Охота на паузы

      В тени остролистного дуба пустовал штаб правопорядка города Макиба, со стороны смахивающий скорее на хлев. Глава с синей повязкой на рукаве поправил соломенную шляпу в символическом жесте.       — Благодарю за содействие!       Шисуи козырнул ему в ответ. Дверь хлева-штаба захлопнулась, отрезая толпу пленников от свободы летнего дня. Наруто пролез сквозь заросли сорняков, на цыпочках заглянул в окно, перетянутое бамбуковыми решетками, и вернулся к команде приунывший.       — Что теперь будет с чуваками?       — Судить будут, — ответил Саске. — Не делай такое лицо. Они заслужили.       — Та они неплохие ребята, даттэбайо! Просто это…       — Они мне ногу пробили, — напомнила Карин.       — Ну так мы им тоже наваляли!       Шисуи задумчиво наблюдал за кружащей птицей. Ворон наконец заметил его и спустился, по-свойски уселся на плече.       — Как бы там ни было, задание мы выполнили, — сказал Шисуи, почесывая птице грудку.       — Хэ-э? Уже?! Этот дяденька дальше не поедет?       Саске с усталым вздохом сплел руки.       — Бестолочь. Он нанял нас только на участок опасного маршрута.       — Верно, — кивнул Шисуи. — А мы отдохнем и выдвигаемся домой завтра на рассвете.       — Хе-хе, тогда давайте поищем победный рамен!       — Только не рамен… — могильным голосом отозвалась Карин.       Вкус и запах специй заварной лапши навевал ей жуткие воспоминания из детства. Те недели, которые пришлось жить одной в напряженном ожидании: вернется ли мама?       Однако свежеприготовленный супец в местной раменной оказался не так плох. Поверх распустившегося клубка лапши аккуратными ломтиками лежали кусочки курицы. Пялилась желтым глазом половинка яйца. Ароматный пар поднимался сквозь кучку кудрявых нежно-зеленых побегов, едва вылезших из семян, а Карин всё сглатывала слюну в предвкушении и ждала, когда рамен чуть остынет.       Они с командой сидели на высоких стульях за стойкой. Карин досталось место в самом конце, у решетки, заплетенной лимонником. Напротив крутилась между кастрюлями хозяйка.       Карин машинально теребила бедро в том месте, где не так давно побывал арбалетный дротик. Выполненная миссия казалась одним из ночных кошмаров: тех реалистичных и пресных, от которых просыпаешься в холодном поту, но быстро отходишь. Так и сейчас: прошлое осталось позади, воспоминания выветрились и поблекли, а реальный вес имели только запах рамена и лист лимонника, щекочущий локоть.       — Победный ра-амен! — Наруто разъединил палочки и зажал в ладонях. — Итадакимас!       Шисуи исписал карандашом огрызок бумаги и скатал его в крошечную трубочку.       — Вы приступайте. Я сейчас, — сказал он и вынырнул из-под полотна вывески.       С козырька плюхнулся ворон и умостился у него на предплечье. Шисуи опустил записку в микрофутляр на лапке птицы, защелкнул пуговицу.       — Давай, лети в Коноху, дружище.       Ворон разогнал крыльями воздух и вспорхнул с руки. Раменная с бочкой на крыше, серебристо-зеленые заросли олив — все осталось внизу. Ворон поймал поток, поднялся над домами и взял курс на юго-восток.       С другой улицы полет птицы проводила взглядом пара внимательных глаз. Их обладатель, утопая носом в высоком вороте, обозревал небо сквозь стекла темных очков и терпеливо выслушивал беседу товарищей.       — Ну, и где твоя псина? — спросила Сакура.       — Акамару уже верняк нашел их, — Киба осклабился с задором волчьего альфы. — Да я и отсюда чую: засмердело Учиха.       — Грубо это, Киба, — пробубнил Шино в воротник.       — Действительно, — Сакура брезгливо отвернулась. — От самого псиной несет. Учиха чистоплотны.       — На кой нам ващ-ще эти лузеры? — рыкнул Киба. — Мы — команда ищеек. Сами найдем тех мудил!       — Полторы недели уже ищем, — напомнил Шино. — А потому так долго, что опыта нам…       — Да плевать! С моим нюхом и твоими жуками мы их отроем за денек другой.       Прерванный на полуслове Шино погрузился в тяжелое обвиняющее молчание, но никто из товарищей этого не заметил.       — Не будь идиотом. Нам стоит объединить усилия с командой Саске-куна, — Сакура подняла указательный палец. — Карин — хороший сенсор.       Способности Карин были отличным аргументом, но Сакура выдавила их из себя без капли искренности. Исключительно с корыстным намерением.       Окажись Карин в любой другой команде, Сакуре было бы плевать на нее, как было плевать всю Академию, но сейчас… Она представляла, как Карин встречается с Саске-куном на миссиях: вот их пальцы соприкасаются в неуклюжей попытке дотянуться до рисового колобка; вот они спят спина к спине в одном спальном мешке, и искра за искрой между ними зарождаются робкие чувства…       Внутри Сакуры восстало разъяренным титаном второе «я» и погрозило кулаком:       «Это было мое место, черт возьми! Стерва очкастая! Загребла себе Саске-куна, шаннаро-о!»       Атмосферу затапливал мощный дух агрессии. Киба ощетинился, опасливо покосился на Сакуру. Та шла рядом все с тем же безмятежно-любезным лицом, но душок от нее протекал, как от разъяренной течной суки.       Киба знал по опыту: злобные суки дерутся до смерти.       Он стряхнул дрожь с плеч и пропустил вперед Шино. Хотелось чем-то прослоить пространство между собой и Сакурой. Вакуум чугунного молчания Шино подходил как нельзя лучше.       В ногу Карин ткнулся влажный собачий нос. Половинка яйца выскользнула из палочек и плюхнулась в тарелку, очки забрызгало супом.       — У-вяф, вяф, — тявкнул щенок.       — Спасибо, теть! — Наруто покончил с бульоном и сыто вытер ладонью рот. — О-ой! Гляньте-гляньте, какой щеночек! Совсем как у Кибы, даттэбайо!       — Это и есть его псина, — сообщила Карин, протирая салфеткой очки.       Под ткань пролез Киба.       — Йо!       В его присутствии ощущалось что-то хозяйское, надменное.       — Свали!       Отброшенный Киба треснулся плечом о решетку с лимонником, та скрипнула в пазах и перекосилась.       — Ч-черт… — прошипел Киба.       На его месте стояла Сакура и мирно прижимала к груди кулачки.       — Добрый день, Саске-кун! Возле тебя можно присесть?       Саске коротко глянул на нее.       — Это место Шисуи.       — Эй-эй, Сакура-а! Рядом со мной есть место, даттэбайо!       — Наруто! — Сакура просияла. — Ты уже поел!       Он предлагал ей сесть слева от себя, но вместо этого Сакура оттеснила со стула самого Наруто. Все-таки заняла место рядом с Саске.       Карин с мрачным видом дернула решетку, возвращая в прежнее положение. Восьмая команда только появилась, а ее уже было слишком много.       — Вы чего здесь забыли? — спросила Карин.       — Да миссия. — Киба одним ударом вколотил решетку в пазы. — Уже неделю ищем одних отморозков.       — Хе-хе, вы опоздали, даттэбайо! — Наруто гордо выпятил грудь. — Мы уже переловили всю шайку до вас.       — Ха? — Киба насторожился. — Какую шайку? Мы ваще вынюхиваем мудил-работорговцев.       — Так мы их уже… — начал Наруто и почесал в затылке. — Хотя… У наших пойманных… У них самих чувак пропал…       Киба ухмыльнулся.       — А уже распетушился. Поймали они, ага.       — Ну мы и правда поймали, даттэбайо! Сволочь, не веришь?!       — Угомонись, — приказал Шисуи.       Он уже вернулся, причем не один. Вместе с ним пришла женщина. Ее лицо тонуло в лохматых вьющихся волосах. Красная радужка и тонкие губы, подведенные алой помадой, хищно контрастировали с бледной кожей. Как и все зрелые шиноби, женщина носила жилет. Безрукавка под горло и штаны униформы на ней были темно-красные, как спелая вишня.       — Наши планы меняются, ребята, — сообщил Шисуи. — Из Конохи пришло распоряжение: мы присоединимся к восьмым и поможем им с поисками.       — Коне-ешно, вы ж одни не справитесь, — Наруто снисходительно похлопал Кибу по плечу и сжал кулак. — Великий Учиха Наруто спасет вашу миссию, даттэбайо!       — На самом деле, не на твою помощь мы расчитывали, Наруто, — рядом с женщиной появился Абураме Шино. — Вы, Учиха, на техниках ближнего и среднего боя специализируетесь, тогда как Карин выдающимися способностями в сенсорике обладает. А потому именно ее навыки были бы полезны в нашей миссии.       Карин всмотрелась в черные стекла очков. Похвала этого занудного парня звучала вдохновляюще приятно. Все же другие так редко выделяли ее полезность…       

****

      Сквозь дыры в плотной листве пробивался ослепительно-белый свет. Шисуи летел птицей. Проскальзывал между ветвей и пытался ловить ориентиры в однообразии леса. Вот поваленное дерево. Чуть дальше — сосна в мясистых трутовиках. Обычный лес, распахнувшийся до ушей в искаженной цветовой гамме птичьего зрения. Ни следа человека.       Шисуи пролетел над сочной прогалиной, заваленной камнями. Стало светлее, совсем ненадолго, и он снова нырнул под покров листвы. В зарослях на краю поля зрения тонко блеснула струна. А он мчал дальше, увлекаемый памятью ворона, и все силился обернуться, разглядеть… Что это было: паутинка, растяжка?       Вскружило голову. Поле зрения схлопнулось: боковой сектор скрылся из виду, теперь Шисуи глядел лишь прямо перед собой. Ворон на его руке отряхнулся, сбрасывая остатки зеркального гендзюцу, сухо каркнул.       — Ты в порядке? — спросила Куренай. — У тебя глаза разъезжаются.       Шисуи глубоко моргнул. Листья снова стали привычно зелеными, с них пропали странные цветовые пятна, видимые лишь глазом птицы.       — Это скоро пройдет.       — Что-то нашел?       — Километрах в пятнадцати. Хочу взглянуть яснее. Сейчас проверю, может, еще кто-то из моих пролетал тем маршрутом, и вернемся к ребятам. Присмотришь за мной еще разок?       Куренай кивнула.       Он прижал наушник.       — Эй, все! Проверка связи.       В ухо наперебой откликнулись седьмые и восьмые.       — Есть зацепки? — спросил Шисуи.       «Нет, — откликнулась Карин. — Пусто».       «Ниче нового», — сказал Киба.       — Если нападете на след, сразу доложите, — напомнил Шисуи. — Не пытайтесь в одиночку захватить цель. Ваше дело — разведка. Захватом займется команда чунинов.       — И не отходите далеко, — добавила Куренай. — Держитесь в пределах радиуса связи. Мы с Шисуи скоро догоним.       Ее голос прошил пространство с волнами передатчика и трескуче ворвался в ухо Карин. Карин поморщилась и отняла палец от кнопки включения микрофона, чтобы ее дыхание и копошение не зудело в ушах товарищей.       День остался позади и где-то снаружи, за шатром листвы. Седьмой командой они все глубже и глубже пробирались сквозь сумрачные заросли.        Наруто запрыгнул на покосившееся дерево и взбежал по стволу на самый верх.       — О-ой! Зырьте, зырьте, тут чьи-то яички. Саске, подь сюда!       — Не шуми. Это разведка, бестолочь.       Саске щурился, высматривая поврежденные листья и следы на мхе, тогда как Наруто почти сразу надоели эти игры в следопытов и он просто шатался по лесу, пытаясь хоть чем-то себя развлечь. Саске цыкнул и оторвался от очередного следа.       — Всего лишь вепрь.       Над папоротниками тянулся зябкий туман. Солнца давно не было видно. Сквозь влажность, прохладу и сумерки неслышно подступал вечер.       В тиши леса громко заурчал желудок. Наруто похлопал себя по брюху.       — Время вечернего ра-амена! Животик хочет сказать, нам на сегодня хватит.       — Нужно допроверить квадрат, — ответил Саске.       Карин поднялась на корень и закрыла глаза. Теплое присутствие Наруто и Саске растаяло. Зашвырнув чутье подальше, она впитывала; пустота леса большими глотками вливалась в нее, проходила насквозь и оставляла после себя такую же пустоту, когда вдали промелькнуло нечто: гнилое, отдающее привкусом сырой плесневелой земли.       Карин вздрогнула и потеряла концентрацию. Дальние стволы смазывались во влажной дымке сумерек. Она оперлась на дерево, сглатывая приступ тошноты. Нужно было снова просканировать местность, понять, что это было… Но так не хотелось вновь ощущать эту промелькнувшую гадость!       — Карин? — позвал Саске. — Что-то есть?       — Да.       Она прижала кнопку наушника и сообщила сенсею:       — Мы что-то нашли. Проверяем.       — Ес-с! — Наруто сжал оба кулака. — Мы молодцы, даттэбайо!       Саске жестом показал ему захлопнуть пасть. Карин повторила:       — Прием. Шисуи-сенсей!       Наушник все так же лежал в ухе немым грузом. Она вздрогнула от шороха. С куста сорвалась птица и пролетела, распластав здоровые крылья. Один из воронов сенсея?       — Связь не ловит, — сказал Саске. — Вернемся.       — Хэ-э? Че возвращаться! — Наруто преисполнился азарта. — Давайте сами найдем этих чуваков, даттэбайо! Покажем Кибе и остальным, хе-хе!       Он довольно потер нос.       — Наруто! — прикрикнул Саске. — Ну-ка, скорей спускайся.       Карин быстрым шагом направилась в ту сторону, откуда они пришли. От ощущений в поле сенсорики было как-то не по себе. Она сжалась в напряжении. Вновь попыталась связаться с наставниками.       — Сенсей! Прием.       Тленное присутствие дохнуло в затылок.       Острая боль пронзила плечо и протянулась сквозь мышцы раздирающим эхом. Вперед вырвалась огромная игла. Карин с криком споткнулась, но колени не коснулись земли. Что-то удерживало ее за плечо на весу, не давало упасть. От дикой боли потемнело в глазах.       Протяжную ноющую боль сбило вспышкой новой — пробило предплечье. Игла скользила беззвучно. Прошила бедра, вонзилась в живот. Карин дернулась с места, но леска мучительно натянулась в ранах. От ужаса затрясло. Тошнотворная тьма навалилась, окатила холодным потом. Где-то во мраке раздался далекий голос Саске, зовущий ее по имени.       Леска оборвалась, левая рука свободно обвисла. Сквозь зернистую темень проступило лицо Наруто.       — Карин! — заорал он.       Взмахнул танто, и лопнули другие нити. Карин уперлась ладонями в мокрый мох, дрожа всем телом. Хотелось сжаться в комок и защититься от новой боли.       — Карин? — голос Наруто подломился. — У тебя… Ты вся в крови!..       Он заслонил ее и огляделся в поисках врага. Туман незаметно загустел, поглотил деревья и Саске. Наруто глотнул воздуха, сложил печати и выдохнул ветер. Слабый порыв тут же рассеялся. Туман разогнало совсем чуть-чуть, даль все так же скрывалась в пелене.       — Слева! — воскликнула Карин.       Из влажной дымки вынырнула белая маска. Наруто оттолкнулся от бревна и прыгнул навстречу врагу: высокому, метра под два. Сквозь рукоять Фуунаги хлынула чакра, потоки схлестнулись на острие клинка, высекая лезвие ветра. Преисполненный злости за Карин, Наруто налетел на врага и рубанул забинтованное горло.       — Получай, скотина!!!       Горло… Мертвые дядьки в котловине. Опухшие шрамы на шеях. Стеклянные глаза и синие губы. Окоченевшие грязные руки в запекшихся бурых потеках.       …рукоять едва не выпала из ослабевших пальцев Наруто. Клинок затормозил у шеи врага, но покров ветра все равно врезался в бинты.       — Не та-ам!!! — взвыла Карин.       Растерявшийся Наруто ничего не понял. Махнул ногой, пытаясь оттолкнуться от грудной клетки долговязого, но пятка провалилась в пустоту. Противник рассеялся туманом.       Иллюзорный клон?       Наруто даже не успел стукнуться об землю, когда спину и грудь пронзило тонкой болью. Его подсекли и потащили назад. Пятки волочились по траве и бились о корни. Меч выпал из рук. Наруто трепыхался, пучками выдирал траву и с разгону приложился затылком о дерево. Судорожно глотнув воздух, закашлялся. Отхаркнул вязкую слюну, соленую от железа.       Карин в ужасе таращилась на скорчившегося Наруто. Тленная плесень долговязо металась вокруг и обматывала его, точно пленную муху. Белая узкоглазая маска то выныривала из тумана, являя колючие соломенные патлы, то вновь терялась.       Издали пробился отчаянный голос Саске:       — Карин! Наруто!       — Здесь! — хотела крикнуть Карин, но слова вырвались слабым всхлипом.       Туман осветило заревом. Огненный шар разорвал пелену и разбился о деревья.       Огонь выжег дымку, оставил за собой шлейф ясности, но лучше видеть Саске не стал. Зрачки сузились от яркой вспышки, и чувствительность к полутонам сумрака на время отказала.       Щиколотку резануло. Саске споткнулся и ударился ладонями в землю. Запутался в сетях лески. Она натягивалась, зажимала ноги с разных сторон и все глубже врезалась в рану. Саске полоснул мечом, но лезвие беспомощно проехалось по леске. Голый металл такую не брал. Очевидно, враг укрепил ее чакрой. С мучительным стоном Саске вогнал тонкий клинок между ногой и леской и как мог ослабил затяжку, высвободил стопу.       Конечности прошило новыми ударами. Плечо. Предплечье. Второе предплечье. Бедра, голени. Плоть болюче натягивалась. Саске затрепыхался. Руки и ноги не слушались. Повинуясь дрожи нитей, они выписывали странные движения и разрывали мышцы. Разум тонул в мучительной рези. В желудке разгорался пожар.       Нестерпимо было болтаться беспомощной марионеткой в чужой власти, когда где-то там оставались Карин и его брат! Саске зарычал от боли и ярости. Бешено рванулся в путах и захлебнулся от болевого шока.       Могучий порыв ветра всколыхнул его, провисшего на леске.       Туман смело одним махом.       Нити оборвались, и Саске шлепнулся на землю без чувств.       Шисуи быстро окинул взглядом поле боя. Под фильтром шарингана леска сияла тонким голубым свечением. Нити скрещивались над землей, сияли в ветвях паутиной.       Пришитый к дереву Наруто задыхался. Его ауру лихорадило. В районе восьмого узла — возле сердца — чакра неритмично пульсировала, все больше теряя в яркости.       Шисуи стиснул зубы так, что те едва не хрустнули. Он прекрасно знал эти симптомы подступающей смерти. Сами собой они не рассасывались. Обернуть их вспять мог лишь ирьенин, но ни в седьмой команде, ни в команде Куренай медика не было.       Он разогнал чакру по телу, разогревая мышцы, связки.       Терять товарища всегда было нестерпимо больно. Это случалось уже много раз, и каждый раз Шисуи не мог до конца поверить, что это действительно происходит. Однако неотвратимость боя не оставляла ему времени на сожаления. Шисуи вытолкнул себя из котла эмоций.       Противник спрыгнул на землю, перекатился на длинных ногах. Под колючей челкой виднелась маска Анбу Киригакуре. В руке долговязый держал утраченный артефакт: меч-иглу Нуибари. Давным-давно, когда Шисуи еще ходил в генинах, человек с похожим описанием и внешностью фигурировал в книге Бинго под именем Куриараре Кушимару.       — Один из семерки… — произнес Шисуи. — Ты уже двенадцать лет как должен быть в могиле.       Кушимару в ответ разразился сухим каркающим хохотом.       Шисуи сомкнул пальцы и выдохнул огненный шар. Мечник пролетел на леске, как на тарзанке, обогнул пламя и приземлился у него за спиной. Шисуи отбил летящий меч-иглу. Кушимару потянул за леску, и Нуибари вернулся к нему в руки.       Напитав чакрой мышцы, Шисуи сорвался в атаку.       Смазываясь в шуншине, они с мечником метались кругом. Их присутствие то тут, то там отмечали вспыхивающие искры сталкивающегося оружия.       Карин завороженно вертела головой, наблюдая за ними, когда ощущение утекающей теплой чакры Наруто вырвало ее из оцепенения. Она вытянула из ран обрывки нитей и похромала к товарищу, распластавшемуся на дереве в сетях лески.       Наруто мычал, запрокинув голову и закатив глаза. Он был бледен. С посиневших губ струйками стекала кровь.       — Сейчас…       Карин попыталась разрезать нити кунаем. Леска рассекала пальцы, они жгуче болели и скользили от крови. Ни одна нить не лопнула. Кунай их не брал.       В лицо ударили щепки. Ствол насквозь пробили сюрикены, сдобренные чакрой ветра Шисуи-сенсея. Леска наконец ослабла, и вместе с ней сполз на колени Наруто. Карин придержала его, дрожащими пальцами высвободила из ран нити.       Наруто наконец удалось вдохнуть, и он осоловело уставился на нее.       Карин вспомнился шумный, бесячий дурак-Наруто, которого она трясла за ворот. Раздолбай, умилявшийся птичьими яйцами. Хваставший перед Кибой. Наруто, спасший ее из плена нитей. Кормивший пленных лапшой. Наруто, орущий «итадакимас!» у тарелки с горячим раменом…       Этот Наруто перед ней был другим. В его глазах, усталых, измученных, поселился страх смерти и одновременно желание, чтобы все поскорей закончилось.       Карин представила завтрашний день, в котором Наруто уже не будет. Опустевшую команду.       — Эй… — она схватила его за плечи, еще теплые. — Не смей!       Слезы катились по щекам, пыльцой оседали на стеклах очков. Если бы только мама была здесь! Надежная сильная мама, которая могла остановить Кьюби и вылечить полумертвого.       Карин сунула Наруто под нос руку. Сунула с усилием, словно мамин запрет, засевший в подкорке, сдерживал ее движение.       — Кусай!       — Че… чего? — выдохнул Наруто. — Зачем… Тебе ж…       Его глаза опять закатились. Карин сунула свою руку ему в рот. Горячий мокрый язык щекотно проехался по коже, щекотнул слабый прикус зубов. Ничего не происходило. Карин сразу знала, что не сработает. Знала, но сейчас так хотелось, чтобы эта сила ей все-таки передалась!       — Кусай, черт возьми!       От злости она сдавила свободной рукой челюсть Наруто. Все сильнее вгоняла в руку его зубы, как будто боль от укуса могла загасить злость, а с ней — ненависть к беспомощной себе. Внешние звуки остались где-то далеко, за чертой, будто она нырнула от них под воду. Карин не слышала ни треска пожара, ни сухого истерического смеха тленной плесени, ни звона клинков. И не видела сенбонов, которые летели ей в спину и сбивались с траектории сюрикенами сенсея.       Рука уже немела, когда в каплях слез на очках заиграли зеленые блики. Вокруг укуса замерцало облачко чакры.       Получилось!       Карин ликовала в болезненном торжестве. Она едва дышала и боялась шевельнуться, чтобы целебный поток не прервался.       Фон чакры Наруто понемногу стабилизировался. Шисуи заметил это краем глаза и с чистой душой отдался бою.       Вверх ногами он приземлился на паутину нитей, извернулся, пропустил под мышкой Нуибари. За мечом-иглой протянулась леска. В десятке метров безоружный Кушимару держал в пальцах конец нити. Удобная мишень: в воздухе ему трудней увернуться. Шисуи оттолкнулся, налетел на противника и рассек ему череп.       Перевернувшись через голову, примагнитился к дереву.       Ошметки плоти пеплом кружились в воздухе, восстанавливали очертания колючего стога на голове мечника. Шисуи уже давно понял: с Кушимару что-то не так. Мало того, что вылез из какой-то бородатой эпохи, так еще и вибрации чакры чем-то неуловимо отличали его от обычных людей. Будто двоились. Шисуи убивал его уже не раз, но Кушимару восстанавливался снова и снова. И знал, что восстановится. Не пытался уворачиваться от очевидных атак, если ему не хотелось.       Шаринган считал картину изменившегося ландшафта. Нить, прошившая поле боя после неудачной атаки — еще один элемент паутины.       Шисуи не мог убить Кушимару, но и мечник в бою с шаринганом не имел преимущества: туман рассеялся, Шисуи считывал траектории атак и каждый раз успевал увернуться. Они все так же гонялись друг за другом, пытались задеть сюрикенами и сенбонами, скрещивали мечи, но бой уже давно перешел на более глубокий уровень.       Уровень паутины.       Другой бы не углядел этих тайных слоев, но благодаря шарингану и развитым аналитическим способностям Шисуи разглядел каждую нить, прочитал все узлы и взаимосвязи. Потянуть за одну, оборвать другую — и паутина придет в движение. Она уже много раз менялась. Кушимару правил ее. Нити лопались, ловушки затягивались. Шисуи выскользнул из каждой.       Этой неудавшейся атакой Кушимару просто готовил новую ловушку.       Шисуи тоже не терял времени. Система нитей для контратаки была почти готова. Остался решающий штрих — гендзюцу. Однако глаза врага скрывали узкие щели маски. Выйти на линию зрительного контакта не получалось, а на «классику» нужно было время.       Шисуи прыгнул навстречу стреле Нуибари. Встретил полет иглы своим танто, круговым движением обернул клинок вокруг вражеского и отшвырнул Нуибари. Новая нить устремилась за ним хвостом. Меч-игла рассек ключевой узел. Паутина пришла в движение. Натянулись неучтенные струны, и руки мечника отрубило.       Кушимару сухо расхохотался. Уже давно вошел в азарт состязания в глубинных маневрах.       Пока пепел неторопливо восстанавливал его обрубки, Шисуи присел на ветке. Раз загипнотизировать врага зрительно не получалось, оставалось только прочувствовать вибрации его чакры. Шисуи сосредоточился и, поймав нужную частоту, придал своей чакре тот же ритм. Их с Кушимару чакры вошли в резонанс. Шисуи начал плести иллюзию. Через хрупкий мост синхронизации она передавалась прямиком в мозг врага, а тот и не замечал.       Выпустив из печати на запястье сюрикены, Шисуи зажал их между пальцами, напитал чакрой ветра и одним махом разметал по паутине. Нити рвались, паутина опять менялась. Ничего не подозревающий Анбу подтягивал к себе Нуибари, когда бесчисленные нити сомкнулись на нем. Зафиксировали конечности, шею, туловище. Меч-игла сорвался и вонзился в землю.       Шисуи выдохнул. Впервые он сталкивался с противником, которого нельзя было убить. Шисуи подумал, что будь с ним Хизаши-тайчо, Кушимару удалось бы остановить печатью, но сам он был не настолько силен в фуиндзюцу.       Он оценил состояние подопечных. Наруто без сознания лежал в корнях сосны. Карин дрожащими руками выпутывала его из остатков лески. На ее руке красовался след от зубов.       «Все-таки унаследовала дар матери», — с облегчением подумал Шисуи. Медика их команде не хватало с самого старта.        Пропитанные чакрой нити сбили синхронизацию чакры, и гендзюцу на Кушимару развеялось. Надрывно рыча, он рванулся в путах. Нити вреза́лись в тело, рвали его на куски, а он все продолжал выдираться, не обращая на это внимания.       «Плохо!» — смекнул Шисуи.       Леска провисла без ноши узника. Сухо хихикая, Кушимару собирался из ошметков пепла.       Внезапно ток его чакры смешался.       «Гендзюцу?» — подумал Шисуи и обернулся.       Куренай сплела пальцы в печати. Она всегда работала «по классике» и входить в резонанс с жертвой наловчилась куда быстрее него, полагающегося на глаза.       — Откуда это ископаемое? — спросила Куренай. — Его вычеркнули из книги «Бинго», еще когда я была девочкой.       — Самому интересно, — мрачно ответил Шисуи. — Скотина. Чуть не угробил моих ребят.       Он вытянул из подсумка плотную веревку и связал пленника. Тот оклемался от иллюзии и затрепыхался. На этот раз тщетно: веревка не леска, в плоть она не врезалась.       — Дерьмо! — выпалил Киба. — Что за срань здесь приключилась?       Акамару заскулил и спрятался у него под курткой.       — Саске-кун! — завизжала Сакура.       Она подлетела к Саске, приподняла его и похлопала по щекам. Сглотнув, прощупала пульс и припала ухом к груди.       — Для начала обработать его раны стоит, — сказал Шино. — А потому стоит, что истечет кровью Саске до того, как сознание к нему вернется.       Сакура трясущимися пальцами обработала глубокий порез на ноге Саске и замотала бинтом.       — Сколько же их…       Саске шевельнулся и застонал. Вцепился в ее запястье до побелевших костяшек, словно это могло унять боль.       — Саске-кун!       Карин на ватных ногах подошла к ним и опустилась на колени. Сакура странно на нее взглянула, не решаясь ни оттолкнуть, ни принять. Чувствовала: не та сейчас ситуация для любовных разборок.       — Карин? Наруто… — выдохнул Саске.       — Он в порядке.       Карин протянула ему руку.       — Кусай.       — Что?! — Сакура дернула Саске к себе. — Что за извращения!       — Завались, идиотка! — Карин со всей накопленной яростью толкнула ее в плечи. — Ты только тискаешь его, а я могу вылечить!       — Затолкав ему в рот свою руку?!       — Сакура, — позвала Куренай. — Позволь ей.       Сакура удивленно вылупилась на сенсея.       — Что… правда?       Куренай кивнула.       Карин закатала рукав и сунула Саске целую руку. Учиха отвернулся и процедил:       — Глупости.       — Давай.       — Тебя саму потрепало.       — На мне зажило, — Карин продемонстрировала ему дыру в сетчатых колготах. Былую рану затянула нежная кожа. — Это моя сила. Я могу ей делиться.       Саске сглотнул, все еще сомневаясь. От боли он готов был снова откинуться в бессознательность, но какой-то стержень внутри тормозил его, мешал вцепиться зубами в спасительную плоть. То ли гордость и стыд… То ли жалость.       — Давай уже! — Карин решительно сунула руку к его губам.       Саске глубоко вздохнул и прикусил ее предплечье. Карин передернуло. С Наруто боль совсем не ощущалась, а вот сейчас место укуса пронзила тянущая боль. Немеющие пальцы покалывало. И снова засияло облачко зеленой чакры.       — Вау… — вымолвила Сакура. — Прости, я не знала…       Шисуи вздохнул с облегчением. На этот раз обошлось без жертв.       — Ну что ж, допросим наш улов, — сказал Шисуи. Не до смеха ему было, но привычка подбирать вместо скучной фразы более забавную все равно прорезалась.       Активировав шаринган, он присел на корточки перед Кушимару и потянулся снять с него маску. Мечник затрепыхался в путах. Пальцы Шисуи коснулись маски, и та отломилась. Кушимару весь разлезался. Кожа сползала с него пластами и рассыпалась пеплом.       Веревки ослабли. В кучи пыли повалился мертвый парень. На нем не было ни протектора, ни формы, ни оружия, только холщовая рубаха до колен, но Шисуи сразу понял, откуда он родом. Уже не раз видел таких: темнокожих, с пухлыми губами и белесыми волосами.       Они с Куренай понимающе переглянулись.