Верховенский… — Как как? — вытянула шейку Евангелина точь в точь как ее старшая сестра. — Вер-хо-вен-ский… — по слогам пояснила Лора. — Русские фамилии жутко трудные! Вот он всех этих ревоолюционеров и суфражисток спросил: «Болтать, мол, вы все горазды, а сами убить можете?» — А они? — спросила Ева. — А они убили одного человека, чтобы спаять свою организацию. Клятва на крови, — ответила Лора. — Правда, он был их предателем. — Смотри, — Альбус показал на берег озера, — а наши влюблённые не теряют время. В его голосе звучало чуть заметное ехидство. Эрик повернулся. К его удивлению около кривой ивы, нависшей над озёрной гладью, Крис и Хелена затеяли шуточную дуэль, выпуская друг в друга заклинания. — А что, закономерно… — хмыкнул Эрик. Хелена, выпустив из палочки белое облако, отпрыгнула на косогор. Крис едва успел увернуться от удара возлюбленной. — Так Хелена немка. Вполне могла спровоцировать шуточную дуэль, — ответил Ал. Майское небо казалось бездонно синим, словно дополняя начавшееся цветение. Хелена снова бросила синюю молнию, и снова Крис едва увернулся. — Как думаешь, добьёт она Криса? — спросил Эрик. — Должна бы. Хотя…. — Альбус прищурился. Крис хорошо уворачивался от заклинаний Хелены, хотя посылал в неё золотистые лучи «Stupefy». Неожиданно Крис рванул вперёд и, прежде чем Хелена успела развернуться, послал в неё красный луч, палочка вылетела из рук его подруги и полетела куда-то в сторону. Девушка, кажется, даже не успела понять, как это произошло. Крис помчался к ней. — Ого…. — только и смог вымолвить Эрик. Его друг продолжал напряжённо смотреть, ожидая, чем кончится схватка. Хелена взвизгнула и помчалась к палочке, но Крис послал в подругу заклинание ватных ног. Несколько раз немка уворачивалась от него, но наконец, упала на траву. Подбежавший гриффиндорцев подхватил ее на руки. Хелена была в короткой форменной синей юбке, и отчаянно задрыгала длинными ножками в белых кроссовках. *** Май двадцать первого года выдался дождливым. С двенадцатого числа зарядил противный затяжной ливень, и холодный ветер гнал бесконечную пелену свинцовых туч. В газетах публиковали туманные сведения о какой-то операции, затерянной министерством в Африке. В оппозиционной «Придире» писали о некоем плане министерства тайно проникнуть на незаконный аукцион магических зверей в Кейптауне, то есть Южной Африке. Однако план якобы был сорван Непрощёнными, которые снова оказались на шаг впереди. Этот и предыдущий инцидент заставили Гермиону Уизли поверить в то, что кто-то слил их планы «Непрощенным». — Звери… «Непрощеным» зачем? — саркастически шептала Евангелина. — Хорошо не за полярным кругом: там же белые медведи водятся… — Тут не звери главное, а чистка министерства, — сказал Альбус. — Сейчас начнут крота искать и обыскивать всех подряд. Эрик жаловался, что первая экзаменационная неделя оказалась гонкой на выживание. С заклинаниями он справился неплохо, зато трансфигурация едва нн обернулась провалом. Нотт получил «посредственно», и с горечью думал о том, как показаться домой. К его огорчению Альбус давно сдал П.А.У.К, и никакой реальной помощи на экзамене оказать не мог. Эрик страдал, что после такого провала ему не мил свел. Впрочем, по его рассказам на экзамене было немало интересного. Кроме экзаменаторов, в зале были еще двое широкоплечих волшебников в мантиях авроров и даже сама министр Гермиона Уизли. Она сидела за преподавательским столом, не задавала вопросов, но с наблюдала за ходом экзамена, но делала какие-то пометки в блокноте и о чем-то тихо переговаривалась с главой комиссии. Зато Эрик бросил, что ему согласилась помочь с экзаменом Клэр, дав дополнительные уроки. К удивлению Ала друг говорил об этом шепотом, словно речь шла о большой тайне, хотя брать дополнительные уроки в Хогвартсе не запрещалось, — Наверное, подбирают будущих клерков в министерство, — важно кивнул Эрик, когдА друзья после завтрака пошли в библиотеку, — Знаешь, как отец говорит, — задумчиво сказал Альбус, глядя на необычно пустой коридор. — В министерстве все мечтают стать грибами! Гриб — это должность такая. Незаметная. Где можно сидеть десятилетиями и ничего не делать! — А в чем смысл? — оробел Эрик. — Грибы неприметные, за пеньками растут. Никто их не видит. Ничего не делают А на хлебной должности сидят. Причем, — фыркнул Альбус, — белыми грибами они быть не хотят. Белый один — могут и срезать. То ли дело опята: их много, все на пеньке, все друг за друга горой… — Детский сад какой-то, — весело отозвался Эрик. — Ну как сказать… Должность, где ты ничего не делаешь, но получаешь геллеоны. И тебя не трожь. Грустно… — Но тогда в чем смысл такой должности? — растерялся Эрик. — Самим не надоест всю жизнь быть серостью? — А шикарное сравнение, — вдруг фыркнула подошедшая к ребятам Лора Яксли. — Правда… Старые лысые бездельники. Месяцами на работу не ходят, но числятся. Настоящие грибы-мухоморы! — Велик работе прок, даже если они туда ходят? — печально поднял глаза Энтони. — А штаны просиживать и дома можно. Чем они с великой радостью и заняты. — А в покое достатка нет, — откинула шелковистые волосы Лора. — А вот денег куда больше, чем на пенсии, выпадает. — Поди кого тронь… — вздохнул Альбус. — Попрятались за пеньками и тихо сидят во главе никому не нужных отделов и комитетов. — Мало что изменится даже если тронут, — лениво отозвался Энтони. — Ну уберут для вида десяток старцев, может быть, и меньше… А пока дойдём до них, то состаримся сами. — Что там происходит? — Эрик выглянул в высокое готическое окно замка. — Не знаю… Что-то опять, похоже, случилось… — Пробормотал Альбус. Там внизу в самом деле собралась группа учеников, к которым спешила медсестра мадам Виола. — Может, посмотрим? — пробормотал Эрик, прищурившись на послеполуденные, но ещё яркие лучи. Горы за горизонтом казались картонной декорацией. — А пошли! — Альбус быстро пошел к лестнице, Эрик побежал за другом. Однако добежать до второго этажа друзьям не удалось. Навстречу по мраморной лестнице уже бежали группы гриффиндорцев, среди которых была и Марина Эйкин. Эрик к досаде Альбуса отчаянно помахал ей рукой. Ал поморщился, но отошёл на пару ступенек вниз и облокотился на перила. — Напали…. На Криса Ламберта напали…. — замахала руками Марина. — На нашего Криса. «Доигрался, герой любовник», — подумал Ал. Подруги — Роза и Эльза — смотрели на Марину с немым осуждением, за то, что она начала разговор со Слизеринцем. — Но как? — Эрик, казалось, сам был удивлён случившемуся. — Никто не знает. Нашли у северной башни… — покачала головой Марина. Роза дёрнула подругу за рукав. В тот же миг показались носилки, на которых эльфы несли Криса. Немка шла за ними, бледная и держа а руке палочку. За носилками шли Мангейм и Макгонагалл. Альбус осторожно пошёл за ними. Каблуки стучали по мраморной лестнице, но, учителя; казалось, не слышали их стук, продолжая свой разговор. — Полиомиелитом? — удивилась Макгонагалл. Ал напряг слух, понимая, что сейчас он услышит важное. — В детстве Карлу угрожал паралич ног, — вздохнул немец. — Он почти заново начуился ходить и разрабатывал ноги на специальном велосипеде. — А магия? — Не поможет. Колдомедицина тут бессильна. Магия помогла ему облегчать боли в ногах, хотя прибаливают они у него и сейчас. — Он медленно ходит, и это ваш шанс…. — добавил Мангейм. — Но только один шанс. Во всем остальном он первоклассный волшебник. Альбус прислонился к лестнице. Они, вероятно, говорили о Штирнере, но лучше было не искушать судьбу. Носилки скрылись в коридоре третьего этажа, и группы учеников уже спешили посмотреть на происходящее. Альбус подумал, что самым лучшим сейчас будет затеряться в толпе. *** Следующая неделя промчалась в напряжении экзаменов и недомолвках. Экзамены Эрик сдал частично на «Выше ожидаемого», частично на «посредственно», в отличие от всех «Превосходно» у друга. Альбус ждал провала Малфоя или Бэддока, но они каким-то образом тоже сдали экзамены. Ал грустно усмехнулся: он давно понял, что никого из Хогвартса не отчислят даже если он будет учится стабильно около тролля. «Система никогда не допустит полной гибели даже осла», — усмехнулся он про себя. «Зато с удовольствием опустит того, кто знает больше», — тотчас добавил он. Крис Ламберт пришёл в себя, но не мог ничего вспомнить, кроме своей прогулки.Хелена не отходила от его постели, забыв почти поо последний тур. Наконец, в субботу 19 июня в «Пророке» в самом деле опубликовали совместную пресс-конференцию министра Гермионы Уизли и Констанс Пикеринг. Под вспышки камер они в самом деле объясняли журналистам последние новости: Пикеринг: «Мы многое прошли с тех пор, как началось Бедствие. Расследовали дело Грима Фоули, управляли всплесками, выявили причастность Непрощённых, отражали вражеские атаки, нашли одного из Лондонской Пятерки, спасли Рональда Уизли, а также в поисках крота в Министерстве Магии…». Гермиона: «Нам еще так много предстоит сделать. Мало того, мы не остановили Бедствие, а Грим Фоули и Лондонская Пятерка все еще без вести, «Непрощённые» продолжают пакостить, а Рон Уизли потерял большую часть своих воспоминаний.» Констанс: «Верно, но у меня ощущение, что обнаружив крота Непрощённых, мы станем свидетелями поворотного момента.» Гермиона: «Члены Оперативной группы SOS имеют большой опыт. Фактически, благодаря их усилиям члены международного сообщества Гербологов использовали 3 560 326 теплиц по всему миру». Констанс: «С начала Бедствия мы зарегистрировали километры, пройденные Оперативной группой SOS».Я только что подсчитала их. Наши добровольцы сообщили, что они прошли в общей сложности 603 214 миль. — Сколько сколько? — прищурилась Евангелина. — Это что, великое переселение народов? К нам прибывают инопланетяне? — Количество теплиц надо бы сократить? — изумился Альбус. — Зачем? Это же Пикеринг. От неё чего угодно можно ожидать, — рассмеялась Евангелина Забини, готовившаяся к экзамену по трансфигурации. — Если бы. Пикеринг уверена, что все делает верно. Да и делать ничего не надо: ножкой топнула и готово, — бросила Вики. — И Пикеринг даже не подумает — ты же следующая, дуреха, — фыркнул Эрик. — А у Пикеринг вправду есть реальная власть? Формально? Или это она так думает? — спросила с интересом Вики. — Кажись, нет, — Ал перевернул газетный разворот. Профессор Лонгботтом непроизвольно ударил ложечкой по кубку. Мадам Аверина посмотрела на него с нескрываемым интересом. Только сейчас Альбус заметил, что Пикеринг и делегация из министерства сидели за столом учителей. Пикеринг встала, призывая к тишине: — Вы можете поверить, что с начала Бедствия прошло два года? Мы многое прошли с тех пор, как началось Бедствие. Расследовали дело Грима, управляли всплесками, выявили причастность Непрощённых, отражали Вражеские Атаки, нашли одного из Лондонской Пятерки, спасли Рона, а также в поисках крота в Министерстве Магии… — Сколько сделано… — фыркнула ехидно Кэт. — Можно подумать, Бедствие это имя, Пикеринг — фамилия, — ввернула Евангелина. — Но у меня чуйка, что обнаружив крота Непрощённых, мы станем свидетелями поворотного момента, — продолжала Пикеринг. — С начала Бедствия мы зарегистрировали километры, пройденные Оперативной группой SOS». Альбус задумчиво улыбнулся способности Пикеринг подмешивать разговорные слова в серьезную речь. Впрочем, не исключено, что она просто хотела таким образом добиться популярности среди учеников, словно мальчишка из порядочной семьи, грубящий громче вскех, оказавшись в сомнительной компании. — А ведь ей не англичанин писал, похоже… — пробормотала изумленная Веста. — Почему? — резко обернулся Эрик. — Так километры, а не милли. километры… — казалось, Альбус был изумлен не меньше Грейвз. — Но кто тогда? — нахмурился Эрик, видимо, стараясь разобраться в теме на лету. — Поэтому, полагаю, вам стоит быть внимательными и осторожными, — вдруг звонко заключила Пикеринг, блеснув очками. К удивлению Альбуса следом поднялся его отец. Сейчас он был одет в довольно любопытный наряд: черный костюм с витиеватой белой бабочкой. — Ого… — пробормотал Эрик. — Он тут зачем? — Не просто так… — добавила Вики. — Не, случайно, — качнул головой Альбус. — Отец каждый год в конце июня на могилу Диггори приезжает. В годовщину его гибели. — Добрый день, мои юные друзья, — улыбнулся несколько натянуто мистер Поттер. — Конечно, мисс Пикеринг права. У времени есть свои законы. Сейчас нам всем нужно быть осторожными — и чемпионам Турнира, и их болельщикам. Сейчас магическая Британия переживает трудные времена, но вы всегда должны верить и в себя и в свои возможности. — А что трудного-то? — удивилась Вики Смит. — Про Штирнера вспомнили? — пожал плечами Эрик. — Конечно, на первый взгляд задание может показаться невыполнимым, а запросы и требования слишком высокими. Стоило бы вспомнить, что и я боялся даже шага к венгерской хвостороги, а, тем более, к вооружённым жителям Черного Озера. Но…со мной был один человек… который сказал мне, что главное — знать свои сильные стороны. Все когда-то были самыми простыми школьниками. И все старались достигать результата. — Я вспоминаю мою юность, — вздохнул Гарри. — Мой турнир. Последний тур. Тоже стоял июнь, только июнь девяносто пятого года. Да, девяносто пятого… — Это когда Диггори погиб, — пояснил друзьям Альбус. — Я помню судьба Седрик Диггори: мальчика, учившегося со мной и погибшего…. — замялся слегка Гарри. — Да, погибшего на последнем туре. Тогда бала опасность…. В кубок был спрятан портал. — Не в то время не в том месте, — тихо бросил Эрик. — По счастью сегодня вы лишены такой опасности, — улыбнётся мистер Поттер. — Хотя…. Опасностей и сейчас хватает! — заключил он. — Не так ли, Констанс? — Да, да, — охотно закивала Пикеринг. — Дождалась, — ехидно подметила Кэтрин. — На высоте, — кивнул Эрик. — Я это с детства слышал, — поморщился Ал. — Они вместе схватили кубок и попали на кладбище, где воскрес Темный Лорд. — Говорят, в ловушке с кубком подозревали Каркарова, — пожал плечами Эрик. — Но это странно. — Вроде потом доказали что он не виноват, — охотно отозвался Ал. — Я не об этом. Каркаров же предал Темного Лорда и выдал Министерству других его союзников. Зачем тогда задание доверять именно ему? — А представь… — прыснул Малфой. — Попадет во Скамандер на кладбище, а там крест повернулся так зловеще… Кряк… А на нем ворон сидит… — фыркнул он. — Запросто, — улыбнулась Вики. — Про это кладбище уже столько разговоров, что становится смешно. — А где оно кстати находится? — шепнул Эри. — Понятия не имею, — честно ответил Ал, заметив направленные на него взгляды. — Правда… Без понятия! — Скамандер это не кладбище, — послышался мелодичный голос Лоры. — Это Африка. Экспедиция в Центральную Африку была бы очень сложной, — подняла девушка тонкий пальчик. — Неизученные громадные болота. — Думаешь, Скамандер потянет? — удивился Альбус. — Сомневаюсь, — нежно засмеялась Лора. — Это болото утянет Скамандера. Первое и последнее. — А что, — послышался бодрый голос Эллис. — Увидел Скамандер огромную черепаху и поплыл по болоту. Только недолго плыть придется! — Говорят, отец Скамандера работал в Африке, а жена за ним поехала, — тихо пояснила Лора. Альбус задумался. Никто в семье понятия не имел, куда исчезла Луна Лавгуд, мать обоих Скамандеров. Было только известно, что она в далеком 2007 г. отправилась в путешествие по Африки на поиски мужа, но так и не вернулась. Впрочем, может, она и не ездила ни в какую Африку, а просто говорила об этом. Ал вспомнил ее школьную колдографию: молодая белокурая девушка, казавшаяся ему немного безумной. Зал зааплодировал речь Поттера. Слизеринцы на всякий случай тоже несколько раз хлопнула а ладоши. Следующей поднялась Макгонагалл. — Итак, я объявляю последний тур открытым! После слов мистера Поттера и мисс Пикеринг вы, полагаю, будете осторожны и бдительны, — многозначительно посмотрела она на учеников. — Ещё бы, — фыркнул Эрик. — Соревнование начнётся через час… — сказала Макгонагалл. — Всех учеников жду на квмддичном поле! Альбус улыбнулся. Без формальностей, обозначавших конец собрания, ещё не обходилось ни одно мероприятие. Лишних слов не требовалось чтобы это понять — постепенно ученики выходили из большого зала. Вот показались и Евангелина с Эллис. Вот и Веста Грейвз. Гарри Поттер не терял времени даром — выйдя из Большого зала, он продолжал оживленный разговор с Пикеринг. — Бытие Аврора, безусловно, увлекательное. Я понимаю, почему эта профессия привлекает так много ведьм и волшебников, не смотря на опасности» — Полагаю, что возможность действовать под руководством знаменитого Гарри Поттера также имеет значение, — фыркнула Пикеринг. Альбус поморщился. Столь грубая лесть казалась ему просто смешной. Хвала Мерлину, что отец, похоже. воспринял это все как шутку. — Ценю твою лесть, Констанс, но сомневаюсь, что имею какое-либо влияние на статистику, — усмехнулся он. — Чушь! — патетически подняла руки Пикеринг. — Каждый волшебник мечтает сражаться со злом вместе с Избранным. Я искренне удивлена, что большинство наших добровольцев не авроры, — вдруг серьезно добавила она. — Альбус, — вдруг натянуто улыбнулся отец. — Как хорошо, что ты здесь… — Конечно… В нынешнее время каждый ученик на счету. Добрый день, мисс Пикеринг. — Ну…. Я вас оставлю…. — махнула рукой Пикеринг. — Альбус…. — Лицо отца вдруг стало напряжённым. — Оставайся здесь. Лили? Ал заметил как сестра, цокая каблуками, подбежала к отцу. — Папа? — Где Джеймс? — недовольно поморщился отец. — Джеймс? — Фыркнула Лили, даже не поздоровавшись с братом. — Он ещё десятый сон видит потому что бегал за жабой по подземелью: — Не уйдёшь! Не уйдёшь, тебе говорят! — Что за ерунда? — поморщился отец. — Последний из рода Снейпов? — Стойте здесь оба, — прищурился отец. Альбус посмотрел на коридор, по которому бежала толпа учеников. Все весело обсуждали предстоящий финал турнира, а кое-кто, судя по обрывкам разговоров, делал ставки. Ад очень сожалел, что он не может пойти со своими друзьями и обсудить предстоящий итог. Вместе этого он должен ждать Джеймса, а от брата всегда жди какой-нибудь пакости. На всякий случай он нащупал палочку. — Что? И коралловый аспид тут? — раздался голос подбежавшего Джеймса. — А почему коралловый? — прыснула Лили. — Змея такая есть, — хохотнул Джеймс. — Оригинально, — бросила сестра. — Тихо, — сказал отец. — Сейчас вы все трое пойдёте со мной на кладбище. На могилу Седрика Диггори. — Я рад, что вы все трое согласились пойти со мной, — спокойно сказал отец, глядя на уже покрытую цветущими кувшинкам гладь озёра. Чуть поодаль от них величаво расцвели две белые лилии. — Папа…. Но последний тур…. — захныкала Лили. — К оглашению результатов мы прекрасно поспеем, — Гарри продолжал чуть рассеянно рассматривать кувшинки. — Ну а торчать в толпе не велика радость. Альбус пожал плечами. Спорить он не видел смысла, да и любоваться любовными восторгами Кэт не входило в его планы. Посмотреть на могилу легендарного Седрика было интереснее. — А там что будем делать? — растерялась Лили. Альбус решил, что нужно как-то использовать время с толком. — Интересно, каким был этот Седрик? — спросил он, словно подумал вслух. — Седрик… — отец, сбавив шаг, прищурился на солнце, заливавшее золотом синее небо. — Седрик… Знаешь, он ведь единственный, кто выиграл у меня в квиддич! — Выходит, ты его совсем не знал? — спросила Лили. — Мы мало общались, — как-то настороженно отозвался Гарри. — Он был крепко меня старше… Альбус хотел что-то еще спросить, но Джеймс с удивлением присвистнул: — Что? Он выиграл у тебя в квиддич? У тебя? — Это было из-за дементоров, откровенно говоря, — пояснил детям Гарри. — Они напали, вот я и проиграл матч. Но Седрик тоже был отличный ловец, надо сказать. — Тогда, получается, Седрик выиграл только потому, что на тебя дементоры напали, а на Седрика ещё нет? — задумчиво сказала Лили. — Ну…. В общем так… — вздохнул Гарри. Стадион призывно гудел. Альбусу показалосЬ, что отец с затаенной тревогой посмотрел в его сторону. — Папа, так что Диггори? — нетерпеливо спросила Лили. — А что Седрик? — отозвался отец. — Как он погиб? — Лили нетерпеливо рванула отца за рукав. — Седрик? А… мы в финале взялись вместе за кубок. Вдвоём. — Пояснил он. — И ты отдал ему кубок? — Возмутился Джеймс. — Он меня нередко выручал. — Ну и что? Ты же победил! — возмутился Джеймс. — Скажем так, победа не обошлась без его участия. Хогсмид был на удивление пустым. Угловатые дома одиноко стоял возле главной улицы, словно грустили, что не могут сами посмотреть на финальный тур. Наверное, в детстве почти каждый волшебник хотел разгадать тайну Воющей хижины и заглянуть в знаменитый магазин. Все, конечно, оставалось прежним, но не повторяло первого впечатления. Кое-какие кафе были просто заколочены, а открытая дверь в «сладкое каоролевство» казалась какой-то нелепой. Все словно стало нелепым в одно мгновение… «Даже та дождевая лужа», — машинально подумал Альбус, глядя на темную дождевую воду. — Пап. Я бы кофе хотела… — вдруг по детски пробормотала Лили. Альбус думал, что отец, скорее всего, разозлится, но тот, оглянувшись, только качнул головой. — На обратном пути можем и зайти. — неожиданно спокойно сказал он. — Огневиски, — фыркнул Джеймс Альбус подумал, что сейчас отец ему точно устроит, но тот только достал сигарету и закурил. Пуская дымок, она снова осмотрелся по сторонам. Потом вдруг, словно размышляя о чем-то, настороженно сказал. — Сморите-ка… Ни одного пожарного! — А должны быть? — нахмурилась Лили. Альбус тоже с интересом посмотрел на отца. — Тут же все деревянное. Вспыхнет — не потушить… — нахмурился отец. — А почему вспыхнет--то? — не понимал Джеймс. — Так ведь никого… — выпустил отец облако дыма. — Пусто. Идеально для пожара. — Седрик был случайной жертвой. Оказался не в том месте. А погиб просто потому, что был свидетелем. — А дальше что было? — нетерпеливо бросил Джеймс. — Ты — то остался жив. — Это верно. Я видео зелёную вспышку из палочки Хвоста. Я несколько опешил, когда Хвост меня привязал к надгробному монументу. — Опасный тип, однако, этот Хвост, — дернулась Лили. — Решил убить да и убил. Решить связать — и связал. — У Хвоста не было выбора. Я слышал холодный голос Тёмного Лорда: «Убей его!» — Но Хвост не перешёл за столько лет на нашу сторону, — заметил Джеймс. — Хвост был трус…. — вздохнул отец. Альбус снова ощутил странное чувство, напоминавшее озноб. Это не была болезнь — напротив, он чувствовал себя сильным и легким и совершено лишённым усталости. Он тело словно начинало бить в Лёгкой лихорадке, а в правой части головы чувствовалось давление какой-то тяжести. — Странно, что трус так рвется к хозяину, — нахмурился Джеймс. — Почему он сам к нему пошёл, раз так боялся? Кладбище показалось Альбусу небрежным. Могил, как таковых, не было: на площадке, обильно заросшей травой, лежали покосившиеся надгробия. Некоторые из них оказались явно покорёженными, некоторые — просто брошенными как зря плитами, словно кто-то нарочно перенёс их в одно место. Между некоторыми обильно проросли папоротники ромашки. Альбус удивился такой небрежности, но ещё больше полустертым погребальным надписям. Отец продолжал идти мимо покорёженных плит. Альбус знал, что на кладбище Хогсмида похоронены умершие или погибшие ученики Хогвартса и пытался разобрать погребальные надписи. Сделать это оказалось не просто: целых надписи найти было трудно. На одной не бало пододвину имени или фамилии; на другой — даты. Только на одной плите Ал разобрал дату 1967-й год, а также имя Колин. Но кто был этот Колин, оставалось неясно. Впрочем, возможно, 1967-й год был датой его Рождения, в не смерти. Тоже не исключено. Они подошли к высокому обрыву, огороженному невысокой оградой. Внизу простирается глубокий овраг между горными ущельями. Смотреть тута было опасно, хотя, должно быть, и могло показаться заманчивым. Головная боль усилилась «Это Дух», — подумал Ал. Он уже усвоил, что если Дух начинал давить сильнее, значит предстояли какие-то трудности или проблемы. На всем ровном пространстве только одно возвышение останавливало на себе взгляд — могила таинственного Седрика Диггори. Юноша с траурной колдографии, казалось, спрашивал остальных, в чем дело. Лёгкая жизнерадостная улыбка и самонадеянный взгляд, казалось, не имели ничего общего со смертью. Альбус прищурился и с интересом посмотрел на надгробье; он никогда не видел этой могилы. На фоне многих других она казалась очень ухоженной и почти свежей. — Папа…. А почему ты его не спас? — вдруг задумчиво спросила Лили. Что-то мелькнуло на лице отца. Что-то, похожее на тень или гримасу. Альбусу показалось, что отец не очень расслышал ее вопрос. Он посмотрел на колдографию, а затем на пригнувшуюся от ветра густую полынь. — Я не всесилен…. — прошептал он. — А кстати, как? — вскинул брови Джеймс. — От Авады нет противодействия. — Я думала, ты что-то придумаешь…. — с надеждой посмотрела Лили сначала на отца, потом на памятник. Альбусу вдруг показалось, что она похожа на затравленную лисичку, которая бессильно села на пригорок и ждёт спасения хоть от кого-то. — Эй, змеёныш…. Пошипеть в траве не хочешь? — фыркнул Джеймс. — Пошипеть, кольцами поиграть… Альбус устало поморщился. Можно было бы сказать брату гадость, но, честно говоря, надоело. Зато на кладбищах, он знал, жили гюрзы, которых многие звали «гробовые змеи». Альбусу вдруг ужасно захотелось позвать гюрзу и поболтать с ней, но при отце и брате делать этого не хотелось. — Боишься гробовых змей, монгол? — фыркнул он. — Это… это подлость… — побагровел Джеймс. — Ты зачем сказал зме… — дёрнул он отца за руку. — Джеймс… — поморщился отец. — Ты выдал! — выпалил Джеймс. — Мы на кладбище, Джеймс, — холодно напомнил Гарри. Джеймс что-то продолжал доказывать отцу, но Альбус продолжал смотреть на колдографию. Июньское небо, сливавшееся с горами, казалось матовым от легкой пелены облаков. Юноша на колдографии, казалось, погиб только вчера — словно и не было этих двадцати шести лет. «Интересно, каким он был?» — подумал Альбус, и перед этим вопросом вся болтовня Джеймса казалась ему жужжанием назойливой мухи. Неожиданно Альбус заметил шелестение около одной из плит. Вслед за ней нырнул серый шланг с пестрыми узорами. Змея! Ал быстро шагнул прочь от могилы, делая вид, что читает надписи на соседних надгробиях. Змея, увидев человека, быстро приняла боевую стойку, но Альбус сразу махнул ей рукой. «Привет!» — тихонько прошипел он. «Повелитель?» — удивился пестрый шланг. «Тише… Я буду говорить тихо», — он кивнул в сторону семьи. Те, однако, даже не заметили его отсутствия. «Понимаю, повелитель», — затрещала тихо змея. «Ты не местная…» — покачал головой Ал. Без сомнения это был эфа из Южной Азии. «Нет, нет, Повелитель, — охотно ответила эфа. — Меня купил один путешественник много лет назад. Нас был несколько, но я убежала» «Тебе не холодно?» — заботливо спросил Ал. «Я нашла теплое место! , — охотно зашелестела Эфа. Альбус нагнулся и ласково погладил погладил ее. Раздвоенный язык благодарно лизнул ему ладонь. «Почему тут так мало могил?» — тихо спросил Ал. «Их снесли, — охотно прошелестела змея. — Много снесли…» — Ал, что ты там делаешь? — голос отца прервал его разговор. — Ал? «До свидания, Повелитель», — прошипела змея. «Я ещё вернусь», — тихо прошипел Альбус в ответ. — А сейчас…. — Ал! Альбус сделал вид, что изучает надгробие некоего Феликса Карстрейса, умершего, судя по надписи, в 1957 году. — Змееныш ищет гробовых змей, — хихикнул Джеймс. — Да я могилы смотрю, — спокойно ответил Альбус. — Интересно же…. — Нам пора…. — сказал отец. — Может, оставим змеёныша искать змей? — хихикнул Джеймс. — Кочуй в юртах, монгол, — парировал Альбус. — Кстати, повторяешься, — заметил отец. — Или сам хочешь змей найти? Лили рассмеялась. Джеймс побагровел. — Как известно, гюрза принадлежала к виду Chrysopelea ornata, — бросил Альбус. — Или летающая змея. В тот же миг над могилой Седрика появился синий светящийся шар. Сначала он был маленьким, но затем начал быстро расти, испуская слабое излучение. — Что это? — инстинктивно дернулась Лили. Альбус тоже с интересом посмотрел на него. Он знал, что это экстренная связь на случай опасности — родня того шара, который он наколдовывал себе во время походов в Запретную секцию. Но здесь шар не просто предупреждал, а явно собирался говорить. — Пап, объясни, что…– от удивления Джеймс, кажется, позабыл остатки былой наглости. Гарри отошёл, прищурившись. «Ждал», — подумал Ал. В ту же минуту зазвучал голос Макгонагалл. — Гарри, бери детей и скорее возвращайся! Аппарировать можно! *** На стадионе творилось настоящее столпотворение. К удивлению Альбуса здесь сновала туда — сюда испуганная толпа из преподавателей и учеников. Хаффлпаффки — первокурсницы жались друг к дружке, старшеклассники с Райвенкло перегептывались — видно, строили версии. Макгонагалл озиралась по сторонам, стараясь, однако, держать себя в руках. Альбус едва не присвистнул от удивления. В отдалении у трибун лежал на брезенте Золотов. Кэт склонилась над ним и отчаянно пыталась щупать пульс. К ней через толпу учеников пробивалась, недовольно ворча, школьная медсестра мадам Виола. — Поттер, наконец-то…. — подбежала Макгонагалл. Фиолетовая мантия развивалась у неё на бегу, словно крылья летучей мыши. — Провокация? — бросил на ходу Гарри. — Как вы и опасались…. Альбус поскорее увязался за отцом и Макгонагалл: ему не терпелось узнать, что же там все-таки произошло. Если бы на него рявкнул отце или директор, он всегда мог спокойно сказать: «Папа, но ведь ты сам велел не отходить от тебя». Отец, конечно, так не говорил. Но, во-первых, он был сильно рассеян, а во-вторых, при аппарировании отец им бросил что-то вроде «держитесь за меня». Альбус решил, что ситуацию можно представить чуть иначе: как «не отходите от меня». Ал ожидал, что загадочный лабиринт находится где-то в Запретном лесу и даже удивился, что отец не аппарировал с ними на его опушку. Но он ошибся. Лабиринтом оказалось преобразованное квиддичное поле. По всему периметру стояла плотная живая изгородь высотой двадцать футов. Прямо перед ними в изгороди чернел проем — вход в лабиринт. Коридор внутри него, образованный густым кустарником, уходил в черноту, однако толпа учеников и учителей делала этот Вход оживлённый. На какой-то мин Ал пожалел, что не смог понаблюдать со всеми с трибун за странствиями чемпионов по турниру. Если бы не отец со своей дурацкой могилой Седрика…. Но с другой стороны, возможно, так было и к лучшему. Мерлин знает, что произошло бы на этом стадионе. Да и смотреть на Кэт, поддерживающую своего Золотова, было не самым причинам зрелищем. Мадам Аверина, взмахнув руками, подбежала к отцу с Макгонагалл. У входа переминался с ноги на ногу долговязый Лоркан Скамандер. «Болван», — почему-то поймал себя на мысли Альбус. — Но что здесь произошло? — спросил глухо Поттер. — Француженка напала на двоих и оглушила, — тихо ответила директор Дурмстранга. — Боги, кто бы мог подумать…. — Альбуса показалось, что Аверина в своём платке правда напоминает ведьму из сказок — И никто не оказал ей сопротивления? — удивился Поттер. — Она нападала по очереди…. — вздохнул подошедший профессор Лэрд. Сейчас он был в песочном пиджаке и «бабочке». И никто не заметил? — спросил Поттер. Альбус попятился к зарослям у входа, где столпилось несколько зевак из Райвенкло. — Она их слишком крепко огласила…- Со спины…. — покачал головой Лэрд. Мимо прошли с носилками два хаффплаффца. В одном из них, белобрысом парне в очках, Альбус узнал Артура Джиро. Когда-то на первом курсе они рисовали ему на спине мелом разные пятна. Теперь Артур наградил слизеринца неприязненным взглядом. Впрочем, отвечать ему было много чести, решил про себя Альбус, и стал рассматривать покореженные колья у входа в лабиринт. На небе кучковались серые облака, от чего в июньский день повеяло прохладой. Альбус подумал, что вполне возможно скоро будет гроза. — Это заклинанием? — спросил Ал какого-то парня с хаффлпаффа, указав на покореженный частокол. — Это… — «Барсучок», кажется, хотел объяснить, но сразу осекся, заметив серо-зеленый галстук Поттера. — Пошел вон, аспид! — процедил он. Отец, между тем, направился дальше в лабиринт с Макгонагалл. Ученики послушно расступались перед ними. Ал на всякий случай пошел быстрее: лучше было настичь их как можно скорее. Кто заметил нападение? — спросил Поттер-старший. — Никто… — пробормотала Макгонагалл. — Мпдаи Аверину удивило, что ее ученик не посылает искры и не выходит на связь. Послали людей в лабиринт и нашли у зеркальной глади. — А вторая девочка? — спросил Поттер — Француженка напала на нее со спины. Немка была ранена в ногу, но успела позвать на помощь и даже оказать сопротивление. — отозвалась Макгонагалл. Альбус подумал, что «барсучки», возможно, несли носилки для Хелены. Становилось темнее. К удивлению Альбуса здесь в лабиринте все напоминало осень. Под ногами валялись прелые сосновые ветки и какие-то старые листья. «Должно быть, намеренно осень создавали», — поморщился он. Люди шли с фонарями, хотя солнце пробивалось сквозь искусственные заслоны. Наконец, они вышли к небольшой поляне, окруженной людьми. Ал на всякий случай решил затеряться в группе. Альбус оглянулся. На освещённой поляне полукругом стояли учителя и несколько старших учеников. Правда, кипим все время прибывала толпа зевак, на которых уже никто не обращал внимание. В центре, держа палочку на готова стрел профессор Мангейм. Рядом у дерева сидела девушка со связанными руками и ногами. Альбус посмотрел на на неё. Это была не Рене. Это была…. Альбуса показалось, что он уже где-то видел это лицо. Это была…. Да, это была девушка с колдографии, которую им когда-то показала Хелена. — Я начал подозревать что-то неладное с фройлян Ранье в тот день, когда мистер Олливандер проверил их палочки, — спокойно пояснил профессор Мангейм. — Помните, он удивился, что у неё можжевеловая палочка? Их не делают в ни в Англии, ни во Франции. Зато их делали в Австрии и Германии. Фройляйн Вольф ответила, что купила ее в Бельгии, и это был приемлемый ответ. — Что же вы молчали, Людвиг? — возмутилась мадам Аверина. — Да как-то это не тянули на опасность, — пожал плечами Мангейм. — Мои подозрения окрепли на Святочном балу. Они танцевали вальс одинаково с фройлян Ляйпенгоф. У обеих была австрийская школа, — вздохнул немец. — Помните, я спросил вас, сотрудничаете ли вы в танцах с Австрией? — обернулся он к мадам Максим. — Бог мой! Я приняла это за немецкий снобизм и ответила глупо, — покачала головой великанша. — И вы опять нам ничего не сказали, — вздохнула Аверина. — Говорить пока еще было не о чем. Два мелких эпизода: этого недостаточно, для выдвижения каких-либо обвинений, — вздохнул он. — Ну а после нападения на фройлян Лонгботтом, я понял, что это кто-то из чемпионов. Очевидно, она увидела в лесу нечто, что ее смутило. — Фройлян Вольф? — Сухо спросил немец. Девушка приподнялась и опёрлась связанными руками о землю. Ее лицо, к удивлению ребят, казалось абсолютно спокойным. Немка словно не сомневалась, что ее освободят с минуты на минуту. — Мне нечего скрывать, — спокойно сказала немка. — Я сделала все, и у меня все получилось. Мадам Максим вдохнула. Аверина и Мангейм переглянулись. Подбежавшая Элиза Элтон вскрикнула. — Как вы решились поехать? — спросил Мангейм. — А, впрочем, я догадываюсь… — прищурился он. — Это было решение вашей матери? Немка кивнула. — Оборотное зелье вы готовили в Хогвартсе? — Мне не было нужно много оборотки, — сказала девушка. — Мы похожи с француженкой. Я подстриглась, покрасила волосы в рыжий цвет и взяла лорнет. Оборотка мне была нужна только в крайних случаях. «Интересно, зачем она это говорит? — подумал Альбус. — Она словно старается все рассказать. Или…. — он прищурился на уже клонящееся к вечеру солнце. — Тянет время?» — Кто готовил оборотку? — Гарри сделал шаг к девушке. — Мой друг, — без тени страха ответила девушка. — О нем я расскажу позже, если позволите. — Хорошо… — ответил Мангейм. — Как вам будет удобнее. Вы искали Старшую Палочку и Воскрешающий камень? — И да, и нет. Моей целью был Филиус Флитвик. Изумлённые учителя смотрели друг на друга, не зная, что ответить. Альбусу показалось, что его отец тоже оказался в замешательстве. Лили и вовсе смотрела во все глаза. — Но… Зачем вам убивать Флитвика? — изумилась Макгонагалл. — А…. Я расскажу… — охотно поясняла немка. — Смотрите… мистер Поттер стал Мастером Смерти в девяносто восьмом году. Старшая Палочка его признала хозяином… — Альбус понимал, что она говорит по-английски с намного худшим акцентом, чем Хелена. — Однако в июле две тысячи второго года у мистера Поттера была битва с каким-то отрядом темных магов в Ирландии. С ним был мистер Флитвик…. Он случайно разоружил мистера Поттера…. — Мерлин…. — пробормотал Гарри. — Мерлин… Припоминаю…. — Альбус заметил, как его отец расхаживает туда-обратно, о чем-то размышляя на ходу. — Палочка признала Фоитвмка хозяином. Я должна была его разоружить, и передать Мастеру силу и палочку. — Вы это сделали? — пробормотал Мангейм. — Не совсем… — Немеа спокойно смотрела на него. — Меня опередила Хелена. Потрясенные учителя молчали, не зная, что и сказать. . — Предки Флитвика были рабами рода Эстерхази. И он признал в Хел свою хозяйку. А она в назидание разоружила его… — Хелена — Мастер Смерии? — вырвалось у Элизы. — Какое-то время была, — улыбнулась немка. — Но она стала спать с этим грифмндорским жеребцом. Они шалили и устроили шуточную дуэль. И он разоружил свою подружку, — засмеялась та, которую звали Эммой. — Поэтому вы напала на него? — покачал головой Мангейм. — Да…. Я оглашала его… — ответила девушка. — Пожар тоже ваших рук дело? — неприязненно спросила мадам Максим. — Конечно. Я подожгла паб Розмарины… или как ее правильно…. — Розметты, — вздохнула Макгонагалл. — Невероятная жестокость,,, — пробормотала она, — Но… зачем….? — спросил Мангейм. — Эти гнусные существа, которые зовут кочерыжками, видели то, что не надо видеть. Я не хотела, но оставлять их в живых было нельзя. Ветер усиливался, качая сильнее верхушки сосен. Облака на небе сбивались в кучу. Погода явно портилась, и Альбус подумал, что может пойти дождь. — А палочка? — наконец спросила Макгонагалл. — Ах, палочка. Я достала ее из могилы Дамблдора в Вальпургиеву ночь. В суматохе после матча я срезала волосы эксцентричной Грейвз, вышла из школы и достала ее из могилы. Прикрылась туманом…. — Как быстро? — профессор Лэрд шагнул к немке. — Не более минуты. Это было достаточно, чтобы выпустить облако и аппармровать, — ответила немка. Тучи быстро темнело, и уже холодный ветер начал слегка обжигать лицо. — А потом? — Лэрд смотрел внимательно на немку. — Я аппармровала на поляну у двух Утёсов. Это в Запретном лесу. — Так так… Но в Хогвартсе нельзя аппармровать…. — покачал головой Лэрд. — Как? — Просто…. Я взяла и аппарировалпа… — спокойно ответила немка. — Но как? Отвечаете, а то скоро дождь… — американец присел на одно колено и схватил ее за плечо. — Как вы попали к ДВУМ УТЕСАМ! В тот же миг оба исчезли в чёрном водовороте.