***
Перед тем, как вновь направиться в дом проклятия, я походила какое-то время собираясь с силами. Мне нужно больше времени проводить на расширенной территории Двуликого — это способствует восстановлению моих способностей, главная загвоздка в том, что каждый раз есть вероятность не вернуться живой. Сукуна не промах и сколько бы раз я не перестраховалась, не перекрестилась перед походом к нему, всё не так-то просто. Было бы просто — моя жизнь бы не зависела от какого-то духа. И если этот дух поймёт почему всё не так легко, и почему именно я хочу приручить его, боюсь, так просто я не отделаюсь. Чтобы убить меня — он и себя без колебаний прикончит, если это будет единственным способом выживая. У объединения душ есть всего два недостатка, во-первых, душа одного зависит от другого. Я не могу убить Сукуну, он — не может меня. Человеческая душа для вражеских атак бессмертна внутри своего целого тела, но если душа попытается убить саму себя, то и тело долго не продержится. Из этого выходит, что если, например, я попытаюсь совершить на этой расширенной территории феерическое самоубийство, то эта часть моей души помрёт, но захватит с собой в мир мёртвых и вторую часть — Двуликого. Для меня проблема не в этом — я пока ещё не в таком отчаянии, чтобы с жизнью концы сводить, загвоздка в том, что для сохранения своих тайн и секретов Сукуна может пожертвовать собой, прикончив тем самым и меня. Ему-то мало что с этого будет — у него в мире ещё порядка тринадцати пальцев валяется, жив да здоров будет, а вот я в мир иной с концами отправлюсь. Изначально я положилась на то, что Король проклятий чрезмерно горд и самовлюблён, чтобы пойти на такой шаг, но теперь, увидев его силы и амбиции воочию, могу ответить, что нет — он горд настолько, что для выхода из подчинения Сукуна с лёгкостью убьёт себя. Второй обратной стороной техники являются пассии, которые в буквальном смысле обозначают «вторые половинки души». Когда смертные влюбляются — их естества сливаются в одно, не на все сто процентов, конечно, но тоже имеют впечатляющее значение. Поэтому, когда кто-то из них умирает — они чувствуют серьёзную потерю и боль. Я нахмурилась, осознавая, что просто оттягиваю время. Поправила на пальцах наследственные кольца и вновь сложила руки в печать, готовясь к активации способности. Изначально она позволила мне присоединить душу Двуликого к себе, но теперь она переносила меня на расширенную территорию.Техника межвременного пространственного движения. Объединение проклятой души.
Мгновение и моё тело материализуется в мире, которого в реальности попросту не существует. Стоит мне открыть глаза, как я тут же встречаюсь взглядом с проклятием. Его лицо не выражало ровным счётом ничего, кроме мрака. Он стоял напротив, как будто поджидая моего прихода. Проницательный взор уставился на меня с одной единственной готовностью — проглотить. Это же читалось и на остальном лице Сукуны. Меня ни могло это не насторожить, я сощурилась, бесстрашно выпрямляя спину. —Чего так смотришь, убить меня решил? — понижая голос, спросила, упрямо глядя Двуликому в глаза. Его мрачное и холодное выражение лица не говорило ни о чём хорошем. Я напряглась, гордо поднимая подбородок, готовая принять любой удар. Под испытывающим и напряжённым взглядом Сукуны мог согнуться даже металл, но пусть знает — я прочнее. Мне нравилось наблюдать за тем, как считают меня слабой остальные, нравилось смотреть за их попытками утереть мне нос — это было настолько смешно, что я даже не сопротивлялась. Мне не нужно было доказывать свою силу или мощь ни перед кем, моя уверенность в себе не нуждалась в доказательствах, не нуждалась ни в чьей похвале — она шла прямиком из сердца. Годы самосовершенствования, оттачивания способностей, саморазвития; до глупой зависти остальных мне не было никакого дела, в конце концов, никто из них меня не интересовал. Сейчас передо мной стоял тот, перед кем я не стеснялась показывать всего холода и бесстрашия. Я не поскуплюсь продемонстрировать Двуликому все свои способности на практике. «Рано или поздно нам нужно было вступить в бой», — резонно подумала я, но у проклятого духа на меня были определённо другие планы. Гораздо более опасные, чем я на то рассчитывала. —Что с твоей проклятой энергией? Вопрос, последовавший из уст проклятия, заставил встать меня в тупик. Повисла гробовая тишина, я хмуро смотрела на него, ожидая чего угодно, но только не этого. Меня беспокоило то, как он каждый раз удачно задавал вопросы, как он каждый раз попадал ими прямо в цель. Такие исключительно подобранные вопросы, словно острозаточенные стрелы, мчались в яблоко над головой, но, по случайности, попадали прямо в сердце. Беспокойство подкатило прямо к гландам, застревая неприятным спазмом плохого предчувствия, и мешая дышать. —Что с ней? — усмехнулась я, но нутром понимала, что Двуликий уже догадался. Нужно было уходить, эту тайну я была не намерена раскрывать и очень хорошо понимала, что её познание опасно. Но я продолжала стоять, не делая даже мысленного шага навстречу к уходу. Двуликий стоял в паре метров от меня с достаточно серьёзным лицом. Он был напряжён не меньше, чем я. Не только я слаба в своём нынешнем теле, но и Сукуна, имея в своём распоряжении всего семь, поглощённых Итадори, пальцев. —Почему я её совершенно не чувствую? — он сощурился. А после этого уходить стало слишком поздно. Проклятие тут же исчезло из моего поля зрения, я не успела обернуться, как почувствовала грубоватое прикосновение к спине. И вот моё наивное нежелание уходить, опрометчивое решение остаться и игнорирование шестого чувства жестоко дало о себе знать! Вбило в мою голову так, что это осознание оттуда было не выбить даже прутом. Я в ужасе оглянулась, видя, как Двуликий вытягивает мою проклятую энергию.Песнь Дьявола.
Моё лицо исказилось в резкой злости. Я с размаху врезала Сукуне кулаком, из-за чего его тело тут же отлетело на пару метров и припечаталось к стене напротив. Это был жёсткий и хлёсткий удар, усиленный расширенной территорией, которая играла на руку и мне. Ход времени из-за моего вмешательства снова пошёл своим чередом. Повисла звенящая тишина, которая с каждой секундой становилась всё более жуткой. Двуликий не поднимался, но нет, к моему сожалению, не из-за того, что своим ударом я смогла его вырубить — совсем нет, просто Сукуне требовалось время переварить увиденное — это я знала наверняка. Сглотнула, напряжённо наблюдая за реакцией Двуликого. Он увидел... Его ошарашенный взгляд не даёт мне в этом сомневаться ни на секунду: —Эй, маг, ответь мне на один вопрос. Почему твоя проклятая энергия... Белого цвета?***
Ещё в самый первый день нашей встречи. В этом храме, когда я бесцеремонно вторглась в покои Короля проклятий, он заподозрил что-то непонятное — странное. Демоническое чутьё его никогда не подводило, и он мог чувствовать проклятую энергию за несколько километров, но тот день, когда я воссела на трон Проклятия, запомнился Двуликому надолго. Потому что впервые Демоническое чутьё не почувствовало проклятой энергии человека и тем более не почувствовало объединение наших душ. Странность моей проклятой энергии подтвердилась и в момент встречи с Гето: присутствующие удивились моему приходу, тоже не почувствовав внутренней силы. И сегодняшней датой, в момент нашей новой встречи с Двуликим, тот решил развеять для себя это непонятное явление. Однако увиденное заставило смутиться его ещё больше. —Так ты не маг, — проговорил он, отстраняясь от тесного контакта со стеной, — Обычный человек, научившийся какой-то технике, при этом возомнившей из себя, как равной по статусу мне. «Маги и простые люди обладают проклятой энергией с характерным оттенком насыщенно голубого. Проклятия же, в свою очередь, имеют силу чёрного цвета; такой грязный густой цвет болота», — сразу же вспомнилась теория основ магии, которую каждый маг знал с пелёнок. —Обычный человек? — я не смогла удержаться от насмешливого вопроса. Его заявление звучало настолько нелепым, что первые пару секунд я озадаченно молчала, — Цвет моей проклятой энергии белый, а не голубой, как у «обычных» людей и магов. — с надменной интонацией закончила я, словно переставая видеть всякую угрозу. Впрочем, угрозу я и правда видеть перестала. Его слова звучали оскорбительно, выбивая меня из колеи: «Глупец, что он обо мне думает?». Как можно было сопоставить такие два факта, как искажённый цвет энергии и обычный человек, когда два эти понятия буквально противоречат друг другу. Хотя, по словам Двуликого выходило, что любой бессильный человечишка мог пробраться в логово Короля проклятий и объединить с ним души. —Без разницы, будь ты магом, этот цвет давно стал бы голубым. Следовательно, ты не более, чем жалкий человек. Я быстро уловила то, к чему клонил проклятый дух: он сейчас говорил о сублимации проклятых сил, когда странная, деформированная или повреждённая проклятая энергия замещается на нормальную, при её совместимости. Дыхание свело, становясь каким-то неприятным спазмом в желудке: пару секунд назад я была уверена, что Двуликий своим предположением ушёл куда-то в степь, но нет — он зрил прямо в сердце. Единственной причиной почему я нахожусь здесь — был именно этот закон. «Он так быстро это понял, сколько же ещё ему времени потребуется, чтобы найти оставшиеся переменные?», — тревожно пронеслось у меня в голове. Совместимость — это способность перенять на себя признаки подходящего тебе в магическом мире объекта: если ты маг — значит другие качества мага, если проклятие — значит способности другого проклятого духа. По этому же закону у магов есть возможность использования множества техник — они просто перенимают на себя врождённые силы других. Получается бесконечный круг взаимного обмена техниками. И по этому же закону я имею только одну. Моя восприимчивая белая, от постоянного контакта с магами, давно должна была перенять на себя оттенок голубого, а мой арсенал способностей не должен был ограничиваться лишь моей врождённой, но Двуликий прав — я не маг. Уж точно не обычный. —Сукуна, — надменно и многозначительно посмотрела на него, решив не держать при себе карт, тянущих меня на дно — я решила их использовать в качестве силы, — Но ведь и твоя проклятая энергия не чёрного цвета. Лицо Двуликого стало ещё более серьёзным и хмурым, чем прежде. Он рывком потянулся ко мне, пытаясь схватить за одежду, но его рука прошла по воздуху. Как с моей стороны тогда было слишком поздно уходить, так и с его — останавливать меня. Ментальный импульс срабатывал моментально, перенося тело туда, где он изначально было. Я оказалась дома, отмечая невредимость и превосходство в познаниях о противнике. Да, Двуликий, я знаю о тебе больше, гораздо больше, чем ты можешь себе представить; твоя проклятая энергия ни просто не похожа на цвет внутренних сил Проклятий или магов — её цвет насыщенно красный. Эти глупцы, что маги, что учёные. Перед ними мелькает раритет, а они, уткнувшись в книжки, ищут способ стать сильнее, ищут новые техники, умом даже не предполагая, как они рождаются и откуда берутся. Такое понятие, как сублимация проклятых сил известна, должно быть, не больше тысячи человек, а ведь на ней завязан весь этот магический мир. Природа — чудесное слово, характеризующее всё, что нас окружает, часто приравнивается к такому понятию, как «судьба». Как вы скажите: «Его техника такая от природы или она всё же подарена судьбой?». Впрочем, ни к чему эта лишняя демагогия. Люди не знают ни того, ни другого. Изучить природный мир им не удаётся, вот и заменяют некоторые явления на что-то поэтичного вроде «судьбы». Что появляется у нас раньше: проклятая энергия или врождённая техника? Казалось бы, энергия порождает техники, именно она даёт способности магу использовать магические силы, но нет. Сначала у магов появляется врождённая техника, а потом уже внутренние силы, чтобы её осуществить. И от этой способности проклятые силы получают определённый цвет. Он всегда либо голубой, либо чёрный, в зависимости от природы существа. Но вот потом цвет может меняться. Все, как аксиому, знают, что цвет природной энергии магов и людей — голубой, а проклятий — чёрный. Но эти же «все» почему-то закрывают глаза на, нескрываемую самим Двуликим, его красную проклятую силу. Сукуна родился в знаменитом и очень влиятельном Клане Рёмен. Данному клану было доступно огромное количество техник: общих, масштабных, простых или, наоборот, сложных. Были и собственные «Тайные техники Клана Рёмен», доступные только для наследников клана, но помимо всего этого у Двуликого была своя — врождённая способность. Эта техника нарушала законы природы, поэтому цвет проклятой энергии постепенно менялся — становился кроваво-красным. Обычно этот процесс занимает девять месяцев, когда тело ребёнка находится в утробе матери. И его бордовая энергия — ничто иное, как свидетельство использования этих запретных способностей. Вот поэтому она не чёрная, как у проклятых духов. Но здесь стоит учесть и то, что это не единственная причина почему его природная сила не имеет тёмного оттенка. Главной причиной было и по-прежнему остаётся то, что Двуликий, на самом деле, никакое не проклятие. —Интересный ты человек, однако, — мои мысли прервал неожиданный голос Сукуны. Я удивлённо перевела взгляд на источник звука, чем оказалась, к ещё большему удивлению, моя рука. Ошарашенно и в полном недоумении смотрела на очертания губ Двуликого, которые выпирали из моей ладони. Собственную руку отстранила подальше от тела и, честно сказать, сдержалась, чтобы не отрезать её. О такой странности при объединении души я уже позабыла, поэтому данное явление стало шоком. По моей коже пробежались мурашки, уже молчу про то, что когда Двуликий заговорил, волосы на моей спине встали дыбом. —Человек? И снова ты меня сравниваешь с этими бессильными существами, — закатываю глаза, почему-то поддерживая диалог. Сукуна усмехается, а я про себя отмечаю, что тот, как ни странно, находится в хорошем расположении духа, чего нельзя о нём было сказать всего 5 минуту назад. —Да, ты права, сравнить тебя с ними — безрассудство. Никакой смертный не будет так жадно добиваться своей смерти этим извращённым способом. Услышав это, я невольно расхохоталась, откидывая голову чуть назад. Мой звонкий смех отразился от стен спальни, — какое чудесное чувство юмора у здешних проклятий! Заигрывающий тон Двуликого сменился на более манящий, схож с тем, как хищный зверь заманивает жертву в свою нору: —Анриэтта, что насчёт сделки? — собственное имя из его уст звучало завораживающе. Мои губы заинтересованно изогнулись в ухмылке, и я азартно подняла взгляд с ладони чуть выше — вглубь комнаты. Опасные зрачки блестели в зеркале, отражая мой заинтригованный вид. Рёмен продолжил, —Я отвечу тебе на вопрос про жён, а ты, взамен, ответишь на мой. Внутренний трепет ускорил биение сердца в несколько раз. По телу растёкся приятный огонь, готовый согреть меня и одновременно с этим сжечь всех остальных; сжечь всё на своём пути. Двуликий понял, что я что-то знаю, и это проницательное проклятие не может оставить всё, как есть. Бьюсь об заклад, что вопрос мужчины будет именно о моих познаниях его грешной души. Я расплылась в плотоядной улыбке, мне в таком случае нечего скрывать: —Идёт. Это было хлеще договора с Сатаной, адреналин бил в кровь так, что тело пробивала лёгкая дрожь. Мои холодные серые глаза в отражении зеркала по-прежнему опасно сверкали. В этой охоте не было жертв — только хищники, но победитель в ней всё равно один: тот, кто хитрее, смышлёнее и тот, кто спрятал больше всего тузов в рукаве. —Тогда возвращайся на расширенную территорию и заключим пакт. — тут же предложил Сукуна, ни на секунду не сомневаясь в моём решении. Я усмехнулась, — Двуликий торопит события. Проклятие и правда не обладало терпением, впрочем, не скажу, что и я могла похвастаться им. Это качество с моей стороны всегда было только вынужденной мерой, когда иной выбор попросту отсутствовал. И сейчас я бы с радостью приняла предложение светловолосого, но только вот — это как раз был один из тех случаев, когда не представлялось возможности согласиться. Помимо всего прочего, я мысленно признала всю замысловатость проклятия: довольно проницательно с его стороны заключить договор запрета, дабы оговорённое являлось правдой. Конечно, искушение соврать было, но и истина не будет для меня потерей. —У меня ещё есть незаконченные дела, — солгала я. Видеться с духом сегодня ещё раз, увы, не входило в мои планы, — Что насчёт того, чтобы встретиться через пару дней? —Без разницы, — тут же ответил собеседник, — Если так хочешь набраться храбрости, необязательно прикрываться делами, — насмехался надо мной он и, в конце концов, исчез с поверхности моей ладони. Мой громкий смех в ответ на свои слова он уже не слышит. Он даже не представляет, какой золотой билет вручил в мои руки. Всё, что мне нужно было — это выиграть время, а Двуликий сам предложил мне его! Да ещё и джекпот — расскажет про свою пассию. Я откидываюсь назад, звонко заливаясь смехом. Ещё с минуту меня распирает надменный хохот, но позже, поднимаясь с кровати, подхожу к стеллажу с вином разных сортов. По всей квартире царит идеальный порядок, мебель сверкает белизной. За окном уже глубокая ночь — время хищников, и именно они сейчас властвуют среди живых. Наливаю бокал красного полусладкого и, горделиво поднимая его ввысь, произношу: —За меня! — это было моё время в том числе. А затем я самодовольно отпиваю содержимое.