Протёртая душа

Сяо проходит в общую комнату и берёт случайную книгу с полки, даже не глядя на название. Парень устало ложится на диван в углу и рассматривает пациентов, которые находились в комнате. Венти видно не было, на что Сяо облегчённо выдохнул. Он ещё не отошёл от внезапного поцелуя, а после смерти Син Цю вообще перестал чувствовать себя нормальным. Сяо устало открыл книгу на первой главе и стал читать. Он никак не мог сконцентрироваться на тексте, то и дело постоянно отвлекаясь и перечитывая предложение. Внутри била тревога с паникой, которые парень никак не мог понять. Почему ему страшно? Неужели успокоительные, которыми его так любезно пичкали после смерти соседа по палате, перестали действовать? Сяо сжал книгу пальцами, почувствовав, как диван прогнулся под чужим весом. Парень медленно отвёл книгу от лица и взглянул на Венти. Сердце подскочило к горлу, пальцы разжались, выпуская книгу, а рот приоткрылся в удивлении. — Привет! — радостно сказал Венти, разглядывая потерянного знакомого. Сяо вздрогнул от чужого взгляда, который прожигал его с интересом и ожиданием. Он не хотел говорить с Венти, он не хотел отвечать ему, не хотел видеть и иметь хоть что-то общее. — Почему ты молчишь? — Венти склонился к Сяо, который сразу же отполз к краю дивана и вжался в него. — Я… Я занят, читаю книгу, — быстро сказал Сяо, который никак не мог справиться со страхом. — Ну блин, — Венти состроил обиду на лице. — Я кое-как уговорил Альбедо, чтобы он меня выпустил ненадолго, а ты занят. Уголки губ опустились и задрожали. Венти был готов расплакаться от обиды, а Сяо совершенно не переживал на этот счёт, потому что ему было максимально некомфортно. — Но давай хоть немного поговорим? Я скучал по тебе, — сказал Венти, резко перейдя на весёлую интонацию, что ещё сильнее испугало Сяо. — Что у тебя нового? Как самочувствие? Выглядишь немного потрёпано. Венти сыпал вопросами и говорил без перерыва на подышать, на что голова Сяо резко стала тяжёлой. Парень почувствовал раздражение из-за навязчивости Венти. — Ты сегодня и вправду какой-то пугливый и странный, — Венти сделал задумчивое лицо, полностью игнорируя состояние Сяо и его нежелание общаться. Сяо, который увидел саму смерть, сейчас добивает Венти, навязчиво пытаясь добиться разговора. Сяо и так после того случая шарахался от всех, как идиот, так его ещё и выводят на истерику каким-то вопросами. Сяо впервые вышел в общую комнату, как только его немного отпустило после Син Цю. Это решение далось ему крайне тяжело, но он вышел. Парень просил его не трогать и не беспокоить, но Венти сейчас добивался нового прилива безумия. — Венти, я не хочу сейчас разговаривать, — ровным голосом ответил ему Сяо. — Почему? Что с тобой? Расскажи, что произошло, я выслушаю тебя. А то ты выглядишь так, будто кто-то умер, ха-хах, — рассмеялся Венти. Но улыбка тут же пропала, как только бирюзовые глаза уловили изменения эмоций на чужом лице. Сяо резко опустил взгляд, задрожал и сжался. — Что? — Венти потянулся вперёд. — Что такое? — Да отстань ты от меня! — резко вскрикнул Сяо, на что Венти дёрнулся и посмотрел на знакомого широкими глазами. — Мой сосед по палате умер! Он наложил на себя руки, а я всю ночь спал с трупом в одной комнате! Сяо раскраснелся от злости и боли, которая разъедала его изнутри. По щекам сразу потекли горячие слёзы, но парень не спешил смахнуть их. — Ого, — Венти удивлённо посмотрел на друга. — Правда умер? Сяо почувствовал, как подавился воздухом. Этот глупый и нетактичный вопрос будто скинул парня с края скалы. — Ты уверен? — Венти с интересом посмотрел на парня, даже не осознавая всей ситуации. — Ты проверял? Тебе было страшно? Сяо опешил, смотря на то, как Венти улыбался и задавал такие глупые вопросы. — А как выглядел труп? Расскажи, расскажи, расскажи! — Ты идиот?! — вскрикнул Сяо и подорвался с дивана. — Что ты несёшь? Грёбаный придурок! Лёгкие Сяо сжались. Он чувствовал, как задыхается. Вопросы Венти вывели его из себя и приблизили новую истерику. — Блять, я увидел саму смерть, а ты задаешь такие вопросы! Сяо совсем потерял контроль. Он вцепился в свои плечи пальцами и сжал до острой боли. Слёзы затекли в рот, оставляя на языке солёный привкус. Венти потерянно глядел на парня и не понимал, почему тот резко взбесился. — Оставь меня в покое! — Сяо попытался уйти, но Венти схватил его за запястье. — Нет! Сяо! Пожалуйста! Я же ради тебя отпросился у Альбедо! — давил Венти, пытаясь усадить знакомого на диван, но тот сопротивлялся. — Это твои проблемы, — Сяо выдернул свою руку из чужих пальцев и нервно потёр запястье, что горело огнём. Венти резко встал и схватил Сяо за плечи. — Давай я тебя поцелую? Я поцелую, и всё пройдёт, честно! — начал тараторить Венти. Сяо увернулся от чужих губ и ударил парня в живот. Венти согнулся, не понимая, почему Сяо разозлился на него, ведь ничего такого не произошло. Венти просто спросил про смерть соседа и попытался поцеловать, чтобы успокоить парня. Сяо тяжело дышал, смотря на Венти, который упал на пол и скулил от боли. — Прости, я… не рассчитал силу, — вина тут же хлынула потоком на и так измученную голову Сяо. К парням подбежал медбрат, который увидел эту странную сцену. Он поднял Венти, усадил того на диван и зло посмотрел на Сяо, который находился в полнейшем отчаянии. — Извините, — промямлил парень, пытаясь уйти, но медбрат одёрнул его. — Жди медбрата, — пробасил он. — Я… Я… ударил его, потому что он пытался поцеловать меня, — с нотками отчаяния сказал уставший от всего Сяо. — С этим разберётся медбрат, — равнодушно сказал мужчина и посадил Сяо на тот самый диван. Казуха прибежал быстро. Он смотрел на Сяо, по щекам которого скатывались слёзы, и на Венти, что сидел с глупым выражением лица и ничего не понимал. — Забирайте их, — сказал мужчина. — Они тут чуть ли драку не устроили. — Всё было не так! — резко выкрикнул Сяо, который просто вышел из себя. Мужчина одарил его тяжёлым взглядом и ушёл, оставляя пациентов на Казуху. Медбрат лишь растерянно посмотрел на двух парней, которые молча сидели и сверлили взглядом пол. — Эм… — подал голос Казуха. — Что у вас случилось? Парни молчали и никак не реагировали на медбрата, который неловко стоял перед ними. Взяв себя в руки, Казуха достал телефон и отправил Альбедо сообщение, чтобы тот пришёл в общую комнату. — Сяо, давай я провожу тебя до палаты? — мягко спросил медбрат. Сяо кивнул и встал на дрожащие ноги. Он опёрся на руку медбрата, пытаясь не упасть на пол. — Венти, тебя заберёт Альбедо, хорошо? — с надеждой спросил Казуха. Венти резко поднял голову и посмотрел безумными глазами в глаза медбрата. Его затрясло, а к глазам подступили слёзы. — Не надо Альбедо! — вскрикнул он до того громко, что все пациенты в комнате рефлекторно вздрогнули. — Я хочу к Сяо! Услышав это, Сяо попятился назад. Он боится. Боится Венти, который так настойчиво тянулся к нему. Страх сковал его по рукам и ногам, заставив прирасти к полу. Казуха потянул его за локоть на выход, но Сяо не шёл. Он молча пускал слёзы и с ужасом смотрел на Венти, который сидел на диване и с обожанием в бирюзовых глазах глядел на него. — Сяо, пошли, всё будет хорошо, — тихо позвал Казуха, и Сяо пошёл. Пациент путался в своих ногах, всхлипывал и дрожал. Казуха чувствовал эту дрожь и прекрасно понимал парня, ведь с недавнего времени ему самому стало страшно находиться рядом с Венти. Выйдя из комнаты, они столкнулись с запыхавшимся Альбедо. — Казу! — Альбедо посмотрел на него. — Что? Что случилось? Доктор перевёл взгляд на Сяо, который был на грани истерики. — Венти… — тихо сказал Казуха. — Заберите его, пожалуйста… Альбедо глубоко выдохнул, понимая, что этот день никого не закончится со своими тяжёлыми проблемами. — Иди сейчас за ним, — спокойно и решительно сказал медбрату психиатр. — Он точно нагляделся на меня сегодня утром. Поэтому я отведу пациента, а ты проводи Венти в палату, дай успокоительные и посиди с ним немного. Казуха дёрнулся, осознавая, что его просят посидеть с Венти. Медбрат имел хорошие и относительно близкие отношения с пациентом, но тот в последнее время очень сильно вбивал внутрь ужас. — Хорошо, — ответил Казуха, который не мог отказать. Медбрат ушёл, передавая Сяо в руки психиатра, который завёл пациента в лифт. Сяо дрожал, всхлипывал и обнимал себя руками. — Сяо, всё хорошо, — тихим голосом начал Альбедо. — Ты сейчас окажешься в своей палате, никто тебя не потревожит. — Я… Я не могу, — Сяо задохнулся, всхлипывая. — Венти… Он… Он меня пугает. Венти пытался опять поцеловать меня, он спросил про смерть Син Цю. Парень очень громко всхлипнул, зажимая свой рот ладонью, которая отдавала холодом из-за стресса. — Я… Я… Я только обсудил это с Чжун Ли… Он смог хоть как-то привести меня в порядок, но Венти кинул меня обратно в эту пропасть. Лифт остановился на втором этаже, открывая двери. Альбедо, понимая, что у пациента началась истерика, быстро вывел того из кабины и усадил на лавочку в коридоре. — Сяо, всё хорошо, — Альбедо взял его дрожащую руку и слегка сжал. — Тебе не о чем беспокоиться. Венти рядом нет, смерть Син Цю не на твоей совести. Всё в порядке, рядом с тобой я, твой психиатр Чжун Ли и компетентный персонал. Ты будешь в порядке, тебе ничего не угрожает. Сяо проскулил и упал лбом на плечо доктора, который вздрогнул от неожиданности. Он с сомнением положил руку на чужую голову и стал поглаживать спутанные волосы. Сяо вцепился в его халат пальцами и сжал. — Я не могу… Я не могу с этим справиться… Я увидел мёртвого Син Цю, с которым спал тогда всю ночь… Я просто не могу… Я боюсь Венти, который всё время лезет ко мне и пытается поцеловать… Сяо зарыдал, пуская слёзы в халат доктора. Альбедо мягко гладил того по волосам и спокойно что-то шептал. Спустя пару минут психиатр поднял пациента с лавки и повёл его в палату. Сяо свалился мёртвым грузом на кровать, продолжая пускать слёзы и кусать губы. Альбедо дал ему какие-то таблетки, которые Сяо сразу же выпил, надеясь, что они помогут ему прийти в себя. — Сяо, если тебе не станет легче, нажми, пожалуйста, кнопку вызова, хорошо? — спросил Альбедо в дверях палаты. Сяо как-то неразборчиво угукнул в подушку и накрылся одеялом. Психиатр тяжко вздохнул и удалился. Голова гудела. Сяо, который только недавно отошёл от смерти Син Цю, был не в себе из-за Венти. Альбедо обязательно поговорит с последним, когда отдохнёт. Доктор направился на первый этаж в свой кабинет, который встретил его холодом из-за открытого окна. Быстро его закрыв, Альбедо сел в кресло, устало опуская голову вниз. Он знал, что подобная работа будет тяжёлой. Знал, куда шёл, но его больше волновали чувства к одному пациенту, нежели другие проблемы, к которым он был готов. Альбедо провёл рукой по волосам, смахивая назад упавшие на лоб пряди. Скарамучча сводит его с ума. Этот парень, который так умело заигрывал с ним, смог чиркнуть спичкой и зажечь огонь в сердце холодного доктора. Альбедо не мог держать себя в руках рядом с ним. Он хотел этого юношу, хотел касаться его и целовать, но психиатр разрывался между работой и чувствами, которые с каждым днём только росли. Скарамучча был для него некой загадкой, в которую хотелось погрузиться с головой, анализируя каждую мелкую деталь. На щёку упала первая слеза. К горлу подкатывала тошнота из-за ненависти к себе. Почему он не может взять контроль над ситуацией? Почему он позволяет себе идти на поводу желаний и отвечать Скарамучче? Доктор накрыл лицо руками, чувствуя, как подступает большая волна слёз. Было стыдно даже плакать перед собой. Он ненавидел быть слабым и поддаваться эмоциям, но именно это он и делал, как только оказывался с пациентом наедине. Скарамучча выворачивал его душу наизнанку, заставлял проявлять эмоции, а сердце — биться в два, а то и в три раза быстрее. Альбедо мог с уверенностью сказать, что у него возникли какие-то чувства к подростку. Маленькие, зарождающиеся чувства, но они его пугали. Альбедо был уверен, что если не свяжет свои руки, то рано или поздно сорвётся. Сорвётся и поцелует, сорвётся и прижмётся ближе, сорвётся и разденет этого парня, который будоражил каждую струнку его души. Он правда хотел взглянуть на Скарамуччу, который лежал бы под ним красный, смущённый и возбуждённый. Хотел Скарамуччу, который стонал бы и скулил под ним. Хотел Скарамуччу, который прижимал бы его ближе и просил больше, быстрее, грубее. Всегда бледные щёки в миг покраснели от таких мыслей, а слёзы пошли с новой силой. Альбедо корил себя за подобное. Он просто плакал от осознания, что хочет таких вещей, что испытывает запретные чувства к пациенту, что желает Скарамуччу, которому даже нет восемнадцати лет. Альбедо всхлипнул. Позорный звук коснулся его ушей, и психиатр вдавил ладони в свои веки. Слёзы не переставали течь, как не пытался Альбедо их остановить. Будет неловко, если кто-то сейчас зайдёт и застанет доктора в таком состоянии, поэтому он встал с места и поспешил провернуть ключ в замке. Психиатр опёрся спиной об стенку и посмотрел на свои руки. Он ненавидел себя полностью за свои слабости, которые выливались наружу. Доктор сжал пальцы, больно впиваясь ногтями в ладони. — Идиот, — рвано сказал сам себе Альбедо. Он резко оторвался от стены и смахнул стопку бумаг со стола. Дальше пошла в ход кружка, которая безжалостно разбилась об стену чужой рукой. Альбедо ходил по кабинету и швырял вещи, пытаясь справиться со своими эмоциями. Слёзы градом падали на лицо, которое было искажено злобой на самого себя. Он жалок, слаб и ужасен. Он тянется к своему пациенту, которого хочет до безумия. Он позволил себе проявить к нему чувства и влюбиться. — Идиот, идиот, идиот! — вскрикнул парень, ударяя ногой по креслу, которое упало на пол. В голове появился шум от воспоминаний, как Альбедо чуть не поцеловал чужие губы. Он хотел этого поцелуя. До безумия и дрожи в коленках хотел, но не смог себе позволить. Доктор схватился за волосы у корней и больно оттянул их. Чем он думал, когда склонился над подростком и практически поцеловал его? Чем он, чёрт возьми, думал, когда держал его за плечи, утыкаясь носом в его лицо? — Блять! — выругался Альбедо, разрывая какие-то бумажки пополам. Он злился на себя. Психиатр не должен был давать слабину и поддаваться на провокации пациента. Он не должен был заигрывать и хотеть поцеловать. Не должен, не должен, не должен. — Какой же ты тупой, — сказал он сам себе, падая на диван и закрывая глаза. Злость нашла свой выход в погроме вещей кабинета, но ненависть и чувство вины, что грызли его, никуда не делись. Психиатр хотел исчезнуть, просто испариться или провалиться сквозь землю, лишь бы не чувствовать эту тяжесть на душе. Альбедо никак не мог отрицать чувства к Скарамучче, но в то же время не мог пойти наперекор правилам, которые он чётко вбил в свою голову молотком. Его слишком сильно тянуло к Скару, слишком сильно он хотел этого юношу, который переворачивал всё внутри одним своим взглядом. Альбедо просто не мог смириться с мыслью, что подросток влюбил его в себя. «Ненавижу… Ненавижу эту слабость… Почему ты просто не можешь быть нормальным и следовать элементарным правилам этики? Почему тебе нужно всегда всё испортить? Ты хочешь потерять работу? Хочешь? Тогда добейся этого Альбедо, давай. Иди сейчас к Скару, поцелуй его и трахни прямо на больничной койке. И сделай это так, чтобы вся больница услышала его жаркие стоны, на которые все прибегут. А все увидят тебя… Все подумают, что ты склонил своего пациента к этому, верно? Представь, какое разочарование испытает Аято… Любимый и уважаемый психиатр, которым он гордится, позволил чувствам взять верх и сорваться. Прекрасно, правда?» — билась чёртова мысль в его голове. Доктор схватился за голову и проскулил себе под нос от боли в голове. Он не мог вытерпеть собственных мыслей, которые терзали и винили его в чувствах. Длинные пальцы потянули светлые пряди и выдернули несколько волос с корнем. Доктор с отчаянием глянул на свои руки, в которых лежали собственные прядки. В дверь кабинета постучали. Альбедо наспех вытер слёзы, сдул с ладоней волосы и поспешил привести бардак на голове в порядок. Он встал на ноги, подошёл к двери, тяжёло выдохнул и провернул ключ. На пороге стоял Чайльд. — Здравствуйте! — рыжий улыбнулся, рассматривая доктора. Красные глаза и тяжёлые веки сразу дали понять медбрату, что парень плакал. Но Чайльд решил не задавать вопросов, чтобы не смущать Альбедо, поэтому сделал вид, что ничего не заметил. — Ты вернулся, — сказал Альбедо совершенно безэмоциональным и пустым голосом. — Как отдохнул? — Отлично! — Чайльд нервно улыбнулся, стараясь спрятать своё любопытство за маской радости. — Ты что-то хотел? — без особого интереса и сил спросил блондин. — А, д-да, я хотел узнать насчёт Скарамуччи, — рыжий неловко почесал затылок и улыбнулся. Доктора будто прошибло током, как только прозвучало имя столь желанного человека. Голубые глаза устало посмотрели в пол, а губы поджались в одну линию. Сердце болезненно сжалось, пробивая дыру в груди. — Что ты хотел узнать? — спросил Альбедо и поднял взгляд на медбрата. — Я хочу сходить к нему и извиниться за тот инцидент, — Чайльд неловко ступил с ноги на ногу. — И спасибо вам, что не доложили Аято. — Всё в порядке, — отмахнулся Альбедо, опираясь рукой на ручку двери, чтобы сохранить равновесие и не упасть. — Да, можешь сходить к нему. Казу мне передал, что тот не против. Только, Чайльд, пожалуйста, не выкинь что-то крайне особенное, как в тот раз. — Конечно, — Чайльд энергично закивал головой. — Вот и славно, — Альбедо выдавил измученную улыбку ради приличия, но та вышла крайне ужасной. «Что у него случилось?» — подумал медбрат. — Альбедо, заканчивайте смену и едьте домой отдыхать, — с сочувствием в голосе сказал ему рыжий, серьёзно глядя на блондина. — Да, конечно, — Альбедо вяло покивал и медленно закрыл дверь перед носом обеспокоенного медбрата. Постояв ещё какое-то время перед дверью кабинета, Чайльд опомнился и пошёл в сторону лифта. Он обдумывал поведение психиатра, который, кажется, был сегодня не в настроении. Что с ним случилось? Почему вечно холодный и серьёзный Альбедо плакал? Это же было очевидно, если взглянуть на его красные глаза и щёки, где застыли дорожки слёз. Чайльд мучил себя подобными вопросами, пока не дошёл до двери нужной палаты. Внутри всё сжалось от осознания, что ему сейчас придётся приносить извинения перед пациентом и надеяться, что тот их примет, а не ударит и выгонит из комнаты. Открыв слегка скрипящую дверь, Чайльд прошёл в палату. Голубые глаза уловили Скарамуччу, который расслабленно лежал на кровати и что-то держал в руках. Медбрат кашлянул в кулак, привлекая внимание. — Я в курсе, что ты здесь, рыжая бестия, — отстранённо произнёс Скар, который так и не посмотрел на вошедшего. Скарамучча лениво закрыл книгу, которую ему принёс кто-то из персонала на обеде, и повернулся к Чайльду. — Чего пришёл? — Скарамучча сел на край кровати и с интересом посмотрел на парня. — Я извиниться хотел, — начал Чайльд. — Ну что ты мямлишь себе под нос? — Скар раздражённо фыркнул. — Идиот. — Как пожелаешь, — Чайльд хмыкнул, спокойно принимая оскорбление. — Я хочу извиниться перед тобой за ту ситуацию. — Какую? Напомни-ка. — Ту самую, — со стыдом ответил Чайльд, подходя ближе к кровати, на которой сидел пациент. — Ту ситуацию, когда ты любезно показал мне свой член? — с издёвкой спросил юноша и встал на ноги, чтобы подойти к медбрату. — Блять, да! — со злостью из-за стыда выкрикнул медбрат, улавливая в чужих глазах искорки издёвки. — Что ж, тогда я жду, когда ты упадёшь ниц к моим ногам и будешь вымаливать прощение, — с нахальной улыбкой сказал юноша и сложил руки на груди. Чайльд фыркнул, чувствуя раздражение. — Унижаться перед тобой не буду, мне этого в детстве хватило, — рыжий серьёзно посмотрел в синие глаза, в которых мелькнул интерес. — Поэтому просто попрошу у тебя прощение за то, что необдуманно показал хуй, окей? — Окей, — Скарамучча весело хмыкнул, прошёл к креслу и упал на него, вальяжно развалившись. — А что за издевательства в детстве? Скар кивнул медбрату на второе кресло, приглашая того сесть, на что рыжий послушно опустился и посмотрел на заинтересованного пациента. — В школьные годы меня таскали за волосы одноклассники, которым я не мог ответить, потому что был тощий и слабый, — Чайльд пожал плечами и улыбнулся краем губ. — Ещё девушки не обращали на меня внимание, обзывали и разводили слухи. — Интересно, — сказал Скарамучча себе в кулак, который приложил к губам. — Но, как ты видишь, вырос нормальным, на людей не кидаюсь. — Я бы поспорил, — Скар хохотнул и улыбнулся. — Ой, да ладно тебе. Ты вынудил меня своим поведением, а нервы у меня не железные, в отличие от Альбедо. — Ну да, ну да, спровоцировал тебя, проще говоря, — Скар помахал рукой в воздухе. Чайльд цокнул, закатил глаза и закинул ногу на ногу. — А ты? Что тебя довело до того, что ты сидишь тут, как в тюремной камере? — Чайльд склонил голову, искренне интересуясь. Скар задумчиво обвёл глазами комнату, думая над вопросом медбрата и над тем, стоит ли тому доверять. — Если начать издалека, то издевательства в детском доме и в школе, а если говорить о свежих событиях, то меня привезли сюда из полиции, после того, как я разбил затылок одноклассника об кафель в школьном туалете. Чайльд удивлённо поднял брови. — Тёте в ментовке сказали, что меня могут отправить в колонию для несовершеннолетних, так как у меня накопилась огромная куча подобных случаев, — Скарамучча дёрнулся. — Тёте предложили либо колонию, либо лечение здесь, на что она согласилась, подписала документы и отправила сюда. — Пиздец, — коротко ответил Чайльд, который содрогнулся, как только мысленно примерил на себе эту ситуацию. — Пиздец был, если бы меня в колонию отправили, — Скарамучча сморщился. — Ну да, с таким-то лицом тебе явно не место там, — рассмеялся Чайльд, разглядывая недовольное лицо напротив. — Иди-ка ты нахуй. Сам выглядишь как смазливый уебан, на которого вешаются малолетки, — Скарамучча прикусил губу и злостно посмотрел в голубые глаза. — Завидуешь, что на меня девочки вешаются? — Чайльд разразился смехом и положил одну руку себе на живот. — На меня ещё и мальчики вешаются. — Пиздецки рад за тебя. — Ну не обижайся, — саркастично выдавил Чайльд и состроил жалость на лице. — Придёт и твоё время, когда на тебя будут вешаться мальчики и девочки. Осталось немного подрасти. — Я тебя сейчас ударю! — грозно сказал Скарамучча, которого всегда бесили шутки про низкий рост. — Хорошо-хорошо, — сказал Чайльд и улыбнулся, как только увидел на чужом лице небольшую улыбку. — Хоть ты меня и бесил с самого начала, но признаю, с тобой неплохо общаться, — честно сказал Скарамучча. — Ого, это заявка в друзья? — Ага, мечтай, долбоёб, — фыркнул пациент, который не смог сдержать улыбку. Слово за слово, но парни проговорили до самого утра. Раздражение Скарамуччи быстро испарилось, как только завязалась интересная беседа. Чайльд был хорошим собеседником, с которым можно было пошутить и перекинуться парочкой оскорблений, что вызывали только смех. Сам от себя не ожидая, Скар почувствовал какое-то искреннее наслаждение от этого общения, от которого не хотелось отвлекаться. Быть может, пациент обрёл в стенах этой больницы будущего друга? Кто знает…