Как соблазнить бариста

Утро после похмелья всегда бывает тяжелым. В ситуации Дазая, всё ещё хуже, ведь по какой-то причине тревожила его не только головная боль, но и ломка по всему телу. В памяти был значимый пробел, ведь он наверняка из-за количества выпитого просто не мог вспомнить, что было после четвертой бутылки виски. Конечно они делили выпивку как раз таки на четверых, но если учесть то что Чуя быстро вырубился, а Ацуши и вовсе после первого стакана прекратил попойку, эти самые четыре бутылки Дазай и Тачихара выжрали вдвоем, всего-то за вечер. Осаму смог позволить себе приоткрыть глаза и увидеть перед собой белый потолок с незамысловатой люстрой, на которой повеситься в целом-то было вполне себе возможо. Если конечно она выдержит тушку Дазая... Осаму принял попытку подняться, но успехом она не увенчалась и вместо этого рукой он потянулся к своему телефону на тумбе, чтобы проверить время. И только рука его забинтованная высунулась из царства тепла, наш пьяный официант перевернулся вдруг на живот, засовывая руку обратно и ложась на неё сверху. Стараясь отогреть. Чёрт, и почему ему вообще холодно, а? Ах, точно. Проклятие каждого утра, из-за которого неохота вставать. Но вдруг, в голове промелькнула мысль. Подождите... Он что, мать вашу голый?! Ох уж эта свобода в движениях, что смутила его с самого пробуждения... И ладно Дазай только б в нижнем белье остался, но нет же! Труселя тоже куда-то улетучились! Пока он спал упорхали блять! Ладно. Хорошо. Даже это можно было спихнуть на то, что этикетка на внутренней стороне щекотала кожу, или быть может Осаму просто после стольких бутылок высокоградусного алкоголя стало жарко и он намеренно их стянул, но шевеление с правой стороны постели объяснить было нельзя уже никак. Что ж, оставалось лишь надеяться на то, что повернув голову Дазай увидит милую девицу или прелестную официантку из того бара, с которой они и поехали к нему. Но все ожидания Дазая оборвались, когда человек по ту сторону постели вдруг на Дазая со спины навалился, бурча что-то сонное себе под нос, сиплым и мужским голосом нынешнего администратора кофейни, куда и устроили Дазая Осаму. Ахуеть не встать, вот вам и утро субботы. Что ж, в таком случае вопросов к больной спине и ноющей заднице у Дазая не осталось. Он шумно вздохнул и скинул с себя Тачихару, после этого приняв сидячее положение и заглянув себе под одеяло. Что ж, хорошо хоть бинты не упали. А то будь это так, пришлось бы попрощаться либо с новым местом работы, либо с администратором... Дазай оглянулся и проверив, в своей ли квартире он находится, вновь вздохнул и прокашлялся в кулак. Ох, черт... Только не говорите, что он ещё и заболеть умудрился! Пизда рулям, всё плохое что могло произойти — уже произошло. И это учитывая, что хорошим Осаму счёл бы попадание под колеса машины. Не спрашивайте, проскакивают у него порой мрачные мысли... Послышались тихие мягкие шажочки и к Дазаю на лапках чертёнок подкрался, с каким-то хмурым осуждающим видом на Дазая смотря. Ох, бедный ребёнок... многое пришлось его мальчику видеть... Ну, это было ещё одним минусом, учитывая что Осаму после пьяного секса обычно из дома спутниц сбегал. Блять, и как так получилось вообще, что теперь он не только у себя дома потрахаться решил, но и сука в очевидно нижней позиции? Господи, насколько же ты, Дазай, низко пал... Мичизо на правой стороне постели поерзал чуток, а потом вдруг в локтях поднялся, продолжая лежать на животе. Он был растрепанным и довольно сонным, но тем не менее даже после вчерашней пьянки нашел в себе силы улыбнуться и к Осаму прилипнуть, хрипя тихое и довольное: — Доброе утро) — Ну ещё бы этот наглец довольный! Такого красавца на секс уломал! И на самом деле сам Дазай честно жалел о том, что Тачихара не свалил с его квартиры как поступал сам Осаму, ведь чёрт... Дазаю теперь прийдётся обсуждать их ночь и уверять своего ночного любовника в том, что отношений у них нет и не может быть. Но кажется, сам ночной любовник считал иначе, ведь помимо того что не ушел с рассветом, так ещё и ластится теперь к Осаму, носом водит по его шее, словно желая стянуть бинты и оставить засос. Ага, разбежался. Осаму дружка своего быстро останавливает, пока тот с удивлением глядит на него, спрашивая в непонятках: — Ты чего? Не понравилось? Как Дазай только без стыда и совести голышом с постели встаёт, свою разбросанную одежду начиная собирать, то сразу после этого натягивать на себя её принимается, собираясь. Нет уж, церемониться с этим гадом он не желает. Но блин, откуда этот ком в горле? Откуда волнение, словно Осаму и вовсе первый раз переспал с кем-то? Ну, с мужиком он да. Первый раз трахался. Да и тем более в какой позиции! Вот и чувствует себя странно, как не в своей тарелке. Он что, разве был настолько сильно пьян? — Слушай, как там тебя? Мичизо? Давай сразу договоримся, что ничего не было. — Говорит Осаму совершенно спокойно, паралельно одежду натягивая на себя, да собираясь на работу. Вот, одна его нога уже в штанине и вторая также совсем скоро пролезает в другую. Ширинку Дазай не застегивает и вместо этого принимается за рубашку, решив что потом подправит все косяки его внешности. Мичизо же в это время только сидит в постели и наблюдает за ним, хмурясь немного. Но хмурость совсем скоро пропадает и вместо этого он с интересом а глазах ловит собственную одежду, которую в него кинул Дазай. Что ж... Наверное Осаму прав. Стоит просто забыть о сегодняшней ночи, учитывая что сам Тачихара далеко не Дазая да и в принципе не совсем парня желал видеть и представлял под собой этой ночью. Кто ж знал, что Гин такая недоступная леди! — Ты прав. Тогда... Наверное нам стоит просто сделать вид, словно ничего не было. — Кивает он и принимается одежду на себя натягивать. Дазай уже одетый и полностью собранный смотрит на Мичизо с подозрением. Конечно, тот согласился с ним забыть о всем случившемся, но кто знает, что будет потом? Тачихара был хитрым и явно не глупым. Стоит быть настороже, ведь Осаму с детства своего понять успел: от людей добра не жди. — И ещё, — Начинает он, поворачиваясь лицом к зеркалу и ладонью свои излишне растрёпанные волосы приглаживая. — Прикрой меня перед директором, я сегодня приду чуть позже начала рабочего дня. Ну, чтоб не увидели что мы вместе пришли. Это точно отмоет все подозрения и если кто и увидит твои засосы на шее — подумают что тебе их оставил какой-нибудь другой горячий самец. — Да, то что плечи и шею Мичизо Осаму этой ночью пометил да и пометил ещё как, он сам заметил изначально. Как только увидел Тачихару. Тот лишь усмехнулся на такую фразу, натягивая боксеры и к Дазаю подходя с самодовольным взглядом и лукавой фразой: — Ой, как интересно что это говорит мне человек, что так просто позволил себя трахнуть. Ты был очень миленьким когда засыпал, Дазай-кун. — Мичизо ушёл в ванную комнату а сам Дазай только в зеркало уставился, нахмурившись. Но вот стоило ему услышать хлопок запертой двери ванны, он во мгновение ухмыльнулся. Да, именно этого Осаму и добивался, уделив в разговоре внимание засосам Тачихары. Догадка Дазая подтвердилась и тот как оказалось не побоится при нужной ситуации раскрыть правду, что ночью поехал далеко не к себе домой. Мичизо мог бы использовать это против самого же Дазая и Осаму срочно надо думать, что ему делать. Рассказать коллегам самому, обезвредив врага тем самым? Нет, Осаму только начал новую жизнь. Он не может подвергнуть свою репутацию альфа-самца опасности. Неужели прийдётся играть под дудочку этого Мичизо? Что ж, тогда Осаму следовало бы разузнать о своём партнёре на ночь чуть побольше и тем самым начать шантажировать его, мол если попытается использовать информацию о Дазае в своих целях, то Осаму вскроет его шкаф со скелетами. Вот бы ещё этот шкаф у него найти... ***** — Дазай, придурок! Ты где куковал?! У нас клиентов завал! Живо за фартуком! — Кричит Чуя громко и грозно, стоит только ему заприметить у входа знакомую тушку безответственного-придурка-Осаму. Нет, ну что за чертовщина?! Иногда Накахаре казалось, что ему больше пошло бы работать не бариста, а тем самым администратором, должность которого занимает второй безответственный придурок. И какого черта Тачихара ему выговор не делает?! Накахара значит опоздал на десять минут потому что ключи от квартиры найти не смог, а этот идиот почти уже второй час отсутствует и всё ему с рук сходит! Не чисто тут что-то... Накахара отвлекается всего на пять минуток и смотрит прямо на Тачихару, который всё-таки подозвал к себе Осаму, но вот как-то отчитывает он его не с сильно гневным видом! А вот на Чую конечно, кричать надо! Нашелся тут видите ли самый пунктуальный! Накахара фыркает и глаза презрительно щурит. Неужели девица его сегодняшняя так удовлетворила, что он и двухчасовой прогул простить может? Да, пёструю шею Мичизо не заметил бы только слепой. Чуя таковым слава богу не являлся и к тому же имел вполне себе зрячие очи. Хотя во славу ли богу они были настолько зрячими? Ведь видеть то как Мичизо перед уходом Осаму необычно ласково провел ладонью по его спине — было дискомфортно и странно. Накахара вовремя отвернулся и с тяжестью в груди стал наливать новое кофе клиенту. Совсем рядом с ним, торопился Хироцу. Он довольно ловко разливал эспрессо по каждой из чашек. Годы идут, а талант остаётся. Вот он, человек на которого Чуя равнялся. Рьюро был человеком вежливым, галантным. Он всегда был тих и спокоен словно солнечный летний день где-то в полях, лесу. Вдали от шумного города и вблизи морского прибоя или же берега реки. От этого человека всегда веяло мудростью, холодным умом и мастерством. И Накахара, Накахара Чуя кофе которого все из клиентов пили с довольной улыбкой и после возвращались к нему осыпая комплиментами — поистине считал все свои напитки водой из лужи, когда дело доходило до сравнения кофе с таким мастером, как Рьюро. Можно сказать, что он варит кофе столько, сколько живёт это кафе. И наверное, лишь к нему даже сам директор кофейни питал глубокое уважение. Да что там директор, весь коллектив был счастлив работать с Хироцу и наблюдать за тем как мастерски он крутит в руках стаканчики кофе и быстро разливает по ним латте. И Чуя даже в кое-чем обязан ему. Когда-то давно, когда он сам был зелёным новичком и пришел в кофейню не имея особых навыков и опыта, именно Хироцу обучил его как красиво разливать кофе. Что ж, именно уроки этого человека Чуя вспоминал, когда перед дамами с которыми переспал, на утро хвастался своими навыками готовки кофе. И каждая из них блаженно вздыхала, видя как крепкие руки столь аккуратно вырисовывают на кофейной пенке для каждой из них сердечки или улыбочки. Ха, такой простой трюк заставлял их краснеть и благодарно улыбаться ему, посылая воздушные поцелуи, так скоро переходящие во французские. И прямо сейчас, два этих мастера варки кофе стояли бок о бок друг с другом, подавая одно кофе за другим. Народу было на самом деле не так уж и много, по сравнению с бывало такими очередями, что сам Чуя задыхался от недостатка воздуха в забитом людьми помещении, но слава богу сейчас людей было гораздо меньше. Просто припугнуть он Дазая хотел, чтоб за работу лентяй взялся. Помнит же Чуя, каким распиздяем тот был. Сам то Накахара конечно, пусть и пытался казаться в золотое студенческое время бэд-боем, нося какие-нибудь принтовые рокерские футболки, берцы, да на байке гоняя, но не было у него такого, чтобы он пропустил хоть единую лекцию не по уважительной причине. Короче овечка в волчьей шкуре. В отличие от Дазая, которого он до сих пор запомнил с ангельским личиком и очередными оправданиями перед преподавателями, почему он не пришел, опоздал, пропустил. В общем так они и жили. Играли на парах в карты с задних парт, ели на спор несъедобное и после каждой из лекций дрались в коридоре, пока их разнимали все кому не лень. Чуя нежно улыбнулся этим воспоминаниям и понял, что кофе уже через чашку льётся. Понял лишь когда горячий напиток стал пальцы с ладонью обжигать. Чуя во мгновение зашипел и резко поставил чашку на стол, хватаясь за порозовевшую от кипятку руку и тут же начиная на неё дуть. Тц... Пиздец, по-другому не скажешь. Чуя все дул и дул на ладонь, пока старик-Хироцу с интересом обернулся на него, отлучаясь на пару секунд и тут же возвращаясь с пакетиком льда, который хранится у них для любителей Айс-кофе. Да, и такое у них подают. Чуя неловко улыбнулся, сказав благодарное: — Спасибо. — И после этого забрал пакетик, аккуратно прикладывая к руке. Тц... Жжётся, но потерпеть можно. Вот, клиенты начинают потихоньку расходиться, а Чуя за несколько минут отошедший от ожога — продолжил как ни в чем не бывало кофе варить, только теперь стараясь делать это куда аккуратнее. Но вдруг, напротив него опять нарисовалась рожа Осаму. Дазай ухмыльнулся и произнес позабавленно: — Чуя-кун плакал?) У него покрасневшие глаза и вид злобной псины. Что, наконец кто-то сказал тебе правду, что пить твой кофе невозможно? — Поинтересовался Осаму, да только взгляд его быстро зацепился за ладонь Чуи, которой тот старался особо ничего не трогать. Та была слегка покрасневшей. Осаму вдруг замер, опустив туда взгляд и начиная пристально всматриваться в его руку. — Да заткнись, официант. Иди и дальше напитки с десертами носи, меня не доёбывай. — Отрезает Чуя и собирается свою «раненую в бою» руку в карман спрятать, да только её Осаму перехватывает, пальцы на запястье Чуи смыкая и заставляя его раскрыть ладонь. Чуя удивлённым не выглядит. Лишь смотрит с интересом на свою ладонь. Вроде ладошка как ладошка. Никаких волдырей, пузырей. Только красноватая и болит. Жжётся. Накахара поднимает лицо на Осаму, что выглядит каким-то хмурым пару секунд. Только лишь секунд, уже совсем скоро после этого улыбаясь и говоря так мягко: — Это надо перевязать, неуклюжий коротышка. У вас тут есть где бинты взять? — Интересуется Осаму, после этого оглядываясь и ища что-нибудь похожее на шкафчик, где можно найти аптечку. Чуя пристально смотрит на Дазая. Неужто тот волнуется? Зачем ему делать такие странные вещи? Нет, на самом деле не странные, но странными они становятся когда дело доходит до Дазая. Накахара хмурится и вздыхает. — На мне заказы, Осаму. Давай, иди со своими капризами на своё рабочее место и к барной стойке не лезь. Глаза мазолишь. — Отрезал Чуя и отмахнулся здоровой рукой от Дазая, словно от назойливой мухи, на что тот лишь моргнул заинтересованно, после этого фыркая что-то невнятное и скрываясь с глаз бариста, как тот и просил. — Зря ты так. — Внезапно подаёт голос Хироцу. Он обслужил последнего клиента и теперь протирая чашку кофе салфеткой, задумчивый взгляд опускает на посетителей устроившихся за столиками на диванчиках и стульях. Они все занимались своими делами. Маленькая девочка сидела со своей матерью. Они ели пирожные и мать салфеткой вытирала шестилетней дочери испачканный рот. Вот, за другим столом сидит группа студентов. Они пили кофе и делали совместную работу, что-то обсуждая. И за очередным столиком устроились двое влюбленных. О том что они в отношениях — догадаться не трудно. Девушка с мягкой улыбкой поправляла волосы своего бойфренда, пока он что-то ей говорил, с красным смущённым личиком отвернувшись в другую сторону. Первая любовь самая искренняя и неловкая. Кому как не человеку прошедшему это все знать подобное? Чуя следит за взглядом Хироцу и после этого смотрит туда же, куда и он, вопрос задавая: — О чем вы? — Конечно догадаться было не трудно, но Чуя столь часто сомневающийся в правильности собственных мыслей был бы рад скорее услышать полностью речь своего прежнего учителя по варению кофе, чем додумывать. И Хироцу опустив свои голубые, почти серые глаза на Накахару с такими же голубыми, но больше отливающими синим цветом очами, вдруг сказал, улыбнувшись совсем слегка: — О товарище я твоём, Чуя-кун. Заботятся о тебе, заботятся, а ты отвергаешь. Ценить надо друга. Накахара на подобное заявление хмурится. Он старается не грубить, но то что Дазая уже назвали его другом — раздражает и ещё как! Накахара принимается варить кофе для очередного клиента и наконец отвечает: — Не друг он мне вовсе. И другом не будет. И забота мне его тоже не нужна. Пусть хоть в гроб завтра ляжет, я и цветы ему не принесу. — Огрызается он, но видя ошалевший взгляд старика — распахивает глаза и вдруг голову понуро опускает, говоря так негромко и виновато: — Мне не стоило. Но это не отменяет того, что помощь мне его не нужна. — Чуя лицо ниже опускает и теперь пялит в пол, словно желая сквозь землю провалиться. Это ж надо было такое ляпнуть! При старшем! Ох, Хироцу-сан точно разочарован в нем. Накахара хочет уж было извинения принести за то что буркнул такую грубость про коллегу, но Рьюро вновь начинает говорить. Чуя не смеет перебить его. — Знаешь, у меня с вашим директором тоже не сразу отношения заладились. Ты знаешь, это ведь он меня и устроил сюда. Я его не сильно старше и раньше, когда совсем юны были — дрались только так. Огай человек приличный конечно, ты это никому не говори, но теми мы ещё сорванцами были. Лезли куда не попадь, ломали то что не надо. И ссорились часто. А теперь ничего, живём. — Рьюро говорил это все с нотками ностальгии, словно с радостью и комфортом в душе вспоминая былое время. — От меня двенадцать лет назад супруга ушла. А я её так любил... Так любил, знаешь! Души в ней не чаял! К начальнику моему ушла. Я тогда так разбит был... Конечно, уволился и пошел куда глаза глядят. Да только кому я нужен был такой? Мы в то время с Ринтаро не в ладах были конечно, но ничего. Он тогда только-только в бизнесе начинал и меня так сказать приютил. Я ему обязан конечно. Я в большей части виноват в нашей ссоре был и он человек мудрый, взял да простил. Ты тоже своего друга за обиды прости. А то гляди, поздно будет. Все мы не вечны. Он знаешь, Ринтаро, столько лет на меня обижен был! И всё из-за чего... Ты не сердись, тоже поступи мудро. Тем более что видишь, человек меняется. Ну я совет тебе дал, сам уж решай. Хироцу закончил рассказ, а Накахара даже кофе варить перестал, на месте замерев и застыв как статуя. Смотрел он на Хироцу с восхищением и удивлением. Чуя долго молчал и наконец нашел, что старику ответить. Ответ был краток, скомкан, но сам Чуя берег слова для разговора с Дазаем, который готовил на вечер. — Спасибо, Хироцу-сан. Я подумаю над вашими словами. — Чуя кинул последний взгляд на Дазая, что сейчас так беззаботно обсуждал что-то с Люси Мод Монтгомери, а потом молча продолжил варить кофе, все думая о собственных чувствах и словах, засевших глубоко-глубоко в его мозгу и душе. Близился вечер. Рабочая смена окончилась. Фартуки уже давно покоились в ящиках и все работники собирались на выход. В комнате персонала, Чуя снявший фартук собирал свои вещи до невозможности медленно и ждал когда же все наконец уйдут. Вот, когда только лишь последний человек — кондитер Эдгар Аллан По покинул помещение, Чуя вовремя схвативший Дазая за рукав наконец поднял на него взгляд, смотря на официанта пристально, серьёзно. — У меня к тебе есть разговор. — Только и раздалось в тишине пустого кафе.