Район Чхондам-дон, 8:00
«С чего вдруг она решила прийти? Что ей нужно? Не похоже на неё… Вряд ли она решила навестить меня, потому что соскучилась. Она же ненавидит меня… Странно это…» — Хеджин, встав у дороги, приобняла себя за плечи от зябкой утренней прохлады и ждала появления Йерин. Последняя уверенно спускалась вниз по улице, озираясь на дома в округе. — Какие домишки… — Cпрятав руки в карманы тёмно-синей мастерки, она остановилась напротив Хеджин. — У тебя тут одни богачи живут что ли? И эта охрана на въезде. Настоящий допрос мне устроили. Кто я, к кому и откуда. Даже карманы шмонали. Как в ментовке… — Йерин, притворно улыбаясь, перевела взгляд на девушку. — Кажется, твои дела пошли в гору, сестрёнка. В таком деловом районе живёшь… Хоть бы раз в гости позвала… — Ты на похороны к отцу не пришла. Что уж говорить обо мне. Не нужно делать вид, что мы любящие сёстры… — настороженно подняла брови Хеджин. — Что ты хочешь? Говори сразу. У меня мало времени… — Это из-за того красавчика, которого я видела с тобой только что? Зачем ты его прогнала? Неужели из-за меня? Познакомила бы сестру со своим парнем… — Йерин нарочито надула сухие потрескавшиеся губы. — Ты меня стесняешься? — заметив, как раздражительно Хеджин сверлила взглядом её лицо, она усмехнулась. — Ну да. Теперь-то я тебе не чета. Ты сильно изменилась, сестрёнка. Красоткой стала. В шикарном доме живёшь. Охраной себя окружила. Денег у тебя немерено. Я бы не узнала тебя, если бы увидела где-то на улице… — Ты тоже изменилась, Йерин. Из-за наркоты кожа и зубы у тебя ни к чёрту не годятся… — В ответ на ехидную усмешку сестры Хеджин посмотрела на неё строго и осудительно. — Ты не усмехайся, сестричка. Дела твои дрянь. Тебе помощь нужна. Серьёзная помощь. С каждой нашей встречей ты всё меньше на человека похожа… — Я к тебе по-доброму, сестрёнка, а ты сразу с оскорблениями… — На правду не обижаются. — Хеджин, тесно приблизившись к Йерин, с укором поцокала языком и отряхнула мелкую перхоть с плеч сводной сестры. — Чихать я хотела на тебя. Как и чихать мне на то, долбишь ты наркотики или нет. Я это говорю лишь из жалости и уважения к покойному господину Киму, который, в отличие от тебя, был хорошим человеком. Я пообещала ему прекратить его мучения и отправить тебя в больничку. Но не успела… «Как эта сука смеет мне говорить такое после всего, что натворила?! — в своих мыслях Йерин разразилась бурей злобы. — Она, и правда, изменилась. Теперь даже разговаривает по-другому. Связалась с мафией и крутой себя почувствовала… Но мне нужно успокоиться… Я ей отомщу…» — Ладно тебе, сестрёнка! — Она деланно улыбнулась и шагнула чуть подальше от Хеджин, скрывая отвращение от собственных слов. — Я хочу, чтобы мы забыли все наши обиды. За этим я и пришла. Негоже нам вот так разговаривать друг с другом, когда у нас общий отец. У меня никого из родственников не осталось, кроме тебя… — Какие ещё обиды, Йерин? Ты вообще слышишь себя? Можно подумать, мы с тобой парня не поделили или нас разлучила судьба-злодейка. Во всех своих прегрешениях виновата только ты, — Хеджин с порицанием навела на неё указательный палец. — Ты хоть раз попросила помощи у господина Кима? Или на крайний случай у меня, если перед отцом стыдно? Ты хоть раз пришла к отцу и сказала: «Пап, помоги мне. Такая я бестолочь, бросила университет, бросила тебя и выбрала вместо карьеры и учёбы наркоту. Прости меня. Я хочу завязать, но не могу. Помоги мне?» Нет. А ты хоть раз попросила у отца прощения за все те страдания, которые ты ему причинила? Нет. Ты даже этого не сделала. А не сделала, потому что тебе не плевать только на себя. Воровала у отца деньги, таскала вещи из дома, шлялась не пойми где, а в это время господин Ким еле концы с концами сводил! — Гневаясь сильнее, она набрала в лёгкие воздуха. — Вот кто ты такая, Ким Йерин. Ты сама сделала свой выбор. Поэтому между мной и тобой никаких обид нет… «Какая же тварь…» — отзывалось в голове Йерин на каждое слово Хеджин. Она сжала пальцы в кулак и упёрлась глазами в свои кроссовки. — Уходи. Мне не о чём с тобой говорить. Сдохнешь где-нибудь в подворотне от передоза — твои трудности. Ты извела господина Кима, но себя я изводить не дам. — Хеджин опустила ручку калитки. — А если ты возьмёшься за ум и захочешь лечиться, в чём я сомневаюсь, можешь позвонить мне. Я определю тебя в хорошую клинику… — Хеджин… — через силу пробормотала Йерин. — Да, точно. У тебя же нет моего номера… — Из кармана халата девушка взяла листик и ручку, которые случайно прихватила с собой, пока работала, и записала номер телефона. Она отдала листик со своим номером сводной сестре. Когда Хеджин уже ступила во внутренний двор дома, Йерин схватила сестру за руку через открытую калитку и сказала: — Постой. Я хочу лечиться… И хочу поговорить с тобой... Да, мы никогда не делали этого раньше, но я устала от такой жизни. Я хочу всё изменить. Пожалуйста, Хеджин… Она крепко стиснула зубы. В её плане это был последний, самый малоприятный, унизительный для неё и, конечно, лживый аргумент, к которому Йерин меньше всего хотела прибегнуть, дабы попасть в дом сводной сестры. Хеджин вдруг остановилась, но лицом к женщине поворачиваться не стала. Она положила руки на бёдра, глубоко вдохнула, запрокинув голову вверх с измождением, и ответила: — Хорошо. Входи. Но у тебя не больше пяти минут, чтобы убедить меня…***
Тем временем, слыша разговор девушек от самого его начала и вплоть до звучного хлопка калитки, Ёнхо, окончательно сбитый с толку, впечатав затылок в приоткрытые ворота, крайне подавленно опустился на корточки и накрыл ладонями голову. На удачу парня, назовём это так, девушки говорили достаточно громко, а дома наших героев находились совсем рядом, как раз напротив друг друга, и разделены лишь неширокой асфальтированной дорогой для проезда транспорта, и он сполна расслышал весь их разговор. Поначалу Ёнхо собирался пойти домой, как ему и велела Хеджин, однако, всё это время держа в голове состояние девушки, с которым та выпроводила его из дома, и выражение её лица, попросту не смог послушаться столь странного и внезапного приказа. Осердясь, он взъерошил волосы и, поднявшись с корточек, медленно пошёл в дом. — Подслушивать нехорошо… — говорил сам с собой молодой человек в поисках ключей. — Но, видимо, по-другому у меня никогда не получится узнать об этой девушке больше… Чёрт возьми, да я хоть что-нибудь знаю о ней?! Как только я думаю, что знаю и понимаю её, то каждый чёртов раз я ошибаюсь… Нихрена ты не знаешь, Ёнхо. Смирись… Сколько ещё секретов она прячет, о которых я не знаю и которые она вряд ли стала бы мне рассказывать по доброй воле? Не смогу же я вечно подслушивать. Да и глупо это… Как и глупо было надеяться на то, что теперь всё изменилось. А ещё глупее сердиться из-за этого и приходить в искреннее замешательство. Зато сейчас совершенно точно мне понятно одно: я всё ещё за железным занавесом и опускать его для меня она не собирается. На что я надеялся? И на что я злюсь? Я просто смешон… А ещё через пару минут парень без сил рухнул на кровать и тотчас уснул под не затихающий в его голове гул разговора Хеджин и Йерин, напоминавший радиошум.***
— Извини, что я пришла так рано. Хотела застать тебя перед тем, как ты уйдёшь по своим важным делам, — Йерин, восторженно осматривая коттедж сводной сестры, направлялась вслед за хозяйкой дома в просторную светлую столовую. — Я не спала всю ночь и чувствую себя паршиво, — потёрла лоб Хеджин устало и отодвинула для себя и гостьи стулья за обеденным столом. — Давай без лишних прелюдий и побыстрее закончим эту, на мой взгляд, бессмысленную беседу о твоём излечении… — Даже чаю не предложишь? — Йерин, бесцеремонно пробежав мимо девушки, обогнула длинный обеденный стол из чёрного мрамора и повалилась на угловой кожаный диван у стены. Она провела рукой по шёлковой подушке с выпуклыми узорами. — С твоего позволения я посижу тут… — Она с довольной улыбкой поёрзала и положила подушку себе на колени. — Классный у тебя дом, сестрёнка. Как королевская особа живёшь… Хеджин, на долю секунды подняв глаза к потолку, раздражённо поднялась со стула и прошла на кухню. — С сахаром? — спросила она и включила электрочайник. — Вот это да! — открыв застеклённую дверцу шкафчика со спиртным, вскрикнула Йерин, вновь без всякого стеснения сорвавшись с дивана и примчавшись к барной стойке. — Да у тебя тут целый олл инклюзив! Прямо как в дорогих отелях… — Не трогай ничего в моём доме, — строго сказала Хеджин и убрала руки сводной сестры со шкафчика, закрыв его. — Находясь в чужом доме, могла бы хоть притвориться воспитанным человеком, раз таковым не являешься, — она с недовольством поцокала. — Если ты что-нибудь здесь сломаешь или разобьёшь, до конца жизни не расплатишься… В ответ её сводная сестра лишь закатила глаза и слегка покривлялась. Тогда Хеджин сердито вздохнула и указала рукой на обеденный стол: — Сядь за стол, как воспитанный гость, и жди свой чай. И ничего не трогай! — Обращаешься со мной, будто с котом вшивым, которого тыкают мордой в лоток, когда он нагадил не туда, куда надо… — фыркнула Йерин и, видя, как хозяйка дома сверлит её взглядом, с напускной улыбкой опустилась за обеденный стол. — Ты это заслужила. — Налив для сводной сестры чай, Хеджин поставила кружку и сахарницу перед Йерин и присела напротив. Она сложила руки на груди и закинула ногу на ногу, с недоверием приподняв брови. — Ну, говори. Лечиться хочешь, значит? У тебя слишком мало времени, чтобы я поверила в эту галиматью. Поэтому сейчас тебе нужно сильно постараться, чтобы убедить меня и я не выставила тебя за дверь сию секунду… Йерин громко отхлебнула из кружки и ответила: — Жестокая ты стала, сестрёнка. Я ведь к тебе, и правда, с хорошими намерениями пришла. А ты вон как со мной… — Часики тикают… сестрёнка… — Хеджин сделала сильный язвительный акцент на последнем слове. — Я жду. — Хотя бы в туалет я могу отойти? — Облизав серебряную ложку, гостья отправила её обратно в кружку. — Или ты даже этого не позволишь мне в твоём шикарном доме? В крайней степени негодующе хозяйка дома набрала в грудь воздуха и с неохотой кивнула, устремив взгляд на свои сложенные на груди руки: — Прямо по коридору и направо. И пошевеливайся… — Благодарю… — Йерин с явным пренебрежением и жеманностью преклонила голову. Быстрым шагом она покинула столовую, чувствуя затылком пристальный взор Хеджин. — Я тебе устрою, сучка ты заносчивая… — миновав длинный коридор, соединяющий переднюю со столовой, Йерин вошла в уборную и аккуратно закрыла за собой дверь на замок. Она остановилась посреди комнаты, довольно широкой для комнат с подобным назначением и спроектированной в неоклассическом стиле, с высокими потолками, позолоченной подвесной люстрой и стенами, отделанными глянцевым, цвета слоновой кости, керамогранитом. Женщина подошла к большому зеркалу с узорчатой бронзовой рамой и опёрлась ладонями о раковину из натурального камня, глядя в раздумьях на своё отражение. — Куда же мне тебя спрятать-то? — Йерин закатала штанину чуть выше щиколотки и вынула из носка маленький чёрный пакетик с белым кристаллическим порошком внутри. Присев на корточки, она потянула шуфлядку напольной столешницы под раковиной на себя. — В каталажке, моя подлая сестрёнка, тебе это всё равно не понадобится… — улыбнулась женщина и спрятала в карман мастерки несколько кремов, продолжая перебирать содержимое шуфлядки. — Givenchy, Chanel, Armani… — перечисляла Йерин, разглядывая каждый попавшийся ей на глаза флакончик. — Хорошо живёшь… И куда тебе одной столько? Тут больше половины даже не открыто… — она недовольно поцокала языком, крутя в руке очередную стеклянную баночку с косметикой. — Это я тоже возьму. Ты уж не обессудь, сестричка… В карман брюк Йерин положила ещё одну совсем новую фирменную коробочку с кремом для лица. Поудобнее распихав по карманам украденную косметику, женщина закрепила пакетик на задней части раковины между столешницей и краном, вделанным в стену. — Что было непонятного, когда я сказала тебе пошевеливаться? — за дверью прозвучал недовольный голос Хеджин, а после хозяйка дома громко постучала. Йерин вздрогнула от яростных стуков и, повернув замок, быстро вышла из уборной. — Что ж ты так кричишь? — Она нарочито начала хлопать глазами и приложила руку к груди. — Не нужно злиться на меня из-за моей физиологии… Искоса окинув её взглядом, хозяйка дома сердито хмыкнула и отправилась дальше по коридору. Йерин сжала руку в кулак и засеменила следом.***
— Вот что… — спустя продлившегося не больше десяти минут разговора, а если быть точнее, то эмоциональной тирады Йерин, напрочь пропитанной фальшью, Хеджин резко встала из-за стола. — Ты меня не убедила. Актриса из тебя никудышная. Ты это сочинила, пока ехала сюда? Могла бы и больше времени уделить подготовке своей ахинеи… Её сводная сестра фыркнула. — Ты ведь не хочешь лечиться? Ну, признайся, Ким Йерин! — нервно хохотнула Хеджин, нависнув над столом. — Тебя же всё устраивает! Твой распутный, дегенеративный образ жизни, твои приятели-наркоманы! Ты ведь не хочешь от этого отказываться! И у меня напрашивается вопрос: к чему этот спектакль? Говори прямо, что ты хочешь от меня. Денег? Так я тебе их не дам, предупреждаю сразу… — Она подошла к Йерин и вцепилась в спинку стула, за которым сидела женщина. — Ты вдруг вспомнила, что у тебя есть сестра, которую ты всю жизнь ненавидела и презирала, но теперь ты набралась смелости заявиться ко мне домой и несёшь здесь полнейшую околесицу о сестринской дружбе и поддержке, потому что больше не у кого деньги выкачивать? Ну конечно! Господин Ким умер, а значит не стало и кошелька, откуда ты от случая к случаю могла брать денюжки. Твой отец ведь был для тебя лишь безотказным кошельком… Тебе хотя бы перед самой собой не стыдно? — Это ты-то меня жизни учишь?! — повысила голос Йерин и озлобленно подорвалась со стула. Невозмутимо Хеджин ответила, схватив сводную сестру за воротник мастерки: — Не ори в моём доме. Покачав головой, она горько усмехнулась: — И о каком стыде я говорю… Тебе хоть знакомо, что такое стыд и другие человеческие чувства? Вижу, что нет. И зачем я вообще трачу на тебя своё время… В гневе Йерин отбросила руки сестры в сторону. — Денег ты не получишь. Проваливай, — угрожающе произнесла Хеджин и, зайдя за барную стойку, налила себе воды. — Я столько лет работала и работаю по сей день не для того, чтобы раздавать свои кровно заработанные направо-налево. В особенности таким, как ты. Ты, Ким Йерин, твои дружки и ваш образ жизни — настоящая угроза обществу. А в этой стране проблема с наркотиками стоит особенно остро и помимо тебя. Поэтому давать деньги таким, как ты, — значит поощрять развитие преступности… — Угроза? Преступность? — внезапно прыснула со смеху Йерин. — Кто бы говорил! Смешно это слышать от тебя! — Я тебе сказала проваливать. Или ты хочешь, чтобы я вышвырнула тебя? — Звучно поставив стакан с водой на стол, Хеджин со злостью зашагала прямо к женщине. Испугавшись, Йерин попятилась от сводной сестры к выходу и выкрикнула: — Я даже не просила у тебя ничего! Просто хотела поговорить! А ты оказалась самой настоящей сукой бесчувственной! — Бесчувственная сука называет меня бесчувственной сукой. Вот умора… — нервически усмехнулась хозяйка дома, увеличивая шаг. — Сделай так, чтобы я больше никогда тебя не видела. Иначе я… — Иначе что?! Убьёшь меня?! — криво улыбнулась Йерин, прижавшись спиной к парадной двери. — Так же, как убила моего отца?! — Что ты сказала? — гневно сдвинула брови Хеджин и остановилась в шаге от сводной сестры. — Что с лицом, сестрёнка?! Думала, я не знаю, кто ты такая?! — громко засмеялась Йерин. — Тут такие слухи о тебе ходят, что волосы дыбом встают… — Интересно, что это за слухи... И на каких заборах у нас теперь такое пишут? — презрительно ухмыльнулась Хеджин. — Неужто знаешь, кто я такая? Сомневаюсь. Если бы знала, давно бы уже уносила ноги отсюда… Почти вплотную подступив к сестре, она ударила ладонью в дверь, в дюжине сантиметров от головы женщины, отчего последняя с опаской закрыла глаза и сжала пальцами рукава мастерки. — Не знаю, где и от кого ты услышала эту чушь, но не зарекайся, что знаешь меня, сестрёнка… — Хеджин убрала руку с двери и разъярённо ухватилась за затылок Йерин. — Я убила господина Кима? Да как ты смеешь говорить мне это, глядя прямо в глаза?! Я любила этого человека, как своего отца! Ты, неблагодарная скотина, не сделала для господина Кима ничего хорошего! Только истязала его и всю свою чёртову жизнь издевалась над ним! Ты и на толику не сделала для своего отца того, что делала я! Я уважала господина Кима и любила! Да за одни лишь эти слова я готова вырвать твой поганый язык! Йерин, зажмурившись, вцепилась в руку девушки, тяжело дыша от боли: — Ну и хватка у тебя, сестричка! Пусти меня! Мне больно! Хеджин отпустила её и в сердцах распахнула дверь: — Убирайся прочь. Если я ещё раз тебя увижу, пеняй на себя. Я тебе устрою такой ад, что ты проклянёшь тот день, когда я впервые переступила порог дома господина Кима. Можешь в этом не сомневаться… Из последних сил Йерин бросилась наутёк по двору дома. Оглянувшись с неподдельной злобой на хозяйку дома, она нещадно хлопнула калиткой и исчезла. — Какая же скотина. Сказать мне такое… — чуть всхлипнула Хеджин и, с искренней досадой бросив очки на пол, помчалась по коридору, лихорадочно потирая виски. — Совсем ничего человеческого не осталось… Утерев слезинку со щеки, в порыве эмоций она разбила о стену чашку с чаем, из которой пила Йерин. А поняв, что натворила, девушка на ощупь взяла из шкафчика несколько чистых полотенец и принялась убирать коричневую лужу и осколки. — Да как она могла… Сидя на коленях перед растёкшейся лужей и среди разбросанных вокруг неё осколков фарфоровой чашки, Хеджин бросила грязное мокрое полотенце в сторону и крепко стиснула в руке осколок, глядя на свою окровавленную руку, продолжавшую сжимать острый осколок. Когда жжение и боль стали усиливаться, она, будто очнувшись, встала и прошла на кухню, поместив руку под кран с холодной водой. — Что я наделала? Вот дура… — промыв рану, девушка нервно усмехнулась.***
Второпях покинув Чхондам-дон, Йерин спустилась в метро. Она набрала номер заместителя Вана. — Я всё сделала, — сказала Йерин, как только прекратились гудки. — Ты был прав. Моя сестрёнка совсем чокнулась. Еле удрала от неё… — Как и обещал, деньги твои. Проверь карту… Женщина широко улыбнулась, увидев SMS-сообщение о зачислении средств, и поспешила на платформу.Полицейское управление Сеула, 15:30
— Комиссар Со, как хорошо, что вы приехали. Без вас у нас тут совсем беда… — помощник комиссара Шин Хёну — робкий и слегка застенчивый парень лет двадцати пяти, но исполнительный и смышлёный — встретил Ёнхо в вестибюле. — Простите, что пришлось сорвать вас на работу в выходной день… — Опять она? — Ёнхо кивнул в сторону парковки у входа в здание. — Да! — с возмущением воскликнул Хёну и откинул волосы со лба. — Мне позвонили дежурные час назад. Я приехал, чтобы уладить, наконец, этот вопрос и лишний раз не беспокоить вас, но она совсем меня не слушает! Она хочет видеть именно вас! А со мной она и говорить не желает! Вот и пришлось позвонить вам… — Идём… Набрав в грудь воздуха, Ёнхо решительно отправился на парковку, откуда доносились крики дежурных и ответные обрывки фраз: «Я требую справедливости!». — Я ей не раз говорил, что это не в нашей компетенции и чтобы она шла в свой участок по месту проживания. Не хватало ещё нам разбираться, кто у кого кур украл! — раздражённо выдохнул Хёну, поравнявшись с Ёнхо. — Ты забыл про породистого петуха Чиа, — с насмешкой уточнил Ёнхо и похлопал подчинённого по плечу. — Комиссар Со, вы что, запомнили?! Невероятно! — восхищённо улыбнулся Хёну. — И как у вас получается столько всего в голове держать! — Ты ведь мне все уши прожужжал с этими обращениями. А если без меня вы не в силах разобраться с какими-то курами, то, по всей видимости, придётся это делать мне… — Извините, — виновато произнёс Хёну. Комиссар Со и его помощник вышли на парковку. По центру стояла низенькая полноватая женщина в возрасте в соломенной шляпе и с огромным рюкзаком на спине. Она держала высоко над головой плакат с надписью: «Сначала куры, а потом наши дети?! Я требую справедливости!». Её окружили двое дежурных. Они активно махали руками и что-то кричали ей. А когда один из них попытался увести протестующую, то женщина замахнулась на него плакатом и принялась достаточно резво для её лет бегать от него по парковке. — Это невозможно, комиссар Со! — К Ёнхо подошёл запыхавшийся дежурный, который, заметив руководителя, отказался от бессмысленной затеи поймать протестующую. — Она неуправляемая! — Вообще неадекватная! — устало добавил его коллега. — Идите, парни. Мы с Хёну дальше сами, — приказал Ёнхо, после чего дежурные, отдав честь, направились обратно в здание. — А вы ещё кто такие?! — увидев комиссара Со и его помощника, женщина рьяно выдвинулась к ним. Она посмотрела на Хёну и добавила: — Сынок, я разве тебе неясно сказала, что мне нужен главный?! — Он вам не сынок, а мой личный помощник. Помощник комиссара полицейского управления Шин Хёну, — громко сказал Ёнхо. Он вытащил удостоверение из внутреннего кармана пальто. — Разрешите представиться. Комиссар полицейского управления Со Ёнхо. Я главный… Протестующая опустила плакат и достала из рюкзака футляр с очками. Надев очки и прищурившись, она начала вглядываться в удостоверение. — Значит, вы главный… — Женщина сняла очки, глядя Ёнхо в глаза. — Вы хоть знаете, облечённые властью, какой беспредел у вас под боком творится, уважаемые комиссар и его помощник! Она подняла с асфальта свой плакат: — Читайте, достопочтенный комиссар! Сначала наша доблестная полиция закрывает глаза на похищение моего имущества! А дальше что?! Наших детей начнут похищать, а полиция будет выбрасывать наши заявления в мусорку и отвечать: «Нет состава преступления»! Как ответили мне! Только вот мне от этого не легче! Моих двадцати кур и породистого петуха, моего Чиа, которого мне три недели везли из Китая и за которого я отдала восемьсот тысяч вон, как не было, так и нет! Я требую справедливости! — А вы пробовали задавать этот вопрос в своём участке?! А не комиссару, которому лишь подчиняются эти самые участки и который даже не занимается подобными делами, уважаемая и достопочтенная гражданка! — вскипел Хёну. — Вы понимаете, с кем вы говорите сейчас?! — Спокойно, Хёну. Ишь как завёлся-то, — усмехнулся Ёнхо, впервые видя своего подчинённого таким всполошённым, и потрепал его по голове. Украдкой окинув взглядом женщину, с улыбкой он добавил: — Раз эта женщина обратилась ко мне, значит в участке не смогли разобраться с её проблемой. А значит теперь это моя проблема. Иди погуляй немного… Ёнхо легонько подтолкнул своего помощника. Хёну отдал честь и, уткнув руки в бока, нервно зашагал по парковке. Смущённая таким неожиданным и любезным ответом комиссара, женщина словно воды в рот набрала и спрятала плакат в рюкзак, поглядывая на Ёнхо изумлённо. — Понимаете, комиссар… — начала она. — Прежде чем вы начнёте говорить, считаю своим долгом как комиссара сообщить вам, что у меня существуют дни приёма граждан. Последний четверг месяца. Вы могли бы записаться и рассказать о своей проблеме, а не устраивать под управлением беспорядки и отвлекать от работы моих сотрудников, — строго сказал Ёнхо. — И несмотря на все те беспорядки, которые вы устроили, тем не менее я, зная о вашей проблеме, приехал и готов вас выслушать… — А иначе до вас не достучаться! Я приходила уже к вам в управление! А ваш помощник выставил меня на улицу! Это не в нашей компетенции! Вот как ответили мне ваши сотрудники! А в чьей тогда, если в участке, куда я обратилась, меня не слушают! Закрыли дело и чёрт с ним! Дескать, моих дорогих курочек не украли, а они сами убежали или собаки растащили! Да как они могли убежать?! Отроду не сбегали со двора, а тут решили убежать! И собаки у меня на цепи! А бродячих собак в нашей деревушке нет! — Женщина сделала непродолжительную паузу, восстанавливая дыхание. — Послушайте, комиссар. Я обыкновенный фермер. Я только этим и зарабатываю. Когда у меня похитили моих кур, моё имущество, знаете, сколько денег я потеряла?! Это мой доход! Я уверена, их украли! И даже догадываюсь, кто! Эта полоумная Миён! Она всегда мне завидовала! — Давайте пройдём в мой кабинет. И вы мне всё расскажете. — Жестом Ёнхо пригласил женщину следовать за ним в управление.***
— А теперь всё, что вы рассказали мне, переложите на бумагу, миссис Юн. Пишите на моё имя. — Ёнхо, открыв выдвижной ящик стола, взял чистый лист бумаги и передал его женщине. — Я поручу возобновить расследование. И похитителя ваших животных найдут… — Он посмотрел на настенный календарь. — В течение следующей недели… Миссис Юн кивнула и принялась писать. Когда она закончила с заявлением, то положила полностью исписанный лист перед Ёнхо. Внимательно прочитав содержание заявления, комиссар Со отдал бумагу своему помощнику, сидящему рядом. — Вы можете идти, — сказал Ёнхо пострадавшей. — Мы займёмся поиском пропажи… — Спасибо вам, комиссар Со. Вы хороший человек, — миссис Юн улыбнулась и поклонилась. Однако уходить она не спешила. Комиссар Со и его помощник остановили свои вопросительные взоры на ней. — Извините, комиссар, но я не могу уйти, не сказав вам, какой вы красивый мужчина! — женщина задорно хохотнула, надевая шляпу. — Вашей жене очень повезло. У вас есть детки? — Вдруг она, поставив свой рюкзак на стол, достала оттуда сладкие рисовые пирожки, аккуратно сложенные в два ряда в пластиковую коробочку. — Угостите своих деток. Сама делала. У меня лучшие рисовые пирожки в нашей деревне… Миссис Юн поставила коробочку со сладостями на рабочий стол Ёнхо. — Да не стоило, миссис Юн… Это моя работа. Вы не должны меня угощать, — сконфуженно произнёс комиссар Со и отодвинул коробку. — Да и детей у меня нет. И жены тоже… — Как нет?! — совершенно бесхитростно удивилась женщина. — Непорядок! Такой красавец — и без жены с детками?! Тихо хихикающий Хёну кашлянул в кулак, не поднимая глаз с листка. — Возьмите, миссис Юн. Не нужно было, — улыбнулся Ёнхо немного застенчиво и протянул миссис Юн коробку. — Спасибо… — Тогда сами съешьте! Наверняка некому вам даже вкусненького приготовить! Работаете постоянно, а на семью времени нет… — слегка жалостливо смотрела женщина на парня. Не взяв сладости обратно, она зашагала к выходу, игнорируя все попытки Ёнхо вернуть ей угощенье. — До свидания, комиссар Со! Вы ещё встретите свою красавицу, которая будет вас баловать! — Раз вы не будете, то… — Едва за миссис Юн закрылась дверь кабинета, Хёну выхватил из рук Ёнхо подаренные сладости. Он открыл коробку и отправил в рот пирожок. — Можно же? — Парень с мольбой в глазах и набитым ртом смотрел на руководителя. — И правда, вкуснятина… — Ешь хоть все, — Ёнхо махнул рукой и усмехнулся. — Даже не попробуете? — Забирай. Мне не до сладостей сейчас… — Кстати, комиссар Со, — дожёвывая, внезапно обратился Хёну к комиссару, — вы сказали этой женщине, что преступника найдут в течение следующей недели. А если не найдут за неделю? Это ведь дело такое. Она—то указала на возможных подозреваемых, но, как я понял, не всё так просто в этой захолустной деревушке… — Если не найдут виновного за неделю, они пойдут искать себе новую работу, — отрезал Ёнхо, подкинув в руке ключи от автомобиля. — Я лично позвоню в этот участок и спущу шкуру с каждого, кто проводил расследование. А ты направишь им копию этого заявления. Пусть посмотрят, чем комиссар полицейского управления занят вместо своих основных обязанностей. Пропавших кур ищет! Видать, начальнику десятого участка стало тесно в погонах, — Он фыркнул недовольно. — Очевидно, что птиц украли. А потерпевшая вправе подать гражданский иск и поиметь с виновников возмещение убытков, в том числе и упущенную выгоду как владелица фермерского хозяйства. Это же не просто домашние птички. Это источник её дохода, — Парень снял с вешалки своё пальто. — Не хотят работать нормально в соответствии с данной служебной клятвой, будут работать по-другому. И в поставленные мной сроки. В противном случае нечего им делать в полиции… Вечно с этим десятым участком какие-то проблемы… Ёнхо, опустив дверную ручку, оглянулся недоумевающе на своего помощника, увлечённо читающего заявление, и окликнул его: — По домам, Хёну! В понедельник займёшься… — Так точно, — встрепенувшись, парень отдал честь и, прихватив с собой коробку со сладостями и заявление, проскользнул мимо Ёнхо в коридор.***
Пристегнув ремень безопасности, Ёнхо уже повернул ключ зажигания, как на его мобильный телефон поступил звонок. Это была Хеджин. Он вынул ключ и немедленно ответил на звонок: — Привет… — Слушай меня внимательно, Ёнхо. Времени мало… — подозрительно тихим тоном проговорила девушка. — Я тебя слушаю, — Ёнхо взволнованно прижал телефон к уху. — Сейчас я нахожусь в полицейском участке. Меня задержали по обвинению в хранении наркотических веществ… — Что?! — беспокойно воскликнул молодой человек в трубку. — Послушай меня, Ёнхо, и успокойся! — перебила его Хеджин и с присущим ей спокойствием продолжила: — Я догадываюсь, что случилось и кто меня подставил. Думаю, ты тоже. Я буду отбиваться так долго, как смогу. Но самостоятельно я не выберусь отсюда. Полиция ворвалась ко мне домой и нашла наркоту… — Но как они там оказались? И полиция, и наркота… — Моя непутёвая сводная сестра постаралась. Полагаю, она, перед тем как подбросить мне наркотики, успела побеседовать с Ван Юнчолем. А тот наплёл ей всякого и денег заплатил. То-то Йерин ни с того ни с сего заявилась ко мне и несла всякую чушь. Чтобы время потянуть и оставить подарочек в уборной… — Девушка вздохнула. — Времени на подробности нет. У меня скоро заберут телефон. Расскажу всё позже, как приедешь… — Ну и сестра у тебя… — с негодованием ответил Ёнхо. — Выходит, у меня не больше двух суток, чтобы вытащить тебя, прежде чем судья выдаст ордер на задержание и прокурор предъявит обвинение… — Верно… — Ван Юнчоль медлить не станет. Ибо им наконец-то удалось поймать тебя. Они сделают всё, чтобы как можно скорее упечь тебя за решётку и тем самым обезвредить. А поэтому выжидать двое суток они, вероятнее всего, не будут и судья выдаст ордер раньше. Но ты не волнуйся. Мне не понадобится двое суток, чтобы вытащить тебя. Обещаю, сегодня ты будешь на свободе… В каком ты участке? — В пятом… Извини, не могу больше говорить… — В динамике послышались короткие гудки. Ёнхо рассерженно вдавил в пол педаль газа, параллельно ища в смартфоне контакт генерального комиссара Чхве Донгиля. — Да, Ёнхо, — бодро ответил на звонок генкомиссар Чхве. — Здравия желаю, генкомиссар Чхве. Возникла одна проблемка. Нужна ваша помощь…Головной офис Yeongnam Group, кабинет председателя Чо Сынхёна
Когда заместитель Ван радостно влетел в кабинет босса, председатель Чо некоторое время уже ждал подчинённого, задумчиво расхаживая у окна, ибо тот пообещал сообщить к вечеру некую хорошую новость. — Кан Хеджин арестована! — торжествующе воскликнул заместитель Ван, слегка пританцовывая с телефоном в руке. — Действительно хорошая новость, Юнчоль… — покивал председатель Чо одобрительно, после чего добавил: — Но надолго ли? Не уверен, что она там задержится… — Ким Йерин отлично сработала, председатель. Она сделала всё так, как я приказал. Даже для Кан Хеджин будет проблематично соскочить с этого крючка… — С наркотиками у нас строго. Ты прав… — Председатель Чо отошёл от окна и облокотился на край стола, глядя на подчинённого. — Любопытно, что она будет делать дальше… Очень любопытно… А если Кан Хеджин сумеет выбраться? — Зная эту психопатку, от неё нужно ожидать чего угодно. Мне и самому очень любопытно, как она собирается выкручиваться… — Заместитель Ван присел на диван для посетителей и положил локти на колени, полный размышлений. — Даже если она сумеет выбраться, думаю, это не пройдёт для неё так легко. И я думаю, что нам, председатель, удалось пошатнуть её высокомерие. Сейчас Кан Хеджин сидит в полицейском участке и ломает голову над тем, что же ей делать дальше. Мы заставили эту сучку хорошенько понервничать… Это хорошо, председатель… Это очень хорошо… — он ухмыльнулся кичливо. — Единственная живая родственница, пусть и не по крови, предала её. Даже такую хладнокровную стерву, как Кан Хеджин, такое заденет. Я уверен, в эту самую секунду она поняла, что не всесильна… Даже её компаньону-комиссару вряд ли удастся вытащить эту дрянь по такому обвинению… Однако… Мужчина налил воды из графина на кофейном столике в чистый стакан, стоящий рядом: — Если у них всё же получится соскочить, этим двоим мало не покажется. На этот случай у меня есть запасной план. Я подключу генпрокурора Пака. Он устроит нашему отважному комиссару сладкую жизнь, и Со Ёнхо вылетит со службы. Служебный подлог, злоупотребление служебными полномочиями и властью, коррупция, преступления против интересов службы и так далее по списку. Был бы человек, а статья найдётся! Но, если Со Ёнхо и на этом не успокоится, я знаю, где живут его родители. И знаю адрес их жалкого магазинчика, на который они долго и упорно трудились. Я заставлю его замолчать и не рыпаться. А его заступник — генкомиссар Чхве Донгиль — давно у меня и генпрокурора Пака на мушке. Что же касается Кан Хеджин, то я просто убью её. Моя цель — убить Кан Хеджин… Попив из стакана, заместитель Ван вытер мокрые губы рукавом. — Эти глупые муравьи даже не представляют, во что они играют… — добавил он, улыбнувшись.