Чем ярче пламя

Letʼs trade shoes Just to see what itʼd be like to Feel your pain, you feel mine*

— Скажи, я ведь права? Когда я… Видимо, когда я коснулась тебя, — Вита перевела взгляд на плечо Локи, за которое она схватилась, пока находилась внутри его иллюзии, — я почувствовала себя очень, очень странно. Холодно и одиноко, и… Что это было? — Твои воспоминания притянули мои, — помолчав немного, ответил Локи. — По своей природе они почти идентичны: схожий объект, схожая эмоциональная окраска, схожий осадок. — Объект? — переспросила Вита, недоверчиво ухмыляясь. — Тоже херовый папаша? — О-о, еще лучше, — в тон ей ответил Локи. — Папаши. Девушка удивленно изогнула бровь. — Папаши? Родной и отчим, что ли? — Нет, мои родители — гомосексуалы, — тон и мина Локи в который раз за время их общения настойчиво провоцировали Виту заехать ему по голове, но она была слишком заинтересована наклёвывающимся разговором, чтобы позволить себя отвлечь. — Ну, раз уж мы тут играем в Ганнибала и Клариссу, может, расскажешь про них? Локи, продолжая поражать Виту невиданным прямодушием и терпеливостью, пожал плечами: — Оба лжецы, тираны и предатели, — тут губы его растянулись в язвительной усмешке. — Как видишь, я хорошо усвоил их уроки. — И ничего не вижу! — возмутилась она, хмурясь. Локи едва заметно улыбнулся. — Ты, в конце концов, бог наёба, это у тебя профессиональный перекос такой! И насчет тирана я б не была так категорична, может, на Земле заебись было бы, если б ты ее захватил. И меня ты не предавал, так что ничего не знаю. По лицу Локи скользнула тень, Вита посмотрела на него проницательно, чуточку грустно и доверчиво прильнула к нему, касаясь его щеки своей. — Мы не обязаны быть похожими на них, — вдруг продолжила она приглушенно. — Как и не обязаны вытравливать в себе схожие с ними черты. Они не должны тянуть нас назад, не должны заставлять нас сомневаться, или не доверять, или ненавидеть, или… бояться. Вита снова подняла на Локи серьезные глаза и закончила: — Они и так оставили на нас свой отпечаток в прошлом, слишком много чести — позволять им влиять на нас настоящих. — Это несколько затруднительно, когда в отражении… — едко возразил Локи, но не закончил фразу, скривив губы. Вита недоуменно на него посмотрела, явно намереваясь задать вопрос, но он ее опередил. — Как ты там сказала? Quid pro quo? Твоя очередь. Ты после случившегося говорила с отцом? Девушка сощурилась, почуяв что-то очень важное, кивнула самой себе, делая в памяти об этом пометку и ответила: — Да, после аварии. Он постоянно звонил, это Малой, козёл, ему номер дал, ладно хоть адрес новый не выдал, Штирлиц… Мы тогда уже переехали в другой район, потому что… Блин, это долгая, дерьмовая история… — Ты сама начала, — напомнил ей Локи. — Я слушаю. — То есть, тебе правда интересно? Узнать про никчемную жизнь никчемной смертной? — с немного нервной улыбкой осведомилась Вита, ерзая у него на коленях. — Конечно, — мягко ответил он, ободряюще улыбнувшись, — нет. Рассказывай уже. Девушка неодобрительно сузила глаза, хмыкнула и со вздохом повиновалась: — В общем, нам пришлось переехать в другой район, потому что отец ушел к соседке, и все остальные соседи — естественно — об этом знали, потому что Россия и потому что любопытные бабки, и продолжать жить в том доме было невозможно. Хотя отец, надо отдать ему должное, не стал устраивать скандалов и делёжек и почти сразу со своей зазнобой переехал в Москву, перед этим наобещав нам с братом с три короба, что и любит, и будет приезжать, и помогать, и бла-бла-бла, но от этого не то, чтобы стало легче, потому что люди порой — мерзкие лицемерные ублюдки… Девушка говорила эмоционально, с запалом, сыпля сарказмом и откровенностью, ощущая странную правильность, легкость от того, что она рассказывает об этом кому-то, и пока даже не понимая, как все эти годы это было ей необходимо. Локи слушал. — Короче, мы переехали в другой район, жизнь шла на лад, я уже думаю: хм, Вита, может, твоя жизнь не такое уж и говно, хотя оно, конечно, случается, но это же норма, как БАЦ! Ха-ха, ШУТКА! Батя оказался блядуном, мама чуть не сломалась от всего свалившегося на нее пиздеца, нет денег и сиськи не растут? Думаешь ЭТО проблемы? А как насчет брата с переломанным… ну, я не знаю, ВСЕМ в коме? О, о, о, подожди, и это еще не все! Давай твой вертохуй-папашка, вдобавок, трогательно и трагично откажется приезжать к вам в больницу, оставив вас с мамой одних рыдать и молиться, а ты — самое смешное — даже не будешь знать ни одной сраной молитвы!!! Она отчеканила это почти на одном дыхании и, и ей пришлось замолчать, чтобы восстановить его. За это время она немного остыла и поглядела на Локи чуть виновато: — Я это… Разошлась чего-то. — Я заметил, — не стал спорить он, улыбаясь уголком губ. — Можешь продолжать. — Эй, я так не играю! Теперь твоя очередь говорить! — Ты так и не ответила на мой вопрос. — Э-эм… А что за вопрос-то был? — Говорила ли ты после этого с отцом, — терпеливо напомнил ей Локи. — Оу. Ну, блин, я и так много рассказала, давай теперь ты? Пожалуйста? Твоя не моргающая физиономия означает «да, не вопрос, Вита, для тебя все что угодно, чмоки-чмоки»? Ну что ж ты за чело… — Кхм… — Невыносимый! — всплеснула руками девушка, вновь едва не обозвав его божественность человеком, и сдалась: — Говорила я с ним, говорила. Он в универ мой прикатился, дождался меня и прицепился. — И? — И оправдывался, че еще-то, — отмахнулась Вита. — В больнице-то я не поняла, что он мне плёл, а оказалось, что у него жена с угрозой выкидыша на сохранении лежала, и он типа не мог ее оставить. Но знаешь, мне по большому счету, наплевать. Как тогда, так и сейчас. Ему нужно было сделать выбор, и он его сделал. Поганый выбор, нечестный, это я сейчас понимаю, но такая уж, блядь, жизнь. Он его сделал, сделала его и я: когда он выбрал новую семью, я вычеркнула его из своей. Того ребенка его жена, кстати, потом все же потеряла, так что… Так что да, мы с ним говорили, и последнее, что я ему сказала, что никогда не прощу его. — Последнее? — он удивленно изогнул бровь. — Quid pro quo, — чуть резче, чем собиралась, напомнила ему Вита. — Что не так с твоими отцами? Взгляд Локи ужесточился, разговор их набирал остроту. — Хм, даже не знаю, с чего бы начать, — вторя ей, заговорил Локи с вызовом во взгляде. — Может, с того, что первый — омерзительный монстр, который, проиграв войну, бросил меня младенцем умирать? А второй, о чьих мудрости и справедливости в Девяти мирах слагают легенды, воспитал меня, как сына, не упомянув о том, что я для него — всего лишь прикормленный наследник его врага, удобное приобретение, удел которого — быть благодарным, послушным и не помышлять о чем-то большем? Вита изменилась в лице и долго, задумчиво на него смотрела. Локи ждал. — Ну и козлы же они, — наконец подытожила она, поднимая на него взгляд. Локи спорить не стал. — Выходит, Один тебе не родной? — вдруг произнесла девушка. — Потрясающая работа мысли. — Значит, и Тор не родной, — игнорируя его иронию, продолжила она свои мысль, наконец выстраивая в голове полноценную логическую цепочку и складывая паззлы до этого момента непонятных ей слов и поступков Локи. — Но все же ты так и не ответил на мой первый вопрос. Когда я тебя коснулась, какое твое воспоминание я притянула? Что тогда происходило? Локи хмыкнул, словно оценив то, что она не позволила заморочить себе голову и по-прежнему добивалась конкретного ответа, и спокойно проговорил: — Я умирал. — У-умирал? — пораженная, Вита распахнула глаза. — Не оправдав ничьих надежд, узнав слишком много правды, — кивнув, разъяснил он будничным тоном. — Упал в Бездну миров, рассчитывая, что это меня убьет. Как видишь, прогадал, не так страшна Бездна, но все же не самое приятное местечко. — Охренеть, — все, что смогла выдать девушка, качая головой и со смесью ужаса, сочувствия и восхищения на него глазея. Локи как ни в чем ни бывало пожал плечами, не придавая этому событию особого значения, но Вита была уверена, что он показушничает. — Выходит, мое самое страшное воспоминание притянуло твое. Мне… жаль. — Нет, не самое, — с испугавшей Виту горечью возразил Локи, но она не успела никак это прокомментировать, потому что он опередил ее: — Твоя очередь. Продолжай с того, на чем мы закончили. Она недовольно что-то пробормотала и вздохнула: — Наш с отцом последний разговор… Совсем немного времени прошло после аварии — ну, по моим тогдашним ощущениям, конечно — я тогда по-настоящему его ненавидела, понимаешь, он сердце мне разбил, он… — Вита поморщилась, подбирая слова. — Он все, в чем я была уверена, растоптал, столько боли нам причинил, а я была тогда очень зла, и все, что было на душе, всю свою ненависть на него вылила. Он уже тогда болел, я знала, конечно, но… мне было все равно. Через пару месяцев он умер. Локи молчал, но ей было необходимо ответить на невысказанный никем из них вопрос: — Нет, я не чувствую себя виноватой. И не жалею о том, что ему сказала. Он заслуживал каждое слово, и заслуживал за свои поступки умереть в одиночестве, но Малой не такой, как он, он-то его не бросил. — «Мы не обязаны быть похожими на них», да? — беззлобно заметил Локи, придерживая ее за талию и большим пальцем обводя узор ее платья. — Я не только тебе об этом напомнила, но и себе самой, — хмыкнула она в ответ. — Теперь, вроде как, я задаю вопрос, хм? Ты сказал, что родился не в Асгарде, и твой отец… В общем, да. Внимание, вопрос: где ты родился? — Йотунхейм, — он произнес это слово с легкой неприязнью, но с неизменной усмешкой. — Так-с, это вроде там, где снег, не? Снег и… э-э… великаны, не? — чем больше Вита говорила, тем неуверенней становился ее тон, пока она окончательно не усомнилась в разумности своих догадок и не решила замолчать. — Какое… точное описание. — Как приятно, что ты оценил, — подыграла его иронии девушка, расценив его реакцию как зеленый свет к продолжению допроса. — Но так все-таки, великаны. А ты, ну… как бы это самое-то, ну… Ну не великан, короче! «Щас шутканет тупую шуточку, и я покраснею, как кретинка. Сама виновата!» Локи шуточек шутковать не стал, напротив, как ей показалось, слишком уж серьезным лицом к ней пригляделся. — Ты удивишься, — наконец произнес он, и Вита уже совершенно точно почувствовала что-то неладное. Локи опустил голову, у Виты по спине пробежал холодок, перетекший на шею стаей мурашек. Она выдохнула, и к ее изумлению изо рта вышло облачко пара, а потом она почувствовала самый настоящий мороз, обжигающий щеки и щиплющий за нос, но самым удивительным и пугающим было то, что исходил он от Локи. Тогда он поднял на нее глаза. Вита ахнула и инстинктивно отпрянула от его лица, так, что едва не повалилась назад, но Локи придерживал ее рукой и не дал упасть, и в этот момент что-то в голове ее щелкнуло: разрядом, напоминанием, единственным возможным для нее ответом. — Ну ты, блин, и придурок! — выпалила она, стукая ладонью его в плечо. Мина Локи описанию не подавалась. — Ну не так же ВНЕЗАПНО своими красными глазищами на меня пыриться! Фух, меня ж чуть паралич не взял, ты, великан окаянный! Ладно, дай хоть рассмотрю тебя, чудо. И она действительно принялась его рассматривать, то и дело отпуская короткие, но эмоционально наполненные комментарии. — Обалдеть… Правда синий… Синий! СИНИЙ, КАК КАЛЬЦИФЕР! ХА-ХА, НЕ ПРОГАДАЛА Я ВСЕ-ТАКИ С КРУЖКОЙ, А? Ё-моё, ты скотчем, что ли, брови приклей, а то упорхают же, ну. А, а, а, улыбнулся, я видела, я видела! Так, ладно, погоди, я должна тебя потрогать. Я потрогаю? Я трогаю. Локи в крайне нехарактерной для себя манере молча терпел все ее манипуляции, лишь с абсолютно нечитаемым выражением лица наблюдал за ней и действительно иногда едва заметно улыбался. — Ты холодненький! — по-дурацки засмеялась она, проведя рукой по его лбу. — Прикольно так! — Я рад, что хоть кого-то это забавляет, — пробормотал он наконец. — Ой, ему лишь бы поворчать! — Нет, что ты, быть монстром очень забавно. — Иди-ка ты, — вдруг серьезно возразила она. — Монстром делает не то, что вот здесь, — и она взмахнула ладонью у его лица, а затем ткнула пальцем в грудь, — а то, что тут. А ты вообще даже не страшный, так что я бы попросила. — Да, именно поэтому ты чуть не свернула себе шею, увидев меня таким. — Да это от неожиданности просто! — возмутилась Вита. — Продолжай практиковаться, у тебя уже неплохо получается, я почти верю, — бросил он не слишком сердечно. — Ты меня бесишь. Я тебе сейчас вмажу. Или убью вообще. — Хотя задатки этого таланта проявлялись в тебе и раньше, — продолжил он язвительно. — Как, например, в тот раз, когда ты так пламенно убеждала меня в том, что «ни разу никого не предала и не оставила родного человека, когда была нужна ему», — он процитировал когда-то сказанные ей слова с такой желчью, что Вита по-настоящему была готова его ударить. — У тебя ПМС что ли? Или это просто твой талант снова проявляется? Талант все на свете херить и быть невыносимым, черствым и бессердечным уродом? — прошипела она со злостью. Локи ядовито усмехнулся и победно произнес: — То, что здесь, помнишь? — и постучал пальцем по своей груди. Вита, тяжело дыша, гневно на него посмотрела и процедила: — Ненавижу тебя. Говнюк. — Еще одна вещь, о которой тебе стоит напоминать себе почаще. Девушка закрыла глаза, шумно выдохнула, глубоко вдохнула и вновь посмотрела на него, но уже с совершенно другим выражением лица. — Это была слишком очевидная провокация, — повторяя его довольную усмешку, оповестила его Вита. — Но ты продолжай практиковаться, у тебя уже неплохо получается, только я все равно хрен поверю в то, что ты тот, кем так хочешь казаться. Локи, прищурившись, изучающе смотрел на нее, пока наконец не улыбнулся, капитулируя. Вита фыркнула и покачала головой, любуясь его хитрой, в общем-то жутковатой, но по каким-то неведомым, необъяснимым, чертовски очевидным ей самой причинам ужасно милой ее сердцу физиономией. Ей вдруг как никогда прежде захотелось наброситься на него прямо сейчас, повалить диван на пол и… «И что мне, собственно, мешает?» Вита, коротко оценив обстановку, обхватила его талию ногами, и беззаботно-безбашенно улыбнулась: — Иди сюда уже, чудо в перьях, пока я жениться не перестала, — и прикоснулась своими губами к его. Локи обнял ее, прижимая ближе к себе и легко водя рукой по ее бедру, как вдруг она от него чуть отстранилась, хихикая: — Холодненький! — Уймись, смертная, — пробормотал Локи, ухмыляясь. Вита, продолжая посмеиваться, очень нежно и очень осторожно водила пальцами по его лицу, оставляя на нем поцелуи, пока вдруг не встретилась взглядом с сидящим на столе и глазеющим на них Санни. «Ну, ё-моё!» Она пыталась не обращать на кота внимания, но его обалдевший, настороженно-любопытный взгляд то и дело привлекал ее внимание, мешая расслабиться. «Зараза-а! Как бы намекнуть этому смурфу о смене места дислокации? Спааальня… Кроваать… Кроваааать! ДА ТАЩИ ТЫ МЕНЯ УЖЕ В КОЙКУ, БЛИН!!!» Локи, то ли действительно услышав ее немую мольбу, то ли прочитав ее же во взгляде девушки, вдруг поднялся с дивана и, не отпуская висящую на нем, несколько удивленную успехом этого короткого телепатического сеанса Виту, направился в спальню. — Оой, только дверь закрой, а то котяра любопытный! — не совсем внятно попросила девушка, выглядывая из-за его плеча. Тот понимающе скосил глаза на осуждающе зыркающего на них со стола Санни, пожал плечами, и ногой захлопнул за собой дверь. Кот с видом оскорбленной невинности удалился на кухню. Следующие несколько часов он проведет в гордом одиночестве. ___________________________________ * — Eminem — Beautiful Давай поменяемся местами, чтобы посмотреть, каково это. Я почувствовую твою боль, ты почувствуешь мою