От конца до начала

Гарри всё еще стоял на коленях возле Снейпа, просто глядя на него, как вдруг совсем рядом зазвучал высокий холодный голос, Гарри вскочил на ноги, крепко сжимая в руках флакон, уверенный, что это Волдеморт вернулся в хижину. Но он не вернулся. Лишь голос эхом отражался от стен и пола. Поттер закрыл флакон и перекинул его Гермионе. — Давайте без меня. Постарайтесь не влипать в неприятности, — он ободряюще улыбнулся им, даже не слушая, что там вещает этот безумный. А потом, дождавшись ухода друзей, направил на профессора волшебную палочку. — Mobilicorpus. Аккуратно подхватив левитируемого мужчину под пояс, он аппарировал в замок. Поттеру повезло. Действительно повезло с тем, что противо-аппарационный купол был разрушен. Повезло с тем, что коридоры слизеринских подземелий были пусты. И что ему вообще удалось правильно рассчитать место. Удерживая Снейпа на руках, он ногой распахнул дверь в его кабинет, разбив при этом защитные чары, аккуратно устроил зельевара на столе и метнулся к стеллажам с зельями. — Профессор, если вы умрете, я разобью все ваши банки-стеклянки, ни одну не пожалею, — судорожный шепот едва слышно срывался с губ Гарри. Трясущимися руками он перебирал всё это множество флакончиков и баночек, аккуратно подписанных самим Северусом. Кровоостанавливающее, крововостановительное, обеззараживающее, заживляющее и противоядие. Четыре баночки с шумом упали на столешницу, и Поттер до крови закусил губу. — Если вы умрете, я вас... Я вас поцелую. Он лихорадочно рыскал по полкам. Не могло быть так, что Снейп, эта сальноволосая надменная скотина, не приготовил противоядие для яда Нагайны, столь долго находясь рядом с ней. Гарри отказывался в это верить. Ненужные банки полетели на пол, разбиваясь и заливая пол содержавшимися в них зельями. Ухватившись за едва приметный пузырек, Поттер благодарно коснулся его губами. Нашел... — Только держитесь, — он откупорил крышечку и влил в приоткрытый рот профессора всё зелье до последней капли, не зная точно, сколько необходимо. Кровь алыми каплями стекала по подбородку юноши, а он, не обращая ни на что внимания, обрабатывал рану на шее мужчины, и края той постепенно сужались, заживая. — Если вы сейчас сдохнете, я женюсь на Джинни и назову сына в вашу честь! Прорычал Поттер, после замирая и нервно оглядывая окровавленную одежду мужчины. — Scourgify, — и он осел на стул рядом с профессором, зажмуриваясь. Он не слышал дыхания Северуса. Не слышал стука его сердца. Ощущал, как медленно холодеют пальцы под его ладонью. — Да очнитесь же вы! Стул отлетел в стену, и на пол вновь посыпались осколки каких-то баночек, полетели свитки. Гарри кричал, закрыв лицо руками, чтобы хоть как-то выплеснуть эмоции, роящиеся внутри него. — Поттер, будьте добры, закройте рот... — раздался слабый шепот со стола, и Гари кинулся к нему, вдруг ожившему, такой счастливый, будто только что выиграл матч по квиддичу и уничтожил Волдеморта одновременно. — Воспоминания... — У Гермионы. — Вы идиот, Поттер, — кажется, зельевар хотел разозлиться, но то, что он еще не до конца оправился, помешало этому. — Я сам расскажу. И он рассказал. Всё. От начала до конца. И Гарри оставил его на столе в подземельях, в безопасности, а сам ушел побеждать. * * * — Профессор, — он сидит на одном из окошек Астрономической башни, бездумно разглядывая кромку Запретного леса, шея в бинтах, а черные волосы коротко острижены, что прибавляет мужчине молодости, — как вы себя чувствуете? Северус переводит взгляд на усевшегося рядом подростка и ухмыляется самой слизеринской из всех своих ухмылок. — Так, будто меня покусала восьми футовая змея, — Поттер тихо смеется, совсем усталый, и запрокидывает голову, И Снейп ни о чем его не спрашивает, прекрасно зная заранее все ответы. Ну, почти ни о чем... — Это правда? — Что именно? — Гарри удивленно смотрит ему в глаза. — Что ты бы назвал сына моим именем? — и Поттер кивает, улыбаясь краешками рта. — Но я не умер. Что теперь? — Может, начнем встречаться, профессор Снейп?