Миссия — сломить героя

      В какой момент он заметил, что что-то пошло не так? В какой момент он начал подозревать того, кто гордо носил титул героя? Он не помнил, но, казалось, что шестое чувство уже целую вечность кричало ему о том, что герой не тот, за кого себя выдаёт. Ведь.. вряд ли этот ненормальный переобулся в воздухе со скоростью света сразу после того, как очередной злодей недели долбанул его по голове. В его мотивах всегда было что-то странное.       — Какого чёрта ты вообще вытворяешь, а? — иглы на загривке встали дыбом. Шедоу оскалился, напрягся, скрыв за ярким выражением презрения напряжённость. Теперь у мирона не было сомнений в том, что это была не просто его паранойя. Синий ёж качнул головой, продолжив улыбаться. Правда сидеть на стуле он не остался, а подошёл к пленнику, заглядывая в глаза, прищуриваясь. Он всем своим видом показывал, что Дарки для него — лишь игрушки, живые куски мяса, с которыми можно делать всё, что ему заблагорассудится. И как идол всего мира может быть таким мерзким и.. безумным? Слова сами соскочили с губ. — Какой же ты всё-таки конченный мудак, Соник.       Оглушающий звук: красноглазый не успел даже среагировать, когда оппонент без промедления и, тем более, ограничения, влепил ему пощёчину, от которой Шедоу не то чтобы смог моментально оправиться. Мягкие ткани саднили, наливаясь кровью через разорванные капилляры, боль распространилась по всему лицу, и парень скривил губы от неприятного ощущения жжения. Такое для него было в новинку, ведь он привык, что незначительные повреждения тела сразу же регенерировались, и он мог не обращать на это внимание. Но вот.. засада. Сейчас всё не так, как обычно. Возвышающийся над ним мирон фыркнул, прищурился, довольствуясь смешным выражением лица своего врага. Соник резко схватил его за подбородок, фиксируя, заставляя смотреть на него. Голос героя стал намного ниже, из груди вырывалось ядовитое шипение, рычание.       — Тебя никогда не били за твой мерзкий лай? Я не собираюсь терпеть твои выходки, чёртова пародия на совершенство, — парень был более не намерен строить из себя добродушного мирона. Свет героя-солнца померк в этой камере пыток: сейчас перед товарищами стояло что-то более тёмное, чем зло ночи. Что-то, что было страшнее тварей и божеств, с которыми они сталкивались ранее. Изломанные очертания фигуры синего ежа подрагивали, а сам он медленно растягивал губы в уже агрессивном оскале. — Шед, я ведь уже сказал. От тебя мне нужно только красивое шоу. И раз ты не совсем меня понимаешь, я помогу тебе в этом.       Соник фыркнул, отпустил его, после чего со всей силы пнул по ножке стула, отчего ёж повалился на бок, больно ударился плечом и бедром о пол комнаты, недовольно зашипел, дёргаясь, брыкаясь. Но герой не дал ему возможности передохнуть или как-то сориентироваться — парень ударил носком ботинка в грудную клетку, потом нанёс удар в живот. Схватил за иглы, со всей силы припечатал пленника лицом в бетонный пол, начал последовательно бить по верхней части тела, не давая пошевелиться. Шедоу сдавленно вскрикнул, когда почувствовал, как его кости начали трещать от мощи ударов, что приходились на них. В голове звенело, казалось, что сломанные рёбра впились в лёгкие и с каждым последующим вдохом разрывали их. Красноглазый, ведомый инстинктами, пытался закрыть жизненно-важные органы от прямого попадания по ним, но его руки и ноги были всё так же крепко привязаны к стулу. Он понимал, что не может защититься, понимал, пытался перетерпеть и вынести эту боль, однако в какой-то момент он с ужасом для себя понял, что позорно хрипит и кашляет, пытается глотнуть воздуха и весь сжимается от боли во всём теле. Единственным, что он слышал, был звонкий хохот его врага. Соник бил, упиваясь вседозволенностью и полной беспомощностью оппонента. Он остановился только тогда, когда изо рта чёрного ежа брызнула кровь. Остановился, скривив губы, наклонился и оскалился, смотря в глаза-рубины.       — Ну как? Понял что-нибудь? — Соник прищурился, выискивая брешь в защите оппонента. Да, физические удары отлично работали, когда у парня не было регенерации. Но ему хотелось найти что-то большее, что позволит ему сломать своего конкурента, переломать так, чтобы тот стал чёртовым овощем и больше не смел лезть в его историю великого и неповторимого героя. — Считаю до трёх, после чего я пошинкую тебя на мелкие куски, тварь.       — Не смей! — Руж, которая всё это время рычала и билась в цепях, вновь подала голос. Девушка была в бешенстве, выпустив когти, скалясь. Она шипела, дёргалась, гневно прожигая глазами мирона. Девушка не знала, как защитить друга, и единственное, что она могла сделать — это переключить внимание противника на себя. Синий ёж был чёртовым ублюдком, и мышка понимала, что он опасен. Но сейчас быть в стороне, бросив товарища, было непростительно! — Попробуй его ещё хоть раз ударить, и я сама тебя на куски порву!       — Ой, ну что за пташка тут запела, — протянул герой, повернув голову в сторону девушки. Его шея нехарактерно выгнулась, громко хрустнула, отчего Руж стало не по себе. Парень резким движением схватил ежа за иглы и усадил обратно. Провёл руками по его плечам, опёрся на них. Он на мгновение задумался, ведя немой диалог с самим собой, после чего вновь посмотрел на Шедоу. — Представляешь, она сказала мне такую глупость. Мне, тому, кто многие годы только и мечтал, как разберёт вас обоих на такой пазл, что ни один патологоанатом не соберёт.       Ёж сжал плечо пленного, толкнул того назад. Шедоу дёрнулся всем телом, приготовившись к очередному падению, но завис в шатком положении где-то на середине, балансируя на грани. Всё внутри сжималось: в любой момент враг мог отпустить его, и эта неопределённость была болезненна настолько, что ощущалась физически. Мышцы кололо, мирон сжимал челюсти, с усилием дыша через нос. Наблюдавший за этим Соник удовлетворённо засмеялся, стискивая пальцы. Было такое ощущение, что плечо красноглазого попало под пресс, и осталось совсем немного до того, как его кости превратятся в пыль. Какого чёрта этот ублюдок настолько силён?! Он скрывал свою настоящую мощь всё это время или..? Шедоу никогда не допускал мысли, что этот парень мог оказаться сильнее его без супер формы. И крайне сильно жалел об этом упущении со своей стороны.       — Своим появлением вы решили затмить меня! — с какой-то обидой в голосе заявил герой. Всё верно, он единственный, кто мог быть героем и любимцем всего мира. Это должно было оставаться неизменным фактом, однако пришли Дарки и всё пошло не так! Они стали ему конкурентами! — Вы презирали меня с нашего знакомства! Вы возвели себя на пьедестал и смотрели на меня свысока, глумились над моими просчётами и ошибками, будто бы вы идеальны. Но не-ет, я точно знаю, что вы просто самозванцы, лже-герои, которые решили поиграть со мной по-крупному. И знаете что?       Он расхохотался, дёргая Шедоу вперёд, удерживая ежа в сантиметрах от пола. Пленный зажмурился: следить за словами и действиями противника было крайне трудно, он сам с большим трудом оставался в сознании. Лёгкие болели, сердце бешено билось о хрупкие кости грудины. Во рту ощущался отвратный вкус железа, руки и ноги медленно немели. Он стал.. крайне уязвим. И это чувство раздражало так сильно, что хотелось кричать. Слышал, как Руж обеспокоенно полушёпотом звала его, смотрела за ним, тянулась к нему.       — Я реально удивлён! Вы слишком везучие и, чёрт возьми, живучие для компашки мерзких преступников. Да-да, теперь все мировые СМИ знают вас как подельников Эггмана. Даже не надейтесь, что хоть кто-то встанет на вашу сторону. Никто не пойдёт против меня. Потому что Я лучший, Я — герой, а они лишь мои покорные зрители! — он рассмеялся, возвращая красноглазого в первоначальное положение. Посмотрел на перекошенное бурей эмоций лицо, хищно оскалился. Парень видел, как оппонент мечется от одной мысли к другой, как он страдает. Прекрасная картина. — Да даже если кто-то и пойдёт против меня... Я своими собственными руками сотру эту выскочку в порошок.       Синий ёж расхохотался, и Руж увидела, как её друг изнемождённо опустил голову. Он сильно пострадал, и ему нужно было время для хотя бы минимального восстановления. Девушка собралась с силами, в спешке оценивая ситуацию. Так, она в наручниках подвешена к потолку, подтянуться не выйдет, ноги тоже прикованы. Кандалы не снять, пошевелиться получалось с трудом из-за перенапряжения мышц... Единственное, чем она могла нормально двигать, это крылья и голова. Ох, такой себе расклад. Что ей сделать в такой ситуации? Как справиться с этим врагом..? Прикусила губу, нахмурилась. Временное решение, конечно, было, но оно точно не могло стать выходом из сложившейся ситуации... Что ж, иных альтернатив нет. Она напряглась и постаралась придать своему голосу угрожающую уверенность.       — Никогда бы не подумала, что защитник всех страждущих окажется редкостным ублюдком. Не удивлюсь, что и многие катастрофы — твоих рук дело. Чем ты вообще отличаешься от всех тех злодеев, которых ты якобы побеждал все эти годы? — Соник дёрнулся, посмотрел в упор на мышку. Парень отошёл от ежа, переключившись на столь вызывающие заявления в свою сторону. Сел на стул, стиснув пальцы в замок. Не отрывая взгляда от пленницы, слушал, однако ничего не произносил, только изредка кивая с каким-то извращённым наслаждением. Отлично, она выиграла для Шедоу немного времени. Девушка дёрганно улыбнулась своей маленькой победе в такой патовой ситуации, продолжила говорить. — Ах, да, я знаю. Ты хуже всех их вместе взятых. Разыгрывал эти дешёвые спектакли просто потому, что больше нечем было привлечь к себе внимание? Конечно, у тебя помимо твоих геройствований вообще ничего выдающегося нет!       — Ну-ну, тише, детка, — ёж улыбнулся, сбив Руж с толку. Она возмущённо задёргала ушами, отвела их назад. Такое отвратительно обращение к ней..! В ответ последовала усмешка: юноша поднялся, оценивающе оглядел стол с различными инструментами, качнул головой, подобрав с металлического подноса длинные ножницы. Что? Ножницы? Зачем..? — Ты права, я тот ещё ублюдок. Это так забавно, не находишь? Все эти мироны и люди любят и поддерживают такого ужасного, кровожадного ублюдка. Они просто стадо, которому нужно красивое шоу... И я в полной мере готов удовлетворить их желания. Все мои поступки такие прекрасные и впечатляющие, просто твоя пустая головёшка вообразить не может, как много усилий я прилагаю каждый раз, чтобы каждое моё действие было столь великим. Конечно, пришлось подтасовать парочку событий, но в этом нет ничего ужасного. Ведь сильнейший Я всегда буду рядом, чтобы помочь!       Соник втиснул ножницы под ремень и подошёл к девушке: смертельный, могильный холод окатил её с головы до ног. Она не знала, на что способен этот мирон, не понимала, чего ожидать от него. Руж долгие годы обращалась с маской героя, а не с тем монстром, что скрывался под ней. И сейчас, когда он стоял прямо перед ней, она поняла, что боится. Ядовитые зелёные глаза прожигали её смесью похоти, презрения и дикого ликования. Дрожь прошлась по всему телу, мышка вся сжалась от нервов и того некомфортного чувства, что поселилось в её груди. И эти ощущения только усилились, когда враг положил руки ей на талию, провёл ниже, сжал бёдра, которые всегда были её визитной карточкой. Даже сквозь плотную одежду она ощущала эти неприятные прикосновения, пыталась избежать их, но ёж был непреклонен. Он трогал, изучал, раздевал и пожирал её взглядом, скалился, похотливо облизываясь. Руж прикусила губы, растерянно смотря за чужими действиями. Мирон не сразу поняла, что с ней делают, а когда осознание всё же пришло, было слишком поздно пытаться вырваться. Парень в открытую домогался её. В груди всё сдавило, мышка на выдохе резко и громко вскрикнула, задёргалась, забила крыльями.       — Что ты творишь, ублюдок?! Убери свои руки от меня..! — похороненная глубоко внутри и позабытая ею травма дала о себе знать. Девушку накрыл приступ паники, а лицо вспыхнуло красным от стыда. Она ненавидела подобные ухаживания и прикосновения от всех мужчин, кроме Наклза. Взбунтовалась и за такое получила болезненную, увесистую пощёчину. Прямо как в детстве. — Ты...       — Если честно, я немного разочарован в вас двоих. Столько пафоса, а когда доходит до дела, вы так примитивны в своих оскорблениях. Я надеялся, что вы будете более.. искусными? Это не самые интересные и оригинальные оскорбления, которые я слышал от своих жертв, — ёж разочарованно скривил уголки губ, но взгляд его остался таким же холодным и бездушным. Психопат! Он чёртов психопат! Парень с наслаждением наблюдал за ужасом и паникой девушки, за тем, как её всю заметно трясёт. Герой вытащил ножницы и с коварной ухмылкой обхватил талию пленницы, прижимая её к себе. — И знаешь, я глубоко оскорблён поведением шлюхи. Такие грязные слова.. Ай-ай, плохая девочка.       Шедоу всколыхнулся, резко поднял голову, когда услышал громкий щелчок и вскрик девушки. Перед глазами всё плыло, но парень изо всех смаргивал эту навязчивую неприятную пелену, тряс головой, будто бы от этого могло стать лучше. Когда же он всё же смог нормально видеть и посмотрел на то, что происходит, кровь застыла в жилах, а внутри всё стало на дыбы. И без того надрывающееся сердце опасно загудело. Враг ловко орудовал ножницами, разрезая одежду подруги слой за слоем, обнажая мягкое, хрупкое тело. Девушка вскрикивала, когда холодное лезвие касалось её, когда опасно острые концы впивались в ткани. Она поджимала живот, кусала губы, мотая головой, жмурясь, в ужасе хныкая. Дёргала скованными конечностями, хлопала крыльями, пытаясь закрыться, ударить монстра. Смотрящий за этим красноглазый хотел вопить от злобы и ненависти, что плетью хлестали по его разуму. Однако из горла вырывалось лишь низкое, хриплое рычание. Любая попытка пошевелиться сопровождалось жгучей и ноющей болью. Соник.. Соник, сукин ты сын! Как ты смеешь трогать её?! Как смеешь ты, кусок дерьма, причинять ей боль..?! Как только у него будет хотя бы малейшая возможность, он убьёт эту тварь!       — Что за слёзы, м? Ты же не думаешь, что я резко проникнусь к суке глубочайшим сожалением, верно? И вообще... Ты сама виновата в том, что сейчас происходит. Если бы ты приняла меня с самого начала, а не выбрала этого тупоголового ехидну и своего недо-эмо дружка, то сейчас ты бы купалась в той роскоши, о которой всегда мечтала. Ты же раздвигала свои красивые ножки перед этой горой мускул только ради этого, — синий ёж полностью избавил её от одежды и защитного снаряжения, которое девушка надела для участия в финальной операции. Он не оставил на ней даже нижнего белья, отчего мышка плотно сдвигала ноги, сжималась, трясясь от чувство стыда и беспомощности. — Ты всегда была такой грязной шлюхой? Дерзкой девчонкой, которой нужен был пост повыше, власти побольше? Признавайся, сколько тебя поимело за всю твою карьеру, о великая “недоступная” чертовка?       Мирон звучно ударил её по ягодицам, схватил за аккуратный хвостик, больно дёрнул за него, прижимаясь лицом к её животу, облизывая изгибы чужого тела. Руж возмущённо зашипела, вскрикнула, извиваясь под мерзкими прикосновениями. Ей было ужасно неприятно, чувство наготы и слабости давило на неё. Несмотря на то, что она любила в обычное время носить откровенные наряды, мышка всегда скрывала свои недостатки так тщательно, как только могла. И сейчас.. Сейчас её друг наконец-то увидел то, что она старалась никому не показывать. Шрамы, следы прошлого. Тонкие блёклые полосы на бёдрах и местах, где их было трудно рассмотреть просто так. Хотя одни чёрный ёж всё-таки узнал: длинные продолговатые шрамы на правой голени. Это.. он их оставил. Времени на сожаления не было, ведь герою было глубоко плевать на испуг своей жертвы. Он оставлял засосы на её бёдрах, сжимал руками её формы, не осторожно и мягко, а грубо и болезненно. Он не щадил её тело, наслаждаясь, упиваясь её болью, унижением, страхом. Ведь сейчас она была в его власти, и это вызывало садистский восторг в груди самовлюблённого парня.       — Оказывается, ты уродливая куколка не только в душе. Как много дефектов на таком тельце... Это досадно, я надеялся, что ты не окажешься бракованной третьесортной шлюшкой. Развратница, ничего не скажешь. Но ответь мне на такой вопрос — это что за мерзость такая? — он с презрением осмотрел её, словно оценивал товар. Кривил губы, хмурился, недовольно фыркая, давя пальцами на мышцы, оставляя синяки. Девушка всхлипнула, в панике сглатывая подступивший к горлу ком, жмурясь, стараясь не заплакать. Ей стало дурно от происходящего, паника железными тисками сдавливала грудную клетку. — Заимела по шраму от каждого, на чьём члене ты скакала? Счёт вела, м? Детка? Если да, то и мне стоит оставить потом парочку?       Соник засмеялся, будто это была его лучшая шутка за сегодня, а пленница не сразу поняла смысла сказанных им слов. Лишь тогда, когда враг развёл её ноги и провёл пальцами по внутренней стороне бедра, мышка пришла в себя, забилась в попытке остановить мирона. Зацепилась краем глаза за силуэт товарища, который не мог вынести того, что происходило в камере пыток. Красноглазый закричал, взвыл зверем, изо всех сил пытаясь вырваться и сделать хоть что-нибудь. Он обязан был помочь и остановить это безумие! Остановить эту пытку! Он должен был..!       — Прекрати это, ублюдок! — всё его существо содрогалось, вставало на дыбы, ревело в отчаянии. Вся боль от травм слилась в единое месиво, которое душило его, давило на сознание, а эта отвратительная картина перед глазами стала апогеем безумия. Шедоу был беспомощен и бессилен, и от этого чувства он лез на стену и кричал, надрывая голосовые связки, теряя рассудок. Он поклялся защитить подругу любой ценой..! — Чёртов монстр!       Для Руж разом исчезли все звуки: чужие длинные пальцы неприятно прошлись по клитору шершавой поверхностью перчаток, надавили на половые губы, растянули их в стороны, открывая вид на одно из самых слабых мест девушки. Мышка подавилась воздухом, когда ёж засунул внутрь не один, а сразу несколько пальцев. Без нужной подготовки, без смазки. Вошёл в неё своими отвратительными клешнями! На её попытку сжаться и сопротивляться, мирон отреагировал агрессивно и резко, проталкивая фаланги глубже, травмируя влагалище. Впился зубами в один из сосков, будто желая оторвать кусок нежной плоти. В лёгких закончился кислород, пленница взвизгнула пронзительно, громко.       — Нет! Умоляю, нет! Не надо! Остановись..! А-а-...       Её мольбы о помощи потонули в крике агонии. Враг насиловал её больно и грубо, изводя мышку тем, что стимулировал её клитор одним из пальцев. Давил на него, царапал, и тело девушки реагировало, содрогалось. Это было просто отвратительно. Всё это. Каждый толчок внутрь, каждое движение, каждое новое прикосновение, каждый укус. Это возбуждённое похотливое рычание, которое звенело в ушах. Всё это так мерзко. Руж запрокинула голову, моля кого угодно остановить её мучения. Слёзы лились из глаз, стекали по дрожащему подбородку. Она кусала свои губы, разрывая их до мяса своими маленькими клычками, хныча, подвывая. И все её страдания были для Соника настоящим удовольствием. Он ловил животное, дикое удовлетворение от того, что в его руках наконец оказалась та, что игнорировала его. Та, что выбрала другого. Скалясь, измываясь над чувствительными ореолами груди, он довёл её до оргазма, беспрерывно болезненно стимулируя девушку. Вся она сжалась, пискнув, проглотив рыдания, застрявшие в горле.       — Вот, смотри внимательно. Ты готова кончать от каждого, мерзкая, грязная девка, — зрачки дрогнули, вытянулись в тонкую линию, а чёрная сеть капилляров незаметно проступила на белках глаз.       Синий ёж торжествующе заулыбался своей изломанной улыбкой. Отпустил пленницу и отошёл от неё, наслаждаясь видом измученной девушки. Он кинул взгляд на сотрясающегося от рвущихся наружу эмоций ежа. Тот сидел, опустив голову, сдавленно рыча, напрягаясь каждой клеткой своего тела. Хо-о.. Похоже, герой наконец нашёл хороший и, самое главное, действенный способ сломить своего оппонента. Всё же было отличной идеей поместить их в одну камеру. Парень не знал, что между ними настолько крепкая связь. Этим можно воспользоваться.       — Ну, думаю, на этом сейчас и закончим. Такое чудесное пиршество я хочу растянуть надолго. В любом случае, выбора у вас нет, а даже если вы и попытаетесь свести счёты с жизнью, местные врачи вам этого не позволят. Вы ведь лучше меня знаете, медики GUN будут о-очень старательно поддерживать в ваших тушках жизнь. Не надейтесь так просто сдохнуть, мои дорогие сопернички, — он снял с рук перепачканные перчатки и выбросил их в ведро. Демонстративно натянул на пальцы новые и, перемещая вес тела с пятки на носок и обратно, закинул руки за голову. — Настроение такое чудесное! Пойти, что ли, совершить ещё один героический поступок? Хм.. Ладно. Чао, мои милые куколки! Не скучайте без меня!       Дверь в камеру с грохотом захлопнулась за спиной мирона. Внутри повисла звенящая, мёртвая тишина.