Phoenix

      Этого не может быть. Это не логично. Он не хочет в это верить.       Прошлое. Он в 1944 году, что на пятьдесят шесть лет в прошлом.       Гарри расфокусированным взглядом пялится на дату и пытается осознать. Но ни черта. Как так получилось? За что ему всё это? Что случилось с его друзьями? И как ему теперь вернуться обратно?       Он уже в отчаянии. Вся его жизнь это одно сплошное приключение, что заставляет его мечтать о спокойствии. Гарри не может остаться здесь, ни за что. Он не знает, что случилось с его близкими во время нападения, так что он должен вернуться и спасти их. Несмотря ни на что. Это решение придаёт ему уверенности. И он вполне осознанно смотрит на магов, что внимательно наблюдают за ним.       — Нам нужно обсудить, что делать с вами дальше и найти ваших родственников или какую-либо информацию про вас, мистер Джонс, — спокойно произносит Диппет. Гарри замечает, что его голос твёрдый и строгий, как директор он совсем не похож на Дамблдора. — Так что мы пойдём. Желаем вам наискорейшего выздоровления.       — Я хотел бы поговорить с мистером Джонсом наедине, — говорит рыжий волшебник и Поттер невольно напрягается. Он понимает, что Дамблдор заметил ложь и это очень, очень хреново. Армандо заинтересовано переводит взгляд от паренька к профессору, на что тот лишь усмехается.       — Хорошо, на твоё усмотрение, Альбус, — он тихо уходит из Больничного крыла. Дамблдор просто рассматривает Гарри и тот взглатывает, стараясь не думать, что сейчас может произойти. Его могут воспринять как чужака и попытаться залезть ему в голову. Ему не хотелось рассказывать о том откуда он и кто он такой на самом деле.       — Выпейте эти зелья, когда будет ложится спать, — колдомедик, которой раньше будто и не было, поставила на тумбочку рядом с ним несколько зелий. На это Поттер благодарно кивнул и женщина спешно скрылась в своих покоях.       Гарри молча рассматривал человека перед собой. Он был в магловском костюме, что уже успел заприметить Поттер. Это так не вязалось с образом Альбуса Дамблдора, всегда одетого в яркие мантии, что Гарри не знал как его воспринимать. Он был совершенно другим. У него были рыжие волосы с еле проглядывающейся сединой, что были уложены назад и короткая борода. В его глазах были те же смешинки, что и раньше, но пропала так многолетняя мудрость, оставив лишь умного взрослого мага. Тот тоже с интересом рассматривал мальчишку. Наверное, не каждый день непонятно откуда появляется подросток с кучей тайн.       — Значит, ты что-то помнишь, — утверждает Дамблдор, заглядывая в глаза Гарри. Тот сразу же отводит глаза, думая, что только легилименции ему не хватало. — Не переживай, у тебя сильный блок окклюменции, как после полного стирания памяти, но, думаю, он штучный.       Поттер очень хочет облегчённо вздохнуть, но берёт себя в руки и делает лицо непроницаемым.       — У тебя есть куда идти? — спрашивает профессор, наклонив голову в бок. Ему, очевидно, интересна его личность, что не удивительно.       — Нет, — честно отвечает Гарри. Может, ему повезёт и Дамблдор поможет ему с убежищем? В этом времени у него никого нет и он понятия не имеет, что делать.       — Хорошо, — медленно говорит рыжий маг и задумчиво барабанит пальцами по бедру. Спустя пару минут он перевод проницательный взгляд на парня. — Ты участвуешь в войне?       — Война? — непонимающе переспрашивает Поттер. В ответ Дамблдор лишь усмехается и только тогда Гарри вспоминает. Гриндевальд. О, Мерлин, он забыл. Парень практически ничего не знает об этом, ведь, чёрт возьми, Бинс бубнел только о грёбаных гоблинах. И даже так, Поттер практически всегда спал на Истории Магии. Ему хочется провалиться под землю за такую откровенную ошибку, но он берёт себя в руки. — Э… Нет, я не участвую.       Профессор одобрительно мычит и снова изучает Гарри. Это начинает ужасно напрягать.       — Прекрасно. Тогда у меня есть к тебе предложение, — Поттер заинтересовано слушает, ведь ему нужна хоть какая-нибудь отправная точка. Он чувствует себя потерянным. — У тебя есть выбор: либо ты уходишь из Хогвартса и идёшь своей дорогой, либо клянёшься не причинять никому вред намеренно и остаёшься здесь, но тогда тебе также придётся согласиться стать моим учеником.       Гарри хочется рассмеяться. Как чертовски мило, выбор без выбора. Но он думает. Второй вариант ужасно соблазнительный. Он может искать нужную информацию в библиотеке Хогвартса и отучиться седьмой год, если он не успеет вернуться обратно до того времени. Но стать учеником Дамблдора? Зачем? В чём подвох? Кроме его появления в нём нет ничего особенного, крайне странно сами предложение. Логично было бы отказаться, ведь это может быть опасно. Он всё ещё не знает какой парадокс вызовет своим появлением. Одновременно с этим, Гарри так ужасно хочет остаться здесь. После года скитаний он успел соскучиться по жизни в Хогвартсе и всё это подмывало его согласиться. Это была хоть какая-то иллюзия стабильности. Возможно, именно поэтому он сделал такой глупый выбор.       — Я согласен на второй вариант, — его голос тих, но уверен. Дамблдор удовлетворённо улыбается и кивает. — Но… зачем вам я в качестве ученика?       — Очевидно, потому что ты талантлив и силён, — естественно это была ложь, Гарри сразу это понял. Профессор не хотел объяснять ему причины, но они скорее всего не понравились бы молодому волшебнику. Это жутко напрягало, но лучше так, чем потеряться в незнакомом мире.       — Тогда как только ты восстановишься, мы отправимся в Косой Переулок, чтобы купить тебе всё необходимое и палочку, — профессор снял с него заклинания, что было довольно удивительным, ведь он ещё не совершал клятвы. Замдиректор на удивлённый взгляд Гарри лишь ухмыльнулся, — Тут охранные заклинания. Мне пора идти, но, думаю, скоро увидимся, мистер Джонс.       — До встречи, профессор Дамблдор, — сухо попрощался Поттер, наблюдая как удаляется из Больничного крыла будущий директор. Он совсем не такой, каким его представлял Гарри, но теперь он понимает почему этот человек учился на Гриффиндоре.       Парень, вспомнив слова мадам Блишвик, залпом выпил зелья. Он уже даже не морщился от их отвратного вкуса. Кажется, он привык к нему за столько лет посещений Больничного крыла. Хотя Оборотное занимало призовое место по отвратительности вкуса.       Гарри уже начинал чувствовать как сознание уходит от него, поэтому он просто прикрыл глаза и погрузился в сон.

***

      У него чувство дежавю.       Он тонет.       Вода. Она везде: снаружи, в его лёгких, во во рту. Ледяная, сковывающая, убивающая. Так она ощущается.       Но Гарри боится другого. Он не видит солнца. На него надвигается чёрный образ, вызывающий ужас. Он тянет к нему свои костлявые пальцы, он холоднее ледяной воды. Гарри не может дышать от ужаса, что возникает при виде нечёткой темной фигуре в рваном плаще. Он прекрасно осознаёт, что это что-то потустороннее, оно притягивается к нему, жадно протягивая руки.Оно совсем близко, он отчаянно пытается плыть, но тело скованно страхом и ничего не получается. Гарри знает, что это неизбежно.       И вот оно дотрагивается. Ослепляющая белая вспышка адской боли пронзила его сознание. Всё его тело горит, на столько она невозможно. Ему хочется умереть. Он готов молить о смерти. Но чёрный силуэт лишь хрипло смеётся и Гарри кажется, что он в аду. Даже во время пытки он ужасается этому звуку, потусторонний и устрашающий. Что-то божественное и бессмертное решило сыграть с ним в эту игру. Он чувствует ледяное прикосновение к своим губам, зная, что его мучитель целует его. Могильный холод наполняет его, отравляя внутренности, убивая его. Он больше не может дышать, его лёгкие готовы лопнуть, а боль стала лишь сильнее и Гарри так хочется кричать, но из горла не выходит ни звука.       А потом всё резко обрывается.       Он просыпается в холодном поту, крепко сжимая палочку и глотая воздух. Его тошнит и тело до сих пор в огне. Гарри не знает было ли ему когда-то так ужасно. В ушах всё ещё стоит потусторонний смех, когда он наконец-то слезает с койки. Он так крепко держит палочку, что в какой-то момент кажется, что она сломается. Но даже так со страхом остаться беззащитным он бредёт в ванную комнату.       Зажмурившись от света, Гарри прислоняется к плитке. Это остужает голову, но его всё ещё трясёт от кошмара. Он думает, что даже сны с Волдемортом так его не пугали. Хотя бы потому что это было посторонняя сущность, всесильная, она в разы выше самого человеческого существования. Воспоминая о силе и мощи, что от неё исходили, заставили Гарри поёжится. Он крепко сжал древко палочки, успокаивая себя, исходящим от неё теплом.       Только тогда он открыл глаза и посмотрел в зеркало. Гарри моментально отшатнулся, шокировано глядя на своё отражение. Очевидно, путешествие во времени поменяло его. Глаза свежей листвы стали больше похожими на Аваду, такие же потусторонние и зелёные. Кожа стала ужасно бледной, пропал любой намёк прежнюю смуглость. Волосы… что ж до волос, то они стали смольными и немного кудрявыми, несмотря на то, что остались такими же неукротимыми. И только в этот момент он заметил, что прекрасно видит без очков. Что за чертовщина?       Он раздражённо провёл ладонью по пульсирующей шее, что только сейчас перестала болеть. Гарри не понимал, что происходит и как ему из этого всего выпутаться. И тогда он обратил внимания на ладонь. Он чуть не потерял сознание. Вся его ладонь была в крови, тёмной и горячей. Он сразу же посмотрел на свою шею и повернулся. Гарри снова подумал, что умереть — не худшая идея.       У него на нижней части шеи, ближе к острым лопаткам, красовался знак Даров Смерти.       Метка. Вот что это. Яркая, горящая на бледной коже.       И тогда он взглянул на палочку, что всё ещё держал в руке.       Бузинная палочка.       Он бросил её на пол и сам осел туда следом, зарывшись дрожащими пальцами в лохматые волосы. Гарри не мог в это поверить. Разве это не сказка? Не просто выдумка? Нет, нет, нет, за что, чёрт возьми, ему всё это?! Почему именно с ним?       Гарри истерично заливается смехом от мысли, что Судьба любит играться с его жизнью. Его пометила сама Смерть, запятнав душу на века. Осталась ли она у него? Он надеялся, что это просто громогласный титул — Повелитель Смерти. Но нет. Это связало его с Госпожой. Стало очередным его наказанием.       Он не понимает, что ему делать. Как вернуться обратно? Как спасти друзей? Что, блять, делать с грёбаным знаком Смерти, её дарами и ей самой? Почему никто не придумал путеводителя по жизни Гарри Поттера?       Гарри чувствует как слёзы обжигают щёки и даже не пытается их сдержать. Он сидит на холодном кафеле и не знает, что делать со своей жизнью. Мерлин, как ему не хватает своих друзей: шуток Рона, совета Гермионы и тёплых объятий Джинни. Он так устал от всего. Возможно, было бы лучше, если бы он не пережил свою первую Аваду.       Но тогда бы он не встретил всех этих прекрасных людей. Хотя бы ради них он должен бороться. Поэтому Гарри поджимает губы и встаёт. Он смотрит в зеркало, его заплаканные глаза выглядят нереально яркими. Может быть, это бонус от Смерти — глаза с видом царства мёртвых, — думает парень и усмехается. Такие себе привилегии.       Он быстро умывается ледяной водой, приводя себя в порядок. Парень забирает палочку, понимая, что это единственная его гарантия безопасности, и возвращается в койку. Гарри знает, что не заснёт, но пытается хоть как-то отключить мозг и старается не думать не о чём, что напоминает ему об уроках окклюменции. Спустя пару часов у него даже начинает получаться и мысли о будущем постепенно уходят на задний план. Он засыпает только под утро, утомленный мыслями, эмоциями и болью.       Юный волшебник так и не замечает тёмный силуэт в углу комнаты.

***

      Гарри полностью восстанавливается за два дня и по мнению мадам Блишвик это слишком быстро, но мальчик молчит, что для него это абсолютно нормально. Всё-таки жизнь знатно его закалила. На третий день его пребывания в Больничном крыле с утра он обнаруживает одежду на стуле. Это поношенные штаны и накрахмаленная рубашка и Гарри удивляется, что ему вообще дали что-либо.       Ещё совсем раннее утро, за время в палатке он привык просыпаться рано, поэтому он тихо идёт в ванную. После той ночи Поттер попросил у колдомедика зелье сна без сновидений, так что кошмары его не беспокоили. В каком-то смысле он был даже рад, ведь во время скитаний они никогда не проходили, а теперь он может нормально поспать. Он наложил на метку Даров иллюзию и теперь постоянно её обновляет, это немного проблемно, но лучше так, чем объяснять кому-то, что у него на шее забыл знак Гриндевальда.       Он умывается и разглядывает себя в зеркале. Гарри до сих пор не может привыкнуть к своим глазам, он чувствует дискомфорт даже просто глядя на них. Они напоминают ему о Смерти, ледяном ужасе её присутствия. Но теперь он видит без очков, что, несомненно, восхитительно. Он до сих пор удивляется сколько всего он может видеть, все детали и цвета, всё стало таким ярким и разнообразным.       Но даже так Поттер старается не отвлекаться и думает о том, что ему делать. Он всё своё заточение в Больничном крыле раздумывал над этим, поэтому у него появился кое-какой план действий. Он знает, что если Гарри находится в прошлом по принципу маховика времени, то он не сможет кардинально изменить ход событий, а если попытается, то может случиться парадокс и он, скорее всего, не вернётся обратно, не поможет своим друзьям. Конечно, есть вероятность, что он в параллельной вселенной, но всё же. Он решил не менять ход истории, ведь так он сможет вернуться обратно и Волдеморт будет побежден, а значит ему нельзя выделяться. Желательно контактировать с как можно меньшим количеством людей и слиться с толпой. Гарри думает, что, возможно, это именно та жизнь, о которой он мечтал, так что он не против. Он решил попробовать найти что-то о временной магии в Хогвартсе, а если не получится, то попасть в Отдел Тайн. Это его единственный способ попасть обратно. Он знает, что будет трудно, но когда ему было легко?       Поэтому Гарри одевает одежду, она ему великовата и немного висит на нём, но он созерцает это с тёплой улыбкой. Хоть что-то не меняется, даже сейчас он донашивает чужую одежду. Кажется, это одна из вечных констант его жизни. Он взъерошивает волосы, делая их ещё беспорядочнее и выходит из ванной.       Странно, но на входе в Больничное крыло его уже ожидает Дамблдор. Тот моментально замечает парня и одаривает его улыбкой. К нему никто не приходил за все эти дни, даже другие ученики не попадали в Больничное крыло, так что он провёл всё это время с мадам Блишвик. Он подозревает, что всё это из-за того, что ему не доверяют, но даже так колдомедик оказалась прекрасным человеком. Она иногда рассказывала ему о том, что происходит в Хогвартсе, хотя большую часть времени давала ему побыть в одиночестве.       — Доброе утро, мистер Джонс, — Гарри подходит к старшему магу и кривится от обращения.       — Доброе утро, профессор Дамблдор, — тот протягивает парню мантию, она тоже, очевидно, ношеная, но довольно тёплая и практически подходит по длине. — Спасибо. И называйте меня Гарри. Просто Гарри.       Рыжий волшебник на это лишь усмехается:       — Хорошо, Гарри. Надень, пожалуйста, это, — Дамблдор протянул ему коричневый браслет, сплетённый из странных ниток. Поттер настороженно протянул к нему руку и осторожно дотронулся. Он был приятным на ощупь, эластичный и лёгкий. Парень заинтересовано поднял бровь, молча задавая вопрос. — Это артефакт. Ты имеешь довольно специфическую магию, ей может заинтересоваться Министерство. Он просто скроет твою магию от других, они перестанут её ощущать. Но во время покупки палочки тебе надо будет его снять.       — Мне придётся носить его в Хогвартсе? — он надел на руку браслет и тот сел как влитой, артефакт совсем не ощущался на коже и Гарри не почувствовал никаких внутренних изменений.       — Да, но во время наших уроков ты можешь его снимать, — Поттер заметил как профессор расслабился, хотя раньше он не замечал его напряжённости. Неужели его магия так сильно действовала? Может, это последствия перемещения во времени? — Пошли, лучше нам разобраться со всем этим, пока не появилась куча народу.       На удивление Гарри, они пошли не вне пределы антиапарационного бартера, а в крыло Хогвартса, что в его времени не использовалось. Шестой этаж в этом времени выглядел ещё более живым в 40-х. Они подошли к высокой двери, покрытой разными рисунками: планетами, звёздами и разными магическими животными.       — Это кабинет трансфигурации, советую запомнить, — сказал профессор, открывая дверь. Точно, в это время Дамблдор преподавал трансфигурацию. Иногда Гарри забывает, что он вообще когда-то был учителем. — Отправимся камином.       Старший маг подошёл к концу класса, где располагались шкафы с книгами и взмахнул палочкой, что-то пробормотав. Неожиданно, один из шкафов отъехал, открывая вид на ещё одну дверь. Преподавательские покои, — сразу понял Гарри. Сколько он учился в Хогвартсе, он понятия не имел где живут профессора, но, видимо, все их комнаты были скрыты от студентов. Они заходят внутрь и Поттер даже не удивляется тому, что видит.       Внутри всё окрашено в гриффиндорские цвета от чего Гарри улыбается. Это ощущается тепло и по родному, тут даже расстановка мебели похожая. Камин, напротив которого стоят два кресла, диван со столиком сзади них. Несмотря на окно с потрясающим видом на Чёрное озеро, комната находится в тени, развеяной светом от огня. Гарри чувствует себя здесь как дома.       Дамблдор проводит его к камину и бросает туда летучего порошка. Он задумчиво смотрит на Поттера, но в итоге решает и идёт первым. Крикнув название Косого Переулка, он расстроился в огне. Гарри вздыхает, предчувствуя весёлый перенос, но всё равно кидает щепотку летучего пороха и проходит следом.       Перемещение всё такое же отвратительное и ему кажется, что он сейчас избавится от желудка. Его как всегда выплёвывает прямо на пол Дырявого Котла и он чуть не падает, но чья-то крепкая рука вовремя его подхватывает.       — Как грациозно, — фыркает Дамблдор, отпуская его, пока Гарри пытается привести себя в порядок. Он немного краснеет, стыдясь своей неуклюжести.       — Спасибо. Никогда не ладил с каминами, — старший маг на это лишь поднимает брови и ведёт его к выходу из заведения. Потери мельком рассматривает Дырявый Котёл и понимает, что он практически не изменился, только за барной стойкой стоит совсем молодой Том. В такую рань там никого не было кроме бармена и ещё одной ведьмы, пьющей кофе.       — Сначала сходим за палочкой. Лучше сделать это, пока здесь мало людей, — он до сих пор не понимает, что не так с его магией, но в итоге лишь пожимает плечами. Если это как-то поможет ему остаться не замеченным, то лучше соглашаться. Они выходят ко входу в Косой Переулок и Дамблдор быстрыми, отточенными движениями открывает проход.       Гарри кажется, что он светиться от восторга. Косой Переулок выглядит практически также как в первый раз, когда он сюда попал. Конечно, он не такой живой и радостный, но он яркий и восхитительный, не разрушенный войной. Несмотря на это, всё равно довольно легко заметить её присутствие в этом времени. Везде листовки с лицом Гриндевальда, надписи о магловской войне и советы о том, что делать во время бомбардировки. Но больше всего Гарри напрягало не это. Листовки со знаком Даров Смерти. Всех, кто видел людей с подобной меткой, просили сообщить об этом. Его приняла дрожь и паника, хотя маскировочное заклинание ещё держится. Возможно, ему стоит купить какие-то магловские средства.       Они сразу пошли в лавку Оливандера, что выглядела также, как в его времени. Гарри знал, что не сможет купить свою родную палочку и просто надеялся, что найдет какую-то хорошо подходящую. Ему даже было жаль, что он не может использовать Бузинную.       Оливандер выглядит ужасно молодо, что не удивительно, но всё же. Гарри тяжело привыкнуть к молодым версиям знакомых ему людей. В магазине всё было также, пыльно, темно и душно. Кажется, это особая атмосфера этого магазина. Гаррик сразу же поднял свои белые глаза на них, мечтательно улыбнувшись.       — Здравствуйте, Альбус. Кажется, в последний раз мы виделись совсем давно, — Дамблдор на это лишь улыбнулся.       — Доброе утро, Гаррик. И правда давно, — он перевёл свой взгляд на Гарри и показал на него рукой. — Я привёл к вам этого юношу, чтобы выбрать ему новую палочку. Он перевёлся к нам из Ильверморни.       — Как вас зовут, молодой человек? — Оливандер с улыбкой осмотрел его и остановился взглядом на браслете. Гарри практически уверен, что он понял что это.       — Гарольд Джонс, — голос тихий, но твёрдый. Он старается привыкнуть к новому имени и часто прокручивает его в голове перед сном. Вся эта ситуация до сих пор кажется ему полным бредом.       — Какая у вас была предыдущая палочка? — он знал, что нельзя отвечать правду, это вызовет слишком много вопросов.       — Остролист и… сердечная жила дракона, — Оливандер, очевидно, заметил его запинку, но никак не прокомментировал. Лишь прищурился и снова посмотрел на артефакт. Гарри, поняв намёк, снял браслет. Он заметил, как оба мага вздрогнули, а у мастера палочек расширились глаза. Что, чёрт побери, не так с его магией?       — Хорошо, давайте попробуем, — сказал Оливандер после паузы.       И тогда начались его пытки. Они выбирали палочку много часов подряд. С каждой следующей Гарри наблюдал как старшие маги напрягаются. И потом он понял почему.       Ни одна палочка никак на не отреагировала.