***
Скайуокер придирчиво осматривал себя. Руки выглядели неважно: левую густо украшал постинъекционный флебит, а то, что осталось от правой, сильно отекло, местами виднелись синюшные пятна. "Ерунда, до свадьбы заживёт", — утешал его Квинлан. "До свадьбы точно не заживёт", — с грустью подумал Энакин, который уже назначил дату своей тайной свадьбы. После выписки Скайуокер стал одержим идеей поквитаться со злобным дедом. Тяжелые времена настали для Оби-Вана. Никакими аргументами не удавалось выбить безумную идею из дурной падаванской головы. Кеноби отобрал у Энички меч и на всякий случай предупредил всех знакомых, чтобы ни под каким предлогом не давали мальчику никакого оружия. Однако Скайуокер оставался твёрд в своём желании оторвать кусочек от дедушки. В жизни Энички уже бывали моменты, когда он демонстративно втыкал бананы в уши и пёр напролом, а Оби-Вану приходилось физически удерживать падавана от совершения глупостей. "Будешь за ручку со мной ходить, раз вести себя не умеешь!" — однажды пригрозил Кеноби маленькому Энакину и, действительно, целый день водил его с собой за ручку везде, чтобы не потерялся. Результат превзошёл все ожидания учителя. Этот вид наказания был одновременно прост, безопасен и достаточно унизителен, что вынуждало мальчика совершать действия в правильном направлении, лишь бы скорее всё прекратить. Как правило, Эничке хватало короткой проводки по коридору Храма, но, бывало, что ходил он так за учителем два дня подряд. Когда Энакин подрос, этот вид воздействия вышел из употребления, так как водить за ручку дылду выше себя ростом и неудобно, и несолидно, и со стороны неоднозначно смотрится. Теперь, кажется, настал момент вспомнить хорошо забытое старое. — Эни, ты достал! — Кеноби чуть не рычал от негодования. — Раз ты слов не понимаешь, значит, опять буду водить тебя за ручку, как маленького. — Учитель, вы же несерьёзно? — Я вполне серьёзен! Кеноби забыл учесть две вещи. Первая: он по привычке схватил падавана за правую руку, которая ныне была механизированной. Вторая: его падаван был той ещё хитрой сволочью. Эничка взял и вывернулся из протеза, причём проделал это так ловко, что учитель не сразу заметил. Оби-Ван почуял неладное лишь тогда, когда просящие мимо стали странно на него коситься. Их можно понять: идёт человек, за собой оторванный протез тащит. С ума сошёл, не иначе. "Какой же стыд!" - думал Оби-Ван, готовый провалиться куда-нибудь к недрам планеты. Однако теперь его успокаивала мысль, что Эничка всё же не совсем имбецил, чтобы с одной рукой и без меча лезть к Дуку. Значит, побегает да и вернётся обратно. Обычно Энакин действительно возвращался к учителю с наступлением темноты. Но уже шёл второй час ночи, а падавана и след простыл. Давно пора было ложиться спать, но Кеноби хотел всё же дождаться непутёвого ученика. Он заваривал уже пятую по счёту чашку бодрящего напитка, как вдруг в дверь постучали. "Кого ещё принесло? — удивился Оби-Ван. — Явно не Энакина, он через окно всегда залезает". Ну, точно. На пороге стоял Мейс Винду. Судя по выражению лица и искривленной позе магистра, последние полчаса он пребывал в не совсем адекватном состоянии, да и сейчас силился не заржать в голос. Мейс протянул ему ошейник и поводок, а затем быстро развернулся и пошёл прочь. Успел он пройти метров пять, после чего не выдержал и всё же разразился громким хохотом. Кеноби намёк понял, но юмор не оценил. Сперва захотелось догнать магистра и вернуть ему подарочек, желательно, так, чтобы он прилетел ему прямо в лицо, но пока Оби-Ван прокручивал эту идею в голове, магистр успел убраться из зоны досягаемости. Из-за угла, куда завернул Винду, раздались смешки ещё как минимум пяти персон, и Кеноби показалось, что в одном из голосов он узнал магистра Ти. "Вот уж от кого не ожидал!" — подумал Оби-Ван, всё больше разочаровываясь в членах Высшего совета джедаев. Кеноби вернулся в комнату, покрутил в руках поводок. С виду обычная амуниция, на которой водят крупных домашних хищников. Весьма добротная, надо сказать, выдержит рывок матёрого лот-волка. Жалко выбрасывать хорошую вещь. Уже перевалило за три часа ночи, а Энакин так и не появился. Неприятная мысль пробралась в голову: "А не мог ли этот паршивец где-то заныкать запасной протез? Да мог, конечно, и наверняка ведь так и сделал. Световой меч, если постараться, можно добыть на черном рынке. И как я раньше об этом не подумал?!" Оби-Ван теперь злился не только на непутёвого Эничку, но и на самого себя тоже. Но надо было приводить мысли в порядок: от паники и необдуманных действий толку не будет. Если мальчик полетел терроризировать деда, граф сам пришлёт его обратно, упакованного в несколько коробочек. Может даже, граф Дуку будет столь любезен, что возьмёт на себя утилизацию останков, и Оби-Вану не придётся заморачиваться с кремацией. Квай-Гон с того света может сколько угодно бурчать, тут его претензии неправомерны, пусть своему дражайшему учителю высказывает. А если мальчик всё же воздержался от глупостей, то рано или поздно вернётся. А пока его нет, можно отдыхать с чистой совестью. "Ну, вернись только, Эничка! Я тебе такой урок преподам, ты у меня его раз и навсегда запомнишь!" Кеноби швырнул поводок и ошейник на кровать Энакина, а сам лёг спать. Проснулся Кеноби от тычков в бок, сперва лёгких, потом всё более настойчивых. Открыв глаза, Оби-Ван увидел склонившегося над ним Энакина. Ну, точно, где-то достал ещё один протез. — Что это, учитель? — спросил падаван, сжимавший в здоровой руке подарок Мейса. — А сам не видишь? Ошейник, поводок. — Вы мне купите щеночка? Как-то вы долго решались, учитель, я ведь ещё на четырнадцатилетие просил. — Эни, ты сам сообразишь, почему тебе нельзя щеночка, или мне снова гонять тебя по Кодексу? — Да понял я, понял. Тогда зачем? — Это для тебя. Раз ты за ручку ходить не хочешь, буду водить тебя на поводке — Странные у вас шутки, учитель. — Нет, Эничка, шутки кончились. Думать надо было, прежде чем учителя на посмешище выставлять. Надевай ошейник, или я сам его на тебя нацеплю. Скайуокер остолбенел, не веря в реальность происходящего. Кеноби дал ему пять секунд на размышления, но падаван всё так же пребывал в застывшем состоянии. Учитель исполнил угрозу. — При попытке снять при помощи Силы бьёт током. Больно бьёт, я проверял, и второй раз мне не захотелось. — предупредил Оби-Ван. Это он сочинял (амуниция была самой обычной, из ближайшего зоомагазина). Только вот Энакин сейчас был не в состоянии подумать о таком. Вся Эничкина дерзость улетучивалась на глазах. — Ну что, идём на завтрак? - позвал Кеноби, натянув поводок. К своему удивлению, сопротивления не встретил: Энакин покорно поплёлся за ним. Наблюдать падавана таким Кеноби ещё не доводилось. Даже в начале их знакомства на Татуине Скайуокер представая из себя менее удручающее зрелище. У самой двери Кеноби резко остановился и повернулся к падавану: — Нет, это уже перебор, так унижать тебя я не стану. Он снял ошейник с ученика и зашвырнул подальше. Энакин по-прежнему молчал, но на его лице (о, чудо!) появилось выражение благодарности. — Но я всё ещё рассержен, — сказал Оби-Ван. — Я тебя уже хоронить собирался. Где ты был? — С Вентресс тусили. Перемывали косточки нашим учителям. Голос Энакина стал громче, снова обрел нотки озорства. — Ты неисправим, - вздохнул Кеноби, а потом добавил: — Если ещё хоть раз удерёшь в неизвестном направлении, действительно на поводок посажу. И по Храму будешь на поводке ходить, и канцлера навещать на поводке, и эскадрильей командовать на поводке будешь!***
Снова прилетал Дуку, так и не нашедший до сих пор своего маленького демона. Йода не выдержал и устроил наконец бывшему ученику выволочку за покалеченного падавана. Гранд-магистр популярно объяснил, что с нынешним развитием медицины деменция - это не приговор, в обращении за специализированной помощью нет ничего постыдного, и напоследок всучил улепетывающему графу брошюрку лечебно-профилактического учреждения, в котором наблюдался сам уже лет двести. Оби-Ван удовлетворенно отметил, что установленный им маячок на месте, а, значит, все маршруты графа теперь у него в руках. Их изучением он и занялся. "Далеко ж дедушке за пенсией ездить приходится, — посочувствовал Кеноби пожилому графу. — Аж на Коррибан". "А разве стихам платят пенсию?" — возник в голове вопрос. Кеноби залез на сайт Межгалактического Пенсионного Фонда. Оказалось, что платят. Причём не так уж и мало. Более того, к пенсии прилагались хорошие пособия по инвалидности и бесплатное медицинское обслуживание. С учетом того, что среднестатистический ситх к пенсионному возрасту представлял собой находку для патоморфолога, итоговая сумма выплат получалась внушительной. Кеноби даже задумался о смене работодателя. "Так, нет, чего это я, за дензнаки продамся?" — одёрнул он сам себя. В это же самое время Йода тоже изучал сайт пенсионного фонда, надеясь найти там новости о долгожданной прибавке. И тоже (бывают же такие совпадения) заинтересовался вопросом денежных выплат для нетрудоспособных ситхов. Получать свою пенсию гранд-магистр начал задолго до Оби-Ванова рождения, и в те славные времена (это Йода помнил точно) ситхам полагался лишь кукиш. "И кто бы мог реформу пенсионную провести?" — гадал гранд-магистр.***
— Будешь должен мне за это, Скайуокер, — процедила сквозь зубы Асажж. — Сама же просила на свадьбу позвать, разве нет? Не было такого? Вентресс была последним человеком, к которому хотелось обращаться за помощью, но выбирать не приходилось: только она знала его секрет, и при этом до сих пор не сдала Совету. Асажж согласилась прикрыть его в случае, если Кеноби не поверит падавану на слово, и именно она помогла достать запасной протез. — Я рассчитывала, что ты меня хотя бы накормишь. Что за свадьба без застолья? — Ты что, классиков не слушаешь? Главное на свадьбе — это цветы, остальное — уж как-нибудь. А цветов там было дофига. * Энакин заметил, что Вентресс улыбнулась. Не холодной усмешкой ассасина, а именно той искренней живой улыбкой, как в прежние времена, когда юный Скайуокер воодушевленно делился с ней очередной смелой идеей. Но уже через несколько мгновений лицо девушки лишилось каких-либо эмоций. Все семь лет, что они были знакомы, Энакин называл подругу уменьшительно-ласкательным именем. Сейчас уже и не скажешь, знал ли он его раньше, или впервые услышал только сейчас, когда им обоим было по девятнадцать лет. Полное имя звучало непривычно, чужеродно. Может, именно поэтому он и перестал называть её по имени в принципе? Как и Вентресс его. Старая детская дружба давно трещала по швам, а события последних дней поставили жирную точку в истории мальчика Эни и девочки Аси. Вентресс первой приняла новую реальность. И приняла, по мнению Энакина, слишком легко. Юноша ощущал внутри пустоту, затем боль, затем злобу, а потом все те же эмоции по кругу, но сам и не попытался понять, что же чувствует его товарищ. А чувствовала она, что, кроме дементного деда, никому и не нужна. В инциденте между Энакином и Дуку не было вины Ассаж, но после того, что выкинул граф, на его ученицу стали косо поглядывать, даже те из джедаев и падаванов, кого она считала приятелями. Сам Энакин теперь налаживал личную жизнь, часто пропадал на миссиях - виделись друзья детства раз в квартал. — А как же наш Орден Без Старых Маразматиков? — не сдавался Скайуокер. — Ты до сих пор помнишь эту детскую ересь? Скайуокер, ты же уже здоровый лось. Женатый мужчина, на минуточку. Сомневаюсь, что твоя супруга будет в восторге. — Падме ты понравилась. Она сказала, что у тебя глаза честные. Не выдумывай проблем на ровном месте. Вместо того, чтобы прямо сказать, что чувствует, Энакин напялил шоры из собственной обиды, и в этих шорах в упор не замечал, что на данный момент не он нуждается в поддержке, а Ассаж. Проще было сделать вид, что ничего и не было, выбросить все воспоминания из головы, представить, что встретились они уже врагами. А Кеноби не сдавался и постоянно пытался выйти с Вентресс на связь, несмотря на ворчание Энакина. Встречи всей троицы превращались в фарс: наблюдая за флиртом Вентресс и Кеноби, Скайуокер под маской безразличия рвал и метал, и выключался из этого состояния с большим усилием. Оставшись потом наедине с бывшим учителем, юноша снова начинал ворчать. "Главное - вовремя помириться", — напоминал Оби-Ван. "Прошло наше "вовремя"!" - шипел в ответ Скайуокер. "Ничего не прошло, как минимум, вы оба живы", — невозмутимо отвечал старший джедай. Энакин, не переставая корчить недовольную мину, старался придумать, как бы покультурнее отшить оптимистично настроенного учителя. Потом гонялся за Вентресс с криками: "Убью!", твёрдо намереваясь исполнить обещанное, чтобы Оби-Ван больше не твердил ему про "оба живы". "Да убейся уже сам!" - кричала в ответ Вентресс. Но даже после самых ожесточенных схваток оба бывших друга оставались живыми, будто сама Сила не желала смерти кого-либо из них. — Мне тут Квай-Гон нашептал, что и после смерти мириться можно, — оповестил Кеноби. — Вы все сговорились против меня! — чуть не рыдал Энакин.***
— Я уж тут было затосковал, — сказал Оби-Ван, заметив в полутьме знакомый силуэт. — А как мне приятно видеть вас, — послышалось в ответ, а затем голос раздался уже прямо за спиной. — Я скучала. В такой ситуации следовало бы хвататься за оружие, но Кеноби остался всё в той же расслабленной позе. Он знал заранее, что опасности дня него нет никакой. - Всё ещё считаете меня красивой? — спросила Вентресс. Вопрос был явно с подвохом, ибо каких-то десять минут назад ученица Дуку расправилась с целым батальоном клонов на глазах джедая. - Ты становишься прекраснее с каждым годом. Кеноби не врал, хоть и сам не понимал до конца, как он, всегда предпочитавший миловидных блондинок, мог залюбоваться девушкой, столь отличной от такого типажа. - Генерал, вы меня смущаете. - Да? Это я-то тебя смущаю? Пока они дискутировали на тему этики и эстетики, Вентресс успела переместиться к джедаю на колени и вольготно находилась там уже некоторое время. - Совсем отощала, - заметил Оби-Ван. - Опять голодовку объявила? Не бережёшь ты нервы своего старичка. - Просто вы давно не носили меня на руках. Мой вес стабилен уже второй год. Но ваша забота обо мне трогает: совсем как в былые времена. Вы не забыли о нашем уговоре, мастер Кеноби? - Разумеется, нет, дорогая. Когда знаки внимания от взрослеющей ученицы Дуку стали нескромными и порой навязчивыми, Оби-Ван решился вызвать Асю на разговор. Тогда Кеноби подробно разложил ей все причины, по которым романтические отношения между ними невозможны. С положениями Кодекса и мнением деды Дуку Ася готова была поспорить, но по вопросу разницы в возрасте Кеноби оставался непреклонен. В итоге они пришли к соглашению, что продолжат разговор, когда Ася дорастёт до совершеннолетия. Потом разгоревшаяся война внесла свои коррективы в их планы на жизнь. Кеноби был уверен, что Вентресс со временем забудет свою подростковую влюбленность и переключится на кого-то из ровесников, однако даже спустя годы девушка грезила лишь о нём. - Теперь мы можем продолжить дискуссию? - спросила Вентресс. - У меня столько новых аргументов. - Ты меня знакомишь со своими "аргументами" при каждой встрече, милая. Я проникся. У тебя припасено что-то ещё? Ученица Дуку всегда была настойчива в заполучении желаемого. "Совсем как Энакин", - невольно пронеслось в голове Кеноби. К слову, об Энакине. Оби-Ван был вынужден признать правоту бывшего падавана: Аси больше не существует. Есть влюбленная в него Асажж, которую он тоже любит, и уже не как девчонку-сорванца, повешенную на него вторым падаваном, а (глупо теперь отрицать очевидное) как женщину. - Ты же от меня не отстанешь, да? - для галочки уточнил Кеноби. - Я вся в вашей власти, генерал. Так каким же будет ответ ваш? Асажж гипнотизировала его взглядом, приблизившись к лицу джедая почти вплотную. "Правильно ли я поступаю?" - подавал голос червь сомнения. - Да что ж это такое, Кеноби! — не выдержала наконец Ассаж. Её заигрывающий взгляд мгновенно стал гневно-требовательным. — Серьёзно, создал прочную связь с ассасином ситхов и военной преступницей, но беспокоит его то, что я младше и когда-то была ему почти что ученицей? И тогда Кеноби впервые поцеловал её. - Ты права, наш разговор вполне можно продолжить. Интересно, сколько времени у них есть, прежде чем подоспеет подкрепление с одной из сторон? - Эничка вам этого не простит, если узнает, — сказала Вентресс, расплываясь в усмешке. - Пусть идёт Эничка… куда захочет. Большой мальчик, должен сам со своими обидками разобраться. * Отсылка на творчество В. С. Высоцкого — «Песня о нейтральной полосе»: "Надо ж хоть букет цветов подарить невесте: Что за свадьба без цветов?! Пьянка — да и всё!"