Храни мои следы в сердце...

С тяжёлым вздохом, Дазай медленно направился к ванной. Осаму шипел, морщился, но, наверное, впервые за последние годы действительно обрабатывал раны, а не просто прятал их под бинтами. Он был благодарен Чуе за то, что забрал, что послушал и не потащил в больницу. Чужая забота грела, хотя он и не понимал, чем мог заслужить ее. В кровать он упал с облегчением, однако, как ни вертелся, уснуть никак не получалось. Это было привычное состояние — он заметил, что после ударов по голове легко получает сотрясение, а с ним — мигрень, бессонницу, головокружение. Запас таблеток, привезенных из общежития, всё ещё был в комнате, а вот за водой пришлось топать на кухню. Он шёл в темноте, честно стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Чую. Свет луны помогал ориентироваться на кухне, поэтому, налив воды из-под крана, Дазай открыл баночку со снотворным, высыпал на ладонь небольшую горку таблеток, вернул пару лишних обратно и собрался отправить остальные в рот. Чуя проснулся от жажды и, полусонный, двинулся на кухню. Сон как рукой сняло. Он увидел как Дазай высыпал целую горку таблеток себе на ладонь. — Положил. Блять. На место! — таблетки охватило красным свечением и отшвырнуло в раковину. Чуя быстро подошёл и смыл их. Опёрся на раковину. Его руки дрожали. — Что случилось? Тебе больно? Апатия накатила? Что произошло? — глаза Чуи горели болью, страхом и отчаянием. Дазай лишь в изумлении смотрел на него, чуть не дёрнувшись забрать таблетки обратно в первый момент, ведь оставшихся трёх не хватит, но эти мысли были мгновенно сметены эмоциональным всплеском Чуи. Наверное, ещё неделю назад Дазай бы только рассмеялся и привычно наврал что-нибудь, но сейчас… — Ну вот, сам же велел мне спать… — осторожно коснувшись плеча Чуи тихо произнес он. — Но не навсегда же! Просто спать! — Чуя схватил Дазая за плечи. Его било крупной дрожью. Вот он здесь, живой и тёплый. Но что, если однажды Чуя, придя домой, увидит Дазая, вскрывшего вены? Повесившегося? По новостям будут крутить репортаж о сотруднике ВДА, который сбросился с крыши. Чуя много раз вытаскивал Дазая из петель и вылавливал из водоёмов. Но что, если он… Не успеет? Не поможет, не защитит? Его трясло, жгло, выворачивало от одной мысли, что Дазай… Умрёт. Осаму не сопротивлялся, позволяя Чуе себя держать, он только поднял руки, касаясь его лица, заставил посмотреть себе в глаза: — Тише, Чуя, все в порядке, я не собираюсь больше искать смерти… Он впервые чувствовал себя виноватым за все те разы, когда пытался покончить с собой, пусть сегодня и не думал об этом. Он никогда не хотел, чтобы его действия так сильно пугали Чую. Чуя прижался щекой к руке Дазая. — Тогда что это было? Дазай с тоской взглянул на луну в окне, потом перевел взгляд на баночку и вздохнул: — Я плохо сплю после сотрясений, это нормально, поэтому мне нужно снотворное, — он отвел глаза, стараясь не смотреть на Чую, — но из-за моих прошлых… В общем, на меня плохо действуют снотворные, и несколько слабее, чем на прочих, обезболивающие и подобные им, поэтому для обычного сна мне нужна доза раз в пять превосходящая обычную… Прости, я не хотел тебя напугать, — он заглянул в полные эмоций глаза, на этот раз не отводя взгляд. Чуя знал, что Дазай не врёт. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Ты мог сказать? У меня чуть сердце не выскочило, — шкафчик открылся и из него вылетела вскрытая пачка снотворного. — Я могу наблюдать? — Чуя отошёл от Дазая, накапал себе успокоительного и залпом выпил, не сводя с него взгляда. Будто боялся, что в следующий раз увидит труп. — Да хоть всю ночь сторожи, — уже чуть смелее улыбнулся Дазай, отсчитывая таблетки и всё же выпивая воду. — Не волнуйся, я всегда так делаю, когда приходит бессонница и её нельзя просто переждать. — Ты сам предложил, — попытался поддержать шутку Чуя. Получилось жалко.– Мне… Страшно тебя сейчас отпускать. — К тебе или ко мне? — со вздохом спросил Дазай, легко подергав удлиненную рыжую прядь в попытке немного отвлечь Чую от мрачных мыслей. — Как хочешь. — Пойдем, мой принц, Белоснежка отведет тебя в свои покои, — взяв Чую за руку, словно чувствуя, насколько тому сейчас важен тактильный контакт, Дазай повёл его в свою комнату. Чуя слабо фыркнул, сжимая его руку крепче. Когда они легли на кровать, Чуя обнял Дазая, прижимаясь. Чуе было необходимо чувствовать его тепло, дыхание и биение сердца. Он тут, в его руках и ничего не собирается с собой делать. — Спасибо. — Глупый Чуя, ну за что ты благодаришь, — Дазаю было непривычно лежать вот так, почти оплетенным чужим телом, но это не значит, что он был против. Наоборот — было хорошо и уютно, словно та самая пустота внутри, о которой говорил Ода, заливалась тягучим тёплым медом. *** Чуя отключил будильник и вернулся на нагретое место с целью поспать ещё пять минут, но почувствовал чужое присутствие и открыл глаза. События ночи вспыхнули в памяти. Он помнил, что чувствовал: животный ужас, желание искоренить проблему моментально. Но, к сожалению Чуя не всемогущий. Надо будет поговорить насчёт психолога. Но сейчас мрачные мысли отошли на второй план, ведь Дазай сонный, встрёпанный и тёплый. За ночь он перекатился Чуе под бок, лицом вперёд. На губах играла тёплая улыбка, которую Чуя так любил. Он не удержался и заправил локон ему за ухо, погладив по щеке. Дазаю на работу только через час, а Чуе уже через тридцать минут, поэтому он пошёл в ванную. Осаму впервые за очень долгое время медленно просыпался сам, чувствуя, что выспался. Полузабытое ощущение тепла и покоя, а ещё окутывающий его запах, такой знакомый и неуловимо близкий… Дазай неохотно открыл глаза, пока в голове всплывал вчерашний день и вечер. Он улыбнулся, вспоминая, как трогательно выглядел засыпающий у него на плече Чуя. Словно в ответ на эти мысли тот показался в дверном проёме, полностью собранный, завязывающий хвост. — Спящая красавица соизволила открыть глаза, да неужели? — Чуя улыбнулся, засовывая пистолет в кобуру и проверяя нож. — Выспался? — Ты не поверишь, но да, — лениво потянувшись, ответил Дазай, невольно любуясь Чуей. — Может быть, стоит к твоим играм с гравитацией добавить способность Морфея? Накахара заметил этот взгляд и усмехнулся, мол: «Нравлюсь?» — Может, ты будешь приходить ко мне, когда у тебя бессонница? — больше в шутку бросил Чуя, но взглядом дал понять, что это всё-таки предложение. Он вышел из комнаты, вернулся со стаканом воды и таблетками. — Давай, давай, а я посмотрю чтобы ты не прятал их за щекой, — нож убран в портупею. Дазай и правда всерьез задумывается над этим предложением, вот только обнадёживать Чую он не хотел. А вдруг, как часто поговаривали и в мафии и в агентстве, у Осаму нет сердца и он и правда не умеет любить? Поэтому он лишь отшутился, что роль спящей красавицы больше подходит Накахаре, ведь он такой милый, когда спит. При этом Дазай нисколько не покривил душой, он ни раз наблюдал за отключившимся после использования Порчи напарником, следя за тем, как обморок переходит в восстановительный сон… Все лекарства были послушно выпиты — вырубиться на глазах у всего Агентства он не хотел. На это заявление Чуя даже удивился. Никому в голову не приходило называть Короля агнцев, сильнейшего бойца мафии, а впоследствии и её босса, милым. Он тряхнул головой и надел шляпу: — Завтрак на столе, я узнаю если ты не ел, поверь на слово, — Чуя надел плащ и взял ключи. — И, Дазай, я, скорее всего, задержусь сегодня. — Не волнуйся, я взял запас таблеток, не отрублюсь по дороге, — Дазай с улыбкой пожелал Чуе удачи, поднимаясь и привычно поправляя бинты. Он и правда поел — после хорошего сна аппетит немного проснулся и этого хватило, чтобы отдать должное готовке Накахары. Взглянув на часы, Дазай с грустным выражением лица поплелся на работу, больше всего на свете желая вместо лицезрения ворчащего и вечно недовольного Куникиды, остаться дома, желательно в компании Чуи.