Beltane Fire Burns Brighter/Бельтайнский огонь горит ярче

8 апреля 2005 года. — Как думаешь, что ты делаешь? — На что это похоже? - Она насмешливо посмотрела на возвышающегося мужчину, который смотрел на нее, сильно нахмурившись и положив руки на бедра. Впрочем, Гермиону не особо волновал этот взгляд — она была слишком занята тем, что доставала, из кучи пергамента на своем столе, карточку доступа к архивам Министерства. — Я иду в архив. Нам нужно узнать о ситуации все, что мы можем. — Согласен, - Малфой прищелкнул языком. — Но мы ничего не узнаем из книг, Грейнджер. Нам нужно отправиться в поле. — Пожалуйста! Но мы ничего не сможем там сделать, если сначала не узнаем основ. — Какие основы? Эта ситуация беспрецедентна! — Почему ты так уверен? - Возразила девушка, хотя и знала, что он, вероятно, и к сожалению, прав. Магия, пронизывающая воздух вокруг Лета, ослабевала и пошатывалась, становясь с каждым годом все слабее и слабее. Это приводило к ужасным последствиям как для волшебников, так и для ведьм. Если бы Гермиона могла предположить, а это единственное, что они могли сделать на этот момент, то сказала бы, что с Бельтайном что-то случилось — мощная древняя магия была каким-то образом испорчена за эти годы, и с тех пор она потеряла силу и мощь, которой обладала раньше. Впервые Министерство заметило это сразу после окончания войны, семь лет назад. Казалось, что сама суть магии их мира была повреждена. Семена, которые были вложены в землю, так и не расцвели, как должны были. Почва была слишком бесплодной, чтобы на ней можно было что-то вырастить. Костры, которые зажигали во время праздников, никогда не горели так ярко, как должны были. Сезон сбора урожая, который наступал сразу после лета, с каждым годом становился все слабее и слабее, и никто не был уверен в том, что происходит. И эта мысль была особенно тревожной, учитывая, что Волшебная Британия только что пережила две войны, уничтожившие огромное количество жизней. Их население, которое изначально никогда не было многочисленным - быстро сокращалось. Как же, как и рождаемость супружеских пар и общий уровень рождаемости. Даже те, кто не принимал активного участия в языческих празднествах и обрядах, могли заметить разницу. Дошло до того, что на улицах Аллеи Диагона, как и в любом другом месте Волшебной Британии, было странно встретить ребенка младше семи лет. Только Мерлин знал, сколько времени потребуется, чтобы они вымерли. Среди высшего руководства Министерства ходили разговоры о введении некого «Закона о браке», который должен был заставить людей собираться вместе и делать детей. Это была одна из самых варварских вещей, которые Гермиона когда-либо слышала в своей жизни, и все же, она могла понять, насколько отчаянно Министерство начало действовать. И вот теперь, мистер Красс, глава Отдела Тайн, поручил ей и Малфою разобраться с этой чертовой катастрофой. Желательно до Первого мая. Что будет непросто, учитывая, что у них было меньше месяца, чтобы разобраться в проблеме, которая тянулась почти десять лет. Это было первое крупное дело, которое они получили с момента вступления в ряды Невыразимцев, пять лет назад. Давление, связанное с необходимостью доказать, что они достойны своей работы, определенно нарастало. Гермиона была уверена, что Красс просто проверяет их обоих — ведь они были двумя самыми молодыми, и по определению, самыми неопытными Невыразимцами в Департаменте. Поскольку девушка считалась героем войны, а Малфой, благодаря своей фамилии, все еще пользовался уважением многих старших членов Визенгамонта — они получили слишком много высокой похвалы, чтобы понравиться своему боссу, и теперь он хотел проверить, чего они стоят. И вот они оба оказались вместе с этим грандиозным делом. Никто в их отделе не имел ни малейшего представления, как его решить. Не говоря уже о том, что их прошлая история сражения на противоположных сторонах войны и их различия в… Наследии, заставляли многих сомневаться в том, что эта пара сможет создать хорошее партнерство. Но как бы невероятно это ни звучало, Грейнджер и Малфой были очень эффективны, когда работали вместе. Конечно, временами он мог быть таким же раздражающим, каким был в детстве, хотя и давно отказался от своих взглядов на чистоту крови, и просил у нее прощения сразу после испытаний в конце войны, они часто проводили больше времени, споря о самых мелких, неважных, деталях задания, чем о чем-либо еще. Но Малфой был, безусловно, самым умным волшебником в Департаменте, его сравнивали только с самой Гермионой, и он лучше всех справлялся с работой в кратчайшие сроки. Благодаря своему происхождению, парень обладал обширными знаниями в области магии крови, древних рун и темных искусств, что прекрасно сочеталось с ее способностями к чарам, арифмантии, трансфигурации, и даже обширными познаниями в маггловедении. Малфой был способным и резким, с саркастическим юмором, который Гермиона могла оценить, когда ей приходилось иметь дело с трудным делом. По большей части, он был довольно приятной компанией, за исключением тех случаев, когда они спорили до крови только ради того, чтобы поспорить. Вместе они представляли собой силу, с которой приходилось считаться в Департаменте Тайн, что еще больше нагружало их спины, заставляя хорошо выполнять работу, когда им поручали такие важные дела, как это. — Будь реалисткой, - Его голос прорвался сквозь ее размышления, когда он загородил своей широкой спиной дверь в их кабинет. - Мы просто потеряем время! Возможно, мы могли бы найти что-нибудь полезное в «Зале Пророчеств», если бы кое-кто и ее туповатые друзья не уничтожили все сферы много лет назад! — О, как это богато с твоей стороны! - Девушка насмехалась, готовая указать, кто именно бегает по Отделу Тайн, угрожая убить её и её «туповатых друзей». В конце концов, Гермиона прикусила язык и решила не трепать его по лицу, только Мерлин знал, каким вспыльчивым Драко мог быть, когда кто-нибудь упоминал Люциуса. — Тогда нам нужно проверить Архивы! — А лучше всего поговорить с этими чертовыми друидами, - Он указал на толстую стопку документов на столе, относящихся к совсем другой проблеме - Той, которую им тоже поручили решить. - Говорю тебе, эти психи имеют самое непосредственное отношение к недавнему ошеломлению магии! Они что-то замышляют. Как будто одного огромного дела им было недостаточно. Красс, так любезно, потребовал, чтобы они с Малфоем изучили новый подъем анархического Ордена, в котором участвовали десятки волшебников и ведьм, которые, казалось, выполняли свою собственную работу, чтобы «исправить» ослабевающую магию плодородия. Они называли себя друидами и утверждали, что заново открыли свою собственную ветвь магии — отдельную от той, которую обычно преподают в Хогвартсе и других магических школах. По их словам, это было нечто лучшее. Они верили, что обладают первобытной силой, чем-то более близким к магии природы. Вместо палочек, которые, по их мнению, были лишь бесполезными приспособлениями, препятствующими раскрытию истинного потенциала внутренней магии, друиды предпочитали начертить древние руны, церемониальные круги и петь священные гимны, чтобы произносить заклинания. Своими фестивалями и собраниями они обещали в кратчайшие сроки исправить магию Лета. И хотя их мотивы могли показаться благородными, то, как они взялись за исправление ситуации, было, мягко говоря, ужасно. Они действовали слишком жестко, а их взгляды были слишком радикальными. Они хотели восстановить власть Белтана с помощью силы. Были замечены друиды, бегающие по улицам, вырезающие руны на частной собственности и поющие свои песни часами напролет посреди ночи, нарушая покой, домогаясь, чтобы волшебники и ведьмы присоединились к их делу. На самом деле они мало что делали, кроме того, что заставляли людей нервничать еще больше, чем те, что уже были. Некоторые из них даже выхватили несколько палочек у невинных людей во время недавнего загадочного нападения, о котором накануне писали в «Ежедневном пророке». В общем, это была та еще ситуация, с которой Гарри и Рону, как аврорам, приходилось сталкиваться еженедельно. А с приближением лета, нападения становились все более частыми и более жестокими. — Они, наверное, такие же невежды, как и мы, - Проворчала Грейнджер, используя руки, чтобы вытолкнуть его тело из дверного проема, как только могла. - Я не могу представить, как вандализм в магазинах должен чем-то помочь. — Друиды хотят донести свою точку зрения, Грейнджер, - Малфой отошел в сторону и проводил её до лифтов. - Может, нам стоит послушать, что они хотят сказать. Я слышал, что они часто собираются в местах с высокой магической энергией. — Ты хочешь, чтобы мы пошли и встретились с ними? И что потом? Наши палочки сломаются? Что хорошего в том, чтобы бродить посреди леса, где мы не найдем ничего, кроме неприятностей? — А что хорошего в том, чтобы запереться в библиотеке? Малфой ухмыльнулся с блеском в глазах и наклонился, чтобы прошептать ей на ухо. - Только не говори мне, что ты… боишься друидов. Классическая приманка. Ей действительно не стоило поддаваться на нее. Он выглядел слишком самодовольным в своей безупречной черной мантии так, что синие вены под его кожей просто выпирали, как кусок тонкого фарфора. Его меркантильные глаза буравили ее, пытаясь еще больше раздразнить, но она не сдавалась. — Боюсь? Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь, Малфой? — Именно об этом я и говорю! Храбрая гриффиндорская львица отказывается встречаться с маленькой группой буйных друидов? Где та задорная и смелая ведьма, которую мы все знаем и любим? — Она все еще здесь. Но я не такая самоубийственная идиотка, как ты, поэтому я не позволю издеваться над собой таким, как ты. — Ай, у львицы есть коготки! — Да. И я выцарапаю тебе глаза, если ты будешь продолжать в том же духе. Наконец, лифт прибыл с претенциозным звоном, и Гермиона быстро вошла в него. Малфой лениво последовал за ней, бормоча что-то себе под нос о какой-то «упрямой ведьме, усложняющей ему жизнь». Архив, хотя и считался официальным зданием Министерства магии, к сожалению, располагался на другом берегу Темзы. Из-за антиаппарационных защитных экранов, которые появились из-за обоснованного страха, что темные волшебники могут проникнуть внутрь и украсть жизненно важную информацию, и отсутствия каминов, из-за необоснованного страха, что здание случайно загорится, как в Александрии, им пришлось идти туда пешком, к большому огорчению Гермионы. Воздух был холоднее, чем положено для весеннего дня, и хотя Лондон никогда не отличался красочностью пейзажа, небо казалось еще более серым, чем обычно — улицы были темнее, а прохожие выглядели более подавленными. Это была испорченная магия — Гермиона была уверена в этом. Магия, которая с трудом поддерживала цветущий круг жизни и грозила вот-вот полностью выйти из строя. Но как только девушка подумала о том, чтобы высказать свои мысли вслух, она услышала голос Малфоя, который звал ее — немного дальше, чем следовало. — Повеселись в архиве, Грейнджер. Иди читай свои драгоценные книжки, а пока я тут немного поработаю! — Что? Она повернулась и, к своему ужасу, увидела, что этот идиот бежит по мосту, направляясь Мерлин знает куда! — Что ты делаешь?! — Я пойду на встречу с друидами! Уверен, они будут рады рассказать мне, что они думают о Бетлайне! — Это ужасная идея! - Крикнула в ответ, когда он приблизился к ней - У тебя будут неприятности! — Работы на один день! — Тебе лучше не убивать себя, Малфой! И с этим он исчез.

~~~~

11 апреля 2005 года Прошло три дня с тех пор, как она побывала в архиве, собирая информацию о Белтане и других языческих праздниках, узнавая о нестабильности магии и даже прочитав пару текстов о древнем ордене друидов. Малфой еще не вернулся из небольшой экспедиции, которую он решил совершить. И хотя не было ничего необычного в том, что один из них отсутствовал в Министерстве во время полевых работ, все же было немного тревожно, что с тех пор он даже не послал ей сову или не связался с ней каким-либо образом. Но это был Малфой. Это был не первый раз, когда он исчезал подобным образом. И уж точно не последний. Поэтому Гермиона не беспокоилась. Все было в порядке. На самом деле, может, это даже к лучшему, что он уехал! Ведь теперь мужчина мог заняться более активным расследованием со своей стороны, в то время, как Гермиона сдерживала себя и собирала теоретические доказательства для их дела — каждый занимался своим делом и избегал их обычной часовой словесной перепалки о том, кто прав, а кто — чертов дурак. На самом деле было очень приятно устроиться в кресле со стопкой книг, читать в своем собственном темпе и записывать заметки в свой цветной блокнот, без аристократического ворчливого голоса, прерывающего ее мысли каждые две минуты. К тому же, она открыла для себя много нового, что обязательно выложит ему на стол, когда он вернётся. Например, что все древние, священные чистокровные семьи веками собирались на празднование Бельтайна, чтобы почтить Старых Богов, вместе с друидами Железной Эры. Ритуалы были заброшены,примерно в начале Войны Волшебников, хотя несколько непричастных семей пытались сохранить традиции — праздники и магия, принесенная с ними, уменьшились с годами. Более того, девушка узнала, что подобная нестабильность магии случалась и раньше, хотя никогда в такой степени. Войны и чума, казалось, приводили к последствиям для завесы магии в воздухе — на пару лет снижая численность волшебников, прежде чем магия восстанавливалась. Она не могла точно сказать, что именно произошло, что сделало эту недавнюю войну намного сильнее других, но у нее было сильное впечатление, что это связано с окончанием войны — Последней Битвой. К сожалению, Гермиона даже не успела порадоваться тому, что оказалась права и потому, что Малфоя нигде не было видно, и потому, что собранная ею информация, хотя и очень интересная, мало что говорила о том, как ей следует исправить ситуацию. Она уже собиралась вернуться в архив для дальнейших исследований, как вдруг раздался рокочущий голос. — Гермиона! Мне нужно поговорить с тобой. - Испуганная, обернулась и встретилась с мрачным взглядом Гарри — в мантии аврора и со значком, как будто он искал ее по официальному делу. — Что случилось? — Давай пройдем в мой кабинет, чтобы мы могли поговорить, - У него хватило приличия сделать виноватый вид, когда он взял её за руку и молча потащил к лифтам. В голове крутились миллион вопросов, но Грейнджер не могла набраться смелости, чтобы задать их. Когда они дошли до его кабинета, она увидела Рона, сидящего там, с его значком на груди и заколдованным пером, нависшим над пергаментом. Гермиона сглотнула и села, отказавшись от кофе, который ей предложили — он все равно был холодным и несвежим. — Малфой пропал. Ее кровь застыла, а сердце опустилось в желудок. — Что?! — Сегодня Нарцисса объявила его в розыск, - объяснил Гарри, так как его последние слова все еще звучали у нее в голове. - Он должен был навестить её вчера вечером, но так и не появился и не ответил ни на одну из ее сов — что очень нехарактерно для него. Нехарактерно? Он никогда не отвечал на совы и не сообщал о своем местонахождении! Этот человек был хуже одичавшей кошки! Но опять же… Как она могла притворяться, что знает его лучше, чем его собственная мать? Она почувствовала, что ее горло сжимается от страха, когда она изо всех сил пыталась вспомнить их последний разговор — Малфой выглядел слишком самоуверенным, когда заявил, что знает, куда они должны идти дальше. — Это не значит, что он… Он пропал! - Выпалила она в ответ, ненавидя то, как дрогнул её голос, и как заслезились глаза. Как смешно! Гермиона категорически отказывалась плакать из-за Малфоя, независимо от причины. Нет, слезы были вызваны тем, что теперь ей нужно работать одной. Потому что этот глупый человек решил бросить её и навлечь на себя неприятности, убить себя, как девушка специально просила его не делать. — Нам нужно знать, когда ты в последний раз с ним разговаривала, - дружески похлопал её по плечу Рон, поглаживая, как собаку, отчего у неё по коже поползли мурашки. Меньше всего ей нужна была эта фальшивая поддержка со стороны бывшего парня, когда и он, и её лучший друг допрашивали её, ведя себя так, словно Гермиона была одной из подозреваемых в этом деле, ради Мерлина! — Это было три дня назад, — ведьма заглушила икоту, которая грозила вырваться наружу. - Мы были на работе, направлялись в архив Министерства. Вспышки предыдущего дня вторглись в её зрение. Гермиона знала, что ей следовало настоять на том, чтобы он держался подальше от друидов. — О чем вы говорили? - надавил Гарри. - Малфой упоминал что-нибудь об уходе? Да, упоминал. Он сказал, что собирается встретить эту рощу друидов, которые сеют хаос по всей Британии, и он непременно должен был быть убит ими. Её язык застыл на месте, так как рот отказывался выразить мысли. Черная мантия, которую девушка носила, натянулась, пока Грейнджер обдумывала свои слова, её шею едва не задушил собственный ошейник. Было безнадежно думать, что Невыразимец сможет помочь аврорам в расследовании, когда они даже словом не обмолвились о работе с кем-либо, кроме людей из своего отдела. В любом случае, это была причина, по которой её отношения с Роном разрушились и сгорели. — Речь шла о деле на работе! - надулась она. - О котором я не могу тебе ничего рассказать. — Это значительно усложнит наши шансы найти Малфоя, понимаешь? - Рон закатил глаза. - И твое нежелание говорить не поможет твоему имиджу. — Ты думаешь, я этого не знаю? Если бы я могла сказать тебе, я бы сказала! — Я думаю, что это смешно, учитывая, как ты раньше все рассказывала Малфою. Почему ты не можешь говорить теперь, когда твоего драгоценного парня больше нет? — Он такой же Невыразимец, как и я, олух! И он мой партнер по работе! Перестань быть таким чертовым параноиком. — Не надо! Я просто говорю, что… — Ты согласишься, чтобы тебя допросили под Веритасерумом? - Спросил Гарри, встав между ними, чтобы не дать разгореться ссоре, как это всегда случалось. — Это не принесет вам никакой пользы. Мы зачарованы против сывороток правды и заклинаний. Даже наши воспоминания сильно заблокированы — так что никаких Пенси. — Гермиона, - Вздохнул он, зарываясь рукой в свои взъерошенные волосы и путая их еще больше, а его очки от этого движения больше съехали набок. Было ясно, что он тонет в стрессе, и она глубоко разделяла это чувство. — Ты ведь понимаешь, что нам придется задержать тебя за это? — Что? Почему?! — Ты наша главная подозреваемая, Миона, - насмехался Рон. Вся притворная дружелюбность исчезла из его голоса, когда он поджал губы, нахмурившись. - Драко Малфой пропал. Ты последняя, кто видел его живым, последняя, кто с ним разговаривал — и все же ты отказываешься дать нам ответы или вообще помочь. — Но моя работа… — Мы понимаем, что твоя работа осложняет ситуацию, но мы не можем игнорировать и нашу работу, как авроров. Мы считаем, что произошла нечестная игра. Если бы ситуация не была столь ужасной, Гермиона бы рассмеялась. Как они могли подумать, что она могла убить его? Конечно, они с Малфоем постоянно ссорились, и у них, безусловно, было мутное прошлое, но она никогда бы не убила своего партнера, своего друга! Теперь Грейнджер приходится разбираться с внезапным исчезновением своего напарника, и одновременно пытаться доказать собственную невиновность, а также исправлять нестабильность магии, которая портила Бельтайн и вызывала проблемы с рождаемостью в волшебной Британии, и разбираться с этой новой беззаконной рощей друидов, которые, вероятно, и были теми, кто убил Малфоя в первую очередь. Это должно быть была худшая чертова неделя в ее жизни. И это был только понедельник, ради Морганы! Как бы она ни доверяла Гарри и Рону как аврорам, она просто знала, что у них не будет доступа даже к дюйму всей той информации, которая была у нее для раскрытия дела Малфоя. Поэтому она сделала лучшее, что могла сделать в данной ситуации: солгала. — Хорошо, я скажу вам вот что, - Она глубоко вдохнула, оглядывая комнату, словно опасаясь, что кто-то может ее подслушать. - Малфой не пропал. Я знаю, где он. — И где же он? - Гарри подтрунивал над ней, хотя он вовсе не выглядел убежденным. — Я не могу тебе сказать. Это официальное дело Невыразимцев. Все, что я могу сообщить, это то, что Малфой вернется после Первого мая. Или так она надеялась. — И как мы должны тебе верить?» — Дайте мне преимущество сомнения, - Гермиона постучала пальцами по столу тем самым неугомонным зачарованным пером, которое записывало каждое ее слово. - Мы вместе сражались на войне, не так ли? Конечно, вы можете мне хоть немного доверять. Её друзья сделали паузу, уставившись на неё с тонкими губами и нахмуренными бровями, обдумывая её просьбу. Гарри кивнул, хотя выглядел он скорее раздосадованным. — Ладно. Но если Малфой не вернется к маю, у нас не останется другого выбора, кроме как арестовать тебя, Гермиона. Я сожалею об этом, но это наша работа! — Он вернется, - пришлось выдавить из себя улыбку, гораздо более уверенную, чем то, что она чувствовала. - Не о чем беспокоиться. Боги, она собиралась убить Малфоя, как только найдет его.

~~~~

23 апреля 2005 года Уилтшир был очень красивым местом в это время года. Теплая погода помогла ей собраться с мыслями для того, что предстояло сделать — посетить место, куда Гермиона поклялась никогда больше не ступать, пока жива. Но ей нужны были ответы, ей нужно было найти Малфоя, и как бы ей ни нравилась безопасность Архива, он был прав, когда говорил, что литература может завести ее так далеко. Малфой-Мэнор был намного ярче, чем то, что она помнила. Конечно, воспоминания о той ужасной ночи были нечеткими. Павлины-альбиносы и разноцветные кусты роз придавали этому месту некую невинность, которая была совершенно необоснованной, но все же смогла успокоить ее нервы. Сделав глубокий вдох, Гермиона заставила свои руки перестать дрожать и подошла к внушительным воротам поместья. На удивление, они с готовностью открылись перед ней — с почти неслышным скрипом, словно кто-то ждал ее внутри. И только её глупое сердце могло надеяться, что Малфой был там и, возможно, смеялся над тем, как она беспокоилась о его безопасности. Однако, когда эльф с приятным видом провел её в одну из парадных комнат, Гермиона пришла в отчаяние, увидев заплаканную Нарциссу Малфой, сидящую у подоконника с видом на поля. — Добро пожаловать, мисс Грейнджер, - Женщина повернулась, чтобы посмотреть на Грейнджер самым тоскливым выражением лица — голубые глаза запали от недосыпания. — Простите меня за то, что я не накрыла чай, но я полагаю, что вы здесь только по профессиональным вопросам. — Что-то вроде того, - Пробормотала Гермиона, поправляя свою тяжелую черную мантию. Девушка видела, что у женщины была тысяча вопросов, которые она хотела бы задать — и в то же время она знала, что не получит ни одного ответа. — Мой сын никогда не доверял мне ничего, что касалось бы его работы, - Нарцисса изящно фыркнула, вытирая слезы шелковым платком. - Однако, Драко много говорил о вас, мисс Грейнджер. Ах, она могла только представить, как он часами разглагольствует перед матерью о том, какой раздражающей и упрямой была Гермиона Грейнджер. — Он часто говорил о том, какая вы замечательная, - Прервала её мысли Нарцисса с грустной улыбкой на губах. - Было очевидно, что Драко доверяет вам свою жизнь. — Доверяет? - Гермиона удивленно моргнула, запинаясь на полуслове. - Ну… я имею в виду… он также потрясающий партнер. Он один из лучших там! Он… — Пропал. И вы его еще не нашли. — Официально нет, — Грейнджер поджала губы, не желая выглядеть виноватой перед женщиной, которая, вероятно, считала себя ниже её по крови. - Он вернется к маю. — Лучше бы он вернулся, - Нарцисса утерла слезы хрупкой наманикюренной рукой. - Чем я могу помочь тебе? Драко не разговаривал со мной с той роковой пятницы, когда исчез. — Мне нужна капля вашей крови — необходима для заклинания поиска. — Авроры уже испробовали несколько из них, но они не дали никаких результатов. — Я не аврор, — пожала она плечами, доставая свою палочку, чтобы слегка уколоть палец, пока Нарцисса смотрела на нее. Теперь, когда Гермиона подумала об этом, у его матери было мало причин ценить то, что главная подозреваемая в исчезновении её сына свободно разгуливает по городу, ещё тот факт, что она магглорожденная. Но, с другой стороны, Гермиона не беспокоилась о том, чтобы произвести хорошее впечатление. Что это даст? Все равно они с Малфоем не были больше, чем просто друзьями. Девушка собрала каплю крови Нарциссы на кончик своей палочки и пробормотала заклинание, которое, надеялась, приведет её к Малфою. Через секунду ее палочка зависла и закружилась на месте, показывая, куда ей следует идти, чтобы найти Малфоя. Не теряя времени, она последовала указаниям и помчалась через поля. И почему-то она не удивилась и не растерялась, когда ее палочка привела ее к полям на краю Стоунхенджа. Не удивилась, потому что читала о том, что друиды железного века любили собираться вокруг этого памятника для своих ритуалов и встреч, а если учесть, сколько рун было недавно высечено на камнях, сколько костей животных было разбросано вокруг и как свежо выглядели церемониальные круги на земле, можно было с уверенностью сказать, что они были там совсем недавно. Гермиона была озадачена, потому что заклинание локатора привело её туда, ведь Малфоя нигде не было видно. Её сердце болезненно сжималось, она судорожно оглядывалась вокруг — переворачивала все камни, которые могла, и пинала все обломки, оставленные друидами вокруг поля, сдерживая при этом разочарованный крик из глубины души. — Грейнджер! После мощного удара ногой по тому, что она считала скелетом барана, Гермиона могла поклясться, что потеряла рассудок. — Грейнджер! Девушка услышала, как кто-то снова сказал, или прошептал,и когда она перевернулась, её глаза расширились при виде черепа барана, дребезжащего от голоса Малфоя, который эхом отдавался от его костей. Какого черта? Гермиона опустилась на колени перед черепом барана, поднеся его к уху так, чтобы слышать, что он шепчет. — Если ты слушаешь это: во-первых — слава богам! Во-вторых — это значит, что ты на правильном пути. — Малфой? — Она задыхалась, осторожно обнимая кости, боясь, что уронит его. — Это записанное сообщение, Грейнджер. Ох. Как разочаровывающе. Но теперь девушка могла это понять. Это было экспериментальное заклинание,как и заклинание локатора, которое она только что использовала, о котором знали только Невыразимцы. Оно позволяло человеку записывать свой голос на предметах, и он воспроизводил сообщение, как только тот, кому оно предназначалось, оказывался рядом с ним. — Я хотел бы предварить это тем, что у тебя нет права говорить «я же тебе говорила», Грейнджер, — Его голос, хоть и искаженный магией, все еще хранил ту самоуверенность, по которой она втайне так скучала. Однако, в его голосе прозвучали резкие нотки страдальческого нытья, которые заставили её сердце сжаться в тревоге. — Да, возможно, для меня все сложилось не слишком удачно, но я могу поспорить на все хранилища Малфоя, что в конце концов, я все равно продвинулся в расследовании дальше, чем ты… Ближе к делу, самонадеянный придурок! — Но боюсь, что я… Возможно, втянул себя в большие неприятности, - сказал он, когда крики на заднем плане усилились, и Гермиона закусила губу. - Дело вот в чем: друиды обвиняют Пожирателей Смерти в катастрофе на Белтане… Они поклялись, что каждый, у кого есть Темная Метка, заплатит… А это значит, что для меня все закончится плохо. Что? Конечно, это не значит, что ему тоже придется заплатить? Он не по своей воле принял метку! — Черт! У меня мало времени, — снова зашипел череп барана, его голос становился все тише, а люди на заднем плане — все громче. - Они будут праздновать Белтайн в Запретном лесу. Это место… Оно было связано с Темным Лордом, когда произошла Последняя Битва. Все это случилось, когда магия Плодородия должна была быть на пике своего развития — друиды думают, что смогут как-то восстановить её. Подождите, но что она должна была делать? Отправиться в лес одной? — Я доверяю тебе, Грейнджер. С твоими мозгами и смелостью, я просто знаю, что ты все починишь в мгновение ока. Я просто хотел бы быть более осторожным… Черт возьми, Малфой. Неужели ты не мог просто пойти со мной в архив? — А Грейнджер… Гермиона… - прошелестел череп, и девушка прижала его ближе к груди, желая услышать, что он скажет. - Перед своей безвременной кончиной я хотел бы сказать, что я… я…- Она пожевала нижнюю губу, ожидая, пока он заколеблется. — Взять мерзавца Пожирателя смерти! - Неизвестный голос шипел над тем, что говорил Малфой. - Заставьте его заплатить! Гермиона услышала последние проклятия Малфоя, прежде чем череп умолк. И вместе с ним рухнули ее надежды найти Малфоя.

~~~~

30 апреля 2005 года По мере приближения мая, воздух становился все более удушливым от жары, а угроза очередного неудачного праздника Белтайн нависала над её головой, как ржавая коса, надвигающаяся на шею. Тем не менее, она старалась вести себя как можно более обычно, чтобы друзья не допрашивали её снова. Это привело к тому, что Гермиона сидела с ними в кафетерии, ела унылые сэндвичи и пила несвежий кофе на обед, пока они выясняли жизнь друг друга. — Как Джинни? - спросила Гермиона, просто чтобы избавиться от неловкости, которая оставалась между ними с тех пор, как её допрашивали об исчезновении Малфоя. И это была ужасная идея — Гарри стал мрачным, почти траурным, когда снял очки и зажал глаза сцепленными ладонями. — Она говорит, что с ней все в порядке, но я начинаю думать, что она просто устала от моих расспросов о ее самочувствии. Целители сказали нам поискать в маггловской медицине другие… альтернативы. Маггловская медицина? Для чего? — Магглы могут это делать? — Рон заговорил, копаясь в своей еде, словно голодный человек на банкете. - Делать детей, даже когда родители не могут? Она побледнела, подняв брови, и посмотрела на своих друзей. — Вы пытались завести ребенка? — Пару лет, да, - Он попытался бесстрастно пожать плечами, но изгиб губ вниз показал, как сильно Гарри страдает. - Это всегда было моей мечтой — иметь детей. Семья… И Джинни даже выбрала имена и все такое… - он вдруг замешкался, выдавив из себя неубедительную улыбку. - Ну, ты бы знала, если бы не сидела все время с Малфоем в Отделе тайн. — Верно, - Неловко вздохнула, - Быть Невыразимцем, как оказалось — довольно большой объем работы. — Должно быть, так и есть, учитывая, как мало мы тебя сейчас видим, Фыркнул Рон с обидной усмешкой. Но когда он взглянул на зачарованное послание, приземлившееся на его еду, он быстро встал, побледнев. - Кстати, о работе — Гарри, нам нужно отправляться в Азкабан. — Что случилось? — Опять эти чертовы друиды, - Похоже, они совершили налет на камеры Пожирателей смерти. — Черт подери, - простонал Рон, проглатывая остатки своего обеда. - Зачем им это делать? - Ума не приложу, — пожал Гарри плечами, открывая второе письмо, которое полетело в их сторону, и снова выругался себе под нос - Сообщается о двух жертвах. И еще пятеро ранены! — Обвисшие сиськи Морганы! Извини, Миона, но нам пора, - Гарри вскочил из-за стола, поправил мантию авроров и умчался с палочками наперевес. Она даже не успела обидеться на их поспешное бегство, как тоже поспешила вернуться к своей работе, зная, что скоро ей тоже придется с этим разбираться. — Мисс Грейнджер! - Голос мистера Красса прорезал воздух, как острый удар. Его кустистые брови выглядели абсолютно синюшными, когда он топал к её кабинету, и ей пришлось сделать шаг назад, чтобы убедиться, что он не растопчет её. - Бельтайн начнется завтра. — Да, сэр. — Мало того, что у тебя нет для меня полезных отчетов, так еще и магия становится все слабее и слабее. — Да, сэр. — Магглы в Министерстве окружающей среды, продовольствия и сельского хозяйства уже решили нормировать продукты питания, и Мерлин знает, что с этим сделает министр Шеклболт! Существует реальная возможность введения «Закона о Браке», вы понимаете? — Да, сэр. — И если исходить из ваших предположений, эти «неодруиды», которые, кстати, в последнее время нападают на здания Министерства — как-то связаны со всем этим. И все же вы ничего не предприняли против них. — Да, сэр. — А Малфой до сих пор не найден, считается мертвым. И у вас нет ни малейшего представления о том, где может находиться его труп. Ее горло сжалось от боли при этих словах. — Ну… Да, сэр. — Тогда какого черта я плачу тебе, Грейнджер? - рявкнул Красс, пнув ближайшую неживую вещь, которую только мог — бедный шкаф для бумаг, от которого повсюду разлетелись старый пергамент. - Предполагается, что ты самая умная ведьма в округе, верно? Ни у кого больше нет идей, как все исправить, а нам всем очень не хватает персонала в связи с этим демографическим кризисом. — Малфой может что-то знать, - промолвила девушка - Он вернётся с ответами, я уверена в этом. — Я не буду задерживать дыхание, - Прорычал он в последний раз, отпуская её. Гермиона опустилась на стул и вздохнула. Её руки летали, чтобы протереть глаза и остановить переполнявшие ее слезы, которые не могли поглотить саму ее душу. Ситуация для нее, и для всего Волшебного мира, складывалась мрачная. Дни поисков не принесли никаких результатов. У неё не было никаких зацепок, кроме последних слов Малфоя. Все связывалось с войной — с Последней битвой. К Хогвартсу. К Запретному лесу. К тому, что в самом начале лета, когда люди должны были праздновать жизнь, любовь, прощение и новые начинания, происходила жестокая битва, а некий Темный Лорд устроил полный беспорядок, пытаясь уничтожить целый род волшебников и ведьм из-за их родословной. Она знала, что делать, но если бы она могла быть честной с собой хоть на секунду… Она должна была сказать, что ей было страшно. Ей нужен был Малфой. Ей нужна была его помощь, его вклад, а больше всего — его поддержка. Ей нужно было знать, что, черт возьми, с ним случилось. Хотя бы для того, чтобы облегчить чувство вины, которое Гермиона испытывала. Может быть, если бы она не настояла на том, чтобы пойти в архив, а не присоединиться к нему в поле, он бы не исчез. А если бы их окружили друиды, то они хотя бы были вместе, чтобы отбиться от них. Боги, даже если бы они в итоге проиграли, ей все равно казалось, что это было бы лучше, чем то, с чем она имела дело сейчас — одиночество, стресс и миллион дел, навалившихся на нее. Но завтра начинался Белтайн, и Грейнджер некуда было бежать. Ей придется идти в Запретный лес — несмотря на свои страхи и отсутствие плана — и она будет надеяться найти там Малфоя. И если богам будет угодно, Гермиона даже сможет все исправить по дороге.

~~~~

1 мая 2005 года Гермиона не была уверена, что ожидала найти в то усталое утро посреди Запретного леса — возможно, группу кровожадных личностей, проповедующих разрушение современного общества волшебников и возвращение первобытной магии. Но оживленная толпа невинных на вид людей, молодых и старых, расположившихся кружком вокруг высокого майского шеста, со сцепленными руками и раскачивающихся в такт веселой мелодии о чудесах магии, была не из их числа. Для беспечного прохожего они, конечно, выглядели достаточно безобидно. Все друиды были одеты в чисто белые мягкие туники, украшенные разноцветными поясами, вуалями и плащами, чтобы подчеркнуть жизнь праздника, и использовали цветочные короны, сделанные из цветов боярышника и веток рована. Не было видно ни одной палочки, но когда они наколдовали огненные шары, чтобы осветить небо танцем и песней, она поняла, что в них нет необходимости. Но не только они праздновали там Бельтайн. По полям скакали кентавры и единороги, а домовые эльфы в замысловатых туниках катались на их спинах или ходили с тарелками еды. Великаны сидели на берегу реки и плели изящные цветочные короны рядом со спрайтами и келпи. Можно было увидеть танцующих и кружащихся в воздухе фаэтонов, хотя они больше походили на дразнящихся наблюдателей, чем на настоящих весельчаков. И это не считая собак, оленей, волков, медведей и многих других животных, которые, несомненно, были перевоплощенными анимагами и весело бегали по лесу. В воздухе витал аромат цветочных духов, когда друиды зажгли урны с маслом, которые путешествовали по лесу с помощью домовых эльфов. Большой круглый стол одни друиды украшали крашеными яйцами, цветами и ветками боярышника, другие расставляли чаши со свежей земляникой, фруктовые пироги, буханки хлеба, медовуху и вино для пира, который, несомненно, состоится позже. Вдали, на противоположной стороне от майского столба, стояла пара больших незажженных костров, окруженных стопками березовых и рябиновых дров. Даже магия ощущалась не так, как обычно — хотя она все еще была нестабильна и слаба, как воздух, реагирующий на её ядро, но все еще ощущалась под кончиками пальцев. Чем глубже Гермиона проникала в лес, тем сильнее становилась тяга к магии, а её вены зудели от желания высвободить первобытную силу, хранившуюся глубоко внутри неё. Она могла только представить, насколько сильной была эта тяга, когда Бельтайн был в самом расцвете сил. Девушка направилась к разноцветным палаткам, установленным ранее, и устроилась на поваленном стволе дерева, с которого открывался вид на всю поляну — идеальное место для наблюдения за закатом и нарастающей суетой, когда все больше друидов прибывало в Запретный лес. Отсюда она наблюдала, как зажигаются небольшие костры, а люди и существа танцуют вокруг них, флейты и лютни наполняют воздух народными песнями, которые Грейнджер не могла узнать, но могла легко покачивать головой в такт ритму. Она видела, как люди приводили свой скот, чтобы провести их через дым костров для защиты и благословения, совсем как на старинных праздниках, о которых ведьма читала в архивах. И наконец, она увидела, как люди целуются и ласкают друг друга под открытым небом. Пары рисовали священные руны красным, зеленым и белым пигментами на обнаженной коже, шептали друг другу на ухо слова любви и шутливые истории, которые заставляли их вторую половинку широко улыбаться и увлекали их обоих дальше в лес. Если бы Гермиона не волновалась так сильно за Малфоя, она была уверена, что её настроение соответствовало бы той эйфории, которая быстро распространялась в воздухе. — Простите, дорогая, - Неожиданно к ней подошла женщина с гирляндой в волосах, и сердце Гермионы грозило выпрыгнуть изо рта. Она поплотнее закутала лицо белой вуалью и уставилась на приближающуюся группу, надеясь, что ее решение не применять маскировочные чары, потенциально обнаруживаемые, было мудрым. Но женщина вовсе не выглядела угрожающе — у нее были длинные темные волосы и загорелый цвет лица, напомнивший Гермионе её маму. Возможно, она могла бы ей довериться… Если бы не тот факт, что к её спине был пристегнут длинный лук и колчан острых стрел. — Ты выглядишь довольно нервной, - продолжала она. - Ты в порядке? — Да, конечно! Просто… Это мой первый раз на таком фестивале. Наверное, я просто нервничаю. — О, это вполне обычное явление! - воскликнула женщина, внезапно взяв Гермиону за предплечье и уговаривая её идти вместе с ней, пока несколько случайных празднующих дарили ей кувшин вина на ее нитяном поясе на «удачу». - Первый Белтайнн всегда самый особенный! Я помню свой, когда я была совсем маленькой девочкой — до сих пор у меня есть цветочная корона. Тогда были более спокойные времена. — Я вполне согласна, - хмыкнула в ответ Гермиона, хотя её мысли крутились в голове, пытаясь придумать, как сбежать. Куда, черт возьми, они шли? Наверное, ей следовало взять с собой палочку, раз уж она об этом задумалась — страх, что друиды выхватят её, заставил ее спрятать ее в квартире, но теперь, когда Гермиона оказалась в поле, она никогда не чувствовала себя более уязвимой. — Итак, почему вы решили принять участие в Фестивале в этом году? - спросила она с улыбкой, когда один из великанов протянул ей цветочную корону, которую она быстро водрузила на голову Гермионы. — Я… Я здесь ради плодородия, конечно, - технически это не было ложью. Она просто делала это ради работы, а не ради собственной семьи. - Я уже некоторое время пытаюсь придумать… решение моей проблемы. — Ах, да. В последнее время это стало проблемой. В наше время ведьмы довольно редко беременеют, даже если мы посещаем все ритуалы во время Бельтайна, - кивнула женщина, сузив глаза на пустые руки Гермионы. - Нет обручального кольца? — Я не замужем. Но у меня есть партнер. Мы вместе уже пять лет. - Опять же, не ложь. Просто она не сказала ей, что это партнер по работе и что этот гад, скорее всего, предпочел бы поцеловать взрывоопасную землеройку, чем завести от Грейнджер ребенка, чувство, конечно, обоюдное. — А ваш напарник здесь? Кажется, вы одна. — Он здесь! Я просто… потеряла его на некоторое время, - пожала ведьма плечами. И когда ей в голову пришла идея, она повернулась и вырвалась из объятий друида. - Вообще-то, вы его видели? Он довольно высокий и хорошо сложен. У него платиновые светлые волосы, бледная кожа и серые глаза — просто поразительно, как по мне. — Блондин с серыми глазами? Я очень надеюсь, что ты не говоришь о ком-то из Малфоев! Она тут же споткнулась на своих словах. — Нет! Конечно, нет! — Лучше бы не говорила, - с отвращением сморщила женщина нос. - Пожиратели Смерти — отец и сын. Из-за них мы вообще оказались в этой переделке. — Верно, - Гермиона изо всех сил избегала рычания и выровняла голос. - Могу заверить вас, что я не связана ни с какими Пожирателями Смерти. И она говорила ей правду. Драко Малфой не был Пожирателем Смерти. Никто в здравом уме не подумает, что мужчина добровольно принял метку, когда был напуганным шестнадцатилетним подростком в разгар войны. — Ну, лучше бы он им не был, - Пожала она плечами со зловещей улыбкой, проглядывающей сквозь маску. - К концу года все они все равно должны исчезнуть. Она проглотила комок в горле. — В любом случае, если ты хочешь, чтобы тебе больше повезло с ребенком, то тебе лучше быть поближе к дракону Бельтайн, - продолжала женщина, словно ведя обычный разговор. - Было довольно хлопотно заполучить одного на эту ночь, но он прекрасно подойдет для наших целей. Их огонь дает большой толчок к рождаемости, ты знаешь? — О, Да. Кажется, я читала об этом где-то в прошлом, - пробормотала Грейнджер. - И где же может быть этот дракон? Я вижу только великанов, кентавров и тому подобное — но никаких драконов. — Не волнуйтесь! Дракон спрятан до ночи, когда пройдут ритуалы Плодородия и Свадьбы. А пока наслаждайтесь пиром и танцуйте вокруг майского столба! И если к тому времени вы не найдете себе партнера, я уверена, что многие мужчины выстроятся в очередь, чтобы помочь вам решить ваши… проблемы с фертильностью. Точно — как будто у нее нет других дел. — Кстати говоря… Я должна идти, - Настаивала она, быстрым шагом отдаляясь от женщины. - Кажется, я видела его у костров… Я пойду туда. Гермиона не остановилась, чтобы послушать, что та скажет. Вместо этого она воспользовалась тем, что так много людей были одеты так же, как и она, чтобы затеряться в толпе. Как только она убедилась, что за ней никто не идет, то вошла в более густую часть леса, обратив внимание на жужжание, заполнившее её уши, как доказательство того, что кто-то наложил чары Маффлиатто неподалеку. Это могло означать только то, что она на верном пути. И вот, наконец, она увидела его: Гигантская плетеная статуя в форме человека вдалеке, частично скрытая деревьями и кустарниками — несомненно, с целью сжечь их все к тому времени, когда фестиваль достигнет своего пика. Но что действительно привлекло её внимание, так это прекрасный белый дракон, пытающийся освободиться от ржавых цепей и кандалов, которые впивались в его крылья и машущие конечности. Его тело было покрыто древними рунами, написанными, казалось, алой кровью, и она могла только догадываться, какое воздействие они на него оказывают. Ведьма осторожно подошла к зверю, нахмурив брови и затаив дыхание — она уже слышала, как позади неё началась суматоха, когда солнце медленно опускалось на горизонт. И все же не могла оторвать взгляд от дракона, который смотрел на неё самыми пристальными серыми глазами. В них было что-то знакомое — она была уверена в этом. Дракон снова отряхнулся. Гораздо энергичнее, чем раньше, издав при этом мощный рык. Его когти заскрипели по земле, и Гермиона испустила неслышный вздох, когда ее взгляд упал на его левую переднюю лапу. На перламутровой чешуе была вытатуирована Темная метка, и через секунду Гермиона вздохнула с облегчением, поняв, что они не убили ее партнера… Пока. — Драко?! - Грейнджер задохнулась, когда он зарычал. — Ты можешь меня понять? - Спросила она, не зная, смеяться ей или плакать, когда гигантский зверь прекратил свою возню, чтобы целенаправленно посмотреть на нее и кивнуть. — Хорошо, я вытащу тебя отсюда! Если бы у неё была только её палочка, она, вероятно, смогла бы освободить его сразу. Внезапно дракон — Драко! — забил своим тяжелым хвостом по деревьям, снова борясь с оковами, пока она безуспешно пыталась успокоить его тихим шепотом. И когда Гермиона подошла к нему достаточно близко, ей удалось лишь снять шелковые ленты с его чешуи и немного пошевелить цепи вокруг его морды. — Фините Инкантатем! - Шипела волшебница, приложив руку к его кожистому крылу, надеясь впитать в кончики пальцев сущность магии Бельтайна — безрезультатно. — Эмансипаре! - Она попыталась снова, но цепи лишь слегка покачнулись, не освобождая его. — Что, по-твоему, ты делаешь? - Гермиона услышала голос женщины, подошедшей к ней сзади. Шайт. — Ты действительно думала, что мы не узнаем Гермиону Грейнджер? Почитаемую героиню войны и самую перспективную магглорожденную современности? Она насмехалась, доставая из-за спины лук и нацеливая на нее стрелу. — Должна сказать, что я весьма разочарована тем, что ты пришла сюда только для того, чтобы запятнать наш ритуал. Что ты делаешь, пытаясь освободить Пожирателя Смерти? — Я пытаюсь освободить своего партнера, - Грейнджер встала между стрелой и Драко, хотя тот уже ревел и раскачивал шею взад-вперед, пытаясь освободиться. - Что, по-твоему, ты делаешь? Как все это поможет вернуть магию Бельтайна? — Звезды сказали мне сделать это, — она оттянула тетиву лука. - Они сказали мне использовать огонь твоего дракона, чтобы выжечь Темные метки. — Звезды? Не смеши… - Гермиона прикусила нижнюю губу — сейчас было не самое лучшее время задавать вопросы о прорицаниях, и она едва ли могла добавить «стрелу в грудь» к длинному списку проблем, с которыми сталкивалась в своей жизни. - Бельтайн — это праздник жизни и новых начинаний, не так ли? Немного лицемерно с твоей стороны, если ты сегодня возьмешь кровь, не находишь? Ты будешь не лучше самого Темного Лорда!. — Как ты смеешь?! — крикнула женщина, выпуская стрелу в ее сторону. Гермиона закрыла глаза и закрыла лицо руками, зная, что нет никакой возможности блокировать атаку. Но резкая боль, которую она ожидала почувствовать, так и не пришла. Вместо этого она услышала мощный, гневный рев, от которого задрожали деревья вокруг них, когда Малфой закрыл её маленькое тело своими массивными — освобожденными — крыльями, приняв стрелу вместо неё. Со зловещим шипением женщина выругалась и снова натянула лук, Малфой заревел с еще большей силой, из его горла полыхнули красно-оранжевые искры. Женщина успела выпустить вторую стрелу в его морду, прежде чем мощная волна яростного пламени пронеслась по лесу. Все сгорело перед ними — боярышник, густой кустарник, гигантский Викерман и все, что было между ними. На секунду её сердце сжалось от отчаяния, когда Малфой медленно убрал огонь. Женщины нигде не было видно — только обугленное дерево, яркие угли и огромный костер, поглощающий Викермана, прекрасно контрастирующий с темнотой ночи. Но прежде чем Гермиона успела подумать о горящем лесе, Малфой уже схватил ее за талию своими острыми когтями и бросил на свою чешуйчатую спину. Это была вся подготовка, которую она получила перед тем, как он подбросил их обоих в воздух. И теперь ей пришлось бы прикусить язык, говоря, что она никогда в жизни не будет кататься на драконе. Малфой парил в воздухе, казалось, целую вечность, но они даже не успели покинуть Запретный лес — стрелы, впившиеся в его крыло и морду, явно причиняли сильную боль, судя по тому, как замирали его крылья при каждом взмахе. Ей оставалось только молиться, чтобы расстояние, которое он проложил между ними и друидами, оказалось достаточным для того, чтобы они смогли спастись. Когда изнеможение и боль овладели им, Драко внезапно рухнул на землю, его кожистые крылья распались и растворились в воздухе, а его тело вернулось к человеческому облику — к облику высокого, широкого и мускулистого мужчины, по которому она так скучала. И он был полностью обнажен. О, Мерлин. Его алебастровая кожа все еще была покрыта рунами с головы до ног, повторяя линии шрамов, которыми была усеяна его грудь. У него все еще были две новые кровоточащие раны на лопатке и верхней губе — хотя они, к счастью, стали гораздо меньше, когда он покинул тело дракона. — Гермиона, - Прошелестел его голос, когда он проверял свои длинные ноги после столь долгого времени без них. Неуверенным шагом он, спотыкаясь, направился к ней, и она не удержалась и бросилась к нему, чтобы поддержать его вес. В конце концов, это было не самое лучшее решение — он практически навалился на нее сверху, завалив ее собой, отчего они оба упали на мягкую травянистую землю с двумя вздохами. — Ебаный ад! - Простонал он, но смеялся так сильно, что на глаза навернулись слезы. - Я знал, что ты найдешь меня! — О, Драко! - Гермиона плакала и смеялась одновременно, обвивая руками его шею, когда мужчина обнял ее крепче и перевернул их так, что она оказалась сверху на нем. - Я так, так волновалась! Я убью тебя к чертовой матери, когда мы вернемся домой! — Домой! - Драко зарылся своими большими руками в её дикие волосы, разрушая сложную гирлянду и выбирая цветы боярышника, вплетенные в её волосы, пока девушка прослеживала шрамы и руны на его груди. - Я смогу вернуться домой! Салазар, как это хорошо звучит! Она была очарована его облегченной улыбкой, блеском его серебряных глаз — гораздо более интенсивным, чем когда он был драконом. Его руки переместились с её волос на нижнюю часть груди, ощущая мягкие бугорки сквозь тонкую ткань её одеяния. В воздухе вокруг них витало волшебство, буквально жужжание, которое усиливалось эйфорией от их грандиозного побега. Грейнджер просто не могла остановить свои дрожащие руки от ощущения тепла его кожи на фоне холодной ночи, так же как и Драко не мог остановиться, впиваясь в ее вздымающуюся грудь. Затем их губы соединились одновременно, хотя Гермиона не была уверена, кто был инициатором поцелуя. Все, что она могла сказать, это то, что он был страстным и голодным, и что он поглощал её сердцевину с растущим желанием. На его челюсти была почти невидимая щетина, которая показалась ей невероятно привлекательной. Гермиона почувствовала в воздухе всплески магии, соединяющиеся с её кожей — все её тело дрожало и вибрировало от бодрости, которая могла быть достигнута только чистой магической сущностью. Это была магия Бельтайна. Она была уверена в этом. И магия не была испорчена или ослаблена, как это было в течение семи лет. — Черт, Гермиона…- Драко застонал под ней, и когда она переместилась, чтобы сесть, то почувствовала, как его длинный, твердый и горячий член прижался к её спине, умоляя о внимании пульсирующей и вытекающей спермой. Он просунул руки под её халат, массируя соски ленивыми движениями большого пальца, и Гермиона еще никогда не была так благодарна за то, что в тот день отказалась от лифчика. Быстро стянув кружевные трусики, она почувствовала, что намокает с каждой минутой, и стала раскачиваться взад-вперед на его толстом члене, доводя их обоих до ритмичной пытки. — Так хорошо? - Его руки спустились к её клитору и мозолистые пальцы раздвинули её складочки, покрывая себя смазкой, насколько он мог, учитывая их положение. Её собственные руки пытались разорвать ткань, покрывавшую её, и отбросить остатки подальше в лес. Вожделение возросло в десять раз, теперь, когда между кожей и магией, витающей в воздухе, не было никакого барьера. — Лучше, чем хорошо, - Промурлыкала Гермиона, наслаждаясь тем, как выпучились его глаза при виде её обнаженной плоти. - Пожалуйста! Я больше не могу ждать. — Чего ты хочешь, любимая? - Драко хихикнул, хотя это больше походило на рычание, чем на что-либо еще, и обхватил её бока так крепко, что она была уверена, что это оставит следы на следующее утро - И ей это нравилось. — Я хочу, чтобы ты взял меня, - вздохнула ведьма, взяв его член в руки и поглаживая его дрожащими руками, когда Малфой закусил губу и толкнулся в ее руку. - Я хочу тебя. Наконец, вздохнув, Гермиона опустилась на всю его длину, покачивая бедрами с каждым дюймом, чтобы вызвать восхитительные стоны и вздохи у волшебника под ней. Из-за его размеров и недостаточной подготовки девушка почувствовала больше боли, чем ожидала, но острого жжения было достаточно, чтобы она потеряла рассудок и сжалась вокруг него. Драко был милостиво терпелив с ней, ожидая, пока Гермиона привыкнет к ощущению того, что он заполняет ее так идеально — по его нахмуренным бровям было видно, как сильно он хотел ворваться в нее. И после минутной тишины она наконец кивнула в знак разрешения ему двигаться. И он сделал это, резко двинул бедрами, вбиваясь в неё, в то время как она экспериментально подпрыгивала на его члене, видя звезды каждый раз, когда их бедра соединялись со шлепком. — Мерлин, ты капаешь на меня, - шипел он, ускоряя её толчки. - Мы только начали, а ты уже распадаешься на моем члене. — Тебе так хорошо. О, сладкая Цирцея! Да! - Она зарычала, наклоняясь вперед, чтобы снова поцеловать его, и Малфой углубил поцелуй, пока его руки путешествовали по всему её телу. — Моя ведьма, - Прошептал он ей в губы, словно молясь перед алтарем. - Моя идеальная девушка. Самая умная, самая компетентная ведьма на свете. — Драко, - улыбнулась она, когда они отдалились друг от друга. Её янтарь светился под мягким лунным светом так, что казалось, будто Гермионе неземная, как сам Бельтайн. - Я так рада тебя видеть… — Ты не можешь представить, что я чувствую, - Вибрация его груди, когда он смеялся, заставляла её содрогаться от блаженства. — Ты жив. Ты жив! - Грейнджер дышала, опускаясь вниз, чтобы покрыть всё его лицо бабочками поцелуев, пока он бормотал сладкие ноты в её кожу — похвалы её уму и красоте, слова благодарности за то, что она нашла его, спасла его. — Я жив благодаря тебе, Гермиона! Хотя вряд ли у него были причины благодарить её — если бы не он, она была бы мертва со стрелой в груди! Просто чудо, что они оба были сейчас рядом, получая возможность еще немного насладиться радостями жизни. Слишком много людей, которых она знала, никогда не получат такой возможности, как они — слишком много бывших студентов и профессоров никогда не будут греться в тепле Белтанской магии. Но Гермиона была жива. И Драко тоже, и они должны были отпраздновать это в полной мере. — Я хочу ребенка. - В её словах не было колебаний, несмотря на отдышку в голосе. - Пожалуйста! — Черт. Да! - Драко застонал, внезапно оторвав её от себя. Но прежде чем она успела запротестовать, он перевернул их и накрыл её тело своим — мужчина впился в нее почти сразу же, как только её спина коснулась земли, и под новым углом послал ударные волны по её позвоночнику. - Да! Да! Ребенок! И много другого! Все, что ты захочешь! Она чувствовала, как руны на его теле нагреваются, светясь под серебристой растущей луной — цвета его глаз. Их неистовые толчки усиливались, а магия, бурлящая вокруг, становилась все сильнее. Гермиона могла бы поклясться, что от одной только их страсти исходили золотые и бронзовые искры. — Ты будешь выглядеть так чертовски хорошо… - Прохрипел он, толчки становились все более беспорядочными по мере приближения к кульминации, просунув руку между ними, чтобы усилить трение на её пучке нервов. - С моим наследником. Да. Она будет. И она не могла ждать! — Да! - кричала Гермиона. - Мне необходим твой ребенок! О! Драко! Гермиона сжимала и разжимала свои стенки, как вдруг с воплем кончила, её зрение побелело от удовольствия — через секунду Драко последовал за ней, выплескивая свое семя внутрь неё с приглушенным стоном, когда он впился зубами в её шею. Девушка обхватила его ногами за талию, призывая его оставаться в ней как можно дольше. Сильные руки прижали её к земле, и Драко вдохнул аромат её волос так, что у неё закружилась голова. — Такая хорошая девочка. Он задыхался, целуя её лоб, нос, шею и губы с каждым словом, чтобы подчеркнуть свою точку зрения. И когда зрение начало возвращаться к нормальному состоянию, девушка смогла полюбоваться, как красиво выглядят его волосы — его обычно бледная кожа теперь раскраснелась от напряжения, а сильная грудь поднималась и опускалась, когда мужчинам пытался выровнять дыхание, в то время как все еще дергался внутри неё, заставляя девушку чувствовать себя еще более наполненной. Боги, от него действительно захватывало дух. И он был полностью её — до тех пор, пока они были вместе. Но как все хорошее подходит к концу, восторг от их последовательного блаженства медленно улетучился, снова уступив место логике. Оба начали осознавать, что они только что сделали и что только что сказали друг другу. Гермиона затаила дыхание, когда глаза Драко расширились от страха, и он выругался себе под нос. Вот дерьмо. Он выскочил из неё, и их совместные соки вытекли из её складок, как только он это сделал, а из её горла вырвался хнык от внезапной пустоты, которую она почувствовала. — Черт, Грейнджер, - Прохрипел он, вставая и вышагивая по земле, как загнанный зверь. - Черт, мне так жаль. — Малфой… Её руки обводили разноцветные лепестки цветов, которые словно из ниоткуда прорастали под ними — все они были сосредоточены в непосредственной близости от места их сцепки. Побочный эффект Бельтайна, Гермиона была уверена в этом. — Что, черт возьми, я только что сделал? - Шипел про себя волшебник. - Это я во всем виноват! — Малфой… Она сглотнула комок в горле и, оглядевшись по сторонам, вспомнила, что у неё нет с собой палочки. Вместо этого девушка взяла вуаль, которую ранее сбросила, чтобы привести себя в порядок — тот факт, что она была покрыта их общими соками, мягко говоря, отвлекал, но у неё были более важные дела. — Я должен был убить эту чертову женщину, когда у меня был шанс! - Рычал он рядом с ней. - Или запереть её! Или вообще! Чего мне не следовало делать, так это поддаваться каким-то первобытным гребанным желаниям и трахать… — Драко! — Что?! — Успокойся! — Успокоиться? - шипел Малфой, подхватывая её, как будто она ничего не весила, и заставляя её стоять на бескостных ногах. - Как я могу быть спокойным, Грейнджер? И вообще, как ты сейчас не сходишь с ума? — Потому что если бы я это сделала, мы бы оба выходили из себя и ничего бы не добились! - Девушка надавила на него, положив руку на его твердую грудь, чтобы не упасть. - Нам нужен план. И нам нужно выбраться из этого кровоточащего леса. — Точно, - Драко щелкнул языком, глубоко вдыхая воздух в слабой попытке успокоиться. Нарисованные на нем руны все еще светились магией Сезона, а его раны, казалось, давно зажили и зарубцевались — даже если на лице осталась засохшая кровь. И тут ведьма заметила кое-что еще. Моргнув несколько раз, чтобы убедиться, что это не обман зрения, она схватила его левую руку, чтобы осмотреть её еще раз, и громко вздохнула, испугав его в свою очередь. — Драко! Твоя метка.. Её просто… не было. Даже не потускнела, как раньше, после семи лет после поражения Волдеморта. Это была совершенно пустая, бледная кожа — разительный контраст на фоне окружающей их темноты. — Какого черта, - Он был потрясен не меньше, чем она. — Как это произошло? — Бельтайн — новые начинания. Должно быть, все это было связано. — Друиды сказали, что меня нужно принести в жертву, чтобы исправить магию, - Мужчина нахмурился, его глаза были прикованы к руке, а голос был тяжелым от эмоций. -Они сказали, что всех, у кого есть Темная метка, нужно выследить. — Но у тебя больше нет Метки, - прошептала Гермиона, и яркая улыбка медленно овладела ею. И посмотри туда — Цветение. Почва не бесплодна. Бельтайн все еще силен. — Это невероятно, - Драко медленно сорвал пару цветков с места, где они только что лежали вместе. Но когда он залюбовался магией, которая исходила от воздуха вокруг них, он протрезвел. — Черт… Грейнджер, если сама почва была затронута Бельтайном, то что это значит для твоего… Для тебя? Нас? Она выпятила губы в беспокойстве — руки полетели к её обнаженному пупку, когда его глаза встретились с её глазами, а нижняя губа была зажата между зубами. Гермиона не знала, что сказать ему. Она вообще не знала, что думать обо всей этой ситуации. — Малфой, - начала ведьма, подойдя ближе, чтобы нежно погладить его по челюсти. Она с удивлением увидела, что он растаял от её прикосновения, наклонившись, пока его лоб не уперся в её лоб. Вдруг они услышали крики вдалеке, и свет ярких факелов пробился сквозь густой кустарник. Друиды настигали их, и они были уже на волоске от гибели. — Я не знаю, - Наконец ответила девушка ему, а он обхватил её за талию и бросился в сторону темного леса. - Но мы выясним это вместе, хорошо? — Хорошо.