Молодой человек!..

— ...Я как человек, имеющий ученую степень в физиологии и анатомии в частности, могу сказать, что ничего сказочного, возвышенного, словом, романтичного в истинности нет. Это не сказочка и не "чудо божье", молодые люди. Это обыкновенный показатель высшей генетической совместимости. Истинный омега – это перманентно беременный омега. Истинный альфа – это постоянно изменяющий альфа. Изменяющий, прежде всего, из-за чересчур частой недоступности омеги в период вынашивания ребенка... Да, вы скажете, что в наше время существуют различные противозачаточные средства, однако не изобрели еще пилюлю, чтоб сохранить от нежелательной беременности «истинную» пару, слишком сильна природа. Я скажу больше: даже презерватив не гарантирует полную защиту от зачатия!.. Так что, молодые люди, мой вам совет: не гоняйтесь сейчас за истинными, а готовьтесь к сессии. Целее будете. Особенно это относится к омегам... Валерий Михайлович, или, в просторечии, Цапля, благодушно махнул рукой, давая понять, что лекция окончена. Учащиеся поспешно собрались и отчалили, сопровождаемые гулом – всем нетерпелось обсудить только что услышанное, ну, или свои насущные дела. Остался сидеть, отрешенно глядя в стену, только Евгений Вороненко. Располагался студент в первом ряду, так что Валерий Михайлович не побрезговал подойти к нему и пощелкать пальцами прямо перед его носом: — Молодой человек, просыпаемся, пара окончена, звонок прозвенел. — Я и не спал. У меня вопросы просто есть, вот я и остался. – испуганно забормотал Женя. Преподаватель сделал псевдоудивленное лицо и, развернувшись, странной походкой (за что в совокупности с острым носом, тонкой длинной шеей и любовью к белым рубашкам он и был прозван студентами Цаплей) проследовал к своему столу. В реакции Цапли не было ничего удивительного: всем ведь известно, что уж кто-то, а Женя Вороненко тягой к знаниям, мягко говоря, не отличается. Странно, что он вообще сегодня на первую пару явился. Так что Валерий Михайлович, недоверчиво морщась, сел за свой стол и полюбопытствовал: — И какие же у вас вопросы появились, молодой человек? Евгений быстро встал, почти подбежал к преподавателю и, явно волнуясь, начал: — А вот... Вот вы говорили про истинность... Вот я хотел спросить... А может так быть, что мне, альфе, допустим, двадцать лет, а моему истинному омеге, допустим, сорок пять? Валерий Михайлович напряженно поджал губы – так он делал всегда, когда задумывался, и от этого казался каким-то слишком серьезным для омеги, как бы смешно это ни звучало. — Хм... Почему бы нет, молодой человек. Истинность – всего лишь природное явление. Природа мудра, но не настолько, чтоб соотносить истинных по времени рождения. — Хорошо. – поспешно кивнул Евгений, тряхнув сальными черными волосами. – А вот если я нашел истинного, то природой как-то заложено, что я буду его любить? Валерий Михайлович усмехнулся. — Нет, молодой человек. Так называемая любовь – довольно специфическое состояние физиохимической природы, мы с вами это ближе к весне будем разбирать. Эмоциональная или физиологическая привязка может быть. Ну, допустим, вы будете, извиняюсь, хотеть истинного больше, чем других омег... Женя облегченно выдохнул. — Ну, тогда без истинного вполне можно прожить, правда? Я про то, что, если я найду истинного, а он мне не нравится, вот нисколько не нравится, я могу связать жизнь с другим омегой? Цапля снял очки и начал лениво их протирать, пытаясь игнорировать нависшего горным камнем над его головой учащегося. — В таком случае все будет зависеть от степени привязки. Если вы истинного сильно чувствуете, то врядли другой омега сможет вам его заменить. Если нет – вы свободны. Но лучше все-таки обратиться с этим вопросом к сексологу, а не ко мне, молодой человек... Вороненко скомканно извинился и незамедлительно направился к выходу, однако, уже приоткрыв дверь, обернулся: — Ой, извините, профессор, последний вопрос. Чувственная связь с омегой может быть односторонней, ну, то есть я его чую, а он меня – нет? Выдернутый из мгновенно выстроеных в голове приятных планов о кофе с пирожным, Валерий Михайлович рассердился. — Идите, молодой человек! С омегами вообще сложно, долгий разговор. Все вопросы – к сексологу. Женя захлопнул дверь и широкими нервными шагами высокого человека поспешил в столовую, пугая первокурсников. Впрочем, выглядел Евгений вполне внушительно: рослый, рыхлый, небритый. Хотя он был и по-своему симпатичен. Глаза Женя имел круглые и черные, а нос его напоминал клюв. В целом вид и манера поведения Вороненко вполне соотвествовали его фамилии, потому нередко товарищи звали его просто Ворона. Товарищи эти не имели ровным счетом никакого отношения к столовой, куда прибыл Женя. Он быстро взял булочку с чаем и, расплескав по дороге половину напитка, с грохотом подсел к одногруппнику Саше – складному русоволосому бете. Саша поднял глаза от тарелки с салатом и поинтересовался: — Ну, спросил? — Спросил... – уныло кивнул Женя и грустно поглядел в чай. — Что же, все так плохо? – сдержанно уточнил Александр. Женя вздохнул с таким страданием, что к нему повернули головки сразу несколько нервных омег с соседних столов. — Все просто ужасно. Цапля послал меня к сексологу. — Кстати, тоже вариант. Сходи. – кивнул Саша и продолжил поедание салата. Вороненко снова вздохнул, но уже с меньшим мучением. — Да? И что я ему скажу? «Здрасьте, дядя доктор по неприличным вопросам! У меня такое дело: мой истинный в два раза старше меня, а, может, даже в три, я чувствую едва ли не каждый удар его пульса, а он смотрит на меня, как на мебель! К тому же, он мой преподаватель в универе, и если у меня и есть желание отыметь его в зад, то только в негативном контексте, поскольку эта старая цапля нисколько меня не привлекает, а, наоборот, бесит!» Так я обрисую ситуацию, да?! — А почему нет? Так ведь и есть. – заметил бета спокойно. – Я вот лично не понимаю, чего ты мучаешься. Было бы ясно, почему ты бесишься, если б ты его любил до смерти, а он не отвечал взаимностью. Тогда была бы проблема. А так... Забей, да и все. — Ты не понимаешь! – Евгений закатил черные глаза. – Эта чертова истинность отравляет мне жизнь. Я чувствую, что для прекращения этого кошмара я должен... И вообще, почему мне так не везет?! Вот тебе, Санек, везет. У тебя омеге семнадцать, прелесть просто, ты через год его замуж возьмешь. А у меня... – Вороненко конспиративно понизил голос, склонившись к приятелю –... у меня старая нудная цапля, которая ходит в отглаженных белых рубашечках, ненавидит все живое, валит студентов на сессиях и вообще производит впечатление стервозной монашки. Почему мне так не повезло?! — Если жизнь дает тебе пустую коробку, сделай из нее домик для кота. – философски заметил Саша, с интересом косясь на нетронутую Евгением булочку с маком. – Попробуй найти выгоду в своем положении. Ну, например... Если ты будешь спать с Валерием Михайловичем, он врядли будет валить тебя на сдачах. — А ведь верно... – призадумался Вороненко, однако через секунду осадил себя: – Он же мне противен! Он старый, он... он... Он... противный, короче. Александр, пользуясь отвлеченностью товарища, осторожно пододвинул его булку к себе. — В любом случае, может же в нем быть хоть что-то, что тебе нравится. Женя напряженно задумался. Пока он думал, Саша неспеша положил булку целиком себе в рот и начал старательно пережевывать. — Ну-у... Волосы его мне нравятся. Я люблю кудрявых омег, а он почти кудрявый. И миниатюрный. Мне нравятся маленькие омеги, над ними доминировать прикольнее. – поведал наконец Вороненко, смущенно ковыряя пальцем краешек допотопного стола. Александр без ложной скромности запил сдобу Жениным чаем и одобрительно кивнул. Ворона гибели своего перекуса не заметил: внезапно наткнувшись на какую-то мысль, он горячо зашептал: — Да еще мне один приятель рассказывал... Он, как это называется... Ну, любит омег постарше, вобщем. Мы всегда над ним ржали, а как-то я у него спросил серьезно, типо: «Чувак, ну чего ты нашел в этих развалинах? Молодые тебе не дают, что ли?». А он мне ответил, мол, молодые-то дают, но при всей своей свежести они не заменят опытного омегу. Опытные типа раскрепощенные и для экспериментов открытые, не боятся ничего... и удовольствие доставляют ох*ренное... Умеют, короче. Понимаешь? Саша важно кивнул, надув губы. — Понимаю... По Цапле ведь прям с первого взгляда видно: весьма раскрепощен и готов к экспериментам! — Да тьфу на тебя! С минуту оба молчали. Саша глядел на крохотные кусочки моркови на тарелке, которые невозможно было бы подцепить ни одним столовым прибором. Вороненко глядел внутрь себя. — Блин, начали говорить о твоей истинности с Цаплей и залезли черт знает куда... – заметил наконец бета. Женя вздохнул. — Может, мне его пары прогуливать? Ну, хотя бы через одну? Ты мне будешь конспекты давать... Может, я просто вижу его слишком часто, вот у меня чувствительность и обострилась. — Тогда велик риск, что ты расстанешься с ним навсегда, и мои конспекты тебе не понадобятся. – выгнул бровь Саша. – Отчислят тебя к чертовой бабушке, да и все... А ты давно начал Цаплю чувствовать? — С десятого класса, наверное. – Вороненко смущенно потер переносицу. – Меня все сначало к парку Г-го начало тянуть. Сейчас-то я знаю, что Цапля там свои больные легкие выгуливает. А я бродил тогда, искал что-то, на что-то надеялся... – Женя мечтательно цокнул языком – Такое чувство было... вроде я счастлив и очень несчастлив в одно и то же время. А потом я начал вскакивать по ночам. Иногда днем на меня накатывала какая-то безумная тревога, даже, наверное, почти паника. По моему рассуждению, это, скорее всего, Цаплины приступы какие-нибудь были. Ну, знаешь, заметил: я ночью вскочу или утром меня затрясет – все, лекции Валерия Михайловича не будет, захворал-с. — И на что ты жалуешься? Очень удобное умение. Ставки можно делать или за деньги первокурсникам замены предрекать. – хохотнул бета. Женя обиженно надулся: — Тебе хорошо говорить! А я с этим живу! Да и вообще... Ты вот ощущаешь, когда твой Энни злится, обижен? Нет? А я ощущаю! У меня к нему почему-то привязка мощнейшая. — Чтоб не делся ты от него никуда, природа продумала. – не удержался Александр. – Извини, конечно, но я не могу не спросить, раз пошла такая пьянка... Ты ответы на тесты не чувствуешь иногда чисто случайно? Евгений с каменным лицом поднялся на ноги и многазначительно хрустнул пальцами, разминая кисти. Бета мигом растерял шутливое настроение и, съежившись, быстро ретировался. Тяжко вздохнув, Женя снова сел. Настроения драться не было. Грустно поглядев на стол, он только пробормотал: — А купил я булочку или не купил?