Финансист

- Проходите, располагайтесь, чувствуйте себя как дома. Саша, скромно сложив руки за спиной, прошёл за Даней в коридор с серыми стенами. - Так это твой дом? - Не то чтобы красиво, но жить можно, - усмехнулся полицейский. - Катюша! - Да, папенька? - раздался звонкий детский голосок из глубины квартиры. - Завари чаю, пожалуйста. - Хорошо, папенька. - Она действительно твоя дочь? - поинтересовался Энтони. - А почему нет? - Ну, просто... Мне казалось, что ты не интересуешься отношениями. И вообще... Церковь одобряет детей вне брака? - Наверное, я лучше знаю, что одобряет церковь, да? - засмеялся Даня, резко оборачиваясь вглубь квартиры. - Проходите, не задерживайтесь на пороге. - Тут только вы с Катей? - спросил Саша. - Ну да. - Как много места... Квартира Энтони намного меньше. - По сравнению с твоим жилищем эта квартира тоже не такая уж большая, - фыркнул Юлай. - Это-то понятно, просто я думал, что на двоих человек нужно гораздо меньше места. - Живи ты один, ты бы ютился в коморке? - изогнул брови Даня, вынося из кухни чашки с чаем. - Нет, но... - Катя, принеси печенье. - Да, папенька. - У тебя красивая дочка, - как бы невзначай заметил Саша, стараясь разрядить обстановку. - Это она в маму такая. Она была очень красивой женщиной, - Даня сел на диванчик, поманив их к себе, кивая на кресла. - Расскажи о ней! Мне даже интересно, кого ты выбрал. - Там нечего рассказывать, - Даня на секунду запнулся, прокашлявшись. - Она... Умерла, когда Катюша только родилась. Это долгая история, у меня нет никакого желания всë это вспоминать. Полицейский пригубил чай. Энтони и Полярный переглянулись. - Понятно... - неловко ответил Юлай, понимая, что явно поднял не самую лучшую тему. - А... Ещё близкие у тебя есть? Или вы только... - У меня есть старший брат, Михаил. Он служит святым отцом в храме. Спасибо, Кать, - Мужчина взял у девочки пиалку с печеньем, поставив ту на столик. - Родители наши давно не с нами - мать сбежала, а отец мëртв лет как десять. - Старость...? - Пуля, - всë так же спокойно ответил Даниил, внезапно подняв руку, указав на стену за собой. - Вот из этой штуки. Энтони и Саша синхронно подняли головы. На стене висела громоздкая винтовка с деревянным ложе и серебряной пороховой полкой. В рассеянном свете переливался зазубренный штык-нож, как будто сделанный из слоновой кости. - Ух ты... - Это фамильная, - Даниил откинул со лба несколько пшеничных прядей. - Ты хранишь на стене то, чем убили твоего отца...? - Он не был мне отцом. Я был сыном любовника, с которым встречалась моя мать втайне от того мужчины. Поэтому отчим меня ненавидел. Он избивал меня, издевался, а я ничего не мог сделать... - Полицейский поджал губы. Казалось, его сердце сжалось от боли. - Тогда брат вступился за меня. Он взял винтовку и убил собственного отца, лишь бы защитить меня. Я... Никогда этого не забуду... Он тепло улыбнулся. - Он считает, что это грех, что-то... Что нельзя простить... Но я не верю в это. Это был правильный поступок. Он спас невинную жизнь от горделивого тирана. Хорошие люди так и поступают. - Как давно это было...? - Мне было тринадцать. Ему шестнадцать. И с тех пор... Он закрылся от меня... Я пытался наладить контакт, но он просто игнорировал меня... Даня поник. Энтони положил руку ему на плечо. - Эй, убийство отца, это не то, что так легко простить. Особенно самому себе. - Я понимаю, но... Я просто хочу, чтобы мы вновь были дружны, как раньше... - Так, что-то слишком грустно стало, - прервал их Саша. - А хотите, устроим пикник? - Пикник? Зимой? - изогнул брови Юлай. - Ну, не в буквальном смысле пикник... Мы можем просто вкусно отужинать. - Я слышал, на набережной поставили замечательные крытые беседки, - внезапно вспомнил Даня. - У меня тут делать нечего, кроме как чай пить. А там хоть сможем полюбоваться видами. - Тогда решено! Собираемся и едем туда. Я прикажу собрать нам еду. По дорогам гуляли снежные волны, перекатываясь туда-сюда под натиском ледянистого ветра. Тем теплее казались свечи в фонарях и искрящиеся гирлянды, оставшиеся ещё с празднования Рождества. Игрушки из цветного стекла, фонарики, банты и мишура делали город похожим на огромный магазин игрушек, где на одной витрине восседал пëстрый Щелкунчик, покрытый свежей краской и позолотой, на другой скакали хрустальные лошадки, на третьей пел церковный хор, и так дальше и дальше по белоснежным улицам. Потрескавшийся лëд плыл по реке блестящими плитами, наталкивающимися одна на другую, пугая прыгающих по нему птичек. Ветер раздул полы Сашиных одежд, обдавая его свежестью и холодом. Парень поëжился, улыбаясь. - Сегодня намного уютнее, чем обычно. - Сейчас всë, чего не хватает, это вкусная еда, - усмехнулся Энтони, придерживая воротник куртки, чтобы снежный пепел не осел на его шею. - Пойдём к беседке, - Саша протянул ему руку. Юлай улыбнулся, взяв её. - Если хотите, я могу оставить вас наедине, - встрял Даня. Полярный вздрогнул, тут же отдëргивая ладонь. - Н-нет, ну что ты. Мы же собрались пообедать как друзья. А ты тоже наш друг... Верно, Энтони? - Точно, - Редактор закинул руку ему на плечо, потрепав Пшеницына по волосам. Тот забавно зафыркал, пытаясь вырваться. - Так что даже не думай сбежать. - Ай, да понял я, понял, - проворчал тот. - Итак, где наша беседка? - поинтересовался Юлай. - Вон там, - Саша указал вдаль. - Которая ближе всего к реке. - Отлично. Тогда пой... - Аааааа! Их разговор оборвал пронзительный женский крик. Все трое обернулись на звук. - Что происходит...? - Скорее, сюда! - вопила какая-то девушка. - Тут...! Тут...! - Я должен разобраться, - серьёзно сказал Даня. - Всë же, я полицейский. - Но у тебя сегодня выходной, - Саша потянул его за локоть. - Извините, ребята. Я быстро. - Тогда мы пойдём с тобой, - решительно заявил Энтони. - Пошли, узнаем, что там произошло. К девушке мгновенно подлетела толпа. Все стали галдеть, кто-то тоже закричал. Троица кое-как протиснулась к перилам. Даня свесился через них, чтобы лучше всë разглядеть. На стыке плит, наслоившихся одна на другую, из чëрной воды торчала мужская рука. Её было видно по плечо, остальная часть уходила в реку. Конечность лежала на льду, вероятно, вытолкнутая одним из ледяных осколков. - Там... Человек...? - Скорее, нужно спуститься и достать его! - Поздно... - напряжëнно произнëс Даня. Рука была мертвенно белой большими синими пятнами и кровоподтëками по нижней стороне, словно вся кровь стеклась туда, оседая жуткими следами. Пальцы опухли, ногти почти отвалились. - Он мëртв. И явно очень давно. - Его всë равно нужно вытащить! - Я позову полицию! - воскликнул кто-то из толпы. Энтони сглотнул, отворачиваясь, не в силах смотреть на изуродованную руку. Страшно было представить, как ужасно выглядело остальное тело. Вместо этого Юлай глянул на Сашу. - Эй, всë нормально...? Тот не ответил. Парень лишь сжимал руки на рукояти трости, так сильно, что та тряслась, и не моргая смотрел на мертвеца. Его лицо побелело, лоб покрылся испариной, дыхание ходило ходуном. Ещё чуть-чуть и паника явно бы захватила его разум. - Саша, посмотри на меня, - приказал Энтони, поворачивая его голову на себя. - Смотри, я сказал. Давай. - Ммм... - Саша зажмурился, пытаясь что-то сказать, но язык не слушался. - Саша, - Редактор чуть встряхнул его. - Спокойно. Я здесь. Всë хорошо. Не волнуйся так. - Э... Это... - Что...? - Это он... - Полярный поднял глаза. В них читался ужас. - Это один из них... Тех бандитов, что напали на меня в подворотне. - А...? Но... Но как ты это... - На его руке татуировка якоря, - тихо ответил писатель. - Такая же, как была у того мужчины. Я уверен, у него и зуб тот же, и всë остальное... Он из них - кто пытался меня убить... - Ну всë, успокойся. Мужчина тихонько обнял писателя, придерживая его за спину. Саша позволил себе уткнуться ему в плечо, хрипло выдыхая, чувствуя, как подкашиваются ноги. - П-прости, я веду себя как ребёнок... - Неправда. Я понимаю, это тяжело... Давай устроим пикник в следующий раз? Сейчас тебе нужно отдохнуть. - Да... Точно... - едва слышно выдохнул парень, вроде успокаиваясь. Полиция прибыла минут через семь. Одного из мужчин привязали за пояс и, держа всей бригадой, чтобы в случае чего поднять, осторожно спустили на плывущий лëд. Тот подцепил руку длинным крюком, потянув её на себя. Вслед за рукой вынырнуло тело, затем голова, потом пояс, ноги... Полицейский стиснул зубы - мужчина оказался намного тяжелее, чем ожидалось. Как будто он был вовсе не... - Их там двое! - внезапно крикнул спасатель. - Двое...? - Что...? Как такое возможно...? - Тянем! - крикнул командир бригады. - И раз, и два...! Полицейский закинул на руку мертвеца петлю из верёвки, кидая другой конец товарищам. Те стали вытягивать его и труп. Когда мертвец показался на поверхности, стало видно, что к нему привязано ещё одно тело - на вспухшем синем лице ярко виднелся большой шрам, расходящийся на три полосы. Более того, рука убитого была вывернута в сторону, словно у того была сломана ключица. Тела связывала за пояс жëсткая обледенелая верëвка. "Это те двое... Я точно помню, как Саша описывал их... " - напряжённо подумал Энтони. - "Но как такое возможно...? Кто-то изловил их и убил...? Связано ли это как-то с Сашей...? И если да, то почему за него вступились ТАКИМ образом...?" Мужчина поспешил увести Полярного подальше от кричащей толпы, полицейских и уродливых тел. "Это ведь не может быть..." Кто бы хотел защитить Сашу иак сильно, что даже не побрезговал бы убийством? Военный? Человек, участвовавший в сражениях? К тому же самый близкий... "Нет, это не может быть его отец. Он бы не сделал это так отвратительно и безвкусно. Скорее всего, если бы он захотел убить, то тело бы просто не нашли никогда. А этот... Он словно специально выставил тела напоказ... Будто хотел, чтобы их нашли... " Редактор стал перебирать варианты. "Похоже на те покушения на дворян. Когда их убивают, а потом выбрасывают на улицу. Но эти ребята прислуживали маньяку... Мог ли он порешить их потому что те не справились с заданием и не привезли ему Сашу?" Это был самый вероятный вариант. "Так или иначе, в ближайшее время покушений на Сашу быть не должно. Во всяком случае, если у маньяка не целый штат прислужников." Полярный всë ещё не пришёл в себя, его потряхивало. - Поехали домой, Саш, - Энтони сжал его руку тëплыми пальцами, нежно держа её. Тот стиснул пальцы. - Куда, к тебе или ко мне...? - хрипло прошептал он. - Ко мне. Тебе сейчас нужно отдохнуть от отца и остальных. Просто... Побудем вдвоём. Саша улыбнулся. - Хорошо, - кивнул он. - Я не против... Но как же Даня...? Энтони обернулся на Пшеницына. Тот мрачно шёл к ним, хмурясь, словно обдумывая что-то. - Мне нужно отвезти их в участок, - сообщил он. - Не получится сегодня выходной. - Мда... Вот и пообедали... - Саш, ты в порядке? Ты белый весь. - Эти ребята пытались его убить, - ответил Энтони. - Что...? Когда...? - Когда ты пришёл к Энтони, а я был у него дома. Накануне того утра он меня спас от них. Если бы не он, меня бы сейчас не было в живых... - Это... Какой... Какой ужас... - пробормотал Даня. - Почему ты не сказал раньше...? Мы бы разыскали их... - Не было времени... Да и я почти про это забыл... - стыдливо признался Саша. - Прости... Надо было ещё тогда рассказать... - Главное, что ты не пострадал. Не представляю, как бы мы с Энтони справились, если бы ты... - Мы пойдём домой, ты не против? Ему нужно отойти от всей этой ситуации, - прервал его Энтони. - Да, конечно, идите. Я пока тут разбираюсь, вы замëрзнете насмерть. Удачи вам, ребята. - Спасибо. - Саша, береги себя. - Я присмотрю за ним, - обещал Юлай. - Я позже зайду к вам, чтобы проведать.

***

- Надо же, почти ничего не изменилось... Аделаида сложила руки за спиной, рассматривая огромную картину в холле. Чëрные кружевные рукава почти скрывали её тонкие запястья, а вуаль на шляпке спадала на бледное лицо. - Столько лет прошло... - Фильемóр...? Девушка обернулась. - Это ты! Фильемор, это правда ты! - хозяйка кинулась к ней, разводя руки для объятий. - Боже, сколько лет, сколько зим! - Я рада вас видеть, леди, - улыбнулась Ада, позволяя себя обнять, тихонько похлопав женщину по плечу. - Как вы поживаете? Всë в порядке? Как там остальные? - Ой, не спрашивай. Всë по старому - куча работы, а прохвостов, нежелающих платить, ещё больше. Благо, у нас есть несколько постоянных клиентов. - Вот как? И кто же они? - Милая Фильемор, ты же знаешь, я не могу разглашать конфиденциальную информацию, - Хозяйка нежно погладила её волосы, улыбаясь. - Ну пожалуйста... Вы ведь знаете, я никому не расскажу, - тихонько попросила Ада. - К тому же... Если что, я могу что-то посоветовать. Или кого-то. - Ну как я могу отказать твоим прелестным глазкам, девочка моя, - засмеялась женщина. - Ладно уж, расскажу. - Спасибо. - Один из самых важных, если не важнейших клиентов, что появился у нас не слишком давно - прокурор Фаулин. - Вот как... - задумчиво произнесла Ада, так и сжимая руки за спиной. - Да, он повадился ходить к этому мальчишке, - Хозяйка раздражëнно фыркнула. - У нас столько милых девочек, но этот павлин нацелился именно на отбитого наркомана. Фетишист проклятый. И не выгонишь ведь... Она потëрла переносицу. - Ладно, пока Опий справляется, этого достаточно. Лишь бы деньги приносил. Неважно как. - Я слышала, Фаулин очень жесток... Опий нормально справляется? - Конечно. Закинется своими одурманивающими зельями и может хоть под поезд прыгать. Ему ни боль, ни грусть, ни страх не помеха в таком то состоянии. Когда-нибудь он заколется досмерти, попомни мои слова. - Надеюсь, до этого не дойдёт. Всë же он ведёт себя так не от хорошей жизни... - Это я понимаю. И я действительно ему сочувствую, честно. Просто... От него столько проблем... - Он тоже часть семьи. В семье своих не бросают, - произнесла Аделаида, посмотрев на женщину чистыми честными глазами. - Ты говоришь прямо как Эгвиль, милая, - Та вновь потрепала её по волосам. - Твоя матушка бы гордилась тобой. Внезапно она словно что-то вспомнила. - Точно! Чуть не забыла! - она достала из кармана что-то круглое и блестящее. - Вот, держи. Это я нашла, когда перебирала старые вещи. Девушке на ладонь упали две броши. Одна из них изображала серебряного паука, усыпанного мелким чëрным жемчугом, с острыми, словно иглы лапками, сжимающими крохотную бабочку. Вторая же - тоже паук, с вкраплениями рубиновых бусин - была дополнена тонкой цепочкой, изображающей сеть паутины в лапках членистоногого. На первой была выгравирована буква А. На второй F. - Их сделала твоя мама. Она бы наверняка хотела, чтобы они были у тебя. - Надо же... А я всë гадала, где они... Женщина взяла брошь с рубинами и прикрепила её на ворот Аделаиды. - Носи с гордостью, Фильемор. Ты часть семьи. - Спасибо вам... Девушка прижалась к хозяйке. Та засмеялась, обнимая её. - И не слушай, что говорит тот напыщенный индюк. Если он тебя обидит, то приходи к нам - мы тебя в обиду не дадим. - Спасибо... Правда... - Помни, что говорила твоя матушка - не позволяй мужчинам использовать тебя, никто из них недостоин твоей гордости. - Я помню. - Тебе наверное уже нужно возвращаться... Не забывай навещать нас, ладно? Обещай. - Я обещаю. - Вот и умница, - улыбнулась хозяйка. - А теперь... Лети, моя птичка. - Хорошо, - Ада улыбнулась. - Берегите себя. - И ты, моя радость, и ты. Ада вышла на улицу, вдыхая морозный воздух. Наконец-то ей было спокойно. Впрочем, счастье длилось недолго. - Ангел. Девушка вздрогнула. Холод пробрал её до костей, но дело было вовсе не в погоде. - Садись. Иоганн стоял у припаркованной к воротам кареты, нетерпеливо постукивая по распахнутой дверце. - Живо. Мы едем домой. - Б... Брат...? - Ангел, - Парень приблизился к ней, пристально смотря сверху-вниз. Ада потупилась, чувствуя, как к горлу подкатывает ком. - Садись в карету. - Д-да... Сейчас... Девушка последовала его приказу. Иоганн захлопнул дверь. - Кучер, в особняк, - приказал он. - Да поживее. - Слушаюсь.

***

- Отходишь потихоньку? - Да, вроде ничего... - Саша поставил чашку и выдохнул. - У нас есть ещё немного времени, прежде, чем нужно будет возвращаться к отцу... Эх... Он вздохнул. - Только день зря потратили. Даже не прогулялись как следует... - Да ладно тебе, не грусти. - Ещё и ужасов насмотрелись... Теперь настроение будет мерзкое до самого вечера. - Эй, - Энтони мягко взял его руку, смотря писателю в глаза. - Всë закончилось. Всë в порядке, слышишь? У него были очень тëплые шероховатые пальцы. Саша улыбнулся. - Спасибо тебе... Повисло неловкое молчание. - Ты... Можешь отпустить... - Не хочу. - Хорошо. Вновь замолкли. - Ты в курсе, чем занимаются возлюбленные, когда находятся наедине? - внезапно спросил Энтони. - А, ну... Пьют чай? - Подумай ещё. - Обнимаются...? - Почти угадал. - Я... Я не сильно в этом разбираюсь... Я никогда никого не любил, и уж тем более не встречался, так что... - Смущëнный, Саша отнял руку, прижимая её к груди. - Прости, если доставляю хлопоты... Энтони молча поднялся, перегнувшись через стол, невесомо придерживая пальцами его бледные скулы. Саша почувствовал горячие губы на своëм виске. Он тут же закрыл глаза, тихо и часто дыша, словно боясь спугнуть его. - Не говори такого больше, - наказал редактор. - Н-не буду... Парень прикусил костяшки пальцев, чтобы не воскликнуть от ещё одного поцелуя, опалившего ухо. - Ммм... Т... Тебе... Удобно...? Через стол то... - Не очень. - А...! Стоило Саше нагнуться чуть вперёд, как Энтони подтянул его к себе за талию, словно пушинку, и, буквально перетащив через стол, усадил на столешницу со своей стороны. Всë произошло так быстро, что Саша успел только беспомощно ахнуть. - Т... Ты что...! - Тут за стеной соседи, так что тебе лучше заткнуться, - смеясь, ответил Энтони. - Если не хочешь, чтобы они вызвали полицию, предположив, что тебя тут избивают. Саша надулся, стараясь не издавать никаких звуков. - Если это произойдёт, то это ты будешь виноват, - проворчал он. - Неужели? Это почему? - Почему? - Полярный закинул руки ему на плечи. - Потому что я так скажу. Как думаешь, кому поверят больше - тебе или мне? - Вот же засранец, а, - Юлай внезапно кусил его тонкую кожу, оставляя багряный след от зубов на шее. Саша тут же растерял свою надменность, зажмурившись, но не отпуская его плеч. - Просто не будь таким жестоким, - сказал он, перебирая пряди на затылке редактора, вьющиеся, чуть колючие, словно колосья свежей ржи. Писатель на секунду отстранился, смотря в его глаза. - Ты... Очень красивый, когда стараешься быть ласковым. Слова сорвались с губ хриплым шëпотом. Полярный мог больше не юлить, пряча свои комплименты о его красоте. Конечно, дело было не только во внешности. Но, к позору перед всеми писателями мира, Саша не мог выразить всех тех тонкостей и переплетений чувств Юлая, которые выделяли его из толпы почти безлицых обывателей. В чëм было дело? Почему он был таким особенным? Как что-то подобное вообще можно описать? - Спасибо, - так же тихо ответил редактор. Его взгляд смягчился, губы на мгновение дрогнули, словно он хотел сказать что-то очень серьёзное и важное, но в последний момент передумал. - Я люблю тебя. - И я тебя люблю. У Полярного чуть сердце не раскололось от этих слов - слишком часто оно колотилось. - Скажи ещё раз. - Я люблю тебя, Саша. - Ещё. - Люблю тебя. - Не переставай говорить, - кинул Саша, подаваясь вперёд, начав почти невесомо, но часто-часто расцеловывать его лицо - щëки, скулы, виски, лоб, даже закрытые веки, ради лишь одного, чтобы не переставая слышать эту повторяемую сотню раз фразу. Он алчно втягивал воздух, будто тот был способен передасться Юлаю, заставив его говорить ещё больше. Наконец, он таки коснулся и его губ, впиваясь с них, с той секунды упиваясь всеми сказанными словами, больше не давая им испаряться в воздухе, улетать под потолок. Энтони сбился, неспособный говорить, стал отвечать на поцелуй. Он держал Сашу за талию, чтобы тот не свалился со стола, тот же притягивал его за плечи. Если бы сейчас кто-то вошёл, они бы не заметили его, пока бы на них не начали кричать - весь мир исчез, всë испарилось, кроме жара, мягкости и волшебной нежности, с которой они обходились друг с другом. - М-мне жарко, - выдохнул Полярный, когда им всë же пришлось отстраниться для глотка воздуха. - С-сейчас. Энтони помог ему стянуть пиджак, закидывая тот не глядя на спинку стула. Саша оттянул воротник, хрипло вдыхая. - Проклятье... Из-под накрахмаленного ворота Энтони заметил тонкую ткань нательной рубашки, шитой причудливой шëлковой каймой, и едва заметную кромку корсета. А поверх рубашки ещё и жилет сидел. - Не мудрено, что тебе жарко - на тебе десять слоëв одежды. - Заткнись, как будто ты носишь меньше... - Я как минимум пояс не ношу. - Это... - Полярный отвëл взгляд. - Отец говорит, что осанка - залог статного вида и здоровья спины. А иначе не получается её сохранять... - Ты можешь в нëм дышать? - шëпотом спросил Юлай. - Да, хоть и не так свободно. Я, в отличии от Лии, не пытаюсь убить себя предметами обихода. "Не ими... " - Ты что-нибудь чувствуешь? - Энтони провëл пальцами по его пояснице. Саша вздрогнул. - Он сделан из плотной ткани и китовьего уса, так что да, я чувствую. - Ты сам его шнуровал? - Дворецкий помогал мне. Я не могу надеть всë это в одиночку. - Я даже завидую ему... Я был бы не против помочь тебе одеться, - с игривой издëвкой в голосе улыбнулся Юлай. - И раздеться тоже. - Я всë ещё могу поднять на уши весь дом своим криком, - так же хитро предупредил его Саша. - Мой отец прострелит тебе колени, если узнает, что ты говорил мне нечто подобное. - Уф, в таком случае мне лучше не перегибать верно? - Юлай отпустил его, примирительно поднимая руки, уже готовясь отойти. Саша тут же сцепил пальцы замком на его затылке, обхватывая его талию бëдрами. - Я не говорил, что буду кричать, - Писатель склонил голову вбок. - Я сказал, что могу. Но не более того. - Какой вы коварный человек, Александр Андреевич. Говорите загадками, обводите меня вокруг пальца, - Юлай снова провëл ладонью по его спине, поднимаясь выше, до лопаток. - Мне уже стоит бояться? - Будь хорошим мальчиком, и ты не пострадаешь, - Полярный вновь потянул его к себе. - Как прикажете, ваше... Высокопревосходительство? Саша засмеялся, вновь жмурясь, позволяя продолжить себя целовать. И тут раздался стук в дверь. Энтони, кажется, даже не сразу услышал его. А вот Саша тут же напрягся, вздëрнув голову, навострив уши. - Что такое? - Ребёнок, - произнëс он, продолжая пялиться на тëмный дверной проëм. - На входе. - Ребëнок...? - Юлай отстранился, выглядывая в коридор. - У входной...? Саша кивнул. - Почему ты думаешь, что это не кто-то из взрослых? - Это сложно объяснить... - Полярный поправил ворот, прикрывая пылающую шею. "Стук тихий и несильный, к тому же низко к полу... " Он не мог объяснить Энтони, почему продолжал цепляться за такие мелочи. - Да, что такое? - Юлай открыл дверь. На пороге стояла Катя. - Папенька вызывает вас в участок, - ответила девочка, смотря снизу-вверх. Лохматые косички ложились змейками на белëсое платье до пола. - Хорошо, мы сейчас будем. - Он сказал, что это срочно. - Удалось что-то выяснить? - Юлай взял куртку, натягивая её. - Папенька сказал, что Александру Андреевичу прислали письмо, - В таком грязном освещении Катенька походила на тряпичную куклу, приспособленную как подушечку для булавок - затëртую, с торчащими рыжими нитями прядок, со стеклянными глазами-пуговицами. Хоть Энтони и общался с детьми без малейших стеснений, Пшеницына его немного пугала. - Письмо значит... Понятно. Саша, идём. - Что за письмо? От кого? - Полярный появился в дверном проëме, поправляя одежды. - Неизвестно. Но от предполагает, что это от похитителя. - Похитителя? - Саша на секунду замер, вздрагивая. - В смысле...? - Идёмте. Трое вышли на улицу. Было удивительно, как Кате не холодно в одном хлопковом платье. Полярный запахнулся в пальто, согревая дыханием руки. Энтони нагнал его, осторожно положив ладонь на плечо. - Ты сможешь это выдержать? - Да, я уже отошёл... Думаю, я смогу поговорить с Даней о похитителе... - Я думаю, он поможет нам выяснить, кто за этим стоит. - Ты... Как думаешь, мог ли Лилиан отравить тот же человек, что подослал двоих меня украсть...? - Я... В этом сомневаюсь, - Юлай нахмурился, прикидывая в уме. - Яд... Это... Нехарактерно? Он же похищает, мучает, убивает, а потом выбрасывает. А Лилиан просто отравили, и даже не до смерти. - Но могут ли они тогда быть связаны... - Маньяков всегда много. Особенно жестоки они с теми, кому завидуют. А богачам завидовать легко. - Ты правда так думаешь...? "Я ведь тоже едва не убил тебя из зависти..." - Да, я уверен. Обещаю, мы докопаемся до правды и... Всë в порядке? Саша замер, смотря куда-то вбок, на каменную стену. Та была увешана сотнями объявлений: Розыск, пропал, пропала, разыскивается... Дворянка, пропала, выйдя в сад... Дворянин, пропал, когда вышел из магазина... Помещица, сын купца, чиновник, асессор... - Эй... Идём... - Погоди. Саша приблизился к бумажной чешуе, заляпанной чернильными рисунками лиц пропавших, и начал обдирать плакаты. - Ч-что ты делаешь...? Саша...! - Нашёл. - Что...? Полярный держал в руках истлевший от времени пергамент, почти развалившийся на кусочки. С замызганной поверхности на него смотрела красавица с лохматыми косами и вплетëнными в них жемчужными бусами. Она улыбалась. На вид она была едва ли старше самого Саши. Подпись гласила: Казаринова Екатерина Гаврииловна, дочь главы конгломерата по строительству железных дорог. 7 марта посетила храм Сергия Радонежского, после чего пропала. Отличительные черты: рыжие волосы, голубые глаза, носила с собой веер из слоновой кости и несколько нитей речного жемчуга. Всем, у кого есть информация о пропавшей, просьба обратиться в полицейское управление... Дата: 09.03.1884 г - Саш? Ты что там нашёл? Полярный молча протянул руку вперёд, разглядывая портрет девушки издалека. "Невозможно... " - Вы идёте? - нетерпеливо окликнула их Катя. Саша склонился к ней, держа портрет совсем рядом. Они были похожи как две капли воды. - Катя, как звали твою маму? - Папенька просит не говорить о ней. Говорит, это причиняет ему боль, - ответила девочка. - Так что я не буду вредить ему. - Но ты ведь знаешь, как её звали, правда? - Теперь и вы знаете, так к чему спрашивать? - внезапно серьёзно ответила Катя. - Так значит... Твою маму тоже похитили...? - Папа говорит, что её бы не удалось спасти. Он сделал всë, чтобы я была в порядке, но мама уже была обречена, как бы он ни пытался позаботиться о ней. Это всë, что я знаю. Я ответила на ваш вопрос? - Д-да... Энтони осторожно взял Сашу за руку. - Порядок...? - Да... Просто... - Полярный прокашлялся. - Кхм... Не важно. Идём. Даня ждëт нас.

***

- Ты сказал, мне прислали письмо. - Ну... Можно и так сказать... Даня надел перчатки, отодвинув шторку, проходя мимо лежащих на дощатых столах изуродованных тел. Конечно, их прикрыли простынями, но даже так Саша чувствовал, что его вот-вот стошнит рядом с мертвецами. К слову, Энтони было не лучше - его лицо приобрело околообморочный бледный оттенок зелёного, а сам редактор старался как можно поверхностней дышать и не смотреть на трупы. - Вот, - Пшеницын взял взял шмоток мокрой чëрной кожи, разворачивая его перед Сашей. На поверхности оказался выцарапан текст. - Мой дорогой друг... - начал читать Саша. - Приношу извинения за моих подопечных и совершëнную ими ошибку... Боюсь, я напугал вас - но не беспокойтесь, эти двое были нацелены не на вас, они обознались. Могу с полной уверенностью заверить - от меня вам никакой угрозы нет, я не собираюсь вредить вам, дорогой друг. Ещё раз приношу свои извинения... Как видите, подопечных своих я уже наказал... П. С. Если кто-то найдёт это письмо, просьба передать его Александру Полярному... - И что это за бред? - нахмурился Энтони. - Это было привязано к телам, которые нашли в реке. Словно убийца знал, что их найдут и специально всë устроил. - Но если верить письму, то... - Да. Предполагаемый похититель убил своих же людей, потому что они совершили ошибку, - кивнул Даня. - Но это безумие! - Такое бывает... Есть особенно... Двинутые, - Полицейский вздохнул. - Которые педантичны настолько, что способны наказывать за ошибки не только чужих, но и своих же... - Но... Это ведь ещё и значит, что тебе ничего не угрожает, ведь так? - заметил Энтони. - В смысле... Раз уж они "обознались"... - Это странно. Не думаю, что в городе так много людей с такими же именем и фамилией... Да и, ну... Я дворянин. Я был бы самой логичной кандидатурой... - Может он сокращал? - Даня задумался, откидывая "письмо" обратно на медицинский поднос. - Что-то вроде... Полярный А. Или... описал его, но недостаточно хорошо... Только такие варианты напрашиваются... - Полярный А., значит... - Саша задумался. Тревожно. - Кстати... А твой отец знает по поводу попытки твоего похищения? - Нет, а что...? - Ну... - Даня стянул перчатки. - Ты хоть представляешь, какой шум он поднимет, если узнаёт? Да он тебя не то что из дому - из комнаты не выпустит. - Твою ж мать, - Саша осел на стул. - Не дай бог до него это дойдёт... - А может...? - Он же военный министр. У него множество связей в полиции. Если ему доложат... - Значит нужно оторваться в последний разок перед тем, как тебя, предположительно, запрут. - Не усугубляй, а. И так дурно... - Данечка, сокровище моë! Внезапно их разговор прервала с грохотом распахнувшаяся дверь. Фаулин буквально влетел в комнату, раскидывая руки, улыбаясь от уха до уха. - Господин Асмодей, откуда вы знаете, что я ту... - Я видел твоих друзей в коридоре, вот и подумал, что они к тебе пришли, - Мужчина ласково потрепал его по волосам. - Ох, ну что же ты, всë работаешь? Тебе бы передохнуть! А то, вон, исхудал весь, бедный. Обтянутые перчатками пальцы ущипнули его щëки, чуть потянув, словно прокурор общался с пятилетним ребëнком. - Фаулин, уйми свою одержимость, не заты́кай его до смерти. Внезапно в проëме показался и адвокат. Он приветливо кивнул Дане и Саше с Энтони. - Добрый день. - Гофподин Маммона, фпафите, - промычал Даня, пытаясь отцепить от себя от души веселящегося Фаулина. Саша и Энтони опомнились, быстренько оттаскивая друга в сторону. - Извините, сэр, но это всë же участок, а не место для дружеских свиданий. - Оставьте вашу любезность до следующего раза. - Ох, какая жалость, - Фаулин почти искренне растроенно вздохнул, подперев подбородок ладонью. - А я ведь к вам с новостью... - Новостью? - Да, я тут слышал, что Гротский устраивает банкет. Саша навострил уши. - Неужели? - Да, совсем недавно сообщили. И тем не менее шептались об этом на каждом углу. Видимо хотят закатить праздник пуще прежнего. - Странно... - Полярный нахмурился. - По какому же поводу такое... - Вы пойдëте? - поинтересовался Даня у прокурора. Тот пожал плечами. - Туда созывают всю мало-мальски значимую элиту. Хоть ваш покорный слуга и не настолько популярен, быть может, ему найдётся место на банкете... - Ты просто хочешь выхватить какую-нибудь богатую женщину, - усмехнулся Опричнин. Коллега толкнул его локтëм. - Ты же знаешь, мне это не нужно. Я не тяготею к подобного вида... Роскоши. - Ну да, - Адвокат закатил глаза. - Лучше снимать каких-то дешёвых шлюх, правда? Повисла тишина. Фаулин лишь мрачно нахмурился, в то время как Даня буквально впился в Опричнина взглядом, так свирепо, что тот невольно присел. - Т-то есть... Ну... В смысле... Мы все знаем, что его привлекает не это, ха-ха... Дело не в богатстве же... А в другом... Да...? - Я бы пошёл на банкет, если бы мне разрешили, - Тон полицейского сменился на спокойный так же быстро, как до этого вспыхнул яростью. - Я был бы рад тебя там видеть, - улыбнулся Саша. - Если, конечно, нас самих пригласят. - Тебя-то точно пригласят. Твой отец, видать, опять спонсор этого действа. - Он ничего не говорил мне об этом, вероятно, я бы знал... С другой стороны, Иоганн бы вряд ли сам нашёл деньги на такое... Саша задумался. - Это всë очень странно... - Рано или поздно мы со всем разберёмся, а пока, - Энтони хлопнул его по плечу. - Надо бы выбрать наряд к празднику, м?