Гербарий наших чувств

— А ты, как я погляжу, не сильно-то торопился, — голос Сары казался чуть расслабленнее, чем обычно. — Ну, мы тут без тебя начали, если не возражаешь. Можешь поздороваться, как потерпевший. Только недолго, нам с ним ещё есть о чём побеседовать. Азар выглядел… Жалко. Как выглядел бы любой человек, который потерпел весьма глупое и сокрушительное фиаско. Для Сайно, если быть честным, до сих пор большая загадка, почему всё это произошло именно с ним, а не с каким-то более опасным конкурентом или недоброжелателем. Глядя ему в глаза, хотелось лишь пренебрежительно приподнять бровь на манер Тигнари, серьёзно. Джинн сосредоточенно заполняла какие-то бумаги, пока Азар, с видом полной незаинтересованности, разглядывал собственные руки, пристёгнутые наручниками к столу. — Итак, что мы имеем, — Сара всё-таки развернулась. — Замороженные активы, крах компании, постыдные жалкие заявления… И как только с тобой, идиотом, так долго возились, ума не приложу. Сайно, хочешь подробностей? Кэйа предупреждал, что ты нас навестишь. — Не интересует. Он устало подошёл к столу и уселся на свободный стул рядом с Джинн. Всё, что ему сейчас хотелось, это взглянуть в глаза тому, кто не давал ему покоя и мирной жизни. А после — пойти спать с чистой душой. — Ты доволен? Азар ничего не ответил. Лишь посмотрел в сторону Сайно так, будто это он сейчас униженно сидел перед ним в наручниках, а не наоборот. Будто он был в проигравших, хотя казалось бы, абсурд. Стало мерзко. Захотелось уйти. — В чём смысл, ради чего всё это было? У тебя действительно аж настолько маленькое чувство собственного достоинства, что ты готов был просрать собственные активы и свободу ради поимки того, кто тебя однажды «унизил»‎? — В тебе слишком много спеси, раз ты смеешь разговаривать со мной в таком тоне, сопляк. — Да мне вообще плевать, ты пристёгнут тут цепями, как бездомная шавка, и никуда не денешься, — по ноге прошёлся едва заметный толчок от Джинн. — Мне нет никакого дела до того, что ты обо мне думаешь и уж тем более — что с тобой будет. Просто скажи мне, какого хрена, и я наконец свалю отсюда. Лицо Азара перекосило от негодования. Всем своим видом он соответствовал описанию слова «поражение», но держался прямо, высоко задрав подбородок. — Ты опозорил меня перед моими же людьми, заполучил деньги, которые тебе не принадлежали, — он оценивающим взглядом прошёлся по Сайно вверх-вниз. — Слишком высокого о себе мнения, щенок, чтобы вот так просто заявляться сюда и требовать от меня какие-то ответы. — И всё? Вся истерика из-за какой-то проигранной партии в карты? Кэйа говорил об этом, но я до последнего верил, что успел насолить тебе где-то ещё, а тут всё так… — Сайно покачал головой от осознания глупости всей сложившейся ситуации. — Так по-идиотски. Ты жалок. И вид у тебя сейчас жалкий. — Ты оказался не в то время и не в том месте. Эти деньги должны были перейти к моему деловому партнёру из Ли Юэ, но ты влез! Гадкий, ничтожный… Азар рассерженно зашипел, звеня короткой цепью наручников о стол, в попытках дотянуться до Сайно. Тот лишь одарил его презрительным взглядом. — «Деловой партнёр», — Сара возникла над их столом. — Это так ты называешь тот сброд, с которым отмываешь бабки? Бестолочь. Столько денег просто в никуда. Если бы не её воля и местные законы, я бы пристрелила тебя как бестолковую мошку. Сара выжигала взглядом самые что ни на есть дыры. Но, кажется, сейчас Азару было плевать на любые угрозы. — Если бы не твой одноглазый дружок, мои люди в тот же вечер схватили бы тебя за зад и вытрясли всё до последней копейки! — Сара была беспардонно проигнорирована, Сайно определённо раздражал его куда больше. Он удивлённо вскинул брови. — Кэйа… Ну да, это многое объясняет, — Сайно выразительно посмотрел на Джинн. — Я-то думал, почему он мне прохода не давал в тот вечер, тянул куда-то, звонил кому-то. Ясно всё. — Что тебе ясно? Довольный остался, с чужими-то деньгами?! На что ты их потратил? На шлюх? — Мотоцикл купил. Хороший был, кстати, Харлей Дэвидсон. Иронично, что именно он в итоге и пал смертью храбрых в этом деле, — он поджал губы. — А, ещё часы отцу. — У тебя есть отец? — Джинн в изумлении оторвалась от заполняемых бумаг. — Ну… да? — Не знала. Неловкая тишина разбавлялась лишь тихими затяжками Сары возле окна. Это место удручало своей серостью. Сайно в целом надоело смотреть на унылые стены участка, в его планы входило как можно скорее закончить этот, ни для кого не приятный, разговор. Он неотрывно смотрел на позорно пристёгнутую наручниками к столу причину всех бедствий за последние несколько лет. Из желаний у Сайно сейчас оставалось лишь одно перманентное — плюнуть Азару в лицо. — Не надо на меня так смотреть. Не тебе меня судить. Ты никогда не был и не будешь владельцем бизнеса, в котором- — Разорённого и подпольного, — вставила Сара. — Не важно! Бизнеса, в котором любой твой неверный шаг рассматривается под увеличительным стеклом. С такими как ты, — он намеренно ядовито выделил последнее слово. — Никто не считается! Такой мусор просто убирают. Я совершил ошибку, доверился этим идиотам-наёмникам, а они оказались подставными! Сайно многозначительно покосился на Сару. Та никак не отреагировала, лишь струсила пепел с сигареты. — Ясно. На этом всё? Он устало обвёл допросную взглядом. Нужно поскорее найти Нари и свалить куда подальше от этого затхлого и тошнотворного… — Жаль, что ты не сдох на самом деле. Из всей сложившейся ситуации, веселее всего было наблюдать за тем, как твой лисёныш рыдает, словно брошенная, бесхозная, оттраханная девка на обочине. Доля секунды и Азар, будучи схваченным за горловину, оказался припечатанным лицом к грязному столу. — Закрой пасть. Хватка на ткани усилилась, захотелось ударить с такой силой, чтобы он вместе с этим треклятым столом и наручниками отлетел к ближайшей стене, попутно ломая себе пару костей. — Сайно, тише-тише! — Джинн всё-таки оторвалась от бесконечного заполнения бланков и аккуратно положила руку на напряжённое плечо. — Он не стоит этого. Правда. Обычная провокация обычного обвинённого. Ты это прекрасно понимаешь. Отпусти. Несколько долгих гадких секунд он всматривался в мелкие противные глаза, которые отравляли ему жизнь. И всё-таки домой ему хотелось больше, чем устраивать разборки в чёртовом участке. Тигнари тут и так уже постарался за двоих. В пренебрежении отпуская Азара, как какой-то мусор, он отряхнул руку и встал. — Сайно, — его окликнула Сара, топящая окурок в тёмной пепельнице. — Подождёшь меня? На пару слов. Он кивнул и спокойно, как просила Джинн, развернулся на пятках к выходу, не проявляя к Азару никакого интереса. Тот забрыкался, не стесняясь покрывать спину Сайно всеми возможными ругательствами и проклятиями, но юноша даже не обернулся. Все крики разбились в мелкую пыль о его незаинтересованную спину. — Мразь! Я найду тебя! Я сделаю так, что твоя зверюшка задохнётся в собственных слезах, моля о том, чтобы ты просто сдох без мучений! Я- Звонкий удар какой-то увесистой папкой пришёлся по чужому затылку. — Заглохни уже. Голос Сары был последним, что Сайно расслышал перед тем, как захлопнуть дверь. И выдохнуть. Чувство накатившей свободы и желания блаженно прикрыть глаза, лежа на своей кровати, нахлынули на него с особо сильным давлением. Неужели ему больше не придётся думать ни о чём, что может исправить его положение? Он сможет спокойно работать, существовать и наслаждаться жизнью? От ощущения эйфории зачесались глаза. Он так и просидел у двери допросной добрых двадцать минут в ожидании, пока знакомый лечебный голос не вытянул его из размышлений. — Вы закончили? — Да. Жду Сару, она хотела что-то сказать напоследок. Тигнари нетерпеливо взглянул на дисплей мобильного, подмечая время, которое стремительно близилось к ночи. — Я поговорил с Коллеи, пока ты был там. Она решила сегодня остаться у друзей, — Тигнари осёкся. — Точнее я ей предложил. — Почему? — Перенервничала сегодня за нас двоих, наблюдая за всей этой картиной. Сошлись на том, что ей будет спокойнее за просмотром Аркейна у Эмбер, чем с нестабильными и выжатыми, как лимон, нами. А что? — Она была так напугана, когда меня увидела, — Сайно стряхнул мешающую чёлку. — Хотел поговорить. — О, поверь, прекрасно понимаю её чувства, — Тигнари устало махнул хвостом, уже по привычке желая прикоснуться к Сайно, чтобы удостовериться, что это действительно он, а не плод воспалённого воображения. — Мы оба пережили… это. — Извини. — Так, прекращай извиняться. Успеете ещё наговориться. Сегодня всем нужен исключительно крепкий сон, чашка чая и прохладная подушка под боком. И прежде, чем Сайно успел извиниться за извинение, тёплые от ягодного чая губы накрыли его. Не давая сказать что-либо лишнее. Короткий, сухой, но сладкий поцелуй возобновил желание дожить сегодняшний день до конца. — О, я, должно быть, помешала. — Ничуть, — Тигнари, как ни в чём не бывало, отстранился от Сайно. Сара понимающе кивнула и засунула измятую пачку сигарет в карман джинс, блаженно вздыхая. — В общем, с этим закончили. Могу теперь доложить её превосходительству Наруками Огосё, что задача выполнена. — А со мной-то ты зачем поговорить хотела? — Сайно уставился на потемневшие круги под её глазами. — Это всё Хэйдзо. Не знаю, куда он исчез опять, засранец, но ещё вчера просил передать тебе вот это, — она протянула безликий белый конверт. Если в нём и были какие-то деньги, в чём Сайно очень сомневался, то явно не то количество, которое позволит им всем оплатить сеансы у психолога. — Так. И что это? — Считай, бонус от фирмы, — она не улыбалась. Всё то же строгое лицо не давало считать верную эмоцию, но очевидно, ничего плохого в конверте не скрывалось. Сайно послушно кивнул. — А, и да. Хэйдзо просил посвятить тебя в детали, если ты вдруг заинтересуешься. Но, вижу, тебя всё это не особо волнует, поэтому скажу кратко: Азара мы взяли так быстро, потому что мои люди затесались в наёмники. Он об этом ныл тебе, если помнишь. — Ну? — Ну и ничего, этот болван вообще, вероятно, под рукой никого не держит, чтобы каналы свои фильтровать. Я, на самом деле, даже не надеялась на то, что рыбка клюнет, но он почти всё выложил, как на духу в порыве гнева. Мы с Кэйей и Джинн собрали всю необходимую информацию и поехали ловить на живца. И вот, — Сара демонстративно ткнула в сторону закрытой двери в допросную изящным пальцем. — Сидит. — То есть ты вообще это не планировала? — Планировала, но делала ставку на то, что нам придётся выкуривать его более изощрёнными методами. Я даже как-то разочарована, ехать сюда из самой Инадзумы и не поучаствовать ни в каких зрелищных перестрелках, — она наигранно тяжело вздохнула, но её напускная серьёзность шла настолько впереди неё, что перебивала все сопутствующие эмоции. — О-о-о, уж мне-то зрелищ с головой хватило, извольте, — недовольно сморщив нос, Тигнари развернулся к выходу. — Что, даже «спасибо» не скажешь? — За что? — он обернулся к ней, в недоумении склоняя голову. Она обвела оценивающим взглядом их обоих, и, понимая, что кое-кто явно не знает всех деталей, продолжила: — За то, что твой магазин сейчас набит цветочками, а не наёмниками, а ты и девочка — целы и невредимы, — Сара скрестила руки на груди. — По просьбе Хэйдзо я приставила к вам своих людей для безопасности. В целом, это и была главная цель моего визита и условие возврата затянувшегося долга. Мои люди действовали тихо, я приказала, чтобы не попадались на глаза и не беспокоили, однако, могу поверить в то, что Аратаки и сам был похож на уголовника, а ещё он слишком шумный. За это извиняюсь. — А твои люди сегодня днём случайно не… — О, вы встречались? — Нет, но у моего магазина кто-то тёрся. Кто-то определённо большой, судя по звуку. — Да-да, знакомый почерк. Я передам ему, что чаевых от тебя не получит, — она сдержанно улыбнулась. — Не волнуйтесь. Послезавтра мы улетаем обратно в Инадзуму. Больше никто никого не побеспокоит, я надеюсь. Ну, разве что если Сайно не решит снова сыграть в какие-нибудь картишки и насолить местной шишке. Если уж соберёшься, будь лапушкой, перейди дорогу кому-то более интересному. — Не волнуйся, я присмотрю за ним. Тигнари, предупредительно проехался хвостом по напряженной от эмоционально тяжёлого дня спине Сайно и сдержанно улыбнулся, улавливая в глазах Сары понимание и одобрение. — С вами приятно иметь дело. На этой ноте закрытых гештальтов и высказанности, они наконец распрощались. Уличный влажный воздух после насыщенного рабочего дня, а затем бурных событий в полицейском участке, казался невиданной сладостью и роскошью. Стоило им чуть отойти, как с неба заморосил лёгкий осенний дождь, который Тигнари и не заметил вовсе, если бы над его головой не появились заботливо укрывающие ладони, а удары капель не заявили о себе громкими накатывающими всплесками об асфальт. Светлые влажные волосы слабо прилипали к лицу, но Сайно, как и всегда, когда дело касалось его личного комфорта, было плевать. Тигнари покачал головой, бесполезно стряхивая с ушей влагу и недовольно тыкая в дисплей, вызывая им такси. Последнее, что ему хотелось делать — это лечить завтра обоюдные последствия их вылазки. Благо, ждать пришлось буквально пару минут. Уже сидя в салоне тёплого авто и вслушиваясь в перестукивания капель вперемешку с музыкой, Тигнари наконец-то позволил себе прикрыть глаза и действительно выдохнуть. Коллеи коротким сообщением написала о том, что они уже начали свой марафон сериалов и о ней можно не переживать, а Сайно… Сайно расслабленно смотрел в окно автомобиля, бегая глазами по стеклу, о которое разбивались особо крупные капли. Тигнари сам за собой не заметил, как прикрытые в полудрёме глаза бездумно разглядывали и изучали его со спины, не прерываясь даже на то, чтобы моргнуть. Собственная ладонь решила действовать самостоятельно. Отвернувшись обратно к своему стеклу, Тигнари мягко проехался подушечками пальцев по обивке кресел, едва ощутимо встречаясь с бедром Сайно, и беззвучно сообщая о том, что он хотел его коснуться. Долго ждать не пришлось, всего секунда — и тёплые любимые пальцы переплелись с его. Они так и не посмотрели друг на друга, но оно и не нужно было. Тигнари утопил довольную улыбку в свободной ладони, продолжая осознавать, что проливные дожди, даже в конце ноября — могут быть по-своему прекрасными.

***

— Напомни, какой ты чай любишь? — Тигнари радостно копошился на своей чайной полке, довольный тем, что ему снова довелось демонстрировать всё её богатство перед кем-то кроме Коллеи. — На твоё усмотрение, — он расселся за их столом, рассматривая вручённый Сарой конверт со всех сторон, но так и не решаясь открыть до завтра. — Ты что, так и не определился? Ты отвечал ровно то же самое, ещё когда впервые к нам домой пришёл. — Я могу и без чая обойтись, тебе незачем- — Сайно, мы мокрые, как суслики. Обойтись сейчас без горячего чая в твоём случае — нажить себе проблем в виде меня. Поэтому вопрос остаётся актуальным: какой хочешь? — Какой-нибудь крепкий. Но доверяю это дело целиком и полностью тебе, маэстро. Тигнари закатил глаза, искренне не понимая, как можно не знать, какой вид чая тебе по душе, но всё-таки ухватившись за параметр крепкости, принялся колдовать над стеклянным заварником, довольно подмахивая слишком пушистым от чрезмерной влаги хвостом. — Ладно. Иди пока переоденься, ты вообще насквозь промок. — А ты? — Я снял с себя мокрое пальто и более-менее в порядке. Когда-нибудь и ты осознаешь всю прелесть ношения верхней одежды, но раз уже это озарение сегодня на тебя не снизошло, дуй в мою комнату и возьми какую-то чистую сухую футболку, которая тебе по душе. Сайно многозначительно кивнул, драматично разглядывая промокшую ткань. — Жаль, на этот раз мне не удалось выйти сухим из воды. Он поймал на себе знакомый, полный негодования, взгляд, постепенно перерастающий в красноречивую угрозу удара кухонным полотенцем по заднице. Уже не сдерживая откровенно дурацкой улыбки и оставаясь полностью удовлетворённым своим мастерством игры слов, Сайно тут же скользнул за угол. Возможно, носить один только худи в конце осени — действительно не самая удачная затея. Оказавшись у него в комнате, первое, на что Сайно обратил внимание — это идеальный порядок. Он искренне удивлялся тому, как Тигнари удаётся содержать своё жилище в такой чистоте даже… В не самые приятные периоды его жизни. Он подошёл к шкафу и, скидывая с себя мокрый верх, зарылся в стопку чистых футболок. Все они были настолько в тигнарьском стиле, что Сайно стало даже как-то неловко надевать что-либо из предложенных вариантов. Нет, ну правда, принт с мухоморами-киллерами или нежно-оливковая футболка с кармашком в виде подсолнуха… Сайно выбрал для себя другой вариант. — Ты там закончил? — чувствительное ухо дёрнулось в ту сторону, откуда практически беззвучно вышел Сайно, что позволило Тигнари безошибочно определить это, не оборачиваясь. — Чай почти го… Внезапно тёплые объятия со спины застали Тигнари врасплох. Едва не роняя чайную ложку обратно в упаковку чая, он застыл. Осознание того, почему они настолько тёплые, пришло практически мгновенно. — А… футболка-то где? — Маленькие оказались. — И кому ты сейчас врешь? У нас один размер! Повыпендриваться решил? — хвост Тигнари полностью противоречил словам хозяина, мягко и едва ощутимо обвиваясь вокруг талии Сайно. Ответом послужил такой же тёплый, как и прижимающаяся сзади грудь, поцелуй в загривок. Несколько аккуратных поцелуев, если быть точным. Вот теперь Тигнари натурально замер, ощущая, как чай медленно, но уверенно отходит на второй план, услужливо пропуская перед собой горячие ладони на собственной талии. Сайно нежничал, притирался сзади, как довольный кот, жаждущий ответной ласки, дышал пряным запахом его волос, опаляя чувствительную кожу на шее. Тигнари прикрыл глаза, прислушиваясь к собственным желаниям и чувствам. Впиваясь пальцами в столешницу, стараясь удержаться на ногах и не признавать тот факт, что одними своими руками Сайно отнимал у него возможность существовать. Следующий поцелуй пришёлся куда-то в затылок, ещё один — чуть выше. Сайно приподнялся на носочки лишь для того, чтобы дотянуться до самого края длинного уха и прошептать согревающее: — Нари, я соскучился. Ладони двинулись вверх, поглаживая пальцами втянутый от напряжения живот, солнечное сплетение, грудь и ключицы. Щекоча его сквозь ткань, дразня и пока не решаясь занырнуть под футболку, чтобы доставить больше удовольствия. Сайно ощущался, как кокон: комфортный, мягкий, отрезающий от всего внешнего мира. Он всегда перетягивал на себя весь фокус, не произнося при этом ни единого слова. «Безобразие», — подумалось Тигнари. Но ещё большим безобразием оказались его руки: витиеватый и до боли знакомый любимый тёмный орнамент по-прежнему контрастно украшал смуглую кожу, выбивая из Тигнари остатки самосознания и контроля. О, ему не стоило открывать глаза и смотреть на татуировки, ему нужно было продолжать заниматься чаем, не обращая внимание на столь очевидную провокацию. Тигнари был готов поспорить: стоит сейчас обернуться, как он увидит самое довольное лицо из всех доступных в арсенале Сайно. Один этот факт заставлял его мысленно кусаться, чтобы не выделывался. Сайно прижался ближе со спины. Кажется, разворачиваться никто не планировал, по крайней мере — точно не Тигнари. Он по прежнему впивался в столешницу, чувствовал, как его касаются, как снова и снова опаляют горячим дыханием чувствительную шею. Уши, не выдерживая такого давления, позорно прижались к голове, то ли в попытках приглушить слышимость собственного тарабанящего сердца, то ли стараясь избежать избыточного внимания к себе. Сайно прекрасно знал его слабые места и совершенно не стеснялся этим пользоваться. Всё-таки зажимая прижатое ушко одними губами, он наконец проник пальцами под свободную футболку, заставляя громко втянуть носом потяжелевший воздух. — У тебя ни стыда ни совести. — Я плох в общении, ты знаешь, — Сайно отпустил ухо и коснулся губами шеи сзади, оставляя очередной влажный след на коже. — Знаю, просто констатирую факты, — хвост отказывался успокаиваться, то щекоча, то бесстыдно потираясь о ширинку его джинс. Сайно, чувствуя ласковую податливость в теле, что растопленным воском расположилось в его ладонях, едва ощутимо коснулся его сосков. Тигнари тут же вздрогнул, мягко ударяясь головой о подставленное сзади плечо и давая ему полный карт-бланш на то, чтобы позволить себе чуть больше. — Ты не хочешь в спальню или?.. — Нет, стой вот так, — он прошептал это так тихо, что Тигнари едва смог разобрать. Вслушиваясь в тишину его голоса, оставалось только внемлить. — Ты такой красивый. — Ты уже… — он тяжело сглотнул, чувствуя, как Сайно намеренно мягко, одними лишь подушечками пальцев, поглаживал ареолы сосков настойчивыми круговыми движениями. — Говорил. Сайно шептал это таким ровным и будничным тоном, что кажется, один Тигнари себе сейчас места не находил, в попытках не рассыпаться на сотни мелких возбуждённых крупиц. Благо, он прекрасно слышал биение его сердца, это было весьма красноречивое подтверждение возбуждения, которое Тигнари ощущал поясницей. Ему пришлось закусить губу прежде, чем позорный гортанный стон сорвётся с губ, когда Сайно, с нажимом надавливая на его поясницу, беспардонно прошёлся вдоль паха второй рукой. Возбуждение витало в воздухе терпким мускусом и никому из них не хватит никакой силы воли, чтобы этому противиться. Сайно лёг подбородком на острое плечо, то целуя, то шепча приятные чувствительным ушам слова. Руки беспорядочно блуждали по телу, стараясь доставить удовольствие, пытаясь окончательно сбить Тигнари с ног и безвольно повиснуть на единственной точке опоры. Он прекрасно знал, чего добивался, а ещё он чувствовал, как Тигнари хорошо от этого. — Я тоже по тебе соскучился. Так соскучился… Тигнари повернул голову, в желании словить родные губы своими, и Сайно послушно одарил его поцелуем, не останавливая настойчивых прикосновений. Он откровенно плавился от жара со спины, от провокаций, от этих чёртовых татуировок, которыми он его трогал. Хвост бешено колотился по его ногам, практически имитируя скорость биения его сердца. Сайно стянул с него футболку и откинул куда-то прочь, теперь касаясь согретой спины своей грудью, вырисовывая пальцами повторяющие россыпь родинок на плечах узоры. Тигнари дышал-дышал. Так глубоко и прерывисто, как позволяли его лёгкие. Выдерживать это было просто невыносимо. Перед глазами внезапно материализовался знакомый тюбик со смазкой. — Ты… Рылся в моих вещах? — Сам ведь меня попросил, — в перерывах между поцелуем, проскальзывая пальцами под линию джинс, Сайно расстегнул тугие пуговицы. — Футболку, Сайно. Футболку, — он особо тяжело и рвано выдохнул от ощущения его рук на собственном члене. — Мне кажется, футболка и смазка всё-таки немного отличаются между собой. Проводя рукой вверх-вниз и ощущая на ладони влагу предэякулята, Сайно прижался подбородком к его плечу ещё сильнее, чувствуя дрожь во всём теле. — Как у тебя получается язвить даже в таком положении? — Природа у фенеков такая, — и тут же тяжело сглотнул, когда большой палец скользнул по чрезмерно чувствительной уздечке. — Кусаться, когда к ним лезут. Сайно покачал головой, понимая, что в этом он определённо бессилен и ничего поделать не сможет. Переговорить Тигнари ему уж точно не по силам, но ему определённо по силам кое-что другое. Расстёгнутые штаны невольным грузом упали к их ногам, мешая и путаясь. Тигнари переступил через них, осознавая своё хрупкое положение, но ни капли ему не сопротивляясь. Быть перед Сайно обнажённым — значит чувствовать себя в полной безопасности и всепоглощающей неге. Ласковым Сайно был всегда, когда дело касалось секса. Тигнари даже неловко становилось от того, насколько долгой и мучительно приятной могла быть прелюдия. Он, конечно же, этого не показывал, но сам этот факт вызывал внизу живота животный трепет и волны размеренно накатывающего желания. Подмахивая хвостом и привлекая внимание к обнажённым ягодицам, Тигнари бессовестно наслаждался его выдержкой. Раскалённые мягкие пальцы настойчиво коснулись напряжённой мышцы, тут же заставляя сделать свистящий вдох. Их дыхание слилось в обоюдное, мешая думать и попросту осознавать, где они сейчас находятся и почему. Сайно чувствовал его запах, то лаская, то прижимая к себе, а Тигнари позволял, настырно кусая подставленные в поцелуе губы. Заведя руку назад, он зарылся в непослушные, вьющиеся от дождя, волосы на макушке Сайно. Пальцы путались в пепельных прядях, то натягивая и прижимая ближе к себе, то массируя кожу головы, в попытках сделать ему приятно, что в таком положении было весьма затруднительно. Сайно засуетился и смазка неожиданно коснулась его кожи, заставляя вздрогнуть от контраста температур. Если пальцы и губы Сайно — были раскалённым железом, то вязкий лубрикант, неаккуратно стекающий по внутренней части бёдер, чувствовался настоящими кубиками льда. Виноватый, по расценкам Тигнари, поцелуй, коснулся лопатки. Рука снова надавила на поясницу, давая понять его намерения, и Тигнари подчинился, подставляясь под его ладони и щекоча поднятым хвостом подбородок. Сайно расценил этот жест весьма однозначно и первый палец мягко вошёл внутрь, сопровождаемый мокрым звуком и теперь действительно несдержанным, стоном. Он улавливал его вздохи, касался его под рёбрами, удерживал, направлял, доставлял удовольствие, пусть и не с той силой, с которой действительно мог. Он держал себя в руках, давая мысленные пощёчины и прихватывая свой разум в остатках контроля. Плавно, словно податливая глина в руках мастера, Тигнари насаживался назад, бессовестно напрашиваясь на большее. Дышалось уже через силу, Сайно трижды сглотнул накопившуюся слюну прежде, чем смог вставить второй палец, раздвигая горячие стенки и выдавливая из него рваный хрип с просьбой в голосе. По-прежнему находясь сзади, прижимаясь грудью к его спине, ощущая кожей родной пульс и то, как быстро он то сбивается, то учащается, Сайно наконец смог сфокусировать взгляд и рассмотреть представившуюся перед ним картину: Полностью обнажённый разнеженный Тигнари, хаотично цеплялся за край кухонной мебели, бесстыдно расставляя ноги и подпуская как можно ближе к себе. Глаза закрыты, тёмные волосы взъерошены, хвост хаотично дрался за место быть приласканым. Он был полной противоположностью того Тигнари, который десять минут назад хотел огреть его полотенцем за дурацкую шутку. Он… — Я хочу тебя. Пожалуйста, — в самые губы, бесстыдно толкаясь навстречу и направляя смуглую ладонь к влажному члену. — Не заставляй меня говорить все эти… непотребства, о которых пишут девочки в своих пошлых рассказах. Сайно слабо улыбнулся, полностью поглощённый процессом, но не имея возможности противиться дикому желанию эти самые «‎непотребства» слышать. В этой улыбке читалось всё то, что сказать Сайно сейчас никак не мог, но его прекрасно поняли. — Какой кошмар, — он прошептал это до невозможности тихо, в попытках набрать желанный воздух. В момент, когда пальцы перестали ощущаться в его теле, оставляя за собой чувство неудовлетворённости, Тигнари недовольно заскулил, прижимаясь лбом к прохладному стеклу кухонного ящика, в надежде хотя бы немного сбить градус в его теле. — Тише-тише, — звуки падающих на пол остатков одежды Сайно, отдавали в ушах Тигнари победным звоном. — Иди сюда. Вот так. В такие секунды как эти, внутренний зверь брал полный и неоспоримый контроль над ситуацией. Зачем он его укусил сейчас? Тигнари не ответит. Почему так покорно подставился после мягкого поглаживания именно там, где хотелось больше всего? Ни за что не скажет. Просто дайте ему это и на этом спокойно разойдёмся. Впиваясь во влажное, то ли от дождевой воды, то ли от пота, сайновское плечо, Тигнари победно выдохнул. Оказавшись лицом к лицу, и видя всё то испепеляющее возбуждение в алых глазах, которым он мог лишь дышать ему в затылок, он окончательно потерялся. Подхватывая под бёдра податливое тело, утопающее в надежде, что его возьмут прямо тут, Сайно внезапно развернулся на сто восемьдесят градусов и, согревая Тигнари руками, понёс к кровати. Удивление в глазах сменилось благодарностью и поцелуем в ключицу, в шею, в укушенное плечо, в губы — везде, где мог дотянуться. Пара секунд и он окунулся головой в любимые подушки, утопая в комфорте и мягкости. Желанное тепло тут же навалилось сверху, не в силах удержаться от того, чтобы не коснуться губами раскрасневшихся сосков, желая распробовать каждый из них, как можно дольше. — Думал… Ты хотел там, — формулировать стоны и желания в мысли, а мысли — в слова, оказалось одной из самых сложных задач на этот вечер. — Я уже насмотрелся, — выдох у влажной кожи груди постепенно перешёл на искусанную поцелуями шею. — Хочу, чтобы тебе было приятно. Во всех аспектах. Подкладывая особо крупную подушку ему под поясницу, Сайно тут же нырнул ниже, оставляя напоследок мокрый поцелуй на щеке. Тигнари хотелось нешуточно взвыть от удовольствия и переизбытка внимания со стороны. Он что, правда решил перетащить их сюда просто потому, что поясница не сказала бы ему завтра «спасибо»? Боже, что за человек… Тигнари опустил глаза вслед за Сайно, тут же исступлённо жмурясь от внезапно ударившей по позвоночнику волны наслаждения. — Ох… Стой-стой-стой! Непослушно обхватывая губами головку члена, Сайно прикрыл глаза. Всё произошло так быстро, что Тигнари только и оставалось беспомощно наблюдать за всем со стороны. Его язык влажно, мокро, совершенно невыносимо прошёлся по всей длине, оставляя за собой след и отрезая возможность набрать хотя бы каплю воздуха. Он, сначала аккуратно обхватывая губами ствол, а затем проталкиваясь дальше, бесцеремонно брал в рот, снова лишая Тигнари возможности существовать, в очередной раз показывая, как ему нравится видеть его именно таким. В голове Тигнари промелькнула дурацкая и совершенно неуместная мысль о том, что Сайно продолжал «извиняться». Захотелось укусить, прижать к себе и объяснить уже наконец, что нет никакой вины в том, что его друзья — идиоты. Но все мысли тут же были вытеснены внезапно мокрым давлением и проникновением пальцев там, где он ожидал меньше всего. Тигнари выгнуло дугой от нетерпения и двойной стимуляции, он не знал куда себя деть. Сайно всё продолжал ласкать везде-везде, полностью игнорируя предупреждающие похлопывания по скомканному одеялу. Глаза Сайно были закрыты, разум совершенно пуст. Он хотел утопить Тигнари в любви и ласках, и только. Больше его не интересовало ничто. Член касался его горла, где отчётливо ощущался контраст температур. Он проезжался по нёбу в самую глубь, постепенно наращивая темп, пока пальцы наполняли снизу, не давая возможности отвертеться от того, какое цунами сейчас надвигалось на них обоих. Тигнари бесконтрольно стонал во весь голос, стараясь оттянуть Сайно от себя, беспорядочно хватаясь за эти чёртовы пепельные волосы и встречая снизу явное сопротивление и упрямство. Сайно, чувствуя подступающую пульсацию, сжал горло так, что Тигнари подбросило на кровати. Губы настойчиво касались оголённого живота и паха в те моменты, когда он брал особенно глубоко и усердно. В глазах рассыпались осколки. Оргазм набатом начал ударять по голове, то обливая ледяной водой, то обдавая жаром. Мешая существовать и вовсе. Рот Сайно по прежнему ощущался там, где Тигнари даже думать не хотел. Он зажмурился, выгибаясь навстречу, снова путаясь в его волосах, теперь притягивая на себя и снова выстанывая его имя, в попытке образумить. Знакомые приятным теплом ладони прошлись вверх, пока не оказались у самого лица, мягко поглаживая щеку. Сайно материализовался рядом из ниоткуда, целиком и полностью довольный своими выходками. На губах блестела смазка вперемешку с запахом Тигнари. От такого зрелища захотелось устало прикрыть глаза и вздохнуть. — Ты зачем… Вместо ответа он многозначительно уткнулся носом в висок, мягко целуя и давая возможность перевести дыхание. — Если бы ты хоть раз увидел себя такого со стороны, не спрашивал бы такие очевидные вещи. Тигнари покачал головой, устало тыкаясь в родное плечо. — Даже не смей думать, что мы на этом закончили, — он приподнялся на одном локте, делая глубокий вдох и бесстыдно осматривая Сайно сверху вниз, подмечая все укусы, царапины, засосы, и ни капли не остывшее возбуждение. — Ложись. — Отдохни пока, я- — Ложись. Тёплый, разласканный, но не менее уверенный в себе тон, ясно давал Сайно понять его текущее положение. Смиренно ложась на спину и тут же ощущая на себе приятную тяжесть чужого веса, он зажмурился, хватаясь за непослушный хвост в тот момент, когда Тигнари полностью сел на него сверху, выбивая заслуженный хрип. Кончить захотелось в ту же секунду, когда он на пробу вильнул бёдрами, ложась к нему на грудь и шепча что-то про маленькую месть. Жар внизу перебивался с прохладным, подгоняемым хвостом, воздухом. Теперь он тонул в этих подушках и хватался за всё подряд. Ладони нашли своё пристанище на тёплых бёдрах и талии, попеременно, тут же сжимая белоснежную кожу пальцами до покраснения, от особо сильного толчка. Их контраст кожи звучал в голове далёким и хихикающим хэйдзовским «‎кофе с молоком». А ведь правда… Боже, Сайно искренне надеялся, что Тигнари не умеет читать его мысли в такие моменты. Он не помнил на каком моменте само имя Тигнари потеряло свой первоначальный смысл в его голове, отчего он бездумно шептал его снова и снова, как вечернюю молитву. Сдавленные стоны губы в губы ласкали чувствительный слух. Хотелось жаться ближе, ощущать его полностью. Собственные мысли путались с его и от этого было так чертовски хорошо… За окном по-прежнему тарабанил ливень, гремел раскатистый гром, но, кажется, сейчас буря полностью ему повиновалась, а главное стихийное бедствие — уверенно насаживалось на его член. Тигнари игнорировал все посторонние звуки, за исключением голоса под ним. Даже особо сильный удар молнии где-то неподалёку и громкое звуковое сопровождение, не заставили его испуганно дёрнуться. Как всегда происходило, если он в комнате один. Вместо этого он прильнул ближе, теряясь в родных руках, проскальзывая бёдрами по не менее раскалённым снизу, чувствуя подступающие волны удовольствия на двоих. Он каждой клеточкой ощущал, что Сайно уже на грани. Особо крупно и размашисто вздрагивая, Сайно сдавленно прошипел прежде, чем бездумно и сильно ухватиться за основание хвоста, выбивая с губ Тигнари настойчивый шёпот: — Никуда больше… не пропадай так, понял? Ха-а… — особо сильно откидываясь назад и чувствуя второй разливающийся по венам оргазм, Тигнари рвано выдохнул. — Сайно, ох, Боже… Он устало прижался лбом к его, ощущая прохладную влагу от пота, вдыхая любимый запах кофе, дождя и дешёвого шампуня, который так его бесил, но от которого он натурально сходил с ума в такие моменты. Сайно тяжело выхватывал остатки доступного воздуха, стараясь сконцентрироваться на… чём-то. Осоловевший взгляд не видел перед собой ничего, пока перед самым его носом не блеснули полные удовольствия и благодарности глаза. Тигнари было хорошо и этот факт не мог не вознести его до небес и вернуть обратно на мягкие, хорошо знакомые, подушки. Лениво сползая с его бёдер и укладывая голову между плечом и скомканным одеялом, Тигнари ласково обнял его лицо руками, не давая отвернуться и оставляя на губах сладкий сонный поцелуй. Сайно ответил, нежно касаясь скулы, проезжая большим пальцем по острой ключице вниз. Утягивая его как можно ближе к себе, сдувая непослушные, налипшие на лоб прядки волос, приглаживая вздыбленную шерсть у основания теперь расслабленных длинных ушей. Закрывая глаза от приятной усталости, в голове Тигнари пронеслась навязчивая мысль о том, какую природную необходимость он теперь имел в том, чтобы засыпать именно так: безвольно утыкаясь носом в его шею, слабо вплетая пальцы в его серебристые волосы. Чувствуя тяжесть его благодарных за тёплый совместный дождливый вечер объятий и тёплый поцелуй в висок сквозь накатывающий сон. Просто чувствуя его.