***
Пик сразу проснулся, только по щелчку ключей в замочной скважине. После гупа двери, восьмой дрогнул, поджав под себя ноги и слушая как кто-то копошился в проходе. Включили свет. Свет яркой лампы ослепил маленького, заставив зажмуриться. Из прохода послышался довольно весёлый голос. — Пикуша, я пришёл! Иди, встречай! — почти крича, Бубновый снял обувь и прошёл дальше, заходя в комнату, где спиной к нему лежал сонный Пик. Пик только проснулся и не намеревался вставать. И видеть Данте ему также было не охота. Он знал, какова его судьба, т.к. Данте в любом случае, и не важно как, но узнает. Философ прошёл к кровати со стороны Пикового и сел перед ним так, как до этого сидел Создатель. Дежавю, не так ли... Его начинают гладить по голове, перебирая пряди волос. Сонные глаза, которые с трудом открываются, смотрят на сидящего перед ним парня. — Так ты спал, — с ноткой вены сказал красный. — Ну прости... Пик слабо улыбнулся, думая, что его пронесло и Данте не на что не злиться. Восьмому тоже улыбнулись и продолжили водить рукой по голове. — Пик, а расскажи мне, пожалуйста, — голос был таким же весёлым, но слова заставили мелкого насторожиться. — Где ты шлялся в двенадцать ночи? — тон сменился, а руки сжала фиолетовые волосы, причиняя боль. Пиковый скорчил личико от боли опрокинув голову назад. Глаза наполнились капельками слёз. Выражение лица у Данте было угрожающее. Взгляд философа пал на алые следы на бледной шее. Нервная улыбка, а вторая рука потянулась к шее. Холодные пальцы провели по тонкой шее, а потом с силой сжали её. От Пика послышался лишь хриплый стон боли. Капли холодных слёз начали сбегать по щекам и капать на подушку. — Так ты правда был с ним. — раздраженный голос и разочарованный взгляд. Руки отпустили бледную шею и фиолетовые волосы. Восьмой поднялся на локти пытаясь откашляться и восстановить дыхание. След от руки третьего останется надолго. Красный снял с себя верх и залез на кровать. Он скинул с мелкого одеяло и ухватился за его бёдра, притягивая к себе. Пик лежал на груди с приподнятым задом, держась за горло и продолжая лить слёзы. Бубновый упёрся пахом в пятую точку восьмого, немного наклонившись к нему. — Тебе нечего сказа? Не услышав ответа, а лишь всхлипы, Данте отстранился, поднимая футболку так, что она сползла по телу Пикового к груди. Обратив внимание на нижнее бельё чёрного цвета, философ оттянул резинку боксёров. — Он и там успел побывать? — безразличное выражение лицо. Быстрыми и небрежными движениями, Данте стягивает бельё Пикового короля. Краем глаза и мутным взглядом, восьмой наблюдал за старшим. С глаз всё ещё лились слёзы, но он не издал не звука. Пик давно смирился со своей участью. Холодные руки коснулись ягодиц, сжимая их и раздвигая. Взору представилась красная и всё ещё растянутая дырка. — Хм~ — кратко и недовольно, а на лице нервная улыбка. Бубновый быстро расстегнул ширинку джинсов и спустил их вместе с боксёрами. Достав свой член, он приставил его к аналу восьмого и резко вошёл сразу, почти на всю длину. Пиковый прогнулся в спине, почти до хруста костей и боли в рёбрах. Из уст послышался до жути болезненный стон вперемешку со слабым криком. Глаза снова наполнились слезами и ручьём начали стека по щекам Его ткнули носом в подушку. Хоть восьмой и был растянут, этого было мало. Член Данте больше Фёдора. Не длиннее, но больше. Философ снова опустился к Пиковому, приподнимая его голову за волосы. — Скажи честно! — красный сделал небольшую паузу, прислоняясь губами к маленьким плечам. — Тебе с ним понравилось? Данте поцеловал восьмого в плечо, дожидаясь ответа. — Д.да... — сквозь зубы и боль Пик сказал правду, после чего получил укус в плечо, тихо и заглушено прокричал. Может было бы лучше, если бы Пик соврал, но он не из тех, кто любит врать. Отстранившись от плеча, из укуса выступила кровь. Восьмого ткнули обратно в подушку, сжимая волосы и начали оставлять ещё укусы, ближе к шее. Отстранившись от нежной кожи Пика, красный отпустил фиолетовые волосы и поднялся. Снова раздвинув маленькие ягодицы, третий немного вышел из Пика и сразу резко вошёл до основания. Глухой стон и Пик снова выгибается в спину. Адская боль. Везде. Голова, шея, горло, рёбра, спина/поясница, анал, ноги. В груди... Ноги уже не держали. В принципе, они и до этого не держали. Красный схватил Пика за рёбра, а именно за синяк и начал двигаться. Специально. Восьмой начал кричать не затыкаясь, т.к. сильные пальцы давили на больное место. Слёзы не переставали литься. Появилось чувство, что Данте пытался их сломать. Вскоре кричать уже не было сил. Пара жёстких толчков и Бубновый остановился. Выйдя из Пика, он встал с кровати, раздевшись полностью и без слов, ушёл в ванну. То ли ему надоело, то ли стало противно. Благо очко не порвал. Пиковый пытался встать, но дрожь и боль в теле, не дали этого сделать. Упав обратно на кровать, восьмой отключился.***
20 минут. Данте вышел с душа, с полотенцем на поясе, а вторым он вытирал мокрые волосы. Посмотрев на замученного Пика безразличным взглядом, философ отвел глаза в сторону, о чем-то думая. Глубоко вздохнув, Бубновый положил полотенце на край кровати и подошёл к Пику. Укрыв его, он начал вытирать бледное лицо от слёз и аккуратно распутывать фиолетовые волосы. А ведь утром, он снова будет за них тягать, чем снова запутает. Закончив, третий завёл прядь волос за ухо и нежно поцеловал фиолетовую макушку. Любит ведь. Просто сильно ревнует.