На её страницах

1997 год, Англия После ужина, все члены Ордена Дамблдора собрались у камина для обсуждения предстоящих дел. Джинни кинула на неё многозначительный взгляд, означавший нулевой процент доверия. Она не хотела, чтобы Фрэнсис оставалась на собрание Ордена Дамблдора. Пуффендуйка не собиралась долго засиживаться, но Джордж не отпустил её, посадив подругу впереди себя. Девушка была буквально зажата между Фредом и Невиллом, пока он сидел за её спиной, словно член магического правопорядка. Джордж, скрестив руки на груди, открыто насмехался над своей сестрой, которая с подобной охраной не могла сравняться. — Мне не интересно что вы не поделили, — вдруг прошептал он ей в ухо. — но я единственный, кто может тебе помочь справиться с этой бестией. — Фред также навострил уши, прислушиваясь к словам брата. — Можешь мне рассказать, что происходит между вами. — А я что, не могу ничем ей помочь? — Фред удивлено ахнул, показав на себя пальцем. Его лицо выглядело удивленным. — Ты кто? Я тебя знаю? — вопросом на вопрос ответил Джордж. Он спросил это довольного серьезным тоном, хотя в его глазах искрили смешинки. — Я твой брат. — хмуро ответил Фред, ударив его по плечу. — И с ним тоже помогу, если понадобится. — кивнув в его сторону, прошептал ей в ухо Джордж, наслаждаясь её невинно улыбающимся лицом. Фред назвал его сумасшедшим, и посоветовал подруге не обращаться к нему за помощью. «У тебя есть я!» — добавил он, самовлюбленно выпятив свою широкую грудь. Фрэнсис было весело с ними, и она почувствовала себя прежней беззаботной студенткой, которой была раньше, до близкого знакомства с Драко и братьями Перкс. Эти трое перевернули её мир с ног до головы. Эти изменения существенно повлияли на жизнь девушки. Восприятие её мира стало более резким и чувственным, она стало больше обращать внимания на мелочи, из-за чего стала часто уходить в себя. И сейчас, сравнив свои ощущения при общение с двумя эти компаниями, девушка вновь абстрагировалась от окружающего мира. По этой причине она мало что запомнила из обсуждений Ордена Дамблдора. Уже было поздно, когда Фрэнсис отправилась в свою спальню, несмотря на то, что оставила компанию друзей раньше всех. Покидая гостиную, она услышала, как кто-то упомянул её имя, но у волшебницы не возникло желания обернуться. Тихими и медлительными шагами, Фрэнсис поднялась в свою комнату, облокотившись плечом об стену. Внезапно на неё нахлынула смертельная усталость. Она поняла, что скучает по Драко, пускай до сих пор не может простить его. Ей вспомнился тёплый и заботливый взгляд Малфоя в их последнюю встречу, его печальная и ласковая улыбка. Ещё тогда он знал, что Фрэнсис находится в положение, но промолчал ей об этом. Фрэнсис чувствовала и видела, что с ним не всё в порядке. Драко не раз твердил одно и тоже: «я виноват». Он боялся заглянуть ей в глаза, которые незаслуженно верили и любили его. — Я плохой человек, Фрэнсис. Она поджала губу, злясь на него, на его безрассудные слова, в которые ей не верилось. Фрэнсис совсем забыла, что пару минут назад чувствовала себя обиженной на Драко. Несмотря на то, что ей ещё было сложно подниматься с постели из-за болезни, а совсем недавно голову девушки вскружили его ласковые поцелуи, она оказалась стоя на ногах. Первое, что сделала Фрэнсис, это прильнула к его крепкой груди. — Я чувствую себя ужасно, когда тебя нет рядом. — её тихий голосок поздно дошел до него. Ей пришлось ждать секунд двадцать, перед чем Малфой очнется и опустит на неё свой хмурый и неверующий взгляд. Его глаза твердили, что он не заслуживают этих слов, но её целью было доказать обратное. Фрэнсис могла понять Драко, поэтому чувствовала себя более подавленной из-за этого. Вместо того, чтобы избегать его, ей стоило поговорить с ним, но она не знала как. Семья Уизли не отпустит её так просто, а для ребенка опасна трансгрессия. Фрэнсис планировала только навестить своих друзей, а не оставаться у них насовсем. Она грустно улыбнулась, войдя в свою пустую комнату с этими мыслями. — Почему я всегда жду тебя, даже сейчас? — сипло прошептала девушка в пустоту, тяжело опустившись на свою кровать. Фрэнсис не могла ничего поделать с тем, что её мысли постоянно возвращались к нему, к тому времени, которое они провели вместе. — В этой жизни я не заслуживаю твоей любви. — слабо улыбаясь, прошептал ей в ухо, Драко. Малфой просил Жожо не сообщать ей о том, что она беременна, потому-что ему казалось, что так будет правильно, но сейчас, когда слизеринец вспомнил об этом, он откровенно говоря, посчитал это диким абсурдом. — Не говори так. — попросила его Фрэнсис, оставив нежный поцелуй на его впалой щеке. — Как ты скажешь. — он сказал это, чтобо её не расстраивать. На самом деле Драко не был с ней согласен. Она взглянула на окно, за которым вдалеке виднелось то самое дубовое дерево, возле которого, по словам близнеца Уизли, тот нашел её без сознания. Во взгляде Фрэнсис отображалась тоска. Она разглядывала оголенное дерево, ветви которого тряслись из-за сильного ветра, и теребила ткань своего серенького платья. А её мысли были обращены к Драко. Внутри неё проснулось желание оказаться вновь рядом с Малфоем, и сделать с ним столько разных вещей, которые она ещё ни разу в жизни не пробовала. Но реально ли было осуществить эти мечты в реальность? «В этом времени, нет». — тут же прозвучал у неё в голове ответ. Сейчас, это было практически невозможно. На бледном лице Фрэнсис растянулась жалкая улыбка. Она ощущала себя самой беспомощной женщиной в мире. Её взгляд опустился на комод, где в одном из нескольких ящиков лежало то самое обручальное кольцо. Пальцы девушки нерешительно потянулись к нему. Фрэнсис всё-таки открыла его и взяла украшение в свои потные руки, загоревшись внезапным желанием надеть кольцо на безымянный палец левой руки. Подарок Драко изящно блестел в тусклом свете комнаты, бросая свои солнечные блики на её бледную кожу. Змея, опасно окольцевавшая палец Фрэнсис, показалась ей не такой пугающей как раньше. Она с холодным достоинством несла в своей пасти жёлтый берилл. Волшебница с придыханием, может, уже в сотый раз изучала это кольцо, но с каждым разом, ей оно казалось всё прекраснее и прекраснее. В этом украшение обнажалось множество качеств последователей Салазара, но Драко удалось изобразить в нём что-то похожее не только на себя, но и на Фрэнсис. Камень берилла напоминал ей о нарциссах, которые она так любила, но его значение было связано с первой любовью. Малфой оказался прозорливым, ведь первой её любовью, был он. Эта мысль навела на Фрэнсис приятные воспоминания и нежную улыбку. — Фрэнсис, мама интересуется, всё ли с тобой в порядке и не голодна ли ты? — Джинни стучала не меньше минуты, но она не отвечала, поэтому гриффиндорка вошла в комнату своей подруги без её на то разрешения. Фрэнсис глухо воскликнула, внезапно услышав чужой голос. Распознав, кому он принадлежит, девушка резко завела руки за спину, хаотично стараясь снять кольцо с пальца. Если Джинни увидит это украшение на ней, то снова разозлится. Она не могла позволить этому случиться. Но кольцо не снималось, будто приклеенное. Уизли уже приблизилась к ней, когда Фрэнсис с силой дернула его с себя. Змеиные клыки болезненно прошлись по её коже, оставив за собой кровавые следы. Пуффендуйка старалась не сморщиться от боли, но это произошло слишком внезапно. — Что-то случилось? — присев рядом с ней, спросила Джинни. Её скептический взгляд медленно опустился на живот Фрэнсис. — Прости, я просто устала. — отведя глаза в сторону, хрипловатым голосом, отозвалась девушка. — Я не голодна. — Джинни посидела с ней в напряженном молчание не дольше минуты. — Мне станет лучше после сна. Уизли понимающе кивнула, покинув комнату подругу. А Фрэнсис, как только она ушла, приложила раненый палец ко рту, даже не заметив, как он перестал кровоточить, а рана быстро затянулась. Только когда девушка приступила к поискам кольца, которое могло провалиться куда угодно, она заметила, что не чувствует боли, и что кожа выглядела бледной и чистой, как и раньше. — Мерлин, я же не колдовала… — взволнованно прошептала Фрэнсис, спустившись с кровати. Она взглянула под него, и тут же заметила блестящий во тьме камень. Оно провалилось слишком далеко, поэтому девушка прибегнула к помощи магии. — Это всё ты? — хмуро воскликнула девушка. Змея будто насмехалась над ней, ведь Фрэнсис так никто и не ответил. — Драко подсунул мне какой-то древний артефакт? — она задала очередной возмущенный вопрос в пустоту, не спеша надев его снова на свой безымянный палец. — Тогда я не должна была говорить ему «да». Фрэнсис смешно фыркнула, привстав с пола и, выпрямившись словно солдат. Она не могла отвести, горящий от любопытства, взгляд больших янтарных глаз со своего удивительного кольца. Оно и вправду было замечательным. Ей хотелось узнать о его свойствах по больше. — Нравится? — за её спиной стояла высокая и статная женщина, чье тело было было стиснуто изящным корсетом. Фрэнсис развернулась к ней всем корпусом, прижимая свои руки к груди. Голос одной из дочерей Цигнуса Блэка третьего, пробил в теле девушки холодный озноб.

***

Воздух в подземелье Малфоев был тяжелым, сквозь пропитанный экскрементами крыс, плесенью и запахом пота, вызывая жжение в глазах и в крыльях носа. Лёгкие Драко горели, а в горле его застрял неприятный ком. Каменные тесные стены давили отовсюду, создавая нагнетающую атмосферу. Презрительно искривив губу, он вошёл глубже, а за ним последовала Беллатриса, натянув пугающую улыбку на своём бледном лице. Каждый их шаг эхом отбивался об стены, заставляя узников напряженно замирать от ужаса. Малфой входил в это место не раз и не два. Именно здесь его обучала тётя непростительным заклятиям и легилименции. Он играл роль ученика, а его материалом для опыта служили заключенные в подземелье Малфой-менора. Первой на глаза Малфоя попалась Полумна Лавгуд, которая сидела неподалёку от Олливандера, разглядывая причудливое ожерелье на своей шее. Она совсем не смотрела на них, зациклив всё своё внимание на артефакте. Драко заметил, насколько сильно изменилась Полумна по сравнению с прошлой неделей. Когтевранка сливалась с каменной стеной, по которому шумно стекали капельки воды. Малфой, спускаясь каждый раз в подземелье, представлял пустующую и светлую комнату, но в реальности он встречал тюремное помещение с ужасающими антисанитарными условиями для жизни. Лавгуд должна была сломаться намного раньше, живя в подобном месте. Малфой остановился посреди помещения, буквально перед подносом с едой, которую прошлым утром подавали узникам. Крысы, которые таскали оттуда крошки чёрствого хлеба, тут же разбежались, оставив в тарелках лишь часть студенистой жидкости, представляющую из себя подобие каши. Остальная часть была разлита по полу. Даже мерзкие грызуны не посчитали эту гадость съедобной. Перед ногами Драко не первый раз попадается пища заключенных, которой они отказываются питаться. — Кто на этот раз? — голос Беллатрисы прозвучал прямо позади него. Она обращалась к узникам. — Я спрашиваю, кто на этот раз пренебрег милостью Тёмного лорда?! — Драко отошел в сторону, тем самым позволив ей пройти вперёд. Ей нужно было выплести пар, а узникам, прочувствовать на себе её гнев. Малфой презирал Поттера и его друзей за их принципиальность, которую они проявляли, когда дело касалось жизни и смерти. — Ешьте, когда вам дают, неблагодарные животные! — Полумна и Олливандер прекрасно осознавали, что всё этим и кончится, так как попадали в такие ситуации не единожды. — Это ведь ты, Гаррик? — Беллатриса опустилась перед былой тенью владельца магазина волшебных палочек, в котором когда-то закупался Драко. Её худая, но сильная рука сжалась вокруг его шеи. Лестрейндж ничего не стоило его задушить, ведь он даже не сопротивлялся, лишь пару раз слабо кашлянул, тем самым заставив её скривиться от омерзения. Сгустки его крови попали ей на голую кожу рук и лица. Он откашлял ткани своих заряженных органов прямо на Беллатрису, но женщина лишь снисходительно ему улыбнулась, медленно пройдясь ладонью по морщинистой щеке, размазывая по нему его кровь. — Дождись своего наказания, Гаррик. — её голос звучал обманчиво заботливым. Олливандер был болен, поэтому тело его ослабло, и он не мог даже приподнять голову, чтобы взглянуть на свою надзирательницу. Полумна заботилась о нём как могла, будучи его соседом по камере. Только благодаря ей старый волшебник ещё не отошёл в другой мир. Драко ожидал увидеть мертвое тело старого волшебника в углу подземелья и услышать вонь гниющего трупа. Но Олливандер ещё дышал, хоть и с трудом. — Это мой поднос с едой. — тонкий и хрипловатый голос Полумны прозвучал в комнате, привлекая к себе внимания Драко и его тётушки. Малфой знал, что она не допустит того, чтобы её соседа пытали в полумертвом состоянии. Слизеринец, с привычной ему сдержанностью, оглядел встающую когтевранку с ног до головы. Она пошатнулась, и чтобы не упасть, ей пришлось облокотиться плечом об влажную и холодную стену темницы. Беллатриса отняла свою руку с горящей от жара шеи Олливандера. Она медленными и мучительными шагами направилась к своей юной узнице, звонко цокая каблучками изящных туфель. Тётя как всегда выглядела опасной, приближаясь к Полумне своей привычной размашистой походкой. Лестрейндж достала из чехла на поясе свою волшебную палочку, направив её прямо на осмелевшую девчонку, (как предполагал Драко), готовясь произнести легилименс. Малфой опередил свою тётушку, встав тенью перед седовласой когтевранкой. Под тяжестью его магии, она была вынуждена опуститься на колени. Драко её не щадил. Сама Полумна, к своему счастью, не особо старалась создавать ментальные щиты. Он привычно бегло листал её воспоминания, пока не наткнулся на образ Карла в её голове. Драко с трудом удержал бесстрастное выражение, чтобы не сдать себя перед тетушкой. В воспоминаниях когтевранки он не входил в подземелье, а находился у входа, облокотившись об решетку. Защитная магия поместья Малфой не действовала на него, так как узнала его. Драко в очередной раз убедился, что Карл с Николасам являлись его сыновьями, пришедшими из будущего. Он не мог тянуть время и по долгу рассматривать кадры из памяти Полумны, ведь это могло показаться Беллатрисе подозрительным. Ему пришлось поторопиться, зациклив всё своё внимание на завершение диалога своей узницы и Карла. Каликс обещал Полумне лекарство для Олливандера, если она расскажет, куда могла внезапно исчезнуть Фрэнсис. Хоть и Лавгуд промолчала, он прочитал её мысли. Члены отряда Дамблдора собираются в доме Уизли, и вероятно, она могла оказаться там, кроме этого, пуффендуйка имела близкие отношения со всеми членами их семьи. Карл в знак благодарности выполнил своё обещание и как предполагалось, на своих условиях, подкинув ей стеклянный флакон с зельем. Полумне, к счастью Олливандера, удалось его поймать, благодаря чему, срок его жизни увеличился вдвое. Драко запер воспоминание о Карле в самом далеком уголке её памяти. Она, даже если попытается, не сможет вспомнить его. А Беллатриса, если решит вновь проникнуть в сознание Полумны, не сможет найти то, что скрыто пеленой множества ярких картин, пока не сломает ей мозг. Малфой пролистал воспоминания когтевранки к прошлому дню, и убедился, что Полумна не солгала. Он небрежно опустил палочку, поэтому Лавгуд болезненно застонала, уронив голову на свои острые коленки. — Она говорит правду. — Драко не обернулся, продолжая нависать над коггтевранкой. Полумна прикусила губу до крови, чтобы больше не издать ни единого стона или всхлипа, тем самым снова обнажив им свои слабости. Она ждала, пока кто-то из них первым поднимет палочку и направит на неё непростительное. — У нас новый гость! — засмеялась Беллатриса, откинув свою голову и расправив руку. Темноволосая женщина с превосходством смотрела на входящих волшебников, продолжая жутко хихикать. Драко поймал стеклянный взгляд Полумны, в котором отражалось глубокое сожаление. Она смотрела на кого-то позади него. Малфой ощутил, как крыльев его носа коснулся терпкий аромат знакомых духов, поэтому он узнал человека, которому принадлежал этот парфюм. В его голову пришла одна пугающая, непостижимая уму мысль. Он не хотел в это верить. «Быть того не может!» — эти слова эхом бились в его голове словно чума. Драко заставил себя обернуться. Слизеринец смотрел ей прямо в глаза, и видел в них отчаяние и вину. Фрэнсис несправедливо винила себя в случившемся, хотя единственным человеком, которому стоило просить прощения был он. Малфой ощутил себя беспомощным трусом, не заслуживающим ни грамма её любви и тепла. Беллатриса грубо подтолкнула её к своему племяннику, из-за чего, она не удержав равновесие, упала прямо у ног своего возлюбленного. Драко даже не дернулся, молча наблюдая за ней, как вкопанный, но сердце его упало, а страх помутил его разум. Он ненавидел себя за своё бездействие, но всё равно сдерживался от губительного взмаха волшебной палочки, которую сжимали его тонкие пальцы до побеления в костяшках. — Узнаешь её, сынок? — напряжённый вопрос матери разбил отяжеленный воздух, и заставал его приоткрыть засохший рот. — Узнаю. — коротко ответил Драко, подняв взгляд серых туманных глаз на мать, которая, не скрывая своего разочарования, ответила на него не менее отчуждённо, выпрямив гордо спину и расправив плечи. — Семья Каликс принадлежит к чистокровному роду, который не выступал против политики Воландеморта, так что она тут делает? — он был холоден и бесстрастен, задавая этот вопрос, но для Нарциссы эти слова звучали жёстче, чем пощёчина. — Ты осмелел, Драко. — подметила его тётушка, нагнувшись к своей новоявленной узнице. — Эта девчонка настолько сильно тебе нравится? — Беллатриса схватила Фрэнсис за её пушистые волосы, и нырнув в них до корней, потянула на себя, заставив ту болезненно воскликнуть. — Согласна, она симпатична, но это можно исправить. — Лейстрендж снова натянула на своё лицо широкую и угрожающую улыбку. Её ногти спустились к виску белокурой волшебницы, когда она исподлобья взглянула на своего невозмутимого племянника. — Приступить прямо сейчас? — Драко ничего ей не ответил. Пожирательница вдавила свои ногти в кожу Фрэнсис. Юная миссис Малфой держалась из последних сил, но у неё так и не получилось сдержать всхлипы. Она сморщилась, обняв свой живот мертвой хваткой. Страх, что ребёнок может пострадать, приносил ей больше страданий, чем Беллатриса. — Отпусти её. — Драко с медлительной осторожностью опустился на колени, сжав челюсти. — Зачем? — склонив голову на бок, насмешливо поинтересовалась у него, Беллатриса. Фрэнсис отрицательно закачала головой, не представляя, чем может обернуться слова Драко. Она боялась, что из-за неё его хрупкое положение среди Пожирателей может треснуть. Девушка не сдержала слёз, когда её глаза встретились с его нарочита пустыми и ничего не выражающими. Малфой старался выглядеть стойким, чтобы она не волновалась. Но внутри него разгоралась кровопролитная война. — С каких пор в Англии вошёл в силу закон, что недолгое развлечение с женщиной равняется преступлению перед Тёмным лордом? — твёрдым и низким голосом спросил у тетки Драко, не реагируя на напуганную мать, которая просила его не дерзить. — Я остался преданным его власти, и ни одна сопливая девчонка не изменит моего решения, кем бы она не была.