Дорога к миру

       Шёпот, разговоры, смех, сплетни, ещё раз разговоры – в Омега-таймлайне определённо особенный вечер. Уже постепенно темнело, а на площади только собирался народ. Сами жители Омеги, гости из других АУ, многочисленные путешественники – кого только сюда не занесло!        А повод у всех один – подписание долгожданного Мира, в который даже верилось с трудом. Напряжённую неделю все только тревожно перешёптывались. С какой же стати происходит такая процедура, неужто Bad Guys были повержены? Или Разрушитель отдал концы? А вдруг всё вместе?! Но с кем тогда договариваться?..        Кто-то вспомнил о существовании параллельных Мультивселенных и предположил, что местного Найтмера заменили на Найтмера из Dreamswap, чтобы было меньше проблем. Когда безобидные теории перешли грань простого интереса и стали распространителем паники, Кор!Фриск была вынуждена публично опровергнуть все предположения отчаянных теоретиков и всё-таки сделать новость о нейтрализации опасности для АУ достоянием общественности.        Для официального закрепления данного акта устроили торжественный вечер, да и было что отпраздновать. Даже затворника-Эррора вытащили на свет Божий.        С Глючным нужно было отдельно повозиться. Во-первых, найти его в бескрайней Антипустоте было сродни найти иголку в стоге сена. Во-вторых, данная “иголка” сильно кололась. Вести переговоры с разгневанным за нарушение личного пространства Эррором – вещь, находящаяся почти за гранью возможного. Но провести подобный фокус получилось Кор.        Спустя некоторое время раздумий Разрушитель выдвинул несколько условий. Да, он оставит основную массу творений Дудл-сферы неприкосновенной, однако нежизнеспособные и заброшенные АУ всё ещё подлежат уничтожению из соображений безопасности. Мало ли что может получиться из поломанного кода.        Также со вступлением договора в силу Эррор уходит в закат, и никто его там не достаёт без проса. Глюк не трогает остальных, остальные не трогают Глюка, и то же касается Антипустоты.        Последнее его требование, из-за которого Инк в тысячный раз хотела врезать своему врагу – Хранительница АУ должна публично признать свою неправоту в вопросе защиты всех Вселенных, вне зависимости от критичности их состояния.        Эррор не был бы собой, если бы на последок не заявил всему миру: “А я был вообще-то прав”. Из чистой вредности хотелось ему услышать это из уст художницы, и ничего вы ему, как говорится, не сделаете. Признание силы и правоты было Эррору необходимо, как воздух. Без этого пункта он бы не согласился оставить свой пост Разрушителя Вселенных ни за какие богатства и ни за какие уговоры.        Вон он собственной персоной стоит возле крайней колонны, иногда испепеляющим взглядом смотря на окружающих. Всем своим видом Разрушитель показывал, что хоть он пошёл по мирному пути, но хватку не растерял и при желании распустить на нитки кода может любого… Только беззаботную Блу такое настроение Эррора не пугало. Она уже привыкла к этому состоянию друга и как обычно крутилась возле него волчком, что-то восторженно рассказывая.        Далее кучной группой расположились и Bad Guys. Хоррор посмеивается в кулак от историй своего брата, Папайруса. Сегодня младший на своей памяти впервые покинул пределы родной АУ. Паренёк быть слегка сконфужен от повышенного внимания к своей персоне, но старался произвести хорошее впечатление на знакомых старшего брата, о которых он слышал только из рассказов.        Пока всё проходит очень хорошо, но Папайруса слегка напрягает Даст. Пыльный выглядел недовольным настолько, что только тучи над ним для полноты образа не сгущались. Беднягу заставили оставить излюбленное заношенное худи дома и в кои-то веки одеться по-человечески. Без капюшона на голове Даст чувствовал себя некомфортно, людей вокруг было тьма, все на них смотрят. Так и стоял Пыльный поближе к другу, пряча пол-лица в алый шарф, который отнять не смогли.        Чтобы не оставаться один на один с голосами в голове, парень даже был готов провести весь вечер неподалёку от чужого Папайруса. Даст начинал постепенно проникаться всеобщим радостным настроением. Хоррор не оставался в стороне: незаметно следил за состоянием друга и тихо ухмылялся, когда замечал, что Даст наконец-то расслабил плечи и стоял менее зажато. Всё же препараты, выданные ему несколько дней назад, частично действовали и помогали, что не могло не радовать.        – Привет, мои дорогие и дешёвые! – как чёрт из табакерки из толпы выныривает Киллер.        – Вау, явление Христа народу, фото в цвете – поднял брови Даст.        – Всё для вас. На колени можно и не падать – тут же нашла, что ответить, девушка и вальяжно взяла с ближайшего столика стакан лимонада. – Ну, чего стоите, языки проглотили?        – После твоих выкрутасов можно больше не удивляться ничему. – вставил словцо Хоррор, – Тебя три дня искали вообще-то.        – Обижаешь, Хорь. Я больше так не буду. – Киллер состроила обиженное лицо, начав водить пальцем по краю стакана, а после игриво добавила, – Я чего-нибудь нового придумаю!        Услышав подобное заявление, Красноглазый только закрыл лицо рукой с разочарованным вздохом. Что с этой чокнутой не произойдёт, а она никаких выводов не делает.        – Нет, правда, где ты была? – Хоррор сложил руки на груди, серьёзно взглянув на блондинку.        – Ностальгический вояж, окей? Бля, Хоррор, вот не тема на сегодня. И вообще отстаньте, я вот целая, а не в нарезке, так что грех вам жаловаться.        – Всё, как я говорил, можно было и не париться – Даст довольно вскинул брови, скрывая некую досаду. Ему уже осточертело гадать, что произошло.        – Хоть раз в жизни пыль комодная права, можно отпраздновать! – Убийца, недолго думая, перевела тему и подняла полупустой стакан лимонада, словно чокаясь с воздухом, и, чуть не пролив всё на пол, воскликнула, – О! Кроссовок! Какие люди и без охраны.        – Должен ли я говорить, что я сам по себе страж? – добродушно улыбнулся Кросс и кивнул остальным, здороваясь.        – О Азгор, верните нам ту монохромную буку, – отпустил едко Даст, – Я сейчас ослепну от Вашего Сиятельства.        В тот же момент Пыльный получил намёк на затыкание в виде подзатыльника от Хоррора. А Киллер только подхватила волну и уже с юмористическим максимализмом “статно” подходила к Кроссу.        – Не, ну вы поглядите – жених. – причитала Убийца, рассматривая форму Королевского стража. Она пару раз многозначительно двинула бровями, приблизясь к лицу альбиноса неприлично близко, – Кольцо покажи по секрету, я Дрим не расскажу.        Подобная процедура была нормой, и Кросс давно привык к такой проверке на самообладание. Сегодня он абсолютно точно решил, что не будет вестись на провокации прошлых сокомандников.        Но если быть до конца честными, то Даст и Киллер отыгрывались на торжественности нынешней обстановки. Что они, что сам Кросс за долгое время поддержания образа “плохих ребят” совсем отвыкли от массовых мероприятий. Волнение сублимировалось в шутки, хоть отчасти возвращающие атмосферу их обособленного мирка. Да и тот факт, что Кросс основательно приводил себя в порядок накануне, нельзя было не отметить.        Кросс делает глубокий вдох и давит в себе желание психануть и уйти восвояси.        – И что заставляет в Вас делать такие выводы, недосоленный морепродукт? – альбинос чуть сам не засмеялся со своей шутки, но сохранил лицо кирпичом, лишь слегка покраснев.        – Сам ты продукт! – опешила Киллер, про себя похвалив наглеца за прозвище – учится – Рассказывай лучше, где вышивать научился.        Девушка беспардонно начала рассматривать новые элементы одежды стража – с их последней встречи тот обзавёлся несколькими белыми солнцами на шарфе и плаще.        – Спрашивает меня человек с месяцем на руке. – Кросс оттянул небольшую тёмно-фиолетовую повязку на плече Киллер.        – Вопросы тут я задаю вообще-то! – она отходит на шаг, расставив руки по бокам.        – Киллер! – шум толпы перекрыл крик Колор. Судя по тону, ничего хорошего он не предвещал.        – Ребят… – сама виновница суматохи быстро осознала, что дело пахнет керосином, и попятилась назад, – Ну, лихом не поминайте, всем пока!        – Стоять! – радужная шевелюра ярким вихрем промелькнула мимо, чуть не сбив с ног ошалевшего Папайруса, – Дубина стоеросовая! Я думала, ты кони двинула!        – Ну не двинула же! Подожд-! Ау! – Киллер не успела возразить, как ей заломали руку и остановили на месте, – Да имей совесть! Сейчас сама и угробишь!        – Оу… можешь не сомневаться, чёртова потеряшка! – Колор небрежно сдула выбившуюся из причёски прядь, свободной рукой растрепала волосы подруги, развернула её передом и крепко обняла. – Я тут пол-Омега-таймлайна на уши подняла, а она только через неделю явиться изволила! Совсем страх потеряла, пугать так?!        – Да всё-всё… – Килька не успела толком разозлиться, как просто ответила на объятие. – Видишь, живая ведь.

***

       Найтмер тоже был здесь. Основную часть вечера он провёл то в разговорах с Эррором или Кор!Фриск, то в одиноком созерцании происходящего. Пару раз к нему настороженно подходили несколько жителей разных АУ. На их вопросы хранитель негатива отвечал вкрадчиво, но вежливо. Как незнакомцы были удивлены поведению бывшей грозы Мультивёрса, так же Найтмер был удивлён интересу к себе.        Кошмар не выставлял своё возвращение на пост хранителя эмоций как попытку искупления и желания загладить вину за преступления. Свои мотивы он не рассказал никому, кроме Дрим. Для общественности заключаемый Мир выглядел как конец войны, измотавшей силы обеих сторон и просто-напросто потерявшей всякий смысл.        Причём Найтмер даже выставил происходящие как акт собственного великодушия, словно он оказывал Звёздным услугу, закапывая топор войны. Хранитель негатива ни в коем случае не хотел показывать и тени слабости – слишком хорошо он помнит, к чему приводит подобное. Парень планировал держать планку насколько это возможно, чтобы внушить к себе уважение. Толика страха, по его мнению, в этом вопросе не мешала. Постепенно отношения должны сгладиться, однако на первых порах расслабляться не стоит.        Он вновь отчуждённо стоял, издалека наблюдая за Bad Guys и прокручивая в голове слова речи, которую ему вскоре нужно будет оглашать.        Неожиданно парень почувствовал прикосновение к плечу. Он обернулся и увидел Дрим.        – М? – Боже, он слишком отвык видеть сестру в неформальной обстановке, – Что-то нужно?        – Да не совсем. – Солнечная замялась и заметно занервничала, словно все слова мигом вылетели из её головы, – Можем мы отойти? Это… важно.        – Предположим – не успел Найтмер договорить, как его настойчиво повели в направлении одиноко стоящей беседки.        Там почти не было людей, в сумерках горел единственный тусклый фонарь. Дрим отпустила руку брата, только когда они перешагнули порог маленькой комнатки. Она быстро отошла в дальний угол помещения и достала с неприметной полки спрятанную заранее коробочку.        – Дрим, что происходит? – Найтмер заглянул сестре за плечо, чтобы получше разглядеть странный предмет.        Ответом ему стало молчание. Хранительница позитива вздохнула и закусила губу перед тем, как достать из свёртка тёмной материи… небольшую диадему.        Хранительница подаёт её брату, затаив дыхание. Она протягивает руки и чувствует, как душа наливается свинцом. Страх трепещется в грудной клетке кипящим маслом, а вина извивается тонкой ядовитой змеёй. Дрим не дышит и ощущает, как секунды растягиваются в вечность, что она ждала возвращения брата. Оно так близко. Один шаг – и её вина будет искуплена. Один шаг – и всё будет хорошо. Всё будет, как раньше.        Найтмер берёт в руки свою старую диадему. Знакомый месяц впереди, приятный на ощупь металл.        Он помнит, как ломал её пополам, а искусно запаянный шов – тихое тому напоминание. Основной материал головного убора был слишком стар, чтобы подобрать к нему заплатку точь-в-точь по цвету, поэтому починка была заметна и сияла в тусклом луче света мелкой молнией.        – Дрим.        Это давно не его вещь.        – Это, конечно, очень любезно с твоей стороны сохранить её, но…        Это должно остаться в прошлом.        – Найтмер, пожалуйста. – сестра стояла с опущенной головой и сложенными руками. – Я не прошу многого.        Им пора через это переступить.        Найтмер аккуратно кладёт диадему обратно в коробку и ближе подходит к неподнимающей взгляда Дрим.        – Давай поступим так…        Он снимает диадему с сестры и убирает к своей. Дрим смотрит на брата круглыми от удивления потерянными глазами.        – Всегда удивлялся, как она тебе не жмёт спустя всё это время. Может, так легче будет?        Звёздная хотела уж что-то сказать, но просто молча улыбнулась, пока в уголках её глаз блестели мелкие капли.        – Дрим. – Найтмер заметно сконфузился от такой реакции, на что Дрим тихо засмеялась, нелепо утирая слёзы. Он неловко обнял сестру, утешающе гладя по спине – Ну, нашла время. Что стряслось-то?        – Всё уже хорошо – она довольно быстро выбралась и, в последний раз шмыгнув, заверила Найта, – Теперь всё в порядке.        – Сделаю вид, что поверил. Кор!Фриск мечтательно вздохнула, нарушая идиллию:        – Не хочется отвлекать, но уже пора начинать.        Найтмер испугался от неожиданности, но виду не подал. Кор всегда умела появляться из ниоткуда.        – Уже идём – ответила за обоих Дрим.

***

       – Раз-раз, всё работает? – Кор!Фриск пару раз касается микрофона и осматривает присутствующих с высоты сцены.        Обычно эта локация использовалась по назначению: чаще всего сдеть проходили разнообразные творческие мероприятия по типу концертов или литературных вечеров. Сцена под открытым небом и просторная площадка, огороженная несколькими колоннами, к этому располагали. Сегодня же цветастые постеры заменили простые гирлянды, вместо магазинчиков с сувенирами расставили столы и местами лавки.        Воцаряется тишина. Наперёд зная исход событий при том или ином действии, монохромная Фрикс не забывает о некоторых действиях, чтобы окружающие пугались её поведению не так сильно. Эмпатия для неё не была пустым звуком, и привычка иногда задавать вопросы, уже зная ответ, не ушла. Кор довольно кивает самой себе и продолжает:        – Итак. Думаю, будет лишним напоминать, по какому поводу все мы собрались здесь сегодня. Многие ждали этого события, многие даже не верили, что такое возможно. Вероятность была крайне мала, и даже я удивляюсь нынешнему исходу. Во всяком случае, у нас есть, что сказать. Я бы хотела пригласить к микрофону вернувшегося на свой пост хранителя эмоций, человека. Найтмер, – Фриск повернулась к брюнету, отступив назад с поддерживающей полуулыбкой. – прошу!        В тот же момент стих гуляющий по площади шёпот, и Найтмер мог отчётливо слышать каждый свой шаг. Парень остановился и переместил микрофон повыше для удобства. Он кратко пробегает взглядом по аудитории, словно беря ситуацию под контроль. Ни шагу назад.        – “Насилие порождает насилие” – не церемонясь, начал Кошмар, – Все мы слышали эту фразу, а кто-то испытал на себе её безотказное действие. Я не буду проповедовать новых истин, всё лежит на поверхности и лишь ждёт осознания. Всё, что происходило в Мультивселенной – результат переплетения сотен судеб. Тысяч ошибок и их последствий. Одно зло порождает другое, и данный круг насилия может ветвиться вечно, подпитываясь чужой болью. Месть, страх, ярость, горе – мы видели это сотни раз, в новых и новых обличиях. Эта чехарда затронула всех, находящихся здесь, и понять, кто прав, а кто виноват, почти невозможно. Мы достигли серой зоны, дамы и господа! – обвёл зал рукой брюнет, абстрактно показывая пространство рядом с собой, и сделал небольшую паузу, закрепляя эффект громких слов и заявлений, – В то же время откровенно глупо будет надеяться на прощение. Некоторые вещи не могут быть прощены в одно волшебное мгновение: убийства, разорение, террор… психологическое насилие. Мир – плод долгой и упорной работы, нельзя добиться гармонии без взаимопомощи и сотрудничества. И если в этот вечер в одном месте собрались Созидание и Разрушение, Позитив и Негатив, то… наши шансы высоки.        Всё вновь окутала тишина. Первыми аплодировать начали, разумеется, Bad Guys и близкие знакомые. Дабы не привлекать излишнего внимания молчанием, подхватили и остальные. Неловкий ступор быстро прошёл, и хранителя негатива проводили на исходную позицию вполне добросклонно.        Далее право говорить перешло Инк. Художница вышла к публике самым непринуждённым образом из всех возможных, словно она речи каждый день вещает, а то и не по одному разу. Есть повод позавидовать, Найтмер слова пол-ночи подбирал и заучивал. Хотя перфоманс Чернильной напоминал больше стендап. Проскальзывающие шутки, накручивание провода микрофона на руки, хождение по сцене и искрящиеся прищуры в сторону Эррора – Инк не готовилась от слова вообще.        Как Глючный пережил корявые извинения хранительницы АУ, вообще остаётся загадкой. По секрету Найт выведал, что он спрятал в карман брюк диктофон, чтобы “записать в историю великий момент торжества Разрушения”. На выдержку Эррора можно смело свечки ставить. В теории, Инк свою неправоту признала, но сделала это в таком контексте, что серьёзность заявления стояла под огромным вопросом. Достойный ответ на попытку Разрушителя диктовать условия, всё в стиле Инк.        Найтмер в который раз за сегодня чувствует, как его куда-то тянут. Услышав до чёртиков знакомый шёпот: “Свои”, парень с лёгкой ухмылкой закатывает глаза и позволяет себе пропасть за кулисами.        В тесной гримёрке разлит тёплый свет торшера, а оставленный инвентарь тут и там разбрасывает по полу вытянутые тени. Свет омывает силуэты двух персон в центре комнаты.        – Вы все сговорились сегодня? – мимолётно замечает Кошмар, перебирая варианты выходки от Киллер.        – Ты даже не слушал, что там происходит – промурлыкала девушка, подходя ближе и смотря снизу вверх. – Ничего не пропустишь.        – Выкладывай давай, что задумала, – Найтмер прищурился, чувствуя чужие ладони на своих плечах.        – Очередную хрень        – Как обычно?        – Так точно. Весь вечер дико бесишь. Ходишь где-то там, а подойти – не царское это дело.        Киллер подалась вперёд и наклонила Найтмера ниже, требовательно потянув за галстук. Целоваться она не умела, но вспыхнувшая решимость брала своё. Хотелось во всех красках и полутонах испытать новый вид прикосновений. Побороть, завоевать, похитить – сделать всё, чтобы никто не забрал Найта. Она незаметно для самой себя намотала чужой галстук на ладонь, хваталась надёжнее. Будто такой возможности никогда-никогда больше не будет.        Откинув надежду выбраться, хранитель негатива решил взять всё в свои руки. Положив руку на талию Киллер, он отвёл её ближе к стене и прижал. У девушки в тот момент подкосились ноги, а руки онемели, невольно разжав кулаки. Она удивлённо глотнула воздух, давая электрическую дрожь по всему телу.        Что ни делай, ей нравилось провоцировать. Вывести на нужное ей действие, а после расслабленно наблюдать.        Реальность собирается в чёткую картинку перед глазами – брюнет медленно отдаляется, но держится близко, не нарушая комфортную и хрупкую тишину.        Чёрные глаза выбирают каждую деталь в образе человека рядом: тёмно-фиолетовый пиджак, шрам над правым глазом, растрепавшиеся непослушные волосы, сдержанный румянец на щеках.        Найтмер наклоняется вновь, оставляет краткий поцелуй на уголках губ, будто ставя точку. Где-то там слышатся аплодисменты толпы.        Хранитель негатива шустро высказывает на сцену из омута бархатных штор, ведя за собой всё ещё не отошедшую (или не хотевшую отходить) Убийцу. Он становится в исходную позицию, выпрямив спину и состроив невозмутимое выражение лица.        Со стороны краем глаза на пришедших смотрит Дрим, вопрошающе приподняв брови. Найтмер подносит кулак ко рту, делая вид, что неловко прокашливается. Дрим тихо фыркает и продолжает слушать. Она уже выступила, а Эррор изначально не планировал ничего говорить. Спасибо, что пришёл. Сейчас уже к концу близилось финальное слово Кор!Фриск.        А Киллер не слушает. Ни капли.        Она медленно пробегает взглядом по залу, проверяя, не смотрит ли кто-то прямо на неё. Кроме секундных взглядов выхватить из толпы ничего не получается.        На периферии зрения белёсым пятном выделяется Кросс. Альбинос стоял подле хранительницы позитива с самого начала выступления. Собранный, серьёзный – полностью оправдывает звание Королевского стража, а если приглядеться, по Крест прямо-таки сиял гордостью. Он находится там, где ему должно быть, где он сам выбрал и отстоял свой выбор – рядом с Дрим. И поди к ней попробуй подкрасться, страж и мухи не упустит из виду.        Киллер старается отзеркалить его позу. Руки сложены за спиной, ступни поставлены словно в бальной позиции. Она касается Найта локтем и легко ухмыляется – и всё же это приятно.        В стороне некто подал Фриск сигнал. Она оживилась и обратилась к гостям:        – Мы напоследок подготовили один сюрприз. Приглашаю всех посмотреть.        Она указала в сторону, куда и направились остальные.        Дрим мигом встрепенулась и поспешила обогнать толпу. С озорством оглядев присутствующих, она взвела лук в небо. Ночной небосвод разрезала искрящаяся стрела позитива, рассыпавшаяся в глубине чёрного купола мириадами светлячков. После этого ввысь взмыли и остальные искры фейерверков. В ту минуту, казалось, там зарождались и крепли надежды всех, кто находился в Омега-таймлайне.        Даст стоял в стороне, ибо не хотел оказаться в гуще толпы, а Блу осталась с ним, чтобы Пыльному не было слишком одиноко. Хоррор глядел на реакцию брата на первый в его жизнь фейерверк. Кросс хоть и пытался держать вид серьёзного стража до последнего, однако прибежавший к нему Эпик разрушил образ в пух и прах своим фирменным “Братан!”. Инк смешала голубую краску с жёлтой и утирала слёзы радости, с улыбкой любуясь фейерверком. Эррор успел испариться при первой возможности и сейчас наблюдал за событиями из Антипустоты с помощью незаметного портала.        Начиналась новая эпоха, дарующая новые стремления и ориентиры. Загадочная, но от чего-то доброжелательная, она лишь намекала на светлое будущее. Впереди ожидают ещё множество испытаний и сложностей, но это кажется таким далёким…        …Их путь был долог.