Достичь совершенства

Свободное от общих тренировок время Луи не тратит на отработку своих элементов в студии, как это было раньше. Он проводит их дома, на глазах Гарри, когда у того выходной. Спустя неделю Гарри замечает, что Луи становится лучше. Он больше не находит его застывшим на кровати, погруженным в глубокие раздумья, и это радует Гарри. Чем больше Луи остается дома, не истязая себя тренировками в зале, тем более расслабленным становится сам Гарри. Он просыпается посреди ночи, когда за окном царит тьма, а в квартире за матовой дверью почему-то горит свет. Гарри глубже зарывается под одеяло, но ощущает под собой холодящие кожу простыни и пронырливый ветер, задувающий со спины. Приоткрыв один глаз, он замечает открытое на проветривание окно, из которого в комнату поступает ночной воздух. Гарри решает закрыть окно и поменять одеяло на более теплое. Когда с окна он смахивает плотные шторы, в голове проскальзывает мысль о том, что ему придется применить всю ловкость, на которую он способен, чтобы не разбудить Луи стягиванием тонкого одеяла. Гарри достает толстое одеяло из комода напротив и, развернувшись к кровати, не находит на ней спящего Луи. Он прищуривается, чтобы лучше рассмотреть смятую постель, вдруг он не заметил свернувшееся под одеялом тело. Но никого там не оказывается. Гарри замирает на месте с одеялом в руках, когда догадывается, почему ему так холодило спину. Потому что Луи не было рядом. В глаза ему бросается горящий в коридоре свет, и, скинув одеяло на кровать, Гарри выходит из спальни, чтобы отыскать младшего в квартире. Он обходит все комнаты, но не находит там его. Гарри возвращается в ванную и, умывшись теплой водой, размышляет над тем, куда посреди ночи подевался танцор. … Детально, с большим вниманием к каждому элементу, он заканчивает разбирать свою партию. Решив теперь прогнать все связки в быстром темпе, он стряхивает усталость с рук и встает в начальную позицию. Мысль о том, что Дана и Гарри, скорее всего, оказались правы в том, что он не способен освоить эту хореографию, не дает ему покоя. Луи отгоняет эти размышления прочь, решая уделить чистке еще пару ночей, перед тем как показать Дане идеальное исполнение, в надежде изменить ее решение. Из-за плеча у него не получаются элементы, требующие большой амплитуды движений. Пытаясь достичь лучшей четкости в движениях, Луи прикладывает больше усилий, чем когда-либо. Он оставляет все силы в этом зале, выплескивая досаду и обиду на себя самого. У Луи не получается исполнить хореографию без ошибок, и это его очень сильно злит. Нет, злость он чувствовал вначале своей тренировки, сейчас это больше похоже на рассветающую ярость. … Наспех одевшись, Гарри почти бегом доходит до студии, замечая, что в одном из залов для хореографии горит свет. Внутри Гарри просыпается раздражение, которое не так ясно ощущается из-за большого непонимания, что заполоняет его разум. Он не видит смысла спешить, чтобы добраться до зала как можно быстрее, расслабленно поднявшись по лестнице, он медленно открывает дверь в хореографический зал. Единственный, который не заперт в поздний час. Безразличие, достигнутое смирением с мыслью о репетирующем ночью Луи, в секунду растворяется в воздухе, когда Гарри замечает его лежащим на твердом полу. Черты лица искажены от боли, он со стоном сжимает больное предплечье. Младший пытается подняться, опираясь на руку с больным плечом, но падает снова из-за бессилия и внезапной боли, резко распространившейся по спине, плечу и предплечью. Болезненные ощущения не дают ему возможности встать на ноги, из-за чего он остается лежать. Луи признает проигрыш собственному телу и окончательно отпускает мысли о второй сольной партии. Гарри большими шагами пересекает хореографический зал и падает на колени рядом с Луи, настойчиво прикасаясь к его лицу и предплечью. Луи зажмуривается, тяжело дыша, пытается взять под контроль нахлынувшие эмоции, которые так и норовят проступить на лице отчаянными слезами. Он вбирает воздух глубже, но чрезмерно бушующие внутри чувства не дают ему возможности унять подступающие слезы. — Луи, что случилось? — Гарри пытается помочь остановить изнутри терзающую Луи боль, но не может ничего сделать, пока не знает, что произошло. — Скажи мне, что у тебя болит? Луи хватается за руку Гарри и притягивает того ближе. Все его мысли забиты смешивающимися друг в друге боли и обиде. Он ждал этой партии слишком долгое время, но сейчас, когда у него появилась возможность исполнить роль, он вынужден самостоятельно от нее отказаться. Луи смутно ощущает, как Гарри приподнимает его за спину и утягивает себе на колени, окутывая своим телом. Плечо опять дает о себе знать, когда он неудачно дергает рукой в попытке обнять Гарри в ответ. И эта колющая боль становится последней секундой, перед тем, как Луи ощущает горячие слезы, скатывающиеся по щекам и размазывающиеся между его кожей и ладонями Гарри. — Луи, ну что же ты плачешь? Что с тобой случилось, дорогой? — сыпет вопросами Гарри, пытаясь звучать как можно мягче, чтобы успокоить младшего, которого сейчас мелко потряхивает из-за слез. Еще несколько минут они остаются в том же положении, когда Луи отчаянно выплескивает свои эмоции наружу, а Гарри поглаживает его по щеке, не давая ему забыть о том, что он не один. — Я просто… Я не могу это оставить, — тихим голосом начинает объяснять младший, когда успокаивается, не чувствуя больше желания и возможности плакать. — Мы все исправим, — не прекращая прикасаться к его лицу, уговаривает Гарри, — Ты будешь в порядке. Я тебя вылечу, обещаю. С закрытыми глазами Луи замирает на коленях старшего, слушая его ласковый голос. Он очень устал, он уже не понимает, что правильно, а что нет. Луи не представляет, как ему поступить, поэтому решает просто слушать Гарри. Потому что других идей у него нет. — Что мне делать дальше, Гарри? — Мы что-нибудь придумаем вместе. Все будет хорошо, забудь об этом. Гарри внимательно осматривает лицо Луи. Он такой бледный, его глаза больше не блестят, взгляд кричит о том, что ему нужна помощь, губы кажутся мертвенно серыми. В нем нет былого огня жизни, и Гарри пугается собственным мыслям. Он медленно приближается к губам Луи и мягко касается их своими. Луи дрожащими губами отвечает на поцелуй, но он оказывается отчаянным, лишенным прежней игривости и любви. Они заторможено отстраняются друг от друга, и Гарри понимает, что Луи сам не справится. Гарри утирает горькие слезы с горящих пламенем щек и неожиданно осознает, что Луи рассыпается у него на руках. У старшего сжимается сердце, когда он смотрит на такого отчаявшегося Луи, стремления которого не увенчались успехом. — Пойдем домой отдыхать. Ты устал. Луи кивает головой и ощущает прикосновение сильных рук у себя под спиной. Они неспешно собирают вещи в раздевалке и направляются домой. Придя в квартиру, в комфортном молчании Гарри помогает засыпающему Луи раздеться. Он бережно укладывает младшего в кровать и пристраивается рядом. Старший поглаживает Луи по спине и не засыпает, пока не слышит мягкое сопение младшего, свидетельствующее о том, что тот заснул. Легко было бы любить Луи, когда он просыпается раньше Гарри и приносит ему кофе в постель, потому что хочет сделать старшему приятно. Легко любить его, когда он предусмотрительно носит с собой пару перчаток для Гарри. Легко любить его, когда он одет в лучшие сценические костюмы и выглядит как какое-то мифическое существо, сотворенное богами. Легко любить его, когда он выступает на сцене так, что захватывает дух даже самому искушенному зрителю. Легко любить его, когда он возвращается домой после гастролей и требует много внимания, почти выпрашивая долгие объятия и хихикая в поцелуи. Глупо и совсем незрело было бы любить только красивую его часть. Легко ли любить его теми особенными утрами, когда любой лишний звук может спровоцировать продолжительную гневную тираду? Легко ли любить его, когда он кричит во время ссоры или злится из-за мелочей, которые не стоят лишнего внимания? Легко ли любить его, когда он роняет слезы на пол хореографического зала, согнувшись от боли в теле? Легко ли любить его, когда он сознательно разрушает себя в зале, в попытке достичь совершенства, стать им? Легко ли?