Молодой человек!..

Женя валялся на диване в запылившейся за время его отсутствия квартире. Кот, выпрашивая еду, бодал мягкой головой свешивающуюся вниз руку хозяина и периодически мяукал так, словно пытался сказать что-то ругательное. Евгений вздыхал и все пытался собраться с силами, дабы с дивана подняться и накормить себя и кота. Лягушкам еще воду менять... Жене было грустно. После почти недели секса и неги возвращаться в свою пресную, унылую жизнь оказалось невыносимо тяжко. Допив все имевшееся в наличии пиво, студент решил позвонить на «горячую линию» психологической поддержки. Минут сорок яростно и в красках расписывал свои отношения с Цаплей, нередко срываясь на крик, так что омега-психолог на том конце провода только и успевал, что его успокаивать. Когда Женя выговорился, психолог довольно категорично заявил, что семью с омегой в два раза старше, да еще и преподавателем, у Евгения построить нет шансов вообще никаких, но альфа может использовать свою любовь как своеобразный «пояс верности», дабы сохранить себя от бестолковых любовных похождений до встречи ТОГО САМОГО и обустройства с ним семейного гнезда. Женя пытался объяснить, что профессор и есть ТОТ САМЫЙ, но психолог почему-то Жене не верил. Женя обиделся и бросил трубку. Собравшись с силами, накормил кота и разобрался с лягушками. Слово «суицид» начало периодически всплывать в бестолковой очумелой альфьей башке. К счастью, мысли эти Евгения напугали, и тот решил сделать все, чтоб от них отвлечься. Сначала Вороненко хотел купить торт и сожрать его в одно лицо, потом передумал и решил вызвать омегу-шлюшку, потом снова передумал и выбрал дешевое и душеполезное общение с дядей Петей. Дядя Петя честно попытался выслушать печальную историю по телефону, но через пятнадцать секунд сдался и предложил Евгению посетить его лично. Женька без лишних разговоров собрался и уже через полчаса оказался в чистой душноватой квартире. Энергосберегающие лампы светили скупо желтоватым светом. За закрытой полустеклянной дверью скандалист Алик делал уроки с младшим сыном, и Женя периодически вздрагивал от резких Аликовых замечаний, которые, наверное, слышали даже соседи. Старший сын сидел в кресле в углу кухни в накладных наушниках и пялил глаза в планшет. Сам дядя Петя выглядел очень непривычно и даже забавно в отглаженной полосатой рубашке и коричневых, совсем уж стариковских домашних брюках. — Меня бы Аля сейчас в гараж не отпустил, мы поругались. – конспиративным шепотом пояснил Петр, провожая гостя на кухню. — А чего случилось-то? – вытянул любопытный нос Женя. — Обнаружил мою переписку с одним омежиком... – дядя Петя скромно отвел глаза. – Так, ничего особенного... Ему семнадцать лет, хорошенький, умный... жаль, с другого конца страны. С ним виртуальный секс – это нечто! Одним словом возбуждать умеет, зараза... — А тот омежка хоть знал, сколько тебе лет? – хохотнул Женя. — Знал. Ему нравятся альфы постарше... Ну, а Алик залез в мой телефон, когда только представился случай. Вобщем, я теперь, оказывается, старый козел, которого он не бросает только из-за детей. – дядя Петя закатил глаза и плюхнулся на диван. Вороненко положил на стол принесенную с собой коробку печенья и присел рядом. — Жесть, дядя Петь... А я вот хотел с тобой про Лерку поговорить. Ну, про Валерия Михайловича. — Подожди. – поднял палец вверх Петр. Затем, осторожно покосившись на подростка в углу комнаты, резко хлопнул в ладоши. Евгений вздрогнул; юное же Петино продолжение также спокойно глядело в планшет, и ни один мускул не дрогнул на его лице. Значит, наушники были включены. Петя удовлетворенно кивнул и повернулся к Жене, готовый беседовать. — Так чего Лерка? — Понимаешь, дядь Петь, он меня на течку пригласил! Я так счастлив был, я думал, у нас теперь начнутся отношения... — ...но после течки он тебя турнул? – выгнул бровь возрастной альфа. — Да-а... – уныло опустил плечи Евгений. Судя по подвижному лицу дяди Пети, в кучерявой седой голове сейчас проносились самые разнообразные мысли, заставляющие его то улыбаться, то хмуриться. Звериным чутьем Женя понял, что Петр ревнует, однако старается виду не подавать. — Что конкретно Лера тебе сказал? – уточнил наконец Петя. — Сказал, что в принципе не хочет долгих отношений с альфой, и дело не во мне. Еще чего-то говорил, но я забыл уже. – студент поскреб немытую голову. Петя усмехнулся: — Ой, Лера... А ты, значит, требуешь продолжения банкета? — Угу... — Ну, тогда у тебя одна надежда – что Лерка в раж войдет. — А это как? – Женя достал из коробки печенину и с огромным любопытством в лице начал ее пережевывать. Петя на всякий случай покосился на сына и заговорил почти шепотом: — Лера из тех немногочисленных омег, у которых очень сильный сексуальный темперамент. Проще говоря, у него ТАМ все время чешется. Предложи ему двадцать раз за ночь – все двадцать не откажет. Предложи ему любое извращение – согласится. Предложи ему спонтанно посреди беседы о политике в парке в заброшенном доме того-сего – сам первый побежит. И это не только в течку, а постоянно. Так что, может быть, после долгого воздержания вновь попробовав альфу, Лера просто не сможет остановиться. — Вау... – прошептал Женя, округлив черные глазищи. – Ох*енно... Это ж мечта любого альфы... — Ну, мечта-не мечта, а устаешь в определенный момент. – Петр поправил воротничок рубашки, кашлянул и посмотрел в сторону. – Кроме того, это все лет пятнадцать назад было... когда мы еще в браке состояли. Может, сейчас Лерочка поутих. Возраст как-никак. — Дядь Петь, а почему вы с ним разошлись? – с детским любопытством поинтересовался Женя. — Ты с ним детей собираешься иметь? – вопросом на вопрос ответил Петр, и, пока Женя думал, рассказывать ли о продырявленных презервативах, сам за него сказал: – Ну, раз не собираешься, не будем об этом говорить. — Бесплодный? – сочуственно предположил Евгений. — Хуже! – махнул рукой дядя Петя и отошел к кухонному гарнитуру налить чаю. Женя начал лихорадочно соображать, что может быть хуже бесплодия. — Имунологическая несовместимость? — Ка-а-аво-о?! – скорчил недоуменную физиономию Петр. — Ну, это когда имунная система принимает клетки партнера за враждебные организмы и уничтожает их. – с важным видом пояснил студент. — Нет. Впервые слышу о такой х*рне. – покачал головой старик, ставя себе и гостю по кружке с чаем. – А ты не гадай. Я не говорю плохое об омегах, а тебе кой-чего знать не обязательно. Тем более, Лерка тебя все равно послал. Женя тяжело вздохнул и отхлебнул чая. — Дядь Петь, ну как мне его добиться? Ты же как-то так сделал, что он даже за тебя замуж пошел. И... Вот вы сколько вместе прожили? — Лет десять. — А кто развестись решил? — Мы вместе решили. Не лезь в душу. Вороненко про себя решил, что, вероятнее всего, причиной развода стали многочисленные Петины связи «на стороне», и сдался: — Ну, прости, дядь Петь... А как ты все-таки добился Леры? Петр откинулся на спинку дивана и, мечтательно глядя в потолок, начал рассказ. *** Более двадцати лет назад — Ты восхитительно танцуешь. – Петр протянул омеге открытую бутыль с водой. Тот коротко кивнул и жадно припал к горлышку. К потной горячей коже липли завитые волосы, румянец разгорелся на щеках, билась на тонкой шее жилка. Еще бы – каких-то пару минут назад омега безумно отплясывал посреди круга восхищенных гостей дискотеки, подбадриваемый криками. Вышитая блузка была расстегнута чуть ли не до пупка, и каждый более-менее внимательный альфа мог лицезреть приоткрывшиеся грудки с завлекательными сосочками. Петя любовался грудками, а омега хлебал воду, думая какую-то свою думу. — Тебя как зовут? — Валерий. – омега протянул Пете тонкую ручку с накрашенными ноготками. — Петр. – он крепко пожал тонкую руку. — Спасибо за воду. – Лера отдал Пете бутыль, на дне которой он предусмотрительно оставил пару глотков. — Мне кажется, тебя что-то очень сильно расстроило, Лера... Я ведь могу так тебя называть? – благожелательно улыбнулся альфа. — Называй, чего ж нет... – омега опустил густо накрашенные ресницы. – А как ты догадался, что я расстроен? Я ведь смеялся... Я ведь танцевал... — Мне показалось, что есть в этом что-то истерическое. И я оказался прав. – серьезно заметил Петр. – Что случилось? Альфа? — Альфа. – обреченно вздохнул Лера. — Бросил? — Нет. — Изменил? — Нет... Он не мог ничего такого сделать. Я его люблю, а он меня не любит... – Лера быстро вытер уголок глаза согнутым пальчиком. — Ну и дурак! – искренне заявил Петя. — Он мой препод, я ему даже сказать ничего не могу... – омега шмыгнул носом. — И не говори. Нужен он больно тебе. У него, наверное, семья уже, дети... — Внуки... — Тем более. На кой черт тебе сдался какой-то старикан? У него наверняка уже даже ничего не стоит. Ему надо кашку кушать и ждать пенсию, а не юных омежиков в себя влюблять. – категорично заявил Петр. Лера улыбнулся сквозь слезы. Петя осторожно тронул его макушку. — Такой красивый омега из-за какого-то гада престарелого страдает... Тебе сейчас как раз надо танцевать, знакомиться с альфами, веселиться, а не сохнуть по старикану... У тебя должно быть много-много альф. — Мне и дедушка так говорил... — Правильно говорил! Вот тебе сколько лет? — Двадцать один. – Лера вытер нос рукавом блузки. — Значит, у твоих ножек должно валяться минимум четверо альф. – провел в уме какие-то нехитрые вычисления Петя. Лерочка развеселился. Доподлинно выяснив у Петра, что тот не является насильником или бандитом, омега разрешил покатать себя на мотоцикле с коляской и накормить салатом в какой-то кафешке. Заполучив на прощание Лерин номер телефона, Петя расстался с ним, чтоб встретиться завтра, и послезавтра, и черт еще знает когда. Разумеется, затмить светлый образ обожаемого препода получилось не сразу, однако получилось. Менее чем через год после первой встречи Лера дал Пете. А потом – Семену, его лучшему другу. А потом – и Пете, и Семену одновременно. — Я всегда догадывался, что у порядочных интеллегентных омег есть скрытый талант секс-бомбы. – деловито замечал Петя, чувствуя, как под одеялом молодой омега призывно трется о него прохладной шелковой кожей. Правда, потом и Петя, и Сема решили законно убрать друг друга из-под общего одеяла и, не сговариваясь, в один день сделали Лерочке предложение. Лера пару минут хлопал глазами, переводя взгляд с одного коленопреклоненного альфы на другого, и наконец выбрал Петра – как позже омега сам объяснял, за его пышные кудри... *** — Хотя, думается мне, задумка Валеры была куда глубже. – усмехнулся Петя. – Я был мягче Семена. Я и сейчас мягкий. Тот, кого альфархалы называют «каблуками» и «оленями». Лерочке с его командирскими замашками как раз такой и был нужен. — Эх, жаль только, что теперь это не наивный Лерочка, а прожженный омега Валерий Михайлович... – страдальчески вздохнул Евгений.