***
За дверью было слышно хриплые звуки и тихие всхлипы. Данте стало стыдно? Переборщил немного… Бубновый направился к номеру Куромаку и Ромео, постучав в дверь. Ему сразу открыли дверь, приглашая войти. — Как себя чувствуешь, после бокала вена и стаканчика коньяка? — с насмешкой поинтересовался треф. — Нормально, — как-то грустно ответил Данте, продолжил — А что там Ромео? — Сейчас спит, как убитый. С 7-ми утра ходил по номеру, ныл. Голова болела. — Понятно… — красный отвёл взгляд. — Можешь, пожалуйста, дать обезболившее и что-то от головной болт? — Да, конечно! — Куромаку ушёл в глубь комнаты, пытаясь найти свою сумку. Достав с сумки «аптечку», серый нашёл там две коробочки с таблетками. Вернувшись к третьему, кардинал отдал ему их, на что получил слова благодарности. Покинув номер, Данте вернулся к себе. Зайдя в номер, философ налил в стакан, который стоял на столе, минеральной воды и подошёл к тумбочке возле кровати. К этому времени, Пиковый немного успокоился. Он лежал неподвижно, из-за чего боль ослабла. Красный поставил стакан с водой на тумбочку и рядом положил две, уже распечатанных таблетки. — Выпей, пожалуйста! — переживая, бубновый посмотрел на Пика, который смотрел то ли мимо него, то ли сквозь. — Переодевайся и приходи в столовую, я возьму тебе кушать! От восьмого не последовало ответа. Лишь пустой взгляд в сторону. Данте сел перед нам на корточки. — Пик~ — взволнованное выражение лица, а руку коснулась фиолетовой макушки. — Уйди, пожалуйста… — очень тихий и хриплый голос. С трудом выдавив из себя хоть что-то, восьмой зажмурился, поджав ноги. Бубновый тяжело выдохнул. Встал и вышел, оставив Пика. Тишина. Так хорошо. Никто не трогает. Хочется остаться в номере и никого не видеть и не слышать. Но восьмой встал. Через силу и боль, он сел на край кровати, немного выгнувшись в спине. Пик потянулся к стакану, чтобы выпить обезбол и перестать чувствовать эту боль, но случайно выронил его на пол и тот разбился. — Блять! Выпил таблетку… Глаза снова набрались слезами. Фиолетовый упал на пол, на колени, начиная собирать стекло. Потянувшись за очередным осколком, фиолетовый зацепил уже собрание осколки, поцарапавшись выше запястья. Собрание осколки полетели на пол, а внимание привлекла жгучая боль на руке. На тоненькой ручке, из царапины выступила кровь. На мгновение, боль во всем теле и на душе - исчезла. Пик минуты две просто сидел, смотря на руку. С трудом встав с полу, восьмой хотел пойти в ванную смыть кровь. Но проходя мимо стола, он заметил на нём браслет… Данте снял его… Для Пика это много значило. По щеке потекла слеза. Хромая, Пик вернулся за острым осколком и заперся в ванной. Стоя у зеркала без футболки, восьмой видел клона в плохом состоянии и не хотел верить, что это он. Запутанные волосы, бледное лицо, красные и всё ещё мокрые глаза, синяки на шее от пальцев и засосы, покусанные плечи, потемневший синяк на рёбрах, кости обтянутые кожей. Страшное зрелище. Что он с ним сделал!? Слёзы снова, ручьём полились из глаз. Пиковый свалился на пол, хватаясь руками за голову. Нервы сдали… Убрав руки от головы, восьмой посмотрел на них и царапину на правой руке. В левой, он держал осколок от стакана. Поднеся его к правому тонкому запястью, фиолетовый сделал глубокий разрез. Один. Второй. Третий. Шестой… Начало жечь. С руки на пол начала капать кровь. В глазах всё размывало от слёз. Но боль уходила. Моральная… Вся она нику не уйдёт, но хотя бы ослабнет.***
Когда Данте зашёл в столовую, там уже сидели вольты и Создатель. Ему пожелали доброго утра, но он не ответил. Настроение не то. Бубновый подошел к женщине, которая заведовала кухней и приготовлением обеда и попросил приготовить две порции омлета и чашки чая и кофе. Дожидаясь заказа, к философу подошёл Создатель. — Где Пик? — спокойно спросил Фёдор, смотря на уже недовольного Данте. — В номере. Встать с кровати не может. — третий поднял недобрый взгляд на человека. — В... в смысле? — голос предательски задрожал. Фёдор не сразу понял, в каком смысле это было сказано. — Что ты сделал!? Красный отвёл взгляд, виновато и всё с той же злостью. — Можете сходить и помочь ему. После слов Данте, шатен убежал в сторону номеров. И уже у номера, где ночевал Пика, он постучал. Не открыли… Фёдор долгое время стоял и стучался в дверь, но не звуку.***
Пиковый сидел на дне душевой, под холодной струей воды. Кровь остановить удалось. Конечно он слышал стуки в дверь, но открывать не собирался. Догадывался, кто там. Сидел он ещё долго, пока не начал чихать. Выключив воду и вылезши, Пик одел нижнее бельё и натянул тоненькую чёрную водолазку, на этот раз с рукавами. Это всё, на что у него хватило сил. Он сел на холодный кафель, опираясь об стену. Глаза начали закрываться, а тишина стала шумом в ушах. Да… В дверь перестали ломиться. Фиолетовый начал проваливаться в сон, но почувствовал, как его взяли на руки.***
Пятью минутами ранее. Данте наблюдал за тем, как Фёдор пытался достучаться до клона, который находился в номере. — Вы долго ещё будете пытаться достучаться? — уже не сдерживая смеха, спросил философ. — Сколько понадобиться! — твёрдо ответил Создатель. Третий подошёл к двери и открыл её, т.к. ключи были только у него или Пика. Зайдя в номер, он закрыл за собой дверь, с выражением лица, будто ему(Фёдору) здесь делать нечего. Пройдя в глубь комнаты, Бубновый заметил отсутствие восьмого, что его напугало. Заметив в ванной включенный свет, он нервно выдохнул. Осмотревшись, красный посмотрел на тумбочку, куда он поставил стакан с водой и таблетки. Данте хотел убедиться, что Пик их выпил, но на тумбочке всё так же лежали таблетки, но стакана не было. Философ подошёл ближе посмотреть, но остановился, когда услышал хруст стекла под подошвой его кроссовок. Посмотрев на пол под ноги, Данте увидел стекло от разбитого стакана, что его напугало ещё больше. Он пулей полетел в ванную, со страхом, что с Пиком что-то случилось. Отперев дверь, Бубновый начал глазами искать восьмого. Найдя его на полу, третий подошёл и аккуратно поднял того на руки. Открыв глаза, восьмой увидел перед собой всполошённого Данте. Он усалил мелкого на край кровати и сел перед ним на корточки. Он начал осматривать тонкие ноги и ступни Пика. — Что…? — Пиковый хотел добавить, но его перебили. — Ты нигде не поранился? — переживая задал вопрос Бубновый, уже проверяя ладони. — Н…нет — тихо ответил восьмой. Данте закатил рукав левой руки, посмотреть нет ли повреждений ещё где-то. Пик начал паниковать и вырвал свои руки из сильной хватки Бубнового. — Я нигде не поранился! Всё нормально! — сказав громче, чем говорил до этого, Пик начал кашлять. — Точно? — всё ещё переживая спросил третий. — Да. Данте глубоко выдохнул, положив голову на ножки восьмого. Пик покрылся слабым румянцем и улыбаясь, положил руку на красную макушку. Красный поднял голову с ноги и аккуратно взял руку Пикового, поцеловав в ладонь. — Ты чего не оделся? — спросил философ, смотря прямо в жёлтые и красные от слёз глаза. — У меня сил не хватило… — восьмой отвёл взгляд. Бубновый опустил голову и всё ещё держа в одной руке, руку восьмого, а второй провёл по бедру. — Болят? — третий поднял голову, смотря на расстроенного Пика. Данте отпустил руку восьмого и встал, проходя к тумбочке на которой лежали таблетки, аккуратно собрав осколки ногой, в кучу. Вернувшись к Пику, он отдал таблетки и взял второй стакан со стола, налив туда воды и так же протянул его Пику. Фиолетовый закинул таблетки в рот и запил их водой. Красный начал рыться в фиолетовой сумке, в поисках штанов. Найдя светло голубые широкие джинсы, он показал их Пику, на что получил одобрительный кивок. Уже сидя перед Пиком, Бубновый помогал ему одеться и обуться. Закончив, Данте всё ещё сидел перед Пиком на корточках, положив на коленки восьмого свои руки. Пик провёл рукой по коже, где до этого висел браслет. Третий сначала вопросительно посмотрел на фиолетового, но потом понял. Встав, философ подошёл к столу и взяв с него браслет, одел на себя. Под наблюдение фиолетового. Он снял его от психов, когда обижался на Пика. Показав, что браслет теперь на руке, Бубновый улыбнулся. Рассматривая внешний вид Пика, чаеман вернулся в нему. — Тебе не будет в это жарко? — спросил старший, опуская горловину водолазки. Бубновый провёл пальцем по синяку, виновато смотря на шею. — Нет! Она лёгкая. — тихо ответил восьмой, убирая руку Данте от себя. — Ладно… Пошли! — выдохнув сказал красный, помогая младшему встать.