***
Через полчаса всё клоны и Создатель собрались на улице у входа в отель. Они хотели сегодня пойти на пляж и немного искупаться, но погода испортила все планы. Температура упала и поднялся несильный ветер, зато светило солнце. Поэтому клоны решили просто сходить на пляж, а потом пройтись и посмотреть город. Правда, один клон и сам Создатель уже были на пляже и успели попробовать воду. Но это никому не нужно знать. Вскоре Вару, Зонт и Феликс бегали по песку, дурачась. Куромаку разговаривал о чём-то с Ромео и Фёдором, а возле них молча стоял эльф. Третий стоял почти у самой воды с закрытыми глазами вдыхая свежий воздух с запахом моря. Пиковый король же стоял на деревянной «дорожке» в песке, почти у самого начала пляжа, с руками в карманах, смотря пустым взглядом в песок. Тело всё ещё болело, ноги невольно дрожали, в глазах периодически размывало картинку, голова кружилась. Таблетки не успели подействовать… Хотелось прямо здесь свалиться и не вставать. Создатель во время общения со вторым и седьмым пристально смотрел на подавленного короля Пик. Он хотел с ним поговорить, но что-то долгое время не давало этого сделать. Ещё немного постояв, Фёдор сказал королям, что ему нужно отойти, и направился к восьмому. Через минуту он стоял в паре шагов от Пика, не отводя от него взгляд. — Ты не хочешь поговорить? Ответа не последовало. Восьмой лишь отвёл взгляд в противоположную сторону от Фёдора, продолжая смотреть в песок. Создателя сильно расстроили действия Пикового. А ведь только вчера они так хорошо общались. Шатен посмотрел в сторону Бубнового короля, который стоял всё так же и подошёл к Пику ближе, беря его за руки. — Пик, я хочу помочь! — невинный тон, человек опустился на колени перед низким клонов. — Расскажи, что происходит! Пик продолжал смотреть в сторону от Фёдора. Вид у него был не лучшим, но Федя не знал чем может помочь. Создатель лишь глубоко вздохнул. — Я тебя люблю, — как можно тише, чтобы никто не услышал. — Но если ты не хочешь, я не буду тебя трогать! У тебя уже есть парень и я не в силах отобрать тебя у него... — Создатель встал и поцеловал фиолетовую макушку, проведя рукой по волосам. — Я дам тебе время. Фёдор отпустил младшего уходя от него. На жёлтые глаза начали накатываться слёзы. Что? Это отказ? Фёдор прекращает свои попытки заполучить Пика? Он сдался? Признал, что Данте сильнее? Или он просто потерял интерес к Пику? Обжигающие слёзы начали стекать по бледным и маленьким щеках, сразу становясь ледяными. То, чего Пик боится больно всего... Что от него откажется близкий ему человек... Тогда почему так больно? Ведь он всего лишь Создатель... Он с ним провёл всего одну ночь... Пик успел так сильно привязаться? Представить страшно, насколько больно будет если от него откажется Данте. Слезы не переставали скатываться по щекам. Из-за опущенной головы, лицо прикрывали длинные шелковистые фиолетовые волосы. А внутри всё разрывало. Моральное и физическое состояние будто бы ухудшилось. Чувство, будто тебя кинули в бездонную яму, в которой ты летишь, не в силах ничего сделать или исправить. Страшно и больно... Что делать дальше? Голова начинает кружиться ещё больше. Ноги уже не держу. В глазах резко потемнело. Пик сваливается, ударяясь головой об деревянную «дорожку». Слишком большая нагрузка...***
Уже час, Данте не может найти себе место. Пик не приходил в сознание. Температура 39 и дневной кашель. Заболел... Только как? Иммунитет у Пика был слабым, из-за недоедания и прочих проблем. Так что неудивительно. Но Фёдор сразу признался, что вчера они полезли в холодную воду и он упал после разговора с ним, за что сразу получил не слабый удар по лицу, от Данте. Были предложения вести его в больницу, но они решили подождать пока проснётся восьмой. Теперь Федя сидит у себя в комнате, с синяком под глазом, думая и переживая за Пика. Данте ходит по комнате с стороны в сторону, переживая. Костяшки правой руки были разбиты, как и зеркало в ванной. Он сейчас был сам не свой. Вару сидел на полу перед братом, держа его руку, переживая не меньше. Рядом сидел Трефовый король, пытаясь словами утихомирить самого спокойного клона. Вальты сидели в своих номерах, как и Ромео. Но Габриэль не мог найти себе место. Его мучило увиденное, но он никому не мог сказать. Боялся последствий. Но он так же как Фёдор, хочет помочь брату того, к кому Эльф чувствует симпатию. К счастью Бубнового удалось успокоить и Куромаку уговорил его на обработку ран правой руки. Треф уже заканчивал перебинтовывать руку красного, когда Пик открыл глаза. Самочувствие хуже некуда. Голова раскалывалась сильнее, чем утром. Он сначала не понял где находиться, но потом тихо повернул голову, смотря на младшего брата. Вару всё так же сидел возле кровати, не выпуская руку короля, а голова лежала на кровати так, что он не видел, что восьмой проснулся. Фиолетовый слегка ухмыльнулся, немного сжимая руку валальта. Почувствовав движение, зелёный резко поднял голову. — Пик! — выкрикнул пятый смотря на улыбающегося Пика, который повернулся на бок, к нему. Через секунду, фиолетовый ловил Вару в объятия. Младший прижимался к груди старшего брата, пока маленькая рука водила по кудряшкам. На выкрик Вару, сразу повернулись короли. Данте сразу подорвался с места, но его держали за руку, т.к. ещё не закончили. — Быстрее! — нервно сказал философ. Пара движений и второй закончил, после чего отпустили руку красного. Данте сорвался с места, подлетев к любимому. — Ты как? — переживая спросил третий, беря руку Пика, после нежно целуя. — Ты нас сильно напугал… — Всё нормально, — хрипло ответил восьмой, улыбаясь. — Пик, это не нормально! — добавил Трефовый. — Ты не приходил в сознание около часа. Тебе стоит сходить к врачу! — Не стоят, правда… Со мной всё хорошо! — тихо говорил фиолетовый смотря на клонов. — Отлежусь и пройдёт. Куромаку глубоко вздохнул и ушёл за лекарствами, а за ним Вару, т.к. Данте попросил оставить их одних. Сев на кровать рядом с восьмым, не отпуская его руку, Бубновый провёл рукой по фиолетовой макушке с переживающим выражением лица и поцеловал его. — Это из-за вчерашнего? — чувствуя свою вину, красный смотрел в уже слезящиеся желтые глаза. — Прости… Я не хотел причинять тебе боль! Я… Я просто был зол… Бубновый оправдывался, как мог, оставляя мокрые поцелуи на и без того мокрых щеках.