На её страницах

24 сентября 1997 год, Англия «Милая Фрэнсис, С того дня, когда стало известно о пропаже Алекса и Анны Каликс, я, мисс Аббот, семья Уизли и все твои друзья из Хогвартса беспокоились о твоем самочувствии. Но, к сожалению, мы не получили ни одного письма от своей хорошей подруги. Я и остальные ребята искренне поддерживаем тебя в твоем горе, но нам неизвестно, где ты, чтобы помочь тебе справиться с этим. Это моё четвертое письмо тебе, и я не знаю, дойдет ли оно до получателя или дошли ли предыдущие. Я искренне верю, когда-нибудь ответ незамедлительно дойдет до нас, если хоть одно письмо, отправленное нами, было тобой прочитано. Джинни сидит напротив меня, диктует текст, и приказывает исправить ошибки, которые, как мне кажется, совсем не должны волновать тебя при чтении. Но твоя подружка уверена в том, что её нежный цветок будет кривиться, когда заметит отсутствие даже одной запятой. К слову, все члены семьи Уизли передают тебе привет, и желают, чтобы ты оставалась здоровой и сильной. Не забывай о приеме пищи и сне, иначе миссис Молли Уизли сильно расстроится. «Мерлин, как ты похудела, милая!» — ты ведь не желаешь при первой вашей встрече, услышать эти слова раньше долгожданных объятий и поцелуев?! Поэтому хорошо позаботься о себе. Извини, Джинни заставила меня это написать. Хотя я думаю, что она права. А что касается нас, твоих друзей, то не беспокойся о нашем самочувствии. Мы ощущаем себя прекрасно, ведь наш дух не сломать ни одним проклятием. Орден Дамблдора переживет любые тяготы, пока Гарри Поттер ещё жив. Может ты слышала, что «он» пропал, и его повсюду ищут. Никто из нас не знает, где Мальчик-Который-Выжил, но я уверен, его восход наступит скоро. Искренне твои, Невилл Долгопупс и Джинни Уизли» Фрэнсис аккуратно отложила письмо на тумбочку. Глаза её были сухи, но душа утопала в слезах. Вина острыми шипами пронзила сердце пуффендуйки. Она чувствовала себя ужасно. В отличие от Невилла и остальных друзей из Хогвартса, ей не пришло в голову даже попытаться отправить хоть одно короткое письмо. Драко скрывал её от внешней опасности, рискуя своим положением в обществе тёмных волшебников. Она контролировала свои желания. Фрэнсис не желала его падения, ведь ни одна организация не могла поддержать Малфоя после этого. Отряд Дамблдора презирает Драко, поэтому никогда бы не принял в свои ряды, пока Гарри Поттер, который сейчас находится в розыске у приспешников зла, сам не решится поручиться за него. Все эти месяцы Фрэнсис послушно соглашалась со всеми ограничениями, но не смотря на высокую вероятность провала, она собиралась наконец-то связаться со своими друзьями. Письмо, присланное Невиллом, зародило в ней уверенность, что ответ на бумаге может до них не дойти, поэтому она решила отправиться самой. Вылазка, которую тайно спланировала Фрэнсис, должна была пройти вечером этого дня. Может, она пришла к такому спонтанному решению, потому-что чувствовала не только вину перед друзьями, но и обиду на Драко, так как тот перестал посещать её, не смотря на многие жертвы, на которые ей пришлось пойти из-за любви к нему. Он даже прошлым вечером покинул её спальню без всяких объяснений в самый волнующий момент их времяпровождения, о чем, конечно, ей было стыдно и неловко вспоминать. В любом случае, Фрэнсис не должна была так долго закрывать уши и глаза на происходящее в мире. Хоть и она все решила для себя, её тело слишком ослабло, чтобы поддерживать эту безрассудную идею. Стоило ей подумать о том, что придётся воспользоваться портусом, к горлу начинала подходить тошнота, и она была готова высвободить содержимое своего желудка прямо наружу. Фрэнсис не понимала, по какой причине ей становились плохо, хотя прошло достаточно времени с произошедшего в оранжерее. Она с трудом собрала в сумку незримого расширения все необходимое. В её планах было лишь посетить дом семьи Уизли, не более, но колени девушки дрожали. Фрэнсис не собиралась искать пожирателей и вызывать поочередно их на дуэль, но ей казалось, что в конце концов, дела обстоят именно так. Ей пришлось выпить успокаивающее зелье, чтобы придти в себя, и не дрожать как осиновый лист в осеннюю пору. Это помогло почти сразу, так как она выпила две дозы для взрослых. В итоге, вскоре у неё начала кружиться голова, а веки предательски слипаться. Пуффендуйка начала жалеть, что выпила это зелье. Время близилось к ночи, и Фрэнсис уже была готова аппарировать, но внезапная мысль, которая посетила её сумасшедшую голову, заставила волшебницу замереть словно статуя. Она застыла в смешной позе, с широко раскрытым ртом и карими глазами, брови были её смешно вздернуты, а рука по локоть спрятана в глубине сумки незримого расширения. — Стоит спуститься к Карлу? — она размышляла вслух. — Он будет волноваться и поднимется сам. — Фрэнсис направилась к выходу из своей комнаты, но обратная мысль неожиданно посетила её голову, беря стремительный оборот не в пользу Карла. Пуффендуйка приостановилась, так и не дотронувшись до ручки двери. — Если он попросит остаться с ним чуть дольше, мне будет трудно ему отказать! — мелодичный голос Карла, который действовал на неё словно гипноз, наверняка взял бы вверх над её волей, и ей бы пришлось остаться возле него. В конце концов, она заставила себя взять в руки патронус в виде медной монеты и отправиться к семье Уизли. Они любезно предоставили ей его, на экстренный случай, а Фрэнсис совсем забыла про патронус, и вспомнила только после того, как прочла письмо Невилла Долгопупса. Он напомнил ей, как добр к ней был Артур Уизли, его жена и дети. Их преданность и забота поразила её до глубины сердца, но любовь к Драко заставила девушку забыть о их доброте. В самом начале с Малфоем отношений, пуффендуйка гадала, что будет, когда кто-то из Ордена Дамблдора узнает о том, что она принадлежит Малфою. И если страх быть отвергнутой из-за этой новости раньше казался далеким и призрачным, сейчас Фрэнсис ощущала его более отчетливо. Холодный воздух ударил Фрэнсис по лицу, и она, не удержавшись из-за сильного порыва ветра, который уносил её тело подальше от дома Уизли, упала на корточки возле дубового дерева. Она прижалась к нему, царапая свою тонкую кожу острой корой. Девушка не чувствовала боли, лишь холод и тошноту. Переход был слишком тяжелым для неё, поэтому у пуффендуйки не получилось сдержать рвоту и слёзы жалости к себе. Она не была уверена, что сможет подняться и направиться в дом Артура и Молли Уизли. Её тело активно протестовало. Эта осень в Англии была слишком бурной и беспощадной. Холод не позволял окаменевшим пальцам пуффендуйки даже удерживать волшебную палочку, не то что бы махать ею. Ветер гулял и выл словно разъяренный. Если бы не толстый стебель дерева, ветер унес бы Фрэнсис далеко в лес. Может, даже природа встала против неё, за предательство Гарри Поттера, мальчика с золотым сердцем и изумительно большой душой. Но не смотря на это, она продолжала любить Драко, и считать себя его частью. Она была верна мужу, как пёс бывает верен своему хозяину. Фрэнсис не рассчитала свои силы, когда спонтанно решила отправиться к друзьям, и поэтому, молча теряла сознание, лишь силой воли удерживая глаза полуоткрытыми. Но в конце концов, она исчерпала и её. Тонкая мантия не спасала девушку от жгучего холода, и если бы не высокая тень, спустя некоторое время приблизившаяся к ней, участью волшебницы было бы умереть от переохлаждения. Тенью оказался её близкий друг, который так сразу и не узнал в лежащей на гнилых листьях свою близкую подругу. Но он позаботился о ней, наколдовав чары горячего воздуха. И только потом, взяв девушку на руки, и взглянув на её спящее лицо чуть поближе, узнал в ней нежный бутон факультета барсуков. Его жилистые, крепкие руки несли её в сторону дома, как можно быстрее. В темноте ему не сразу удалось рассмотреть её как следует, но он хвалился завидным ночным зрением не зря. Фред часто бросал взволнованные взгляды на бледное, худое и осунувшееся лицо подруги, и все-таки заметил, как разительно оно отличалось от того румяного лика девчонки, которую он знал. Её крупные и впалые мешки под глазами, искусанные и сухие губы, а также тяжелое дыхание, откровенно говоря, пугали его. И он бы споткнулся об ветку под ногами или камень, будучи в размышлениях о том, как именно его подруга позволила себе стать такой слабой и хрупкой, словно фарфоровая кукла, если бы не его внимательность и осторожность, выработавшаяся в течение своего с Джорджа вандализма в Хогвартсе. Вес тела Фрэнсис был непривычно легок, хотя она всегда считалась худой и грузом для него чуть ли невесомым, но сейчас, он правда не чувствовал тяжести её тела. Это конечно, физически облегчало его путь домой, но морально давила на грудь внушительным булыжником. Фред чувствовал вину, что его семья позволила ей покинуть их дом, являвшийся самой защищенной и безопасной точкой для таких волшебников, как она. Голова его была заполнена подобными тягостными мыслями и сожалениями, хотя он и Джордж ненавидели жалеть о чем-то и оглядываться назад. В доме случился переполох, когда Фред вошёл в дом с бессознательным телом Фрэнсис. Мать, отец, Джордж вскочили словно ужаленные со своих кресел, и окружили его со всех сторон. Они засуетились, как обычно, ещё даже не зная, кого так заботливо прижимает их родственник к своей широкой и мощной груди. Джордж, который был на две головы выше своего отца и практически на три своей матери, лучше всех разглядел несчастный комок в руках брата, так как обзор сверху был самым удобным из всех. Он понял, что «несчастным комком» являлась ни кто иная, как Фрэнсис Каликс, пускай её лицо было зарыто в вязаный свитер Фреда. — Милый, кого ты принес в дом? — отодвинув мужа и сына за свою спину, заботливо поинтересовалась крупного телосложения женщина с вьющимися рыжими волосами и миловидным личиком. — О Боже, Фрэнси! Где ты её подобрал? Что с ней, она вся дрожит! — она позволила сыну пройти вглубь гостиной и положить девушку на мягкий и широкий диван, находящийся напротив камина. Артур подложил под её голову подушку, и накрыл скрюченное в форме эмбриона тело пуффендуйки, толстым слоем причудливого пледа. А Фред повернулся всем своим корпусом к большим деревянным часам, и хмуро повел бровями, прочитав на своеобразном «циферблате» довольно частую и удручающую фразу: «смертельная опасность». С возвращением Волан-де-Морта все девять стрелок, которые означали число членов в семье Уизли, постоянно указывали именно на эту надпись. Тоже самое произошло и в этот день, когда Фред, вышедший покурить и разведать ситуацию за границей дома, заметил фигуру, походившую на человеческую, прямо посреди поля, в котором росло одно единственное дерево. Эта фигура прижалась к нему всем телом, сливаясь с дубом, и если бы не завидное ночное виденье гриффиндорца, он бы так и посчитал её частью дерева, а не человеком, скоропостижно отправившись домой в одиночестве. — Я связался с Гиппократом Сметвиком, думаю, он скоро прибудет. — в гостиную вошёл Джордж, недолгое исчезновение которого не заметил ни один член семьи Уизли. — Я написал ему, что у Рона выявились осложнения из-за обсыпного лишая, и мы не знаем, что с ним делать. — он усмехнулся, поймав благодарный взгляд матери. — Странно, что мы ещё не обратились к дежурному целителю за все это время. Это может вызвать подозрения. Молли согласна закивала, тревожно оглянувшись на спящую Фрэнсис. Времена в Англии были тяжелыми, поэтому многие задачи могли оказаться непосильными для такой субтильной девчонки, как она. Миссис Уизли боялась, что причина её недуга могла оказаться именно в этом. Женщина собиралась разжечь уютную атмосферу дома, как было это раньше, чтобы пуффендуйка чувствовала себя комфортно. Она намеревалась утянуть от Фрэнсис всю тревогу и заменить её на покой и безмятежность. — Джинни обрадуется, когда увидит свою подругу в состоянии овоща посреди нашей гостиной. — подойдя к брату, забормотал Джордж. — Но ещё больше, когда узнает, как именно она сюда попала?! — Я нашел её у дуба. — Коротко объяснил Фред, словив намёк близнеца. — Она прибудет раньше дежурного целителя или позже? — поинтересовался он у отца, который достал из своего ящика маггловские лекарства. Гриффиндорец во время разгадал намерения отца. — Пап, я боюсь, что последствия твоих будущих действий могут оказаться непосильными для мистера Сметвика. — Мама просила тебя не баловаться маггловской медециной. — усмехаясь, напомнил отцу Джордж. — После укуса змеи, ты наложив себе швы, вызвал воспаления, и мистер Гиппократ Сметвик вылечил тебя не без особых усилий. — он схватил брата за локоть и шепотом произнес: — Упрямство хуже пьянства. После этих слов парень тут же получил по затылку от отца, и болезненно воскликнул: «это Фред сказал, бей его!» — Думаешь, я твой голос от его не различу, поганец?! — раздраженно скрепя зубами, процедил Артур Уизли. — Вот видишь, ты снова перепутал! — разведя руками, возмущено закричал Джордж. — Поганец вон, стоит. — показав пальцем на брата, заметил он. — а я… — Отражение поганца! — заливисто засмеялся Фред, схватившись за живот. Вскоре его брат-поганец тут же «поймал волну» и захохотал громче него, но а потом угрюмо добавил: «нам обоим стоит лечь в святой Мунго». В конце концов, близнецы развеяли напряжение в доме, и Молли перестала выглядеть бедной и чересчур обеспокоенной, как некоторое время назад. Что касается Артура? Он так и не отказался от маггловских лекарств, но применил самые безобидные травы и мази. Фрэнсис до сих пор находилась в бессознательном состоянии, и опираясь на изредка бросаемые ею бессвязные фразы, её мучала легкая лихорадка. К счастью, Гиппократа Сметвика не пришлось ждать долго, и скоро, использовав каминную сеть, он прибыл в дом семьи Уизли. Артур принял его с распростертыми объятиями, объясняя подлинную историю причины вызова дежурного целителя в их скромную нору. Он терпеливо выслушал рассказ случившегося, заодно проверяя пульс больной. Косматые брови его почему-то медленно нахмурились, а голова легонько наклонилась на бок. Рассудительный взгляд целителя преобразовался в недоуменный, будто он был чем-то ошеломлен. Фред не знал, какие баталии происходили сейчас в голове мистера Сметвика, но его нищенское терпение лопалось, словно мыльный пузырь. Только делиться своими наблюдениями, Гиппократ пока что не собирался, вызвав в сердце близнецов негодование. Целитель понаблюдал за ней ещё некоторое время, достал из своего внушительного саквояжа баночки с разноцветными пилюлями и зельями. Сбив высокую температуру тела у больной, он наконец-то повернулся к ним всем своим корпусом, чтобы поделиться с семейкой Уизли неутешительным заключением. — Насколько я знаю, — он начал с самого безобидного. — мисс Каликс не была помолвлена и не состояла в браке, поэтому я с грустью и сожалением осмелюсь объявить вам, мистер Артур, о положение вашей…подопечной. Скорее всего, ей понадобиться не только моя помощь, как целителя, но и ваша…иначе бы она не отправилась к вам за поддержкой. — мужчина хмуро покачал головой, задумчиво погладив свою длинную бороду. — Я уверен в вашем содействие. В эти трудные времена необходимо прилагать много усилий, чтобы сохранить в себе человечность, но боюсь, многие поистине позабыли о этом важном качестве. — этот прямой, до безумия ясный намёк мистера Сметвика, заставил миссис Молли безмолвно опуститься на стул и закрыть побледневшее лицо своими, вспотевшими от стресса, ладонями. Артур тут же оказавшись позади жены, успокаивающе опустил свои горячие руки ей на плечи. — Я не располагаю правом проводить что-то без согласия опекуна мисс Каликс, пока она находится в бессознательном состоянии, но после её пробуждения, вам не стоит давить на неё с принятием решения. Если ей захочется сделать аборт, что же, это возможно решить безболезненно, но средств для этого, более не хватает. В больнице святого Мунго царит такое же шаткое положение, как и в министерстве Магии. Вам придётся обратиться в другой лечебный пункт. Эта новость потрясла семью Уизли до глубины души и отдалось нестерпимой горечью во рту. Они не знали, что предпринять и с какой стороны подойти к ещё не очнувшейся Фрэнсис, чтобы не ранить её своими действиями. В дом вернулась гнетущая атмосфера, которую близнецы не стали прерывать, как они делали это обычно. Их несчастная подруга по большей вероятности была обесчестена грязными дебоширами, приспешниками зла и насилия. И теперь вынуждена ждать от одного них дитя, который, скорее всего окажется огромным тёмным пятном в её белоснежной истории. Фред и Джордж были подавлены и обессилены. Им хотелось найти и уничтожить злодея, похабного и озабоченного мусора, который посмел дотронуться до хрупкого бутона факультета «Пуффендуй», и сорвать его с солнечного и безмятежного луга. Они разрывались между этим желанием, и желанием быть рядом с Фрэнсис, когда она наконец-то очнется. Но девушка не приходила в себя ещё долгое время, и за этот период в дом успела ворваться Джинни наряду со своим скромным другом — Невиллом Долгопупсом.