─༺༻─
Ветки и крючковатые лапы елей неприятно хлестали по лицу. Стремглав пробираясь сквозь заросли, игнорируя боль от ран в ноге, Реддл не обращал ни на что внимания, несясь в единственное место, где его не оставят в беде. По крайней мере он на это надеялся. Все кончено. Церкви больше нет, равно как и книги. Обида и ненависть маленьким семечком зрела в душе положа конец спокойствию. Он больше не в силах что-либо предпринять, но он знал, кому удастся раскатным громом обрушить на обидчиков весь праведный гнев. Рогатые пики елей подпирали тучи. Прорываясь через кусты, Том выбежал на небольшую поляну, по колено усеянную цветами. Разноцветные бутоны сжались под натиском звездной ночи. Сейчас было не до прекрасного. Спотыкаясь, Реддл чуть ли не ползком подбирался к самой середине открытой площади и стал остервенело срывать растения, плотную лозу и мох, травмируя пальцы неподатливыми стеблями, резавшие его кожу подобно острому ножу; забивая под ногти грязь и частички зеленого мха. Взору представились кованные двери люка с изображением зверей, смутно напоминающих чудовищ. Приложив последние силы, ему удалось распахнуть одну створку и встать на первую ступень каменой лестницы ведущей в никуда, пустоту, бездну. Захлопнув за собой часть люка, Том наощупь продолжил свой путь. Ладонями он чувствовал влажный орнамент стен, натыкаясь на вязкую слизь. Спустившись, ему представилось множество коридоров. Он бывал здесь два раза, но правильный путь навсегда засел в подкорках восприятия. Выбрав нужный, освещенный факелами, Реддл лихорадочно озирался вокруг себя. Пламя создавало образы, словно черные ручищи теней тянулись к горлу в попытке задушить незваного гостя. Тома бросало в дрожь и холодный пот, пока он тихой поступью шел к главному залу. Со стороны его нервные дерганья напоминали изящество марионетки, танцующей на нитях. Расписанная потемневшим от времени сусальным золотом арка носила на своей поверхности слова молитв. Шагнув в нее, Реддл повертел голову в поиске своего спасителя. Куполообразные потолки высотой в несколько метров держали огромные хрустальные люстры с канделябрами для свечей, но массив помещения освещали настенные факелы и то, только половину, остальное было скрыто во мраке. Лики святых выстроились в ровный ряд растянувшись во весь периметр стен. По помещению подземного храма пронесся шумный вздох. Его хозяин явно не ждал гостей. — Хозяин! — плаксиво обратился он к силуэту в тени. Ответа не последовало, его господин был весьма неразговорчив и по большей части слушал. Рухнув на колени, Том вытяну руки, прижался грудью к коленям и уткнулся лбом в холодный пол. — Они все уничтожили, мою церковь, мою книгу, хотели убить меня! Судя по недовольным вздохам, тому, с кем он разговаривал было все равно. Именуемый им хозяин продолжал молчать ни о чем не заботясь. Лишь внимательно слушал пассивную истерику Реддла, который глотая пыль и сдерживая слезы продолжал выговариваться. — Прошу вас, Регулус, — взмолился Том, подняв голову и устремил цепкий взгляд в черноту, — не оставьте в беде раба своего. Очередной вздох прервал противный лязг металла с силой проехавшийся по каменному полу. Около пальцев Реддла остановилась охотничья секира. — Почини. — Протяжный голос Регулуса прозвучал шипяще и очень тихо, словно он был сильно простужен. — Спасибо, хозяин, спасибо! — воскликнул Том переполняемый радостными эмоциями. Данный жест означал своеобразную плату за убежище, которое в данный момент ему было необходимо. Починив секиру, он сможет оклематься, привести себя в порядок и с холодной головой отмстить обидчикам в полной мере. Поднявшись на ноги, Реддл с особой осторожностью поднял оружие двумя руками, будто оно являлось хрупкой ценностью и могло сломаться от любого резкого движения. Отойдя в сторону он уселся на пол в позе лотоса, внимательно разглядывая секиру. Дело за малым: понять, как работал механизм и любыми способами найти возможность исправить изъян.Глава 19. Хозяин подземного храма
11 августа 2023 г. в 21:00
Молодая луна бледно виднелась на небосводе, терпеливо ожидая своего часа на господство. Тихой поступью пробираясь сквозь высокую траву, охотники подобрались к городу. Скользкие тени плавно тянулись по каменным стенам домов, озаренные закатом, напоминающим огромный кровоподтек. Движимые общей целью, сплоченные, как никогда прежде дикие хищники с чувством необузданного голода крались, выслеживая добычу сквозь металлические прутья некогда неприступного забора. Не чураясь последствий, не желая закрывать глаза на деяния человека, ослепленного несбыточными желаниями. Лишь у одного из них в голове вертелась фраза, кричащая об отступлении, заставляющая засомневаться. Однако ее удавалось игнорировать, отталкивать, преобразовывать в свою пользу и идти дальше.
— Антонин, — шепотом позвала Роуз, озадаченная его действиями. Долохов остановился, обернувшись к ней. — Пройдем близ канализации, так будет быстрее до ангара.
— Не стоит рисковать, — настороженно ответил Антонин. Пройдя пару метров, он становился около ржавой калитки, на ходу достав уже знакомую связку ключей.
— Обоснуй, — попросил Ремус, которому не терпелось начать приготовления.
— Никогда не задумывались, почему в Мор нет кладбища? — с нервной ухмылкой поинтересовался Долохов, окидывая всех взглядом.
— Да как-то времени не было, — съехидничала Белла, намекая ему скорее разъяснить суть его размытого ответа. Антонин, вскрыв замок решетки, медленно потянул дверцу на себя, создав как можно меньше шумного скрежета практически сгнивших петель.
— Реддл создал все условия для благополучия тварей. Канализация с виду ничем не отличима от привычной. На самом деле это сложная система секций и ходов, и служит не укрытием чудовищ, а пристанищем на тот случай, если ситуация выйдет из-под контроля, — наконец, пояснил Долохов, лицезря вытянутые от удивления лица охотников. — Какой бы сволочью он ни был, Реддл прекрасный тактик, это стоит помнить.
— Как это связанно с кладбищем? — хмуро спросил Сириус, до которого в данный момент мало что доходило.
— Он их что, покойниками подкармливает? — ужаснулась Мэри, во все глаза уставившись на Долохова. — Но ведь жизнь чудовищ непродолжительна, как он избавляется от трупов?
— Не могу сказать точно, что именно там происходит, но факт остается фактом, — ответил Антонин, заходя на территорию города.
На этом разговор закончился, и охотники двинулись дальше, по очереди пересекая границу Мор. Огибая дома, они выбирали самые узкие и малоосвещенные улочки, крадясь до места назначения. Нервное состояние сменилось напряжением, чем глубже они шли в город, тем стремительнее росла вероятность быть замеченными.
Остановившись возле заброшенной больницы, Джеймс осторожно выглянул из-за угла. Люди неторопливо прогуливались, не спеша запираться в своих домах. До прихода чудовищ оставалось чуть больше двух часов и просто так большой гурьбой охотникам не добраться до ангара, что был расположен на другом конце города. Находясь между молотом и наковальней, они осели наземь в незнании, как поступить.
— Может, дождаться ночи? — шепнула Мэри.
— Не думаю, что это хорошая идея. Этой ночью намечается слишком большое скопление чудовищ, — опроверг ее предложение Долохов. — Выбрана новая жертва.
— А у Реддла нет расписания его мероприятий? — раздраженно спросила Белла, расхаживая взад-вперед. — О чем вы там все шепчетесь?
Сириус с Джеймсом синхронно повернулись и загадочно сверкнули глазами, жестом поманили к себе Антонина. Потоптавшись на месте, тот подошел ближе, вливаясь в тихий разговор. С каждой новой фразой его лицо вытягивалось, а брови ползли вверх. Недоверчиво переводя взгляд с одного на другого, он в конечном итоге тряхнул головой в согласии. Обсудив еще что-то не более минуты и придя к общему решению, мужчины вернулись к остальным.
— План таков, — начал Сириус, как главный зачинщик, — мы трое пойдем к Реддлу, а вы постарайтесь добраться до ангара.
— Что значит к Реддлу? — взбунтовалась Роуз, обескураженно глядя на Блэка. — И почему только вы?
— Доверьтесь нам, — вступился Джеймс, — как только встретимся на месте, мы все расскажем.
— Пусть идут, — вклинился в разговор Ремус, — нам о многом предстоит поговорить, особенно это касается расправы над Реддлом.
— Чудовищ на него натравим? — громче, чем следовало, воскликнула Роуз, разведя руками и поднявшись на ноги, подошла к Блэку.
— Да, — легко согласился Люпин, словно твари были не более, чем послушными зверушками, беспрекословно выполняющими любые команды.
— Ремус, — шепотом одернула его Мэри за рукав плаща, призывая отказаться от столь безумной идеи.
— Как ты себе это представляешь? — нервно спросила Белла.
Сейчас все казалось какой-то неудавшейся шуткой, и никто не был в силах внятно объяснить задуманное. Люпин сидел и смотрел на всех с таким устрашающим видом, будто готовый совершить поступок куда омерзительный чем все деяния Тома вместе взятые. Джеймс возбужденно расхаживал кругами на небольшом квадрате земли и выглядел задумчиво. Роуз с Сириусом находились поодаль тихо о чем-то споря. И только Антонин оставался спокойным прислонившись спиной к стене.
Поняв, что ответа на свой вопрос она не дождется, Белла сдалась и уселась рядом с Мэри.
— Ты можешь указать нам более безопасный путь? — спросила Роуз обращаясь к Долохову. Тот кивнул.
Было видно слишком очевидное недовольство с ее стороны, на лице застыла грозная эмоция на стыке гнева и досады. Даже Сириус замолчал и вел себя тихо только бы не выводить из себя еще больше.
Собравшись плотной группой, Антонин подробно обрисовал устройство улиц.
— Сколько у тебя пороха с собой? — поинтересовался Поттер, внимательно посмотрев на Беллу. Та, нахмурившись опустила глаза задумавшись над его вопросом.
— Около половины мешка. — Проверив сумку, она застыла и повернулась к Джеймсу. Ужас от осознания сменился убийственным взглядом. — Поттер, даже не смей. — Ответной реакцией послужила довольная улыбка. — Почему тебе обязательно нужно что-то взорвать, скажи мне?
— Потому что это получается у меня лучше всего, — парировал Джеймс пожимая плечами и принял непринужденный вид.
Переглянувшись, девушки решили не спорить и дождаться всех объяснений уже на месте встречи. Договорившись о времени, все пришли к общему согласию: если через час мужчины не вернуться, остальные придут на подмогу и будут действовать уже по ситуации. На этом разошлись.
Идя в открытую по городу, Джеймс с Сириусом больше не ловили на себе разнообразных взглядов, ведь оружие отдали Ремусу, а пистолеты под плащами было не видно. Периодически они что-то уточняли друг у друга или обращались к Антонину, который откровенно опасался, что Реддл может попросту не поверить им и обрушить свой гнев сделав это самым неочевидным способом.
Мягко толкнув двери церкви, они вошли внутрь, тихо отойдя к стене чтобы не нарушать вечернюю молитву, но Том решил прервать ее сам, чуть ли не выгоняя прихожан на улицу. Сохранять спокойствие у него плохо получалось, о чем сулила излишняя возбужденность в действиях и горящие глаза пожирающие Блэка. Ничего не подозревая, он распустил даже своих ближних только бы никто не узнал, не увидел ценную книгу. Сцепив пальцы за спиной и проводив лишних людей, он подошел ближе. Его взгляд буквально пихал, трогах, исследовал спокойное лицо Сириуса.
Антонин заговорил первым:
— Отец наш зе…
— Давай ее сюда! — Слова слились в один торопливый звук, пропитанный жадностью. Том напрочь проигнорировал присутствие Долохова и Поттера.
Последний в свою очередь воспользовавшись алчностью Реддла уже во всю расхаживал по церкви внимательно изучая каждый кирпичик, заглядывал под алтарь, искал углубления в стенах и зациклился на небольшом окне с высохшей, усеянной добротными трещинами раме.
— Очень не хотелось вас расстраивать, конечно, — нарочито взволнованно выдавил из себя Сириус и шумно сглотнув, вытер несуществующие капли пота со лба рукавом плаща, — но книги у меня нет, — бросил как бы между прочим Блэк и стушевался.
— Как это нет? — Приглушенный тон неверия в совокупности с испуганным выражением лица Реддла вызывал у Блэка лишь ехидную улыбку, которую он тщательно пытался скрыть за кашлем. — А девчонка?! — взревел Том, как только до него во всех красках дошел смысл сказанного.
— Это решение далось нам с огромным трудом, — сквозь фальшивый кашель продолжал плести несусветицу Сириус и пару раз несильно ударил себя кулаком в грудь. — Да что ж такое.
— Вы надо мной издеваетесь? — задыхаясь от злости закричал Реддл, переведя взбешенный взгляд на бледного Долохова. — Антонин, что происходит?
Повисла ядовитая пауза. Молчание разбавлял кашель Сириуса, который оказался очень заразным и передался Джеймсу. Антонин стоял как истукан и слова не мог вымолвить, растерянно переводя взгляд с Блэка на Поттера, что продолжал стоять возле окна пытаясь не задохнуться в беззвучном смехе и примерял, сможет он вылезти через проем или нет.
Долохова заверили о спокойном разговоре, но такого он даже предположить себе не мог. Охотники вели себя подобно мальчишкам с явным отсутствием инстинкта самосохранения и откровенно издевались.
Они победили и потому ощущали безнаказанность в полной мере, дегустировали новое чувство вседозволенности. Обвести Реддла вокруг пальца оказалось не такой уж и сложной задачкой. По крайней мере они так думали. Сам Том успокоился, ледяная маска гнева и презрения мигом слетела. Обратив на него внимания, Сириус принял невозмутимый вид, ожидая очередной хитрости. Они начали эту игру во время разговора наедине, когда книга еще являлась ключевым предметом, а Мэри чахла в пещере. Сродни игральным шахматам каждый норовил совершить более искусный ход, свергнуть короля и пока что у обоих неплохо получалось избавляться от призрачных фигурок оппонента двигаясь каждый к своей цели.
Церковь погрузилась в тишину. Было даже слишком тихо, будто ничего больше не осталось в мире, будто все вымерло, исчезло, уперлось в тупик. Даже время приостановило свой ход, как стрелки часов на руке покойника.
— Признаться, я изо всех сил пытался тебе верить. — Уставший голос Реддла наждачной бумагой царапнул по ушам после продолжительного молчания. Долгим, невыносимо тяжелым взглядом он окинул присутствующих прежде, чем продолжил свою мысль: — Ты так рвался к девчонке и говорил слишком убедительно. Моя ошибка, признаю. — Он ухмыльнулся спрятав за спиной руки и стал расхаживать от стены к стене. — Но вот что интересно, — подняв указательный палец вверх, Том, казалось, сейчас рассмеется, — это мой город, в нем много ушей и еще больше глаз.
Тревога расползалась по телу подобно чернильному пятну на тетрадном листе. Сириус изрядно напрягся опасаясь, что их маленькое убежище перестало быть самым безопасным местом в этом гнилом городе. И тут в голове будто щелкнуло: остальные сейчас совершенно одни скитаются по улицам. Мор, словно мертвец обдавал своим смрадом, заботливо окутывал живые тела липким гноем и следил. Следил за каждым шагом любого существа своими землистыми глазами. Сердце заметалось птицей в клетке окатывая ледяным потоком страха.
— Почему-то мне не хочется расставаться с вами столь скоротечно, — продолжил вещать Реддл, — хоть вы и доставили много хлопот. Жаль, конечно, терять свои дневники.
Его лицо обезобразилось восторгом и триумфом. Том кропотливо плел свою тенёту все это время, подобно вездесущему пауку ткачу, способному видеть насквозь. Верные слуги — молодые паучки разбредались, кто куда изучая и доставляя своему хозяину ценную информацию. Реддл оказался не просто хорошим стратегом, но и искусным кукловодом, дергающим за правильные ниточки. Позволял противникам насладиться сладким вкусом победы, чтобы после влить в их глотки горечь первородного яда.
Сириус едва ли заметно отшатнулся, оттянув пальцем ворот рубашки. Под пеленой страха за близких зрела ярость, медленно всплывая из густого клубящегося чернотой мрака. Их вновь обошли, упомянутые дневники являлись прямым доказательством этого. Реддл или кто-то из его приспешников — это было не важно, — побывал в разгромленной темнице после их визита. Его харизма волнами топила присутствующих. Том свято верил в свое всесилие и всем видом выказывал его. Ему нравились правила этой игры, придуманные им же. Нравилось вести счет, нестись впереди, заставляя врагов довиться клубами пыли после себя.
— Мне интересен ваш следующий ход. — Призрачная фигурка продвинулась на клетку вперед; кнопка часов нажата. — Дам фору в один час, после чего моя гвардия займется вами и да, — выждав пару секунд, Реддл с хищным оскалом повернулся к Долохову, — бежать из города бесполезно. Антонин, будь добр, объясни им про канализацию. Это так, на всякий случай.
Терзающий страх потихоньку уполз и притаился где-то в животе. На этот раз они должны выйти победителями. Прекрасно осведомленные о тварях, томящихся под землей в собственном соку, каждый из них думал об одном и том же. Даже избежав кары гвардии им не выстоять перед сотнями чудовищ за один раз. В том, что у Реддла везде были глаза сомнений не было, наверняка он прекрасно знал и об ангаре. Так что даже прячась, их обязательно начнут выкуривать, рискуя жизнями ради Тома, и желательно сразу в пасти так обожаемых всеми тварей.
Мысли путались и расплывались под огромным прессом сложившейся ситуации. Все походило на минное поле гигантских масштабов и всего час, чтобы не подорваться ни на одной из них. Сказки о книжках закопанных в палисаднике рассказывать было поздно, равно как придумывать что-то новое. Самое время скорее добраться до остальных.
Не взглянув более на Реддла, троица поспешила удалиться.
— Не ту сторону ты выбрал, Антонин, — кинул напоследок Том, получая в ответ морозный взгляд.
Торопясь в ангар, они чуть было не забыли про безопасность. Долохов их контролировал, ведя за собой и молчал. Не хотелось думать или предполагать, не хотелось жалеть или отворачиваться. Свой выбор он совершил добровольно, поставив на кон свою жизнь и свою крохотную семью из двух человек. Если их жизни оборвутся в свете ненасытной луны, его совесть будет спокойна, а многолетняя вина растает снегом под лучами весеннего солнца. И все же мрачные мысли давали о себе знать, подобно кровожадным гарпиям набрасывались со всех сторон, норовясь разорвать окутанную тревогой духу, выклевать одурманенный страхом мозг.
Массивная дверь отворилась с протяжным тоненьким скрипом. Войдя внутрь, на раздосадованных фееричным провалом мужчин набросились сразу три девушки, наперебой запороша вопросами. Только Ремус сидел, облокотившись спиной о стену и внимательно слушал ответы, пропуская все слова через себя электрическим током по проводам. Наслаждался каждой буквой вылетевший из уст, потому как уже знал все решения. Знал, как можно отвлечь гвардейцев, отогнать чудовищ и избавить этот и без того прогнивший мир от кровоточащей заразы.
Все затихли, похватав свои сумки. В густом молчании разбирали припасы и что-то конструировали, придумывали, не отказываясь от изначального плана, ведь другого не было. Все полимеры пропиты и им ничего не оставалось, как хвататься за нить неведомой удачи.
Каждому казалось, что Мор — это какое-то особенное место на земле. Одно большое чудовище, сотканное из тысячи поменьше. И этими поменьше были его люди. Они принюхивались, приглядывались, будто хотели понять враг ты или друг. Видимо охотники не понравились городу, иначе беды можно было избежать.
Сириус помогал Джеймсу и Антонину с порохом, периодически косясь на Роуз. Она сидела задумчивая с удрученным видом и сливала с фляг оставшуюся воду, чтобы после заполнить всю тару горючим. Свет, излучаемый ей все эти месяцы стал значительно слабее. Взгляд Блэка заметался по комнате, как загнанный в ловушку зверь, скача резиновым мячиком по разным предметам силясь зацепиться за что-нибудь стоящее, что могло бы отвлечь ее от тяжести. Тщетно.
Обратив взор на маленькое оконце ангара, Сириус потерял счет времени. На улице стремительно темнело и лишь звезды сияли на черном полотне словно ярмарочные огни. Это напомнило ему свой самый первый праздник в Яхроне, первую непринужденную прогулку с Роуз и оттого на душе стало еще сквернее. Сегодня они могли познать ужас самой смерти. Ему подумалось: не явись он в Яхрон, в их жизни, в их судьбы, сидели бы они сейчас в этом ангаре окутанные колким холодом неизвестности? Возможно. Да и не важно уже.
Белла стояла у дверей, иногда приоткрывая их и обеспокоенно поглядывала в проем. Воображение придавало обычным улицам извилистости и черноты, в которой скрываются темные силуэты. Смутная тревога распирала изнутри, словно чему-то было слишком тесно, и он жаждал свободы, впиваясь когтистыми лапами в плоть грозясь вот-вот прорваться и оказаться на свободе. Закрыв дверь, она прошла вглубь ангара. Взор мазнул по Ремусу, что продолжал сидеть погруженный в себя.
— Ты собираешься что-то делать? — вкрадчивым голосом спросила она, сев рядом с Роуз и взялась помогать, плеснув в сторону Ремуса студеным взглядом черных глаз.
— Я уже все сделал, — ответил Люпин сложив свои «когти» и положил поодаль скользнув пальцами по ледяному металлу не раз спасшему ему жизнь. И вдруг где-то там, далеко, на самой границе восприятия ему представилось, как они буду смотреться воткнутыми в рыхлую землю.
Никто не ответил. Сложно было поверить, что Ремус так просто сдался. Самый изобретательный, умеющий найти решение даже в самой непроглядной мгле. Если бы на родной городишка обрушилась лавина из ниоткуда, он был бы в силах найти разумное решение. Но не сейчас. Видимо он просто устал или не видел других вариантов. Остальные не смели его осуждать, попрекать или ненавидеть. Жизнь никого не держит и каждый в праве решать сам, хвататься ему за эту жизнь, нужно ли ему это или нет.
Только вот каждый из них ошибался.
Ему и не нужно было ничего делать, решать или подготавливаться. Все решили за него уже давно. Да и выбор был не столь велик. Ремус долго не приходил в себя после ночных кошмаров, мыслей, что обвивали тугими веревками его шею и страхов. Он всегда старался оставаться все тем же Ремусом, которого все знали с детства, сдерживая страшную тайну под семью замками. Никогда не задумываясь, что может быть полезен. Пока не попробуешь не узнаешь и он попробовал. Вполне успешно. Внутри клокочущее чувство ликования не давало покоя. Он любил все сравнивать с оружием, когда несколько месяцев сидишь и монотонно собираешь детальку к детальке. И вот, наконец, последняя. Берешь полностью собранное оружие, заботливо протираешь сухой тряпкой, смазываешь каждый болтик механизма маслом из тоненькой пипетки. Все безупречно работает, без единой осечки или изъяна. И сейчас все так же должно сработать.
Рядом подсела Мэри. Ее сверкающие надеждой плошки глаз наполнились жидким серебром, как только Ремус взглянул на нее. Она подлезла под его руку, прижавшись подрагивающим от напряжения телом, уже догадавшись о намерениях Люпина и боялась. Чертовски боялась потерять его, что их уютный мирок разрушиться. Люпин шумно выдохнул, крепко обняв ее одной рукой и уткнулся носом в макушку. Она пахла сыростью и старыми пыльными фолиантами; всем тем, что только могло напомнить про заточение и разжигало внутри огонь, дарящий тепло для нее и разрушение для тех, кто не заслужил ступать по земле.
В этот момент он впервые был рад своему проклятию.
— Пора, пятнадцать минут осталось. — Все вздрогнули от тихого голоса Роуз и немедля засобирались. — Есть идеи как отвлечь гвардейцев и Реддла? Или придержемся старо…
— Есть, — перебил Ремус поднимаясь на ноги, — но для этого мне нужно, чтобы вы все вышли на улицу.
— Ты успеешь за пятнадцать минут? — угрюмо уточнил Джеймс радуясь глубоко внутри, что не все потеряно и Люпин, как и прежде, набросал пару лазеек.
— Мне хватит десяти. И чтобы вы не услышали, не смейте сюда заходить, — произнес он тоном, не терпящим возражений, в довесок осадив всех, хлестнув властным взглядом.
Толпясь возле дверей не зная, что и думать о словах Ремуса, охотники тревожно озирались по сторонам внимательно выслушивая предположения Долохова о возможных маршрутах нападения на них. Все чувства стерлись в один миг от старательно подавляемых приглушенных криков, сводящих с ума. Все как один покосились на запертые доски ангара. Предположения вертелись в головах самые разные начиная от проникшего каким-то образом внутрь чудовища, сейчас безжалостно рвущего Ремуса, заканчивая чем-то странным, необъяснимым. Учащенное дыхание, сдавленные стоны, скулеж доносящиеся с той стороны, все это заставляло захлебываться страхом.
Держа обещание, они молча слушали, позабыв о собственной безопасности. Жмурились и нервно сглатывали. Едва различимый треск стремительно перерос в громкий хруст, напоминающий кости ломающиеся подобно сухим толстым ветвям не в силах бороться с разрушающей силой стихии, ураганом. Лопающиеся, рвущиеся звуки, будто кто-то голыми руками приложился к огромному хлопковому полотну, деля его на тысячи лоскутов. Все таращились друг на друга в непонятках. В воздух просочилась паника. Привыкшие, слышащие сотни раз, как ломались хребты чудовищ, лопалась их прогнившая кожа, они раньше не осознавали, как страшны были эти звуки. Казалось, по ту сторону стен находился совершенно другой мир, мрачный, в котором правили тени.
Дыхание поменяло свою интонацию. Стало хриплым, прерывистым, слишком объемным и громким для одного человека. Вперемешку с жалобным скулежом по застланному соломой полу волочили что-то очень тяжелое и звонкое, отдающее лязгающим рокотом при каждом движении. Почувствовались вибрации, что-то большое ударяли о доски с частой периодичностью.
Все резко стихло.
— Стой, глупая, — прошипела Роуз, схватив за предплечье сестру, не давая той даже подумать соваться внутрь.
— Доверься мне. — Вырвав руку, Мэри проигнорировала взволнованные взгляды и отворила дверь, оставив приличный проем.
Шагнув внутрь, она просеменила вперед на полтора метра, пытаясь разглядеть что-то в противоположной стороне ангара, окутанного тьмой. Черный силуэт, едва различимый и словно вырезанный по трафарету контур находился в самом углу издавая тихое сопрано дыхания. На высоте чуть больше двух метров, где по идее должно находиться человеческое лицо вырисовывались звериные изгибы. В круглых, размером с маленькое яблоко, дырах моргали глаза. Существо шумно вздохнуло, осторожно ступая на встречу. На стыке тьмы и лунного света из небольшого окна показалась пасть с частоколом едва желтоватых передних клыков. Еще шаг.
— Ремус? — пискнула Мэри, не веря собственным глазам и тому, что это взаправду может быть он и прикрыла округлившийся в страхе рот ладонью. Волосы на затылке зашевелились.
Сделав шаг назад, она боялась отвести взгляд. Мышцы стали напружиненными, в горле грохотало сердце. Грудь сдавило тисками, не давая нормально вздохнуть. Сейчас их разговор после «Дня памяти»; визит к ней посреди ночи, когда он раненый и хмурый сидел и молчал, не зная как объяснить болт Беллы, что пробил его правый бок; спасение старшей сестры и ее самой, все это казалось глупым совпадением. Иронией, стечением обстоятельств, но никак не реальностью. Он не мог, просто не мог превратиться в это. Не могла в его венах течь проклятая, испорченная кровь.
Вышедшее на половину в свет существо прижало уши. Его глаза. Пронзительный взгляд, в котором плескался испуг. Он отчаянно искал поддержки не смея сдвинуться с места пока она не придет в себя. Мэри с усилием отвела взор осмотрев комнату. Аккуратно сложенная одежда покоилась рядом с «когтями». Делая последние попытки отыскать в темноте его истинный образ, она, по итогу, сдалась. Собрав все остатки мужества и здравого смысла, Мэри тихонько шагнула вперед, вытянув перед собой подрагивающую руку и зажмурила глаза.
Шерсть была мягкая и густая на ощупь, а нос размером чуть меньшее ее ладошки обжигающе холодный и сухой. Часто заморгав, она все же взглянула на него, попытавшись выдавить их себя подобие улыбки. Искорка интереса вспыхнула в ее глазах, успокаивая стук в ушах. Звериные глазищи таращились в ответ, внимательно следя за реакцией. Дыхание раскаленным маслом обдавало кожу.
Несоразмерно маленькие ушки задергались. Зверь встрепенулся, прислушиваясь. С улицы звучали неразборчивые голоса. Совершенно чужие.
Отпрянув к выходу, Мэри распахнула одну дверь и отошла к остальным, что стояли наизготовку, а к ним во главе с Малфоем двигалась гвардия. Аккурат возле ноги Джеймса приземлилась здоровая лапа, зарывшись кончиками закругленных когтей в землю. Охотники замерли, уставившись на черную шерсть, перекрывшую весь обзор. Огромный зверь, под стать размерам медведя качнул головой в сторону Люциуса, показывая оскал прикрывал своих, не давая и шанса причинить вред. Сириус медленно повернулся всматриваясь в ангар ожидая, что сейчас из него выйдет Ремус и объяснит, откуда взялось это чудовище. Внутри оказалось пусто.
Теперь все встало на свои места и личина незваного гостя, которого они считали Предводителем тварей раскрыта.
Гвардейцы замерли, ноги налились свинцом, а пальцы рук задеревенели. Те кто верил и не верил в религию Реддла, в его чудовищ воочию увидели нечто непохожее на уже привычное. Зверь двинулся на них. Побросав свои оружия, гвардия ринулась в россыпную с оглушающими криками о помощи, ведь палить по священным созданиям было строго запрещено. Взглянув через плечо, Зверь поторопил все еще шокированных охотников начать предпринимать радикальные меры, пока город не заполонили настоящие чудовища. Сам же двинулся вдоль улицы решив принять участие непосредственно в кульминации.
Теряясь из виду в отбрасываемой домами темноте, каждый добирался до своей контрольной точки.
Полагаясь на своих людей, Реддл спокойно восседал на балконной пристройке готовясь к молитве. В центре круга вознесения уже имелась жертва, огонь зажжен, осталось лишь дождаться тех, ради кого все это было создано. В прочем, они не заставили себя долго ждать, показываясь из разных мглистых уголков города. Глупые твари бесились вокруг огня старательно ища лазейку, только бы добраться до невинной девчонки, привязанной к деревянному столбу.
Самый разгар молитвы прервал бледный, как смерть Люциус со всех красках описывая огромное чудовище. Глаза Тома загорелись от столь прекрасной новости, ведь что-то новое всегда являлось кладезю для изучений, которые ему были нужны как пить дать. Особенно после тотального разорения его лаборатории. Тут он явно прогадал, не ожидая такого мерзкого предательства от Долохова. Эксперименты было не так жаль, как потерю толкового лекаря в лице Мэри. Сколько бы не старался, лекарей Мор он считал безмозглыми пустышками, а просить кого-то из городов побольше могло запросто аукнуться.
Ко всему прочему, Мэри слишком быстро все поняла, как нужно, как ему было удобно. Религия. Пустой, но такой действенный звук для простых смертных. Людям из покон веков нужно было во что-то верить, чтобы не свихнуться и Реддл пользовался этим феноменом как вздумается. Так было проще, все спихнуть на древних богов, чем объяснять метаморфозы, происходящие от симбиоза человека и чудовища. Первое время было очень тяжело привить городу новую веру, зато сколько экскомьюникадо, пущенных на «котлеты». Сейчас с этим куда сложнее, глупцы искренне верили и потому продвижение в экспериментах растягивались на долгие месяце за неимением нужного количества сырья.
Перевернув страницу с видом победителя, Том продолжил читать символы с чахлых листов черной книги — духовного завещания еретика, которого он встретил в юношеские годы. Изучив письмена вдоль и поперек, Реддл сильно расстроился отсутствию нескольких страниц, вырванных кем-то наспех и так и не добился разгадки тайны. Встретившись в последний раз, еретик наказал уничтожить книгу во что бы то ни стало и Том повиновался, сжег прямо у того на глазах затаив, что долгими ночами слово в слово кропотливо все переписывал для себя.
Жар от пламени постепенно угасал, как и слова священной молитвы подходили к своему завершению. Закрыв книгу и убрав в сумку, Том сел на импровизированный трон и принялся ждать. Морщинки на лбу собрались гармошкой при виде тварей. Они хаотично метались, поджав хвосты, кидались друг на друга и не находили себе места. Не понимая поведения, Реддлу ничего не оставалось делать, как просто сидеть и смотреть, дыша как человек пробежавший стометровку от изобилия волнения. На ум сразу пришел чертов Блэк со своей шайкой.
Погодя, он увидел причину столь странных повадок. Зверь, о котором говорил Люциус показался из-за домов и тяжелой, медленной походкой двинулся к столбу с девчонкой. Мелкие сошки чудовищ огибали его, забегали за спину и набрасывались, тотчас прощаясь с жизнями. Кто был трусливее, ускользали в тень. Казалось, даже трещащие на последнем издыхании пламя затихло, приклоняясь перед его величием. Зверь все двигался, не обращая ни на что внимания, перегрызая глотки тварей словно прихлопывал надоедливых писклявых комаров. И смотрел. Злые звериные очи впивались крючьями в полные ужаса глаза Реддла. С пасти капала слюна, частокол зубов сменил цвет на алый. Шерсть на шее и груди пропиталась кровью противников и слиплась в длинные, толстые шипы. На одном из крайних когтей волочился по земле лоскут кожи, превращаясь в сбившейся комок грязи. Наконец, он перевел взгляд на девчонку и у Тома отлегло.
Игнорируя еле колышущиеся на ветру языки пламени, Зверь перешагнул границу круга не замечая, как подпалил волоски на своем брюхе и хвосте. Запахло жженым. Шагал картинно, словно на параде. Не хватало лишь фейерверков и фанфар большей торжественности ради. Остановившись аккурат у ног девчонки, он поднялся на дыбы опираясь одной лапой о столб над головой жертвы. Та уже не плакала, не кричала пораженная до глубины души ужасом; ледяной кол страха впивался в кишки отключая лишние сигналы, посылаемые нервной системой.
Кровожадная улыбка Реддла медленно исчезла с его лица, когда Зверь гневно зарычал и перерезал острыми бритвами когтей веревку. Девчонка упала на его лапы и заплакав, попыталась отползти. Заревев что есть мочи, он стал дербанить столб всем, что только имелось. Щепки летели во все стороны поддаваясь остервенелым движениям. Пожившее дерево сопротивлялось натеску такой мощи едва раскачиваясь.
Взгляд Тома заметался в поисках укрытия, все рядом с ним сидели пооткрывав рты не в силах оторвать взгляда от столь зрелищной картины. Тогда внутри перевернулись верх дном органы, неужели боги реально существуют и им пришлось не по нраву его деяния. По крайней мере это было единственное объяснение.
Зверь тем временем демонстративно повалил изрядно потрепанный столб и уставился на главного зрителя, для которого так старался отыграть представление. Поднявшись со своего места, Том поспешил убраться подальше натурально страшась за свою шкуру. Пол заходил ходуном, в ушах резко засвистело, приглушая остальные звуки, углы плыти и изгибались. Потеряв контакт с реальностью и совершенно не ориентируясь, он переводил взгляд на людей, что хватались за головы или поручни балкона, что-то говорили, кричали. Все звучало отдаленно, бесконечной песнью вьющейся словно веревка сплетенная из тонких и толстых, вкрадчивых и паникующих голосов. Повернув голову, он наконец увидел причину ухудшения своего самочувствия. Его церковь пылала огнем, подпирая языками пламени небеса. Оглушительный взрыв контузил, вышиб все понимание из перевозбужденного мозга. Мышцы живота заныли, грудная клетка плавилась раскаленным металлом готовая выпустить вопль отчаяния.
Они уничтожили все, что он имел.
Вцепившись в последнюю надежду в виде книги, Том сделал пару шагов вперед. Новая волна взрывов обрушилась так же неожиданно, как и первая, припечатывая его к каменному полу. Одна из колонн поддерживающая балкон не выдержала. Мелкая крошка осыпалась на землю, следом рухнули огромные куски. Пытаясь за все хвататься, Реддл покатился вниз. Пыль попала на слизистую, лишая зрения. Уперевшись во что-то ногами, он старательно тер глаза, пока не заорал от боли. Что-то холодное и острое впилось в икру и стащило на твердую землю пронося по позвоночнику ломоту и выбило дыхание. Сквозь слезы и неприятные ощущения ему все же удалось увидеть, как Зверь, возвышаясь над ним грозно скалился. Судорожно открыв сумку, Том выставил перед собой книгу на вытянутых руках, наивно пологая, что это поможет, ведь всегда помогало на более мелких чудовищах. Предплечье полоснула костная сталь когтей, выбивая драгоценность, откидывая подальше в пасти всепожирающего пламени. Внутри все умерло, терять было нечего и Том почти сдался, таращась на занесенную лапу. Лицо белое, как гипсовая статуя, расколотое широкой трещиной рта. Сейчас, еще секунда и его тело превратятся в кровавую чащу.
Искаженный писк резанул уши. Зверь взревел, отпрянув в сторону и перевел весь свой гнев на Люциуса, с таким трепетом защищающего своего господина. Вот только правда оказалась невыносимо горька. Каждый сам за себя и пока Малфой нацелился вновь, Том воспользовался заминкой.
Пуля аккурат пробила запястье, выбивая мушкет из рук Люциуса. Зажав рану, он метнул взгляд на Сириуса, тот стоял в пяти метрах и показательно отсалютировав, скрылся за одним из домов. Переведя ошарашенный взгляд на звериные, налитые кровавой местью глаза, Люциус попытался подобрать мушкет. Словно размашистая пощечина, массивная лапа ударила с такой силой, что тот отлетел на метр ничком в землю. Малфой был уже не нужен, и голодный по расправе Зверь отправился на поиски Реддла.
Мечась подобно цепному псу, он рыскал, заглядывая чуть ли не в каждый уголок надеясь найти виновника. Чужой организм заботливо окутывал человеческий разум, шепча сладкой песнью поддаться. Людская жизнь коротка и безнадежна, не то, что звериная, способная выстоять перед любыми невзгодами. Вертя массивной башкой, царапая собственную морду он повернул вспять, несясь к ангару, собирая жилистым телом все углы и препятствия, только бы не оставаться подвластным подарку клокочущей ночи.
Рухнув на сено, он протяжно завыл с сожалением. Обратный процесс не приносил такой сильной боли, лишь кости хрустели и трещали, преобразовываясь в привычные. Ругая себя за медлительность, он принимал всю ломоту, словно это было наказанием за непослушание. Зная, как быстро дурнеет в обличие зверя, Ремус поклялся больше никогда не прибегать к подобному и по возвращению ворваться в кабинет Северуса и высказать все, что думает. Ведь именно с него все и началось. Зараза пожирала некрозом плоть девятнадцатилетнего мальчишки, игнорируя всевозможные препараты и операции, на которых Минерва старательно вычищала всю холеру. Уже смирившись, он лишь хмыкнул, глядя затуманенным взглядом на желтоватую жидкость в ампуле, что принес Северус. Было уже плевать, доработана она или нет, проверена или добьет его и так искалеченный организм.
Теплая эссенция просочилась под кожу, странствуя по дорожкам вен к сердцу. Голова нещадно кружилась, идя рука об руку с лихорадкой. Обливаясь потом, не в силах и глаз сомкнуть из-за болезненный ощущений всю ночь, ему хотелось просто сдохнуть и больше никогда не мучаться. Он даже подумывал про морфий, влить в себя побольше, только бы не чувствовать ничего. Ремус не помнил, как уснул с рассветом очнувшись только под вечер. Зато хорошо помнил реакцию Северуса и Минервы, они еще долго о чем-то перешептывались возле двери его комнаты подбирая правильные слова.
Отползя к стене, Ремус тяжело дыша стал натягивать на себя одежду. Потеряв счет времени, изнеможденный он прикрыл глаза, дожидаясь рассвета и надеясь, что они вернуться домой. Ему безумно хотелось домой, обратно в привычную жизнь, которая казалась такой спокойной по сравнению с тем, что они пережили в Мор.
Двери ангара распахнулись, впуская внутрь солнечный свет. Прищурившись, Ремус виновато взглянул на застывших в проеме охотников. Они стояли с таким видом, словно не видели его с десяток лет. Первая в себя пришла Мэри, заметив пропитанные кровью брюки в районе бедра — неудачная попытка Люциуса. Остальные с места не сдвинулись. Потупив взгляд, Люпин горько ухмыльнулся, предполагая, что их теплым взаимоотношениям пришел тотальный конец и дай бог его просто проклянут, а не засыпят упреками и ненавистными взглядами. Однако Белла развеяла дурные мысли.
— Я не буду извинятся за твой бок! Ты сильно нас напугал тогда! Я думала ты собирался сожрать Роуз! — Разведя руками, она прошествовала внутрь и скинув плащ, повернулась к Ремусу. — Ты скрыл от нас такое! — Возмущения Беллы никто не смел прерывать, да и бесполезное это занятие, учитывая ее вспыльчивый характер и совершенное отсутствие умения управлять своим гневом. — Да мы выросли вместе, считай семья, а ты… ты… да у меня слов нет, — верещала она в пассивной агрессии и сделав резкий выпад вперед, истерично замахнулась на Люпина. Рука застыла в воздухе. — Приложить бы тебя чем-нибудь тяжелым. — Выговорившись, она сдалась и плюхнулась на сено.
Ремус сидел, виновато осклабившись и исподлобья взирал на нее. Растрепанный с множеством ссадин на лице, выглядел сейчас как нашкодивший ребенок, прекрасно зная, что ему все простят. Находящаяся рядом Мэри зашивала рану от пули на его бедре, мысленно подписываясь жирными чернилами под каждым словом Беллатрисы.
— Так ээ… а почему ты не сказал? — осторожно вклинился Джеймс, опасливо поглядывая на свою нервную зазнобу. Та принялась чистить арбалет, делая это очень грубо и что-то бубнила себе под нос.
— Не мог выбрать между: «Погода сегодня хорошая, о, а еще я превращаюсь в огромное чудовище» и «А пошли ночью в лес, я вам такое покажу, просто сдохнуть можно», — саркастично произнес Ремус взлохматив и без того топорщащиеся в разные стороны волосы.
— Поговори мне тут, — процедила Белла запульнув в него пустым мешком из-под пороха, — мог бы уже хоть как-нибудь сказать.
— Мог, но ты ведь знаешь, я не люблю хвастаться, — с заумным видом возразил Люпин попытавшись увернуться от фляги, полетевшей следом.
Все знали, как Белла не выносила такого. Раз уж они вместе, то должны держаться до самого конца, без лжи и таинств. По большей части она обиделась даже не из-за сокрытия столь страшной тайны, а потому что он засомневался в них. Столько пережитого было на их общем счету, столько ссор и поддержки. Шумно выдохнув, она сокрушенно покачала головой, глаза блеснули сталью. Пара часов и все станет как ни в чем не бывало.
— Беллс, да хватит тебе дуться и прекрати кидаться вещами.
— Еще один, — встрепенулась она, бросив злобный взгляд на Джеймса. — Мы хотели отвлечь Реддла, а не стирать Мор с лица земли, мать твою!
— Ну, переборщил, — нехотя признался Поттер, потирая затылок, — в следующий раз все будет в лучшем виде, обещаю, — заверил он, наградив Беллу взглядом невинной овечки.
— Доиграешься, я с тобой разведусь, — пригрозила она, даже не посмотрев в его сторону.
— Мы давали клятву перед господом, так что придумай более правдоподобную угрозу. — Получить подзатыльник оказалось не самым приятным, однако действенным. Уткнувшись носом в свое оружие, Джеймс замолк.
— Как так вышло? — обратившись к Ремусу спросила Роуз, опускаясь рядом на сено и упорно игнорируя Сириуса, топчущегося рядом.
И Ремусу ничего не оставалось делать, как все выложить. Подробно, в красках, как на духу заложив всех участников их маленькой тайны. На душе сразу стало легче, гадливость и капелька стыда клокочущие внутри развеялись. И почему он раньше им все не рассказал? Он и сам не знал ответа на свой вопрос и потому так долго тянул. Ко всему прочему ему думалось, что и не понадобиться рассказывать, ведь зверь не так уж и нужен. Да, подсобил пару раз, больше не планировалось. Кто же знал, что судьба все решит иначе, подкинув удобный случай.
Позже они расспросят его, более подробно не упуская ни одной детали. Запорошат сотнями вопросов. Но не сейчас, слишком устали.
— Если я буду умирать, не говорите об этом Северусу, — мрачно произнес Блэк, едва ли коснувшись костяшками пальцев предплечья Роуз, но та быстро одернула руку. — А что с Реддлом в итоге?
— Сбежал. Не думаю, что ему хватит смелости вернуться, — пожав плечами, ответил Ремус.
— Поехали домой, — выпалил Джеймс, закидывая в сумку остатки припасов.
Собравшись, все скопом прильнули к выходу из ангара, перебарывая лютую усталость и медленно плетясь на улицу, где солнце яичным желтком уже во всю одаривало теплом. Вцепившись в плечо Роуз, Сириус остановил ее.
— Нужно поговорить.
Дождавшись пока все выйдут, Роуз повернулась к нему лицом.
— Зачем? — устало спросила она, не имея никакого желания вести с ним беседу. — Иди поговори с Реддлом, обсуди со всеми, кроме меня. — Отчаяние маленькими змейками просачивалось сквозь нервозные нотки ее голоса. — Я ведь так, пустое место.
— Что ты такое говоришь? — возразил Блэк, несильно встряхнув ее словно тряпичную куклу.
— Ты мог хотя бы в общих чертах мне все рассказать, — объяснила она и опустила взгляд, стремительно наполняющийся слезами, — чтобы я не так переживала. Зная, на что способен Реддл… все, не хочу ничего, я устала. — Сделав шаг назад, Роуз поудобнее схватилась за ремень сумки и направилась к выходу, но была вновь остановлена Сириусом.
— Ты бы меня не отпустила. — Прижав к себе, Блэк положил ладонь на ее мягкие волосы.
Уткнувшись носом ему в грудь, Роуз шумно всхлипнула. Как глупо. Они все пережили огромный стресс, не выныривая из озера нервного состояния ни на секунду, чтобы совершись вздох. А она обиделась. Давно должна была привыкнуть, что для него не существует наставников или учителей. Объяснять простое «ученик всегда должен все обсуждать со своим наставником» было бесполезно, он все равно сделает по-своему. Оставалось лишь верить в него и поддерживать, потому как выказывая искреннюю заботу и любовь, Сириус отвечал благодарностью.
— Я не хотел тебя обидеть. — Обхватил ее лицо ладонями, Блэк прикоснулся губами ко лбу Роуз задержавшись на пару секунд дольше обычного. Она обвила его талию руками, крепко прижавшись к такому теплому телу, в одночасье ставшему до безумия родным. Не хотелось уходить.
— Поцелуй меня, — попросила она и слова прозвучали так, словно это являлось ее последним желанием в жизни. Мягко улыбнувшись, Сириус исполнил просьбу.
Идиллию прервало тихое, но радостное улюлюканье в проеме. Перебарывая желание убивать, Роуз неспешно отстранилась от желанных губ и окинула строгим взглядом двух смутьянов, аккуратно выглядывающих из-за дверей. Взяв Блэка за руку, она повела его на выход.
И казалось, по всем канонам их поездка должна была иметь хороший конец, пока на горизонте не появился Люциус. Уже стоя у ворот в ожидании Долохова, который отлучился по каким-то своим делам с приходом рассвета, они меньше всего хотели видеть напыщенного индюка. Хотя сейчас он выглядел изрядно потрепанным и потерянным, слегка боязливо поглядывал на присутствующих. Находясь под огромным впечатлением, прошлый господин уже не казался всесильным и могучим, по крайней мере Реддл не обладал способностью контролировать тварей, как это удавалось охотникам — думалось ему пока он приближался к воротам. Он так долго привыкал к обратной стороне медали после изгнания из высших сословий, что непременно нуждался в сильном лидере, который безусловно сжалиться. Служба в Мор давала много привилегий, однако все кануло в лету.
— Стойте! Извините! — Обогнув Малфоя, чуть не сбив того с ног, мимо пронеслась Алиса, спеша к охотникам. Превозмогая боль, она морщилась, прижимая ладонь к правому боку не сбавляя темпа.
— Ты куда так несешься?! Шов разойдется, — взволнованно воскликнула Мэри узнав свою пациентку.
— Заберите меня пожалуйста, — слезно попросила Алиса, пытаясь отдышаться, — я перевязывать умею и уколы ставить, а еще шить и готовить, — не унималась она, намертво вцепившись в запястья Мэри, пока та пыталась на ощупь проверить свежую рану сквозь тонкий хлопок платья. Чуть ли не умоляя, Алиса, перебивая саму себя выливала на охотников все тягости своей жизни в Мор. Перед глазами тут же всплыл образ Джоли.
— Забрать говоришь, — задумчиво произнесла Мэри в пол голоса вспомнив совет Минервы обзавестись приемником и внимательно осмотрела Алису с ног до головы. Худющая черноволосая девчонка глядела исподлобья, нервно жуя нижнюю губу и мокрыми от волнения пальцами комкала свое платье. — Я думаю никто против не будет. — Настоятельный тон отбил протесты. Все только плечами пожали, принимая предложение.
— Не найдется ли у вас и для меня работы? — поинтересовался доковылявший Люциус. Голос его растерял свою уверенность, в глазах читалась боязливость.
— Ты что, паскуда, издеваться над нами вздумал? — прорычал Сириус сорвавшись в его сторону. Размашистый удар кулаком по некогда самодовольному лицу заставил Малфоя припасть к земле. — После всего сотворенного тобой дерьма ты правда надеешься на наше снисходительство в твою сторону? — Люциус не ответил, опасаясь очередного удара.
— Ему нужна помощь. — Подбежав к Малфою, Мэри дотронулась тыльной стороной ладони до его лба, а затем аккуратно отогнула изрезанную ткань одежды, осматривая раны. В глаза Люциусу смотреть не хотелось, равно как и позволить поехать в Яхрон, но как лекарь она просто не могла пройти мимо. Кожа вокруг порезов сильно воспалилась и покраснела, в некоторых местах набухали пузыри гноя. — Он поедет в нами.
— Никуда он не поедет, — отрезал Ремус, сверля Малфоя ледяным взглядом.
— Что за сердоболие? — возмутилась Роуз. — Давай всех ублюдков спасать.
— Он умрет от инфекции, взгляните. — Оттянув ткань в разные стороны, Мэри оголила самый пораженный участок кожи.
Спорить с ней было бесполезно. Посовещавшись с десяток минут, пришли к выводу, что они помогут Малфою и как только его жизни больше ничего не будет угрожать — отдадут на растерзание Геллерту. Пусть он выслушивает небылицы и принимает решение, оставлять Люциуса или отправить обратно в Мор. Усадив его в карету, предварительно связав по рукам и ногам на всякий случай, Джеймс с Сириусом плюясь ядом, вернулись к остальным разузнать, где носит Долохова, что обещал не задерживаться. Буквально после нескольких фраз возмущений, он явился, собрав вокруг себя охотников.
После непродолжительной беседы настала пора прощаться.
— Спасибо за помощь, — поблагодарил Антонин, взглянув на каждого.
— Так значит, ты решил остаться? — уточнила Роуз.
— Подумываю попробовать сделать что-то с этим городом, может выйдет что путное, — непринужденно ответил Долохов, осмотрев ближайшие постройки. Слишком многое придется поменять, отстроить заново. Но это было не так важно, вещи куда проще починить, нежели людей. Как их, боготворивших чудовищ, переучить в охотников на этих же чудовищ оставалось большим вопросом. Но ответ на него он найдет чуть позже.
— Здорово, но даже не смей звать нас в гости, мы не приедем — хмыкнул Джеймс, вызывая у всех истеричный смешок.
— Берегите себя. — Кивнув на прощание, он украдкой взглянул в спину Блэка и чертыхнувшись про себя, с ухмылкой выпалил: — Пигалица.
Резко остановившись, Роуз передернуло от давно забытого прозвища. Сейчас оно не казалось таким обидным и совершенно не злило, наоборот, вызывало какую-то грустную теплоту. Воспоминания есть воспоминания, они могут быть разными: плохими, хорошими, могут задевать близких людей. Но они ее, и никто не запретит относиться к ним так, как она хочет. Повернувшись, Роуз широко улыбнулась, притворно неодобрительно мотая головой и двинулась в сторону Долохова.
— Спасибо, — тихо произнесла она, — жаль некого больше задабривать, чтобы погулять подольше. — Слезы подступили к горлу, когда она приняла еще теплый крендель из его рук. На этот раз он достанется младшей сестре, на этот раз она его заслужила.
Попрощавшись, Роуз вернулась к остальным и протянула сдобу Мэри. Та, что-то припомнив сестре, стала делить крендель на всех, пока они дружно шли до карет, чтобы наконец вернуться домой.