Протёртая душа

Месяц спустя Альбедо понял, что Скарамучча хорошо освоился в новом доме. Белый кот, что никогда не отходил от Альбедо, теперь выбрал себе нового хозяина. Питомец полюбил проводить часы своего сна на коленях Скарамуччи под его тёплыми руками. В принципе, Альбедо это только радовало, особенно в вечера выходных, когда парни включали на телевизоре какой-то фильм и смотрели его под тихое урчания питомца. — Скар, — обращается Альбедо, зайдя на кухню ранним утром субботы, — не хочешь погулять? Обещают хорошую погоду. — Ты всё ещё веришь обещаниям синоптиков? — скептически вопрошает Скарамучча, поглаживая кота за ухом и отпивая кофе из кружки. — Честно говоря, я думал, что мы проведём этот выходной дома, — синие глаза смотрят в голубые с мольбой, на что психиатр усмехается и качает головой. — Как скажешь. Но я помню, что ты обещал Чайльду встретиться, — напоминает Альбедо, присаживаясь за стол напротив юноши. — Да-да, вот только этот придурошный никак не может погулять со мной из-за работы, — Скарамучча чуть дует губы, но успокаивается, когда кот начал ластиться к нему и прижиматься головой к животу. — Понял. Тогда чем займёмся? Посмотрим новый фильм? — предлагает Альбедо, перекладывая на столе какие-то бумаги с работы. — Ох, нет. Меня стошнит, если мы опять будем что-то смотреть, — посмеиваясь, отвечает Скарамучча. — Думаю, нужно взять перерыв от фильмов. — Согласен. Да и новых идей, что посмотреть, нет, — пожимает плечами психиатр, сложив руки на груди. — Тогда… что бы ты хотел? — Альбедо склоняет голову набок, изучая взглядом спокойное и умиротворённое лицо юноши. Скарамучча плавно опускает кота на пол, слыша от того недовольное мяуканье, и встаёт со стула, чтобы подойти к Альбедо. Психиатр поднимает голову, улавливая искры задора в синих глазах, что так проницательно и по-лисьи на него смотрят. — Что бы я хотел? — повторяет Скарамучча чужой вопрос и прислоняет указательный палец к нижней губе, театрально играя глубокую задумчивость, что лишь смешит блондина. — Тебя… Такой ответ нравится? — шепчет он в губы психиатра, который судорожно вздыхает. Скарамучча упирается ладонями в его плечи и садится на чужие бёдра, на что Альбедо тут же обхватывает юношу за талию, чтобы тот не упал. Внизу живота уже скручивается тугой узел возбуждения лишь от таких мелочей, как шёпот и сидение на бёдрах. Альбедо крепче сжимает талию Скарамуччи и утыкается тому носом в шею, втягивая приятный аромат, который может принадлежать только темноволосому. Бывший пациент мягко гладит блондина по волосам и прикусывает губу, когда Альбедо горячо выдыхает ему в шею, что вызывает содрогания возбуждённого тела. Скарамучча жмётся к Альбедо сильнее, просит ласки и касаний, что, несомненно, Альбедо и даёт, когда притягивает парня за подбородок для поцелуя. Их губы сплетаются, приоткрываются, чтобы впустить горячие и влажные языки. Оба до сих пор изучают друг друга заново, но также у них сидит мысль, что можно зайти с изучением и дальше. За месяц после выписки ни разу не зашла речь о какой-то интимной близости. Они просто обнимались, целовались и проводили время вместе, но Альбедо так и не посмел заикнуться о чём-то большем, а Скарамучча в это время приспосабливался к новой жизни и неспеша принимал всё, что его так пугало. Темноволосый нехотя отрывается от горячих губ доктора и смотрит на того опьянёнными синими глазами, что так сильно будоражат душу и сердце Альбедо. Психиатр, с присущей ему нежностью и лаской, обводит взглядом мягкие черты лица Скарамуччи, который сейчас сидит на его бёдрах, краснеет и шумно дышит сквозь приоткрытые губы. — М-может… — с придыханием разрывает тишину юноша. — Может… мы… найдём другое место? — спрашивает он и слегка двигается на чужих бёдрах, чувствуя и своё, и чужое возбуждение. — Ты уверен? — низким и слегка хриплым голосом уточняет Альбедо, у которого затряслись руки от мысли, что они смогут зайти дальше. Пока Скарамучча размышляет, психиатр неловко вспоминает момент двухнедельной давности, когда они, заигравшись, дошли до секса, вот только случайно прикоснувшись к шее темноволосого пальцами, Скарамучча незамедлительно выставил руку и в панике, совершенно случайно, оставил на бледной щеке блондина яркий отпечаток ладони. — Да. Теперь я точно уверен, — даёт ответ Скарамучча спустя минуту размышлений. Альбедо выходит из своих мыслей и обращает внимание на Скарамуччу, который уже извёлся от ожидания, поэтому прильнул лбом к плечу психиатра, бодая того. Альбедо мягко проводит пальцами по чужим волосам, после чего, поудобнее перехватит руками юношу под бёдра, встаёт с кухонного стула и направляется в спальню. Психиатр плавно и медленно опускает Скарамуччу спиной на кровать, на что юноша тут же хватает доктора за рукав домашней кофты и притягивает к себе. Кажется, настал тот момент, когда Скарамучче жизненно необходимы, словно кислород, касания любимого человека. И только посмей Альбедо перестать его трогать, как темноволосый начнёт жалобно мычать. Психиатр не скупится на поцелуи, поэтому принимается оставлять отметины своих губ по всему лицу Скарамуччи. Последний же широко улыбается и вплетает пальцы обеих рук в светлые волосы психиатра, прижимая его голову теснее к себе. Губы Альбедо касаются всех деталей лица, а когда дело доходит до шеи, то блондин останавливается, вздыхая. — Скар… — зовёт Альбедо и поднимает голубые глаза на возбуждённого, красного и потерянного в ласке парня. — Д-да? — с опозданием отвечает юноша, почёсывая короткими ногтями макушку Альбедо. — Я… Я слушаю… да… — Ты точно уверен? — вновь уточняет Альбедо, уже чувствуя себя некомфортно из-за своего чрезмерного волнения за партнёра. — Да, — Скарамучча с непониманием хмурит брови и слегка привстаёт на локтях, откидывая голову назад и открывая вид на белоснежную шею. — Можешь поцеловать… Обещаю, что не вмажу тебе ладонью по лицу, как в прошлый раз, — посмеивается Скарамучча, хотя самому Альбедо от этого не очень-то и смешно. Задержав взгляд на одной из любимых частей тела, психиатр вновь не сдерживается оттого, чтобы не окунуться в воспоминания. Самый первый день после выписки был неплохим. Скарамучча неуверенно, словно находится впервые в квартире Альбедо, начал всё изучать. Успел прибрать к себе кота, с которым, как и с психиатром, не расставался ни на минуту. И около четырёх дней всё было в порядке, пока Альбедо не увлёкся. Кажется, он помогал Скарамучче мыть в ванной голову. Пока юноша сидел в воде, Альбедо, домыв голову, начал оставлять поцелуи на лбу и на висках темноволосого. Но в какой-то момент случайно поцеловал небольшой участок шеи. Кажется, слёзы из синих глаз пошли моментально, а такой быстрой реакции, как дрожь, психиатр не видел ни у кого. Пришлось успокаивать бывшего пациента около двух часов, пока от бессилия тот просто не отключился на краю кровати, свернувшись в калачик. — Бедо? Эй… — голос Скарамуччи, который зовёт психиатра уже около минуты, слегка дрогнул и привлёк внимание голубых глаз. Кажется, Альбедо может вечность не отзываться на собственное имя, но малейшее изменение в голосе партнёра заставит его переключить внимание. — Ты тут? — усмехается темноволосый и проводит рукой по щеке психиатра, который пребывал в лёгком смятении и растерянности. — Тут… прости, отвлёкся… — блондин потирает лицо ладонью, после чего смотрит в синие глаза. — Так на чём мы там остановились? — его губы тянутся в чуть острой и нахальной улыбке, что сразу же вызывает внутри Скарамуччи бурю. Вместо ответа темноволосый слегка тянет блондинистые волосы и впечатывается губами в чужие. Шумно выдыхает, еле слышно поскуливает и извивается под телом Альбедо, что так дрожит от предвкушения и желания. — А раньше вы были более сдержаны, доктор, — шепчет Скарамучча так, что у Альбедо кружится голова. Воздух в комнате становится удушливее и плотнее, пальцы двух пар рук изучают тела, не имея предела насыщения. Обоим мало друг друга, мало касаний и ощущений. Альбедо плавно стягивает с себя верх одежды, после чего переходит к широкой чёрной футболке Скарамуччи, оголяя тело синеглазого. Темноволосый жарко выдыхает в чужие губы и тянет голову психиатра к своей шее, буквально моля прикоснуться, что Альбедо и делает. Его разгорячённые губы медленно и ласково касаются кожи, Скарамучча вздрагивает и млеет от удовольствия, стараясь не вспоминать, что когда-то руки Казухи душили его. Альбедо мягко ведёт языком от ключицы и до кадыка юноши и дует на влажную дорожку, что вызывает у Скарамуччи неконтролируемую дрожь от контраста температур. Обоим мало и хочется ещё. Альбедо — целовать любимую часть тела, Скарамучче — ощущать губы Альбедо на своей шее. Стон срывается с обкусанных губ темноволосого, когда доктор мягко прикусывает кожу. Этот звук дурманит, опьяняет и так помутневший от возбуждения разум блондина. Он готов расцеловать каждый миллиметр шеи, лишь бы слушать, слушать и слушать стоны над ухом. Низ одежды они практически срывают друг с друга, желая поскорее приступить к тому, чего так долго ждали. Оба встают на колени, и Скарамучча льнёт голым торсом к торсу Альбедо, прижимаясь так сильно, что это заставляет лёгкие забиться жарким воздухом. Изучая губами тела друг друга, Альбедо кладёт ладонь на спину партнёра и плавно опускает того на кровать. Тянется за смазкой и презервативом, кладя их около плеча Скарамуччи. В синих глазах нет никакого страха, неуверенности или сомнения. Видно, что юноша готов и сильно желает окунуться в долгожданное море наслаждения. Альбедо, пусть и обладает более хорошей выдержкой, всё равно не может ждать. Это можно проследить по жадным поцелуям, чуть резким движениям рук, что так импульсивно изучают тело Скарамуччи, не зная, где лучше потрогать, ведь каждый участок кожи заслуживает касания. Блондин выдавливает смазку на один палец, наклоняется к юноше и уводит того в поцелуй, одновременно вводя палец внутрь его тела. Ощущения, от которых Скарамучча успел отвыкнуть, кажутся будто незнакомыми и новыми. Темноволосый жмурится, сжимает губы в поцелуе и слегка напрягает мышцы рук. Он не чувствует боли, но этот дискомфорт напоминает ему, что за неземное удовольствие приходится платить. — Расслабься, Скар, — шепчет на ухо Альбедо и прикусывает область около челюсти. — Чуть-чуть расслабься, тогда не будет так неприятно. И Скарамучча повинуется. Со всем доверием к Альбедо, со всей любовью и пониманием, он слушается его, ведь блондин никогда не сделает ему больно — юноша в этом уверен. Альбедо сгибает палец внутри, и Скарамучча судорожно вздыхает, тут же горячо выдыхая и опаляя тёплым воздухом волосы Альбедо, что слегка развеялись. Блондин прислоняется лбом к чужому, шепча какие-то нежные слова, чтобы не дать темноволосому повода для паники. Через время к первому пальцу прибавляется второй, затем — третий. Скарамучча шумно дышит через рот и жмётся щекой к скуле Альбедо, тихо скуля тому на ухо. Психиатр лишь погружается в эти мягкие и умопомрачительные звуки, которые буквально лишают разума. Найдя нужный угол, пальцы давят на простату, на что Скарамучча выгибается в пояснице и хватает психиатра за плечи, впиваясь туда короткими ногтями. Блондин игнорирует лёгкую боль от царапин и подставляет лицо, чтобы Скарамучча мог дотянуться до него губами и поцеловать. Когда бывший пациент коротко кивнул, дав знак, психиатр плавно и медленно вынимает влажные от смазки пальцы. Дрожащими руками он открывает презерватив, раскатывает резинку по члену и добавляет ещё какое-то количество смазки. Скарамучча смотрит на него, практически пожирает синими глазами, желая поскорее упасть вместе с Альбедо в омут с головой. Собственно, блондин и не против, поэтому, подложив под поясницу парня декоративную подушку, нагибается. — Скар… смотри на меня, — шепчет Альбедо, и Скарамучча переводит на него плавный и возбуждённый до предела взгляд. — Я не причиню вреда, всё будет в порядке. Скарамучча мягко улыбается и кивает, говоря этим, что он верит словам и всецело доверяет Альбедо. Психиатр кладёт руки под ягодицы парня, чуть тянет на себя и приподнимает, чтобы без затруднений войти внутрь. — Передо мной только ты и никто другой, — тихо произносит Скарамучча, чтобы у Альбедо не осталось никаких сомнений. — Давай… — шепчет он и раздувает упавшие на лоб Альбедо светлые пряди. Блондин приставляет головку члена и чуть двигает бёдрами, давя. Скарамучча хмурит брови и прикусывает нижнюю губу, вплетая пальцы обеих рук в светлые волосы на чужой голове. По началу ощущения не из приятных, даже болезненные, но темноволосый знает, что можно потерпеть. Разум тут же затмевают вздохи, дыхание обеих парней и нежные касания дрожащих пальцев. Скарамучча цепляется за плечи Альбедо и льнёт к нему, на что блондин упирается носом в чужую ключицу и выдыхает сквозь приоткрытые губы. Собственный член напряжён до предела, психиатр готов уже сейчас кончить лишь от одного движения бёдрами. Но он только плавно входит до конца и даёт партнёру привыкнуть к забытым ощущениям. Пока Скарамучча судорожно и жадно глотает воздух, Альбедо касается его члена пальцами, обхватывая орган в плотное кольцо. Бывший пациент тут же извивается. Чувствительность повысилась до такого предела, что Альбедо хватает всего несколько движений руки, чтобы довести Скарамуччу до пика. Изливаясь в чужую ладонь и на свой живот, юноша сжимает чужой член внутри, отчего блондин непреднамеренно стонет. От этого стона темноволосый тут же открывает глаза и своей улыбкой показывает всё удовольствие, что доставил ему этот красивый звук. Альбедо тут же стыдливо зарывается лицом в тёмные пряди юноши, потому что почувствовал, как загорелось лицо. — Доктор, — практически мурлычет Скарамучча, — не сдерживайте себя… Ваш голос так красив, когда вы получаете удовольствие… Чужие слова заставляют Альбедо поперхнуться воздухом. Если раньше психиатр догадывался, что этот парень сведёт его с ума, то сейчас он в этом точно уверен. Скарамучча, не скрывая игривого оскала, тянет доктора за волосы и буквально заставляет посмотреть в глаза. Казалось, словно они поменялись местами и теперь очередь Альбедо смущаться. — Румянец тебе к лицу, — продолжает дразнить и пленить своим голосом бывший пациент, целуя Альбедо в кончик носа. — Но я порекомендовал бы тебе двигаться, — он подмигивает и улавливает вздох блондина, наполненный возбуждением. Не говоря ни слова, Альбедо кладёт ладони под лопатки юноши и прижимается торсом к чужому. Аккуратно и плавно двигая бёдрами, он не до конца выходит, а затем медленно входит обратно до предела. Тело Скарамуччи прошибает дрожь и судорога. Он поднимает глаза к потолку, приоткрывает губы и дышит через рот, словно в комнате практически не осталось кислорода на двоих. Пальцы рук, горячее дыхание, трение тел друг о друга, томные вздохи и одновременная погружённость в души друг друга — это и есть то самое, что они прозвали любовью. Движения Альбедо — аккуратные, но в то же время несдержанные, показывают, как долго психиатр хотел сплестись с возлюбленным сердцами. Что-то неумолимо растёт в груди, что-то давит до сладкой и пьянящей боли, но эта боль так хорошо выражается в одном единственном слове, обозначающее любовь. — Я вижу… — задыхаясь, произносит Скарамучча, когда Альбедо чуть сильнее и резче входит в него. — Вижу… по твоим глазам… что ты чего-то хочешь… и весь месяц… весь… я… я знал, что тебе чего-то хочется… — будто в пьяном бреду, шепчет темноволосый, прижимая Альбедо к себе. — Всё что хотел, я уже получил, — тихо отвечает психиатр, целуя юношу в шею и даже позволяя себе оставить около плеча яркую отметину от губ. Скарамучча стонет сквозь плотно сомкнутые губы и жмурится, не имея возможности справиться со всем удовольствием, что так резко напало на его тело. Он извивается, оставляет на лице Альбедо поцелуи и совсем не сдерживается в стонах, что так раскатываются по спальне. — Переверни меня… — просит юноша сквозь скулёж, на что Альбедо замирает. — На живот… — уточняет Скарамучча, слегка царапая ногтями обнажённую грудь партнёра. — Ты же сам этого хочешь… Блондин в смятении смотрит на решимое лицо темноволосого, который просит от него то, чего так сильно хочет Альбедо и чего он себе просто не может позволить. Ему элементарно сложно перевернуть юношу и взять того со спины, обрывая возможность зрительного контакта. — Если ты боишься, что я запаникую, потому что не вижу твоего лица, то расслабься, — тихо посмеивается синеглазый, привстав на локтях. — Я полностью доверяю тебе, Бедо, — повторяет Скарамучча то, что так нужно услышать Альбедо. И как бы Альбедо ни боялся, желание выполнить чужую просьбу оказывается сильнее, да и сам психиатр уже давно, где-то глубоко в своём сознании, желал повернуть Скара к себе спиной, вот только не решался. Мягко перевернув юношу, Альбедо приподнимает его бёдра, гладит тёплыми ладонями чужие ягодицы и слегка раздвигает их, приставляя головку члена. Паника подкрадывается, страх окутывает, но Скарамучча приподнимает голову и оглядывается через плечо. И в синих глазах Альбедо может увидеть умиротворение, доверие и безмерную поддержку. Выдохнув, блондин входит, слыша тихое шипение со стороны Скарамуччи и видя, как тот кивает головой, показывая, что всё в порядке и можно продолжать. Навалившись грудью на спину бывшего пациента и расставив руки по бокам от него, Альбедо двигает бёдрами, входит глубже, попадает по простате и слышит снизу судорожный стон. — Н-не останавливайся… — тихо скулит Скарамучча, когда Альбедо набирает темп и становится слегка грубее. Психиатр целует юношу в шею, сжимает одной рукой его плечо и ведёт носом по волосам. Мокрые от пота тела липнут друг к другу, жар раскаляется до самого настоящего огня, а ощущения внизу всё ярче и ярче. Скарамучча уже готов потерять голову, когда кончает во второй раз, лишь касаясь себя всего несколько минут. Скорее всего, длительное воздержание оказало такой эффект. Сам же Альбедо, понимая, что это долго не продлится, решает не затягивать и поскорее достигнуть пика, поэтому шлепки бёдер о ягодицы становятся громче, а стоны обоих парней — протяжнее. Кончая всего через минуту, Альбедо не удерживает себя от стона, что плавной мелодией льётся прямо в ухо Скарамуччи, который задрожал от удовольствия. Тело психиатра мягко падает на тело бывшего пациента, который так жадно и жарко дышит, сминая дрожащими пальцами одеяло под собой. Альбедо целует влажную спину юноши, оставляет буквально на каждом участке коже след своих горячих губ. Ощущение вознесения на небеса, а затем плавного схождения на землю — именно это чувствуют они оба, принимая друг друга в крепкие объятия. Скарамучча трётся носом о чужую ключицу, изучает руками грудь психиатра и сильнее льнёт к нему обнажённым телом. Жар в комнате постепенно спадает, а дыхание парней медленно приходит в норму. Их тела больше не дрожат, но всё ещё ощущают нехватку друг друга после такой долгой физической разлуки.