Заноза для спасателя

      Алеста стояла перед воротами Малфой Мэнора и вдыхала ароматы благоухающего сада. Райский оазис совсем не вписывался в здешнюю мрачную атмосферу, которая окутывала буквально каждый уголок. Серо-голубые глаза Алесты не цеплялись за детали внушительного особняка или красочного сада - они смотрели в пустоту. Ветер подхватывал пряди ее чёрных волос и играл с ними. Тонкими пальцами она крепко сжимала ручку дорожного чемодана. Чувствуя стук своего бешено колотящегося сердца, Алеста уверенно шагнула вперёд.       Первым, кого она встретила на пути, оказался отвратительный крысоподобный мужчина. Он стоял на пороге и внимательно оглядывал ее своими мелкими глазками.       - Матушка могла бы послать более симпатичного провожающего, раз уж не удосужилась сама выйти навстречу любимой дочурке, - Алеста скорчила брезгливую гримасу и вздернула подбородок.       Хвост еле слышно зашипел, обошёл ее и изобразил на крысином лице подобие улыбки:       - Питер Петтигрю к вашим услугам, мисс Лестрейндж.       - Надо же, ты ещё и обучен манерам, - пренебрежительно усмехнулась Алеста. - Кто дрессировал тебя?       Хвост резко махнул уродливой рукой, похожей на огромную крысиную лапку, повернулся к ней спиной и быстро зашагал в сторону длинного, тёмного коридора.       - Вас давно ожидают, - бросил он на ходу.       Внутреннее убранство особняка отличалось отнюдь не меньшей помпезностью, чем его вид снаружи. Алеста ступала вслед за Петтигрю, успевая попутно озираться по сторонам. Они довольно быстро достигли большого зала, где ее ждала мать. Алесту не впечатлила холодная, бездушная красота дома. Казалось, будто сам воздух здесь пропитан роскошью и богатством. Она не в первый раз проходила по коридорам, увешанным прекрасными картинами в золоченых рамах. Ее ноги уже ступали по дорогим коврам, а пальцы пробегали по клавишам бесценного рояля, подобного тому, что стоит сейчас в этом зале. Конечно, комната Алесты, в которой она приживала последние девятнадцать лет, не отличалась роскошной обстановкой, но Колдостворец… Своды этого места будто отражают материальную сторону магии, обитающей в нем. Богатство Колдостворца - величественное, благородное и прекрасное. Но Малфой Мэнор показался Алесте до тошноты приторной конфеткой в блестящей обертке. Она обвела взглядом зал и остановилась на женщине, идущей ей навстречу. Память Алесты давно стёрла черты лица Беллатрисы. В осознанном возрасте она видела ее лишь на колдографиях, но и без них она бы сразу узнала в высокой черноволосой женщине свою мать. На ее лице играла безумная улыбка, а глаза горели странным, зловещим огнём.       - А-лес-та, - протянула та имя дочери, пробуя его на вкус. - Подойди ко мне, дитя, не стой столбом.       Голос любой другой матери сейчас дрожал бы от переизбытка чувств, накопленных за долгие годы разлуки. Но в интонации Беллатрисы не было и намёка на материнское тепло, лишь эгоистичная потребность рассмотреть поближе свою игрушку. Алеста медленно, но без дрожи в ногах и с идеально ровной осанкой, пошла навстречу матери. Беллатриса цепкими руками обхватила ее плечи и притянула к себе. Ее порыв не был похож на объятия в привычном понимании этого слова, но точно имел именно эту цель.       Алеста казалась отстранённый, но в глубине души она ждала этого мгновения многие годы. Ей ужасно хотелось разрыдаться, но она крепко сжала эмоции в железном кулаке. Беллатриса отстранилась, но продолжала сжимать в руке плечо дочери. Она внимательно разглядывала ее, как диковинку и хищно улыбалась. Несколько быстрых шагов в сторону, и она уже выхватывает из глубокого кармана своего платья палочку. Алеста не отстаёт и молниеносным движением руки достаёт свою, направляя ее в сторону матери. Палочка Беллатрисы оказывается нацелена на дочь.       - Круц… - выкрикивает она, но Алеста успешно отражает атаку невербальным заклятием.       - Ну здравствуй, матушка, - тихо, с ноткой угрозы в голосе произносит она.       Пару секунд Беллатриса ошалело смотрит ей в глаза, а затем содрогается от дикого, заливистого смеха. Алеста была наслышана о своеобразном характере своей матери, и все же увидев настолько резкие перемены ее настроения вживую, внутренне содрогнулась. На лице девушки ничего не изменилось, каменная маска надежно скрывала любые проявления слабости. Вдруг Алеста почувствовала резкую боль на своей правой щеке. Не переставая смеяться, Беллатриса резко взмахивает палочкой, и наносит дочери удар.       - Матушки остались в прошлом! - воскликнула она. - Забудь это мерзкое слово, и не жди, что я стану для тебя клушей-наседкой. Называй меня Белластрисой.       Щека Алесты пылала, но она не поднесла руки к ране, а лишь стояла прямо, молча глядя на мать.       - Не скрою, я не ждала радушного приёма, - без тени страха в голосе произнесла Алеста, - но и дуэль в качестве приветствия было трудно предугадать.       Беллатриса приблизилась к дочери, церемонно растягивая шаги. Она грубо провела пальцем по ее уязвлённой щеке и изобразила на своём лице сожаление:       - Будь это кто-то другой, ссадиной ты бы не отделалась. Никто здесь не станет жалеть тебя. Запомни это раз и навсегда.       За спиной послышался осторожный стук каблуков. Алеста обернулась и увидела перед собой счастливую и взволнованную тетю. Нарцисса каждый год навещала ее, не забывала писать письма и регулярно отправляла подарки. Когда Темный Лорд пал, а родителей Алесты осудили и отправили в Азкабан, Нарцисса хотела забрать малышку и воспитать как родную дочь. Но ради безопасности Алесты, было решено отправить ее как можно дальше, туда, где никто не знает о ее родителях. Знакомая волшебница Нарциссы взяла под опеку малышку, а после отправила на учебу в Колдостворец. Нарцисса порывистыми шагами пересекла расстояние, отделявшее ее от племянницы, и крепко сжала ее в объятьях.       - Добро пожаловать домой, - прошептала она на ухо Алесте.       В коротком письме, которое она сегодня получила от Цисси, говорилось, что ей пора вернуться домой. Алеста слышала о побеге Беллатрисы и догадывалась, что вскоре окажется среди самых опасных преступников волшебного мира. Но она и не догадывалась, что сегодня вечером ей предстояло встретиться с Темным Лордом и вступить в ряды пожирателей смерти. Беллатриса преподнесла эту новость, как само собой разумеющееся событие, которое окажет Алесте огромною честь. Ее мнение никто не спрашивал. Казалось, что в мыслях Беллатрисы не могло возникнуть и тени сомнения в выборе дочери. На самом деле, Алеста знала о пожирателях совсем немного. Руководство Колдостворца жестко контролировало все поступающие студентам новости, и в особенности о таких вопиющих случаях, как геноцид, устроенный темным магом. Алеста не горела желанием принять черную метку, но для того, чтобы получше узнать родителей и хоть немного посмотреть на свою Родину, ей придется играть по здешним правилам. В Колдостворце считали, что магия в полном ее проявлении подвластна лишь тем волшебникам, что познали себя и приняли силу своего рода. Для этого Алеста должна была находиться здесь.       Она сидела в своей комнате, прокручивая в голове, возможные варианты развития событий. Ей не было страшно, но в животе поселилось тяжелое, давящее чувство, вызывавшее паранойю. Алеста подошла к окну и как можно шире раздвинула тяжелые темно-зеленые шторы. Слабый свет из окна не убил мрачность атмосферы и даже не съел десятой ее части. Она со злостью стукнула кулаком по стене и закрыла глаза. За спиной послышался приятный женский голос:       - Как ты?       В комнату зашла Нарцисса и тихо прикрыла за собой дверь. Она села на кровать и похлопала рядом с собой, приглашая Алесту сесть рядом.       - В порядке, - коротко бросила она, опускаясь на мягкую постель.       Нарцисса недоверчиво покачала головой, но не стала спорить.       - Драко совсем недавно принял метку. Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь. - Она бросила обреченный взгляд в сторону двери. - Нам пора идти, но знай - я сделаю все, чтобы защитить вас.