***
Аэропорт. Пять лет спустя. Решил отправиться в отпуск в латинскую Америку. Не самое притягательное место, надо заметить. Но на что, как говорится, хватило денег, туда и отправился. Взял багаж, минул назойливых таксистов, пахнущих резкими одеколонами. Закурил около местной забегаловки. Сел за свободный столик. Ко мне тут же подошла, широко улыбаясь, вежливая официантка. — Что будете заказывать? — и блокнот уже наготове. — Виски со льдом, — коротко отозвался я. Она на меня посмотрела смущённо. — Сэр, это… это семейное заведение. — Значит у вас тут только пиво? — В меню всё написано. Эм… Я глянул в предоставленный лист. Н-да… никакого алкоголя. Жаль. — Тогда только воды. — Хорошо. У нас сегодня скидка на блюдо дня: фаршированные индейкой блинчики. Вкусно — пальчики оближешь! — Спасибо, но нет. Только воды, пожалуйста. — Как скажите. Я молча продолжал курить, как вдруг та самая официантка сделала мне замечание, указав на знак на двери. Я чертыхнулся, затушил сигарету, и просто продолжил сидеть как идиот. Странное чувство: мне уже сорок, а меня стыдят аки школьника. Погода шепчет: ясное небо, тёплый ветерок, запах дешёвой еды, и… тишина. Необычное спокойствие обволокло меня в тот миг. Все эти пять лет я жил как на иголках, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания. А здесь… здесь я был никому не нужен. Как же это, оказывается, хорошо. Вдруг из забегаловки вышел загорелый мужчина в гавайской рубашке. Он вальяжно прошёлся вдоль столов, и сел за соседним от меня. Тёмные очки скрывали его глаза, но я знал — за ними скрываются зелёные чарующие радужки. Он, смеясь, говорил с официантом, стоявшим около него, снял наушник, открыл бумажник, в котором пряталось много банковских карт. Оплатил счёт, после чего посмотрел на меня. Очки с его прекрасного лица съехали вниз, и наши взгляды впервые встретились. Шок, радость и всепоглощающая тоска взорвались на этом лице гаммой непередаваемых эмоций. Спустя пятнадцать минут мы уже стояли на пристани Коста-Рики, облокотившись о парапет, глядя в синюю-синюю даль. На бескрайний простор моря. Гарри превратился в обворожительного мужчину за все эти пять лет. И хотя его била мелкая дрожь от волнения, он уже не выглядел как ребёнок. Он вырос. — Почему ты не прилетел раньше? — спросил он. — Потому что не хотел, чтобы тебя нашли. Ты же не идиот, должен понимать такие вещи? Ко мне было приковано всё внимание СМИ, Ми-пять с меня глаз не спускали. Я не мог просто взять и сорваться из Лондона в Коста-Рику. — А теперь-то зачем припёрся? — Ты сам меня пригласил, — тонко напомнил я ему, после чего всучил последнюю полученную от него открытку. Гарри взял её, заливаясь румянцем. Губы поджал, так нервничал. — Я не рассчитывал, что ты прилетишь. — Н-да? И зачем же тогда приехал меня встречать? — близко наклонившись к нему, спросил я. — Бля, подловил, — рассмеялся Гарри. — Хочешь… послушать, как я играю? — С удовольствием. Он проводил меня до своего кабриолета цвета алой вишни, отвёз в Сан-Хосе, небольшой городок, построенный в колониальном стиле. Там находился старый аутентичный трактир, где Гарри играл на фортепиано каждые выходные. В будние дни он работал в небольшой газетёнке редактором. Так что был в курсе всех новостей. — Мне показалось разумным быть на короткой ноге со СМИ. Вдруг на меня выйдут? — Ты живёшь на нейтральной земле. В Латинской Америке существует пакт о невыдаче. Пока ты здесь — ты под защитой, Гарри. Ветер дул нам обоим в лица. Полосы разметки на дороге слились от высокой скорости в одну блеклую линию. Из магнитолы играла Лана Дель Рей — Summertime Sadness. Я откинулся на спинку сидения, запрокинув голову. Солнце било в глаза. И почему-то я в тот миг подумал, что всё будет хорошо. — Тебе нравится так жить? Постоянно оглядываться через плечо, ждать, не зная, чего? — Ахуенная жизнь, — снова рассмеялся он, поджимая губы. — Зимы здесь ласковые, много солнца, добрые соседи. — Разборки преступных банд, наркокартели, мафия, — добавил я. — Дьявол есть везде, профессор Снейп. Нужно лишь решить для себя, с каким тебе комфортней уживётся. — Аргумент. Мы приехали в трактир "Маленькая Испания", где мне наконец-то налили виски и позволили закурить. Гарри играл в пустом помещении, ибо посетители набивались только к вечеру. И я и хозяин заведения, с наслаждением слушали его спокойное исполнение Сюиты Баха. А когда музыкальная пауза завершилась, тот решил представить меня своему другу: — Гораций, позволь познакомить тебя с моим дорогим наставником. Это профессор Снейп. Снейп — это мой добрый друг, и работодатель — мистер Слизнорт. — Полно тебе, — выкуривая толстую сигару, отвечал Гораций. — Я всего лишь халтурку подкидываю. — Очень приятно, господин Слизнорт, — мы пожали друг другу руки, а затем разговорились на тему истории. Он поведал мне занимательный рассказ об этом трактире, а я вспоминал именитых авторов из этих краёв, таких как: Аквилео Эчеверрия, Мохне Хоакина, и Кармен Лиру. Во вторую половину дня, Гарри показал мне свой домик на берегу. Он не был большим и роскошным, как раз наоборот — крошечным и скромным. И всё же, вид, открывающийся из окна стоил любых издержек. Мне стало тепло на сердце, от одной простой мысли: Гарри счастлив здесь. У него появились новые друзья, работа, дом. Он даже завёл себе сову! Карликовую. Она напугала меня как раз в тот момент, когда я сел на диван. Спрыгнула с насеста, и пронеслась над головой. — Букля! Некультурная птица! — Так вот почему тут повсюду перья? — Скажи спасибо, что она не заклевала тебя. Каждую ночь бесоёбит, и спать не даёт. Зато избавляет от вредителей. Мы взяли по баночке пива, уселись на шезлонги на крыльце, и просто тихо наслаждались вечером. Рыжее солнце обагрило тонкие полосы облаков, и линия горизонта вскоре обрела золотистые переливы оттенков. Пахло солёным морем. Песок забился в мои ботинки. Чайки истошно кричали вдали. Нежная прохлада смахнула капли пота. — Когда возвращаешься? — вдруг спросил он, нервно сжимая банку. — Через пару недель. — И мне никак не уговорить тебя остаться? — Останусь, и до многих дойдёт, где ты прячешься. Тебя разоблачат. Будут преследовать, даже здесь. — Но ты же сказал, что на этих землях я под защитой! Почему и ты не можешь остаться? — Потому что так это не работает! Я — не ты, Гарри. У меня своя жизнь. В Лондоне, — аргументировал я, а у самого сердце в груди разрывалось на части. Парень, что сидел напротив меня, весь покраснел, еле сдерживал нахлынувшие слёзы. Я нежно коснулся его прекрасного лица, прижался лбом. Прошептал: — Нам с самого начала не повезло. Что поделать, Гарри? У судьбы такое чувство юмора, и врагу не пожелаешь. — В пизду судьбу! Сегодня ты — мой! — и он вжался в меня губами. Столь отчаянно, словно это был наш последний поцелуй. На пол крыльца упали полупустые банки пива. Мы переместились в его спальню, откуда не вылезали до самого утра. А потом я улетел обратно в Лондон. Гарри даже порывался улететь вместе со мной, но я отговорил его. Он украл у родителей сто тысяч фунтов стерлингов, и за это его в соединённых королевствах ожидал долгий срок заключения. Лили и Джеймс развелись четыре года назад. Сейчас они живут каждый сам по себе, и ждут, что в один день их непутёвый сын когда-нибудь вернётся. Моя практика могла бы загнуться из-за всей этой неразберихи. Скандал разразившийся пять лет назад так бы и бушевал, если бы Лили за меня не заступилась. Сейчас буря утихла, и я потихоньку снова встаю на ноги. Что до Гарри… его решение — это его решение. И не мне вмешиваться в его жизнь. Он столько вытерпел в том доме, настрадался, намучался. Поэтому я понимаю, почему он в один день просто не выдержал и сбежал. Всё к этому вело. Это, можно сказать, было предрешено судьбой. Ну а я? Я — лишь попутчик, которому повезло недолго сопровождать Гарри.Конец