Чёрный клан

Над Драконьим камнем ярко светило почти полуденное солнце. После ночных тревог из-за побега Эймонда вставать практически никто не торопился, кроме Рейниры, которой захотелось полюбоваться безмятежным морем с отрога скалы. Сейчас уже не дул тот пронизывающий холодный ветер, задиравший плащи ночью, и дышалось легко. Погладив свой живот, Рейнира вспомнила слова мейстера Герардиса, заверявшего, что до рождения ребёнка осталось подождать всего-то несколько недель, но они самые важные. Он попросил её поменьше волноваться, но как тут не тревожиться, когда не знаешь, что творится в Королевской гавани? Как не думать об очень скверном состоянии отца-короля? О том, сколько он ещё проживет — вряд ли ведь долго. Но радовало то, что всадник самого крупного дракона на стороне «зелёных» неожиданно решил сменить сторону и присутствовал теперь вместе с Вхагар на Драконьем камне, немного освоился, наладил отношения с племянниками и даже не стал свою новую сторону предавать под угрозой смерти. Это вызывало и уважение, и гордость. Об Эймонде Рейнире всё чаще хотелось думать не как об одном из нескольких детей Алисенты, а как о собственном брате. Он вёл себя как Таргариен и подавал надежды. Где-то недалеко послышались голоса. Оглянувшись, Рейнира увидела, как Деймон взял письмо у мейстера Герардиса, прочитал его, а после направился прямиком к ней. Что ж, время безмятежности почти закончилось. — Есть новости? — спросила она Деймона, когда тот подошёл достаточно близко. — Да, пришли утром. Я поручил знакомым в городской страже узнать, какие слухи о нас бродят в столице. Здесь сказано, что из Красного замка расходятся вести, будто бы мы обманом заманили Эймонда на Драконий камень и заперли его в темнице. Всё это, разумеется, придумал я, чтобы отобрать у него Вхагар для Рейны. — И как? Уже отобрал? — полюбопытствовала Рейнира. Нет, надо же было придумать такую нелепость! — Тут версии расходятся, — пожал плечами Деймон. — Кто-то считает, что пока нет, слишком уж принц Эймонд держится стойко. Другие думают, куда бежать, когда Рейна прилетит на своём новом драконе. Им почему-то кажется, что мы с ней спим и видим, как бы скорее сжечь столицу. Зачем нам это? — Скорее всего, Отто верит, что ты желаешь сжечь его. — Притом давно. — Вот и распространяет свои страхи на других. Что-то ещё рассказывают? — Нет, ничего. Но этот ворон был отправлен вчера вечером. Теперь ждём новостей после обеда. Как-то же они на невозвращение Эймонда отреагировать должны. — Надеюсь, что хотя бы не явятся сюда с войском, — нахмурилась Рейнира. Деймон немного помолчал и положил ей руку на живот. — Их войско не выстоит против наших драконов, — заверил он. — Но я скажу дозорным, чтобы следили пристальнее. — А я распоряжусь о позднем завтраке. Дети скоро проснутся и захотят поесть. Кивнув, Деймон отправился общаться со стражей. Рейнира же взглянула на море ещё раз, подумав, сколько же продлится эта безмятежность? Вряд ли сир Отто с Алисентой смирятся с тем, что потеряли сына. Сир Отто — точно, всё же с Эймондом «зелёные» лишились и Вхагар, а это путало любые политические планы. Малыш толкнулся под рукой, прогнав тем нехорошие предчувствия и мысли. Как и в прошлые разы до этого, Рейнира мысленно понадеялась на то, что в этот раз родится дочка. После пяти мальчишек должно же повезти хотя бы на шестой! *** За общий стол все собрались значительно позже полудня, но никто по этому поводу не сожалел. Неторопливо пережёвывая мясо и запивая его вином, Деймон расслабленно наблюдал за весело обсуждающими вчерашнее детьми и племянником. Слушал, как они считают дни до того момента, когда Джейсу, Люку и Бейле будет позволено снова подойти к пещерам и их драконам. Да, наказание суровое, но и погибнуть могла вся троица, они проигнорировали его запрет, и теперь стоило подождать, когда ещё и успокоятся потревоженные ими драконы. Подумать только! Пробрались мимо Сиракс с Караксесом и едва нос к носу не столкнулись с Вермитором. Драконоблюстители вон до сих пор в ужасе из-за их поступка. — Принцесса, это пришло с вороном только что. Деймон повернул голову вправо, туда, где мейстер Герардис вручил Рейнире свёрнутое в трубочку письмо. — Откуда это, мейстер? — Из Королевской гавани, принцесса. От леди Алисенты. — Понятно. Вы свободны. Герардис поклонился и ушёл. За столом все замолчали, уставившись на Рейниру. Она вчиталась в первые несколько строк и высоко подняла брови. — Однако. — Что там такое, матушка? — не выдержал Джейс. — Да, что там? — поддержал брата Люк под одобрительное кивание Бейлы с Рейной и даже Эймонда. Деймон поймал на себе очень странный взгляд Рейниры, а потом она зачитала вслух строки: — «Рейнира, у нас в прошлом бывали разногласия, но подобного я не ожидала даже от тебя. Я сожалею лишь, что так поздно поняла слова в последнем письме моего сына Эймонда о том, что вы тоже его семья. Вы ведь ему сказали, правда? Деймон рассказал ему о том, что является его настоящим отцом, и как отец потребовал отдать вам Вхагар…» — Рейнира сделала паузу. Шокирующая и очень напряжённая тишина продержалась несколько мгновений, а после нарушилась одновременным: — Что?! — В смысле «настоящим отцом», папа? — Отцом Эймонда? — Да как это возможно, отец?! В этом гуле потрясённых голосов Деймон наблюдал лишь за Рейнирой, за тем, как она опустила бумагу на стол — и в ней ещё было порядком непрочитанных строк. А после потянулась к его же кубку и сделала из него глоток вина. Совсем не то, что рекомендовал ей мейстер. — Рейнира? Она немного посидела молча, вернула на место кубок и только после посмотрела в глаза. — Выходит, ты был с Алисентой, Деймон? — задала вопрос она довольно ровным тоном. — Один раз, — не стал скрывать он. — Как выясняется, и этого хватило… Она кивнула и вроде бы слегка расслабилась, сильнее оперлась о спинку стула. Но оживились дети за столом. Первым, конечно, Джейс: — Эймонд! Так ты, выходит, нам не дядюшка, а самый настоящий брат! — воскликнул он. — И правда, — сообразил и Люк. — Причём ты ведь теперь самый старший из нас всех, — обрадовалась Рейна. Деймон поймал взгляд Джейса, который что-то себе прикинул и предложил: — Вот что, идёмте все прямо сейчас поговорим об этом. Давайте же! — он первым встал. Бейла нахмурилась на секунду, тоже поозиралась, но идею подхватила. — И правда, нечего здесь сидеть. Следом с опозданием поднялись Рейна и Люк. А Эймонд… Некоторое время он сидел, уставившись в свою же тарелку, а потом вдруг начал смеяться. Сначала тихо, а затем всё громче и громче, закрыв руками лицо. И лишь когда Джейс подошёл к нему и положил ладони на плечи, сумел выговорить: — У меня тоже… У меня тоже есть отец! — Ага, как и у всех нас, — Джейс взял его под руку. — Идём же! Его настойчивость принесла плоды, и вскоре в зале за столом Деймон остался лишь с Рейнирой. Правда, он был почти уверен, что далеко вся эта группа не ушла. По крайней мере, Джейс являлся очень большим любителем подслушивать и наверняка задумал воспользоваться ситуацией в надежде, что взрослые поговорят и скажут что-то интересное. Деймон уже хотел было встать и покинуть зал, чтобы не давать им такого шанса, но не успел: Рейнира вдруг цепко схватилась за руку и спросила: — И как это случилось, Деймон? — Ты правда хочешь знать? — Да. Да, мне… любопытно, — подтвердила она. — Ты вроде никогда же Алисенту не любил. Деймон поморщился: не любил — ещё мягко сказано. И то, что его заподозрили в такой нелепости, вынуждало возразить и вспомнить то, о чём он предпочитал не думать все эти годы. Один поступок. Одну проявленную слабость, обусловленную раздражением, досадой, злостью. Тем, что эта дрянь, которую сир Отто подложил Визерису, посмела подслушать их разговор с братом в тронном зале и после подойти, упиваясь своим моральным превосходством. — Любовь и не потребовалась, Рейнира. Хватило её зависти к тебе и желания поглумиться надо мной, когда она увидела, как меня вновь изгнал Визерис. — И ты… — Рейнира осеклась, не закончив вопрос. — Что? — Ты… Снова не договорила! — Что, Рейнира? Говори. Она немного помолчала и выпалила на одном дыхании: — Ты взял её за это силой? Деймон поморщился. Он был чудовищем, конечно, и для многих. Но чтобы так? — Я в жизни женщин силой никогда не брал. Напротив. — Так это было её желанием? — удивилась Рейнира, и он кивнул. — Но почему ты согласился? — Я захотел, чтоб после под Визерисом ей вспоминался я. И как оно должно быть. //…Момент, конечно, был отвратительнее некуда. И шевелиться не хотелось, только лежать на ледяном полу, не ощущая сил подняться. Но вот послышались шаги и после высокомерно-недовольный голос: — Ты это заслужил. Он и не понял сразу, что это говорят ему. Но оглянулся. Жена брата стояла совсем близко, сложив руки и поджав губы. — М-м? — За то, как обошёлся с Рейнирой, — продолжила зачем-то разговор эта девица. — И как я обошёлся? — без интереса спросил Деймон, потом опёрся ладонями о пол и неохотно поднялся. Надо было пойти помыться, надеть чистое и оставить этот проклятый замок. Если брат считает, что препятствие для свадьбы — его первый брак, надо его расторгнуть. — Ты вывел её на прогулку в город, Деймон, но только до борделя и там бросил, чтобы напиться и взять шлюху на её глазах. И ей пришлось на это всё смотреть! Что-то подозрительное прозвучало в этом благородном гневе. Не только странный взгляд на события — но то, по-видимому, уже Рейнира постаралась. Нет, помимо этого. Но что? Не зависть ли? — Жалеешь, что не тебе? Алисента опешила. — Что? — Хотела б посмотреть сама? — шагнул к ней Деймон, и она попятилась. — Хотя бы раз увидеть, как оно должно быть? — Я замужем. Я знаю, как оно должно быть. — Ну-ну. Он усмехнулся и повернулся к ближайшему выходу из зала. — И… и ты считаешь, что все женщины от тебя в восторге! — бросила она в спину. — Это не так, они такие только потому, что ты им платишь! — Ещё немного — и я решу, что ты мечтаешь об их месте, — предупредил Деймон. — Чтобы тебя я тоже трахнул. — Ты… ты не посмеешь! Он даже оглянулся. — Почему? — Потому что я бы изображать восторг с тобой не стала. Я бы никогда тебя не захотела. В её словах было так много гордости и убеждённости в собственной правоте, что они прозвучали практически как вызов. Поймав эту мысль, Деймон поморщился: крепко же он напился перед тем, как отоспаться у Мисарии вчера, что до сих пор поддерживает разговор, вместо того, чтобы давно уйти. Но вот вызов… То, что эта девица ставила под сомнения его возможности как мужчины… Нет, этого так оставлять было нельзя. Он развернулся и сделал два шага к ней, так что оказался очень близко и с удовольствием понаблюдал за тем, как выражение превосходства на её лице сменилось удивлением, а затем и почти ужасом. Причём таким, что её даже заморозило на месте, она не отступила, когда он поднял руку, только уставилась на неё, а потом ему в глаза. Он медленно провёл рукой по воздуху очень близко к её телу, но не касаясь его ни в едином месте. Описал ею лицо, шею и грудь, опустил ниже, затем поднял обратно. А после склонился к порозовевшему уху и шепнул: — Ты меня уже хочешь, — отстранился, полюбовался расширившимися зрачками и лёгким румянцем на щеках и шее. — Будь ты посмелее, попросила бы трахнуть тебя прямо сейчас. — Я замужем за твоим братом! — сглотнув, выдавила из себя Алисента. — Но ему докладывать не обязательно, верно? Усмехнувшись, Деймон направился к выходу из зала, не оглядываясь на этот раз…// — Что ж, я рада, Деймон, — осмыслив его слова, произнесла Рейнира. — Рада, что хоть насилие она тебе не предъявит. Так значит, Эймонд — результат того, что удовольствие вы получили оба? И потому самый нормальный из «зелёных» — Он больше не «зелёный». И он нормальный, потому что он мой сын. Рейнира улыбнулась. Затем нахмурилась: — Так Алисента осуждала меня столько лет и рассуждала о моей морали, хотя сама растила сына не от мужа! — Ты слишком хорошо о ней всё это время думала. И я предупреждал. //...Тогда он посчитал, что разговора в зале будет достаточно. Однако, искупавшись и надев штаны с рубахой, услышал нерешительный стук в дверь. Открыв её, увидел на пороге Алисенту, которая взволнованно зачем-то обдирала себе ногти и молчала. Деймон посмотрел по сторонам и, распахнув дверь шире, отступил в сторону. Решил, пусть уж расскажет, зачем явилась, без свидетелей. Она прошла в комнату и развернулась. — Я только хотела с тобой поговорить, Деймон. Объяснить, что ты заблуждаешься по поводу меня. Ты судишь по себе, и это… Закатив глаза, Деймон прикрыл дверь и покачал головой: — Алисента, ты пришла в комнаты к женатому мужчине, чтобы объяснить, что он не прав? — Но ты ведь можешь меня выслушать? Я не хочу, чтобы ты уезжал отсюда, думая, что я… — Я думать о тебе не собирался, — перебил этот лепет Деймон, сытый по горло её попытками играть в высокую мораль. — Но мог бы показать то, чего ты никогда не увидишь в браке. Решай сейчас, другого предложения не будет. Он отошёл от двери, чтобы она могла уйти, и не сомневался, что она так и поступит. Должно же до неё дойти, что все её попытки строить из себя благочестивую даму его вообще не трогают, что на её желание оправдаться ему плевать. Он и так потратил на неё уже больше времени, чем на некоторых из шлюх, притом без всякого удовольствия и пользы. Не надо было даже начинать общаться с ней в том зале… Алисента, помолчав, с сомнением посмотрела на дверь и, почему-то не сдвинувшись с места, попросила: — Запри её изнутри...// Рейнира с сожалением кивнула: — Теперь я поняла, на чём основана твоя уверенность на её счёт, Деймон. Хотя поверить всё же сложно, что она пошла на это и изменила моему отцу. Да ещё с тобой. — Только со мной она могла быть уверена, что я не расскажу Визерису. А если даже попытаюсь — он не поверит. Любой другой её бы сдал. — Как же она… — Что? — Решилась. Что её заставило пойти на это? Деймон пожал плечами. — Я полагаю, любопытство. И желание взять верх над тобой. — То есть? — Получить то, что не вышло у тебя. Рейнира нахмурилась. — Деймон, в ту ночь ты… — А вот на этом мы сейчас здесь остановимся. — Почему? Он молча встал, быстро дошёл до выхода из зала и за стеной сразу же увидел всю группу детей. Ближе всех к краю грел уши Джейс, зачем-то держа за руку своего новообретённого брата Эймонда. Дальше стояли Люк, Рейна и Бейла. У всех хватило совести опустить глаза. — За стол, — распорядился Деймон и первым вернулся на своё место. Дети поспешно и молча расселись за столом. — Ты знал, что они рядом? — спросила немного удивлённая их появлением Рейнира. — Предполагал. Что там ещё в твоём письме? Она развернула бумагу и пробежала её глазами. — Алисента обвиняет нас в смерти её второго сына Эймонда. — Моей? — переспросил Эймонд. — Твоей… Обвиняет меня в ревности и в том, что я не заступилась за Эймонда, когда ты, Деймон, предал его мечу. Тебе это было в удовольствие, ты только и ждал возможности расправиться со своим нежеланным ребёнком. — Да я само чудовище, — согласился Деймон, допивая вино. — Продолжай. — Алисента обещает, что не оставит это без последствий, и что мне следует явиться в столицу и объясниться перед королём. — Только тебе? — Да, на драконе, — свернув письмо, Рейнира повернула голову к Деймону. — Довольно интересно: злодейство совершил ты, а явиться нужно мне одной. — Бывает, — поставив на стол пустой кубок, Деймон откинулся на спинку стула и нашёл взглядом Эймонда. — Что думает об этом письме матери мой новообретённый сын? Тот даже выпрямился. — На ум приходят два варианта. Первый: лорд Ларис сообщил ей, что меня действительно казнили, поскольку сам в это поверил. Тогда это желание отомстить Рейнире за мою смерть, вызвав в столицу этой клеветой. И вариант второй: он или матушка, или оба вместе надеются, что я после такого обвинения явлюсь доказывать, что я живой. Это уловка выманить меня в столицу. — Есть что добавить остальным? — Возможно, королева ещё хотела вас поссорить, — предположила Бейла. — Она ведь не знает точно, кто сказал Эймонду о его настоящем отце, только ты, пап, или вы вдвоём. Если это был только ты, она письмом выдаёт твою тайну. Рассчитывает, наверное, что Рейнира разозлится. — Но матушка, ты же не разозлишься? — осторожно спросил Люк. Все пятеро детей тут же состроили умоляющие лица. Эймонду было непривычнее всех, но даже он постарался. Деймон поизучал своего новоявленного сына и решил, что всё же им гордится. Вон как быстро учится у своих многочисленных теперь сестёр и братьев! А покорение Вхагар? А обучение искусству боя? И даже ночная демонстрация смелости, верности и чести! Нет, всё-таки тот разговор с женой Визериса ошибкой не был. Алисента, конечно, ничего из себя не представляет, но сын удался на славу. Стоило потратить на неё тогда немного времени и дать ей то, зачем она явилась. Определённо, стоило. — Злиться на прошлое теперь бессмысленно, дети. А вам пора заняться чтением книги свадебных обрядов. Не забыли? — Нет, мам. *** Ветер поднялся к вечеру, когда от солнца над поверхностью воды остался только узкий край. Стоя на стене замка, Эймонд упёрся руками в каменный парапет и думал обо всём, что принёс этот день. Ничто, разумеется, не могло сравниться с новостью о том, кто же является его отцом. Он не был к этому готов, ни разу не испытывал подозрений. Жалел, да, что Визерис называл его по имени совсем немного раз и обращал внимание крайне редко. Но оказалось, что он даже не отец, а просто дядя. Отец, как выяснилось, и не знал. Сколько упущенного времени! И как теперь быть с настоящими родителями? Со скрывавшей эту правду матерью? Ни разу ведь не намекнула, хотя он бы понял, он бы всё в тайне сохранил. А как быть с Деймоном? Назвать его отцом, так обратиться к нему пока не получилось — в нужный момент от волнения перехватило горло. А он вон смог, сыном назвал легко. Но вот когда начнёт им действительно считать? — Я должен заработать это право. Должен добиться его уважения уже как к сыну. Как к племяннику же смог добиться, — проговорил вслух Эймонд. Потом увидел приближающуюся родню. Тех, кто так охотно записал его в старшие братья. Что ж, их он тоже не подведёт. — Ну, как ты тут? — первой спросила почему-то Бейла. Все четверо его окружили, и каждый постарался прикоснуться, ободряюще сжать руку или плечо. — Я в порядке, Бейла. — Уверен? Мы решили, что тебе есть что обдумать. Но ты стоял тут один долго, а это всё-таки неправильно, мы же семья. Эймонд невольно улыбнулся. — Сестра, я помню. Ответ был правильным, Бейла улыбнулась в ответ. — Отец и наша мама сейчас послали воронов в Королевскую гавань, — поведал Люк. — Разным людям. Хотят узнать, что там на самом деле происходит. У тебя своих знакомых нет? Эймонд задумался. Во-первых, там имелись Эйгон и Хелейна, хотя связаться с ними было б трудно — их переписку могли перехватить. Во-вторых, сир Кристон — но тот служил матушке. А в-третьих, была же ещё Мишель, владелица борделя на Шелковой улице, — и вот с ней поговорить имело смысл, она могла о многом знать. Поговорить бы лично… Он посмотрел вниз, на пляж, где отдыхала Вхагар, и решился. — Есть у меня знакомые, но им не напишешь. Когда зайдёт солнце, я на Вхагар слетаю к ним. — Ты спятил?! — возмутился Люк. — Я полечу с тобой! — в один голос с ним заявил Джейс. Они переглянулись, и Люк наморщил лоб: — Почему это ты с ним полетишь? Я тоже, может быть, хочу! — И мы хотим! — добавила Бейла. — Точно! — поддержала её сестра. — Всё дело в том, что нам ведь запретили подходить к пещерам и драконам, — сверкая глазами, напомнил Джейс. — А Эймонду — нет, он может взять меня на Вхагар с собой. Но всех нас не потянет. Идея брать с собой кого-то Эймонда не обрадовала. Нет, они, конечно, были семьёй и роднёй, но он не на прогулку же собирался! — Я собираюсь туда один, Джейс. Это опасно и… — Один не полетишь, — категорично возразил Джейс. — Тебе нужно прикрыть спину. А если всё же попытаешься, я расскажу отцу. — Джейс. — Летим вдвоём и быстро, а Люк с сёстрами нас прикроют. Думаю, уже завтра к вечеру вернёмся, правда, брат? — Я собираюсь пройти по неприятным местам, брат. — Как хорошо, что я уже достаточно для этого повзрослел. Ну что, летим? Эймонд вздохнул. Порой на Джейса находило это непробиваемое упрямство — даром что был сыном Харвина Стронга. И если он вбивал себе что-то в голову, то шёл напролом, добивался всего. И да, сомнений в том, что он доложит Деймону, не оставалось. Доложит непременно! А тот вмешается в вылазку, наверняка её сорвёт, ещё и будет недоволен, что его не предупредили. Вот если удастся слетать в столицу, узнать новости и потом представить всё так, будто об этом написали знакомые в письме, — это будет славно. И если для этого надо взять с собой неугомонного брата… — Ты поклянешься слушаться меня беспрекословно, Джейс. Это моё условие. — Договорились, — серьёзно кивнул тот. — Летим? — …Летим.