Храни мои следы в сердце...

Чуя, как и обещал, проснулся ровно в два. Перекатился на бок, любуясь Осаму. Спящий, солнечные зайчики бегают по лицу, волосы разметались по подушке. Ну прямо ангел! Пока рот не откроет. Чуя посмотрел на его руку. Вид гипса отозвался виной. Сегодня нужно будет потренироваться на контроль. Дазай, отвернулся от окна, морща нос от солнца, в явном нежелании просыпаться. Чуя покачал головой. Пусть спит, у него стресс. Он неспешно переоделся и спустился на скрытый этаж своей квартиры, специально оставляя проход открытым, чтобы Дазай знал, где его искать. Всё в этой комнате было сделано из вольфрама. От пола с потолком до инструментов, манекенов и далее. Чуя начал с разминки, после включился в свой обычный комплекс упражнений. Стоило теплу рядом исчезнуть, как Осаму беспокойно заворочался, и минут через десять окончательно проснулся, прислушиваясь к ускорившемуся пульсу Чуи, не паническому, а просто увеличившему темп в связи с физическими нагрузками. Вспомнив про тренировку, Дазай зевнул, потянулся и сполз с кровати, по звуку спускаясь ниже и замечая скрытую комнату, замер в дверях, кутаясь в плед. Из-за гипса ткань сползала с одного плеча, но на это Дазай не обращал внимания, любуясь своим огнём. В момент тренировки Чуя не замечал ничего. Что бы кто не говорил, а он любил сражаться хоть так, хоть в реальности. Он сделал выпад и резко развернулся, удивлённо сталкиваясь взглядом с Дазаем. — Я тебя не заметил, доброе! Такой заспанный и милый… Чуя обмотал руки эластичным бинтом, готовясь к другому комплексу упражнений и опустил взгляд ниже. — Принцесса, какого хрена ты босиком? Пол холодный, — в руки Дазая влетели шерстяные носки. Осаму на рефлексах поймал носки, ловко одной рукой натянул их — сказывались способности амбидекстра и опыт прошлых переломов. При этом он не сводил взгляда с Чуи, впитывая и запоминая образ полураздетого рыжего воина с голым торсом, полностью погруженного в бой. Какой там холод, Дазаю было жарко, он даже плед снял, оставив на одном из манекенов. — Мне кажется, или меня сейчас сожрут? — Чуя уклонился от подвижной части манекена, нападая сам. — Ну что ты, максимум — немного понадкусывают, — с улыбкой облизнулся Осаму. — Ой, мне страшно, — хохотнул Чуя, уходя вправо и парой сальто назад отпрыгивая метра на три. Плиты в полу пришли в движение. Следивший за ним Дазай только хмыкнул, проворчал что-то про «слишком горячего рыжика». Слух у Чуи был отменный и хоть полной фразы он не расслышал, смысл уловил и дразняще ухмыльнулся, тут же срываясь вверх. А Дазай обнаружил у себя новую форму паранойи и собственничества — неконтролируемое раздражение и жажду убийства, появляющиеся от мыслей, что такого Чую мог кто-то видеть. Дальше Чуя уже не отвлекался. Обычный комплекс с поправкой на тренировку контроля, пару красивых движений на повыёживаться перед Дазаем, и он отключил тренировочное поле. — Ну как? — не без гордости спросил он. — За такое зрелище убить мало, — слегка мрачновато пошутил Дазай, смотря на него потемневшими глазами. Только сейчас Чуя заметил, как бежит пульс Дазая. Во время тренировки он контрастировал с его собственным и был не заметен, но сейчас… — Ты чего? Такой же, как вчера, после стычки с агентством, — Чуя протянул руку к щеке Дазая, и тут в голове щёлкнуло. Чуя прищурился: — Тебя что, возбуждает, когда я использую силу? Дазай возмущённо фыркнул, заматываясь чуть ли не с головой в покрывало, которое забрал с манекена, скрывая смущение. Но возражать на это не мог, особенно, когда ещё раз проанализировал собственное состояние. — Это ты виноват! — буркнул он. — В чём я виноват? Чем мать-природа наградила, тем и богат, — Чуя развёл руками. Такая реакция Дазая на него была приятной. — А на тренировку ты сам захотел посмотреть. На это Дазаю нечего было ответить, поэтому он перевел тему, вспоминая вчерашнюю ночь. — Ты ведь слышал список из завещания? Как думаешь, с чего начать? Чуя разочаровано вздохнул. А он так хотел его довести. — Ну, в списке была квартира, машина — Майбах чёрный, несколько сейфов. Ты тогда был не состоянии, я ключи забрал. Дазай заметил вздох рыжего и улыбнулся хитро, прежде чем, подчиняясь желанию, приблизиться вплотную к Чуе, мимолётно касаясь его губ своими. Лёгкий поцелуй, почти детский, одновременно такой дразнящий… Чуя удивлённо распахнул глаза, почувствовав тёплые губы на собственных. Он не дал Дазаю отстраниться и мягко углубил поцелуй, слегка покусывая нижнюю губу, как будто спрашивая разрешения зайти дальше. Осаму не ожидал, что его успеют подловить, но с удовольствием позволил Чуе углубить поцелуй, запуская здоровую руку в его волосы, не сжимая, только мягко массируя. Приняв это за согласие, Чуя мягко проник в чужой рот, прошёлся по ряду зубов, слегка огладил язык и отстранился. Вот только теперь мало показалось уже и без того разгоряченному Дазаю, который уже сам сначала облизнул чужие губы, а потом постарался за краткий, но горячий поцелуй выразить все эмоции, что вызывает в нем Чуя. Чуя усмехнулся в поцелуй, проводя языком за верхней губой Дазая и посасывая язык. Когда воздух стал заканчиваться, он с сожалением отстранился. — Так, детка, если мы сейчас не остановимся я тебя точно трахну, а нам ещё надо поговорить на эту тему. Осаму тяжело дышал, прекрасно понимая, что Чуя прав, но это не помешало ему с разочарованным стоном повиснуть у него на шее, пытаясь хоть немного вернуть взбесившийся от возбуждения организм в норму. — Дазай, давай так: сейчас мы оба идём в душ, а после обсудим, хорошо? — Чуя слегка отстранил его от себя. Тот кивнул, с трудом заставив себя оторваться от рыжика и оставив на диване плед, утопал в ванну. По пробуждении он только успел почистить зубы по дороге к Чуе, но сейчас ему точно нужен душ. В другое время хватило бы теплого, но сейчас… Да, горячая вода и обжигающие образы злого/тренирующегося Чуи быстро довели до разрядки, давая возможность вернуть хотя бы часть мозгов на место. Почувствовав характерный скачок пульса, Чуя даже не удивился и просто вошёл в ванную, как только та стала свободной. К тому моменту, как Чуя вышел, Дазай уже беззаботно улыбался, позволив себе ненадолго просто жить, не думая обо всем, что может испортить. Чуя переодел лишь штаны и уселся рядом с ним на диван: — Я понимаю, что это может быть неловко для тебя, но нам нужно это обсудить. Осаму, вновь укутавшийся в любимый халат, посмотрел на него с сомнением, явно не понимая, что в этом можно обсуждать. Чуя закатил глаза и покачал головой. — Ну, во-первых: есть ли у тебя опыт в однополом сексе? — А обязательно нужен? — приподнял бровь Дазай. Он сейчас выглядел таким озадаченным, что Чуя улыбнулся. — Нет, просто мне нужно знать, что ты уже знаешь. Второй вопрос: ты хотя бы что-то знаешь? Слышал, читал там. Осаму улыбнулся, скрывая смущение: — Скажем так, Оне-сан позаботилась о том, чтобы я знал всё, а вот практики, если не считать фантазии, по этой теме у меня не было. Чуя удивлённо вскинул бровь. Хотя, зная Оне-сан… — Ну, уже хорошо. Как ты относишься к активной и пассивной роли? Дазай пожал плечами, задумался, после чего облизнув губы, всё же ответил: — Скажем так, у меня нет предпочтений или предрассудков, поэтому — не пробовал, не знаю. Чуя кивнул: — Лично я никогда пассивом не был, не могу сказать. Вот тут Осаму не мог не спросить, сам не замечая новые нотки в своем голосе: — И часто ты был активом? — Довольно часто. Я всё же предпочитаю мужчин, хоть и женщины меня тоже привлекают, — Чуя хитро усмехнулся. — Ревнуешь? Дазай только возмущённо фыркнул, хотя на его лице и читалось желание познакомиться с каждым из тех, кто был у Чуи, и желательно на нулевом уровне. Чуя положил руки на плечи Дазая: — Спокойно! Они все — это лишь одна, максимум две ночи. Да и, — он усмехнулся, — в каждом моём любовнике или любовнице было что-то твоё. Цвет волос, глаз, похожее чувство юмора или оттенок улыбки. Я не монах, да и ты не святой. Образ ветренного ловеласа не на пустом месте взялся. — Ну, ни одна из тех, кого мне удавалось затащить в постель, не продержалась дольше одного раза, — Дазай не стал говорить, что, несмотря на то, как часто его видели флиртующим, до дела доходило редко, многих просто пугали предложения двойного суицида. Чуя заинтересовано выгнул бровь: — Да? Осаму изобразил несчастного брошенного влюбленного: — Ни одна не согласилась на двойной суицид… Даже когда предлагал его после совместной ночи… Чуя рассмеялся: — Хорошо, что не согласилась, — он погладил Дазая по щеке. — И не менее важный вопрос: Фетиши и табу? Всё что угодно. Вот тут скрыть заалевшие скулы Дазай не успел. — Тебе можно всё, — просто ответил он. И это не было только отмазкой, просто единственное, что Дазай не любил и потому вряд ли бы смог спокойно принять — это боль, а рыжик и без того ни за что её не причинит. — Табу нет, а фетиши? У тебя не может их не быть, опыт в постели у тебя есть, ты должен знать, что для тебя особенно приятно, — заалевшие щёки Дазая так и тянули подколоть, но Чуя сдержался. Осаму честно задумался, но, учитывая, что раньше он использовал секс в качестве способа разрядки, да и партнёрами были девушки, с которыми он никогда не снимал бинтов… Но это не мешало представить картину, от которой внутри опалило жаром. — Не знаю, как насчёт фетишей, но ещё ни одна девушка не носила меня на руках, — усмехнулся он. — А остальное, боюсь, нам придется познавать на практике… — он на миг замолчал, обдумывая одну из мелькнувших картинок, но решил про это не упоминать. — Я и так ношу тебя на руках! Хотя, один твой фетиш я всё же знаю, — Чуя улыбнулся. Всё же приятно, что то, что могло гипотетически пугать Дазая, вызывает у него возбуждение. — Но Дазай, я сказал, что приму всё, а это значит всё. Без исключений, — он взял его за руку. — Я вижу, что ты о чём-то умалчиваешь. Дазай прикусил губу, думая, как объяснить, при этом не вызвав плохих ассоциаций и чужого страха. Чуя смотрел прямо и уверенно: — Я приму всё. Вспомнив, как часто раньше случалось подобное, стоило хорошенько довести рыжика, Осаму усмехнулся, решив всё же показать. Взяв ладонь Чуи, лежавшую в его собственной, Дазай осторожно переместил ее себе на горло, внимательно следя за реакцией. Чуя удивился. В его глазах мелькнуло сомнение. Он ведь может не рассчитать силу. Но он прикрыл глаза и в секунду вернул себе былую спокойную уверенность. Если он сказал, что примет всё, значит он примет всё. Чуя слегка надавил большим пальцем на гортань. Осаму сглотнул, мягко накрыв его руку своей и попробовал успокоить: — Не душить, просто держать, но если тебе сложно, я… Рыжий тут же прекратил, ласково проводя по коже. — Нет, мне не сложно, — совершенно искренне сказал Чуя. — Есть что-то, что ты хочешь знать? Дазай хитро посмотрел на него: — Ну, как самый опытный, ты-то точно знаешь, что тебе нравится, а что нет? Чуя провёл языком по зубам: — Ну, я люблю доминировать. Люблю укусы, люблю слышать партнёра, объятия, — он нахмурился — А вот насчёт табу… Любому другому я бы сказал «Не трогай мои руки» или «Не целуй меня», но это ты. К чёрту табу. — Мда, вот со «слышать» будут проблемы, — вздохнул Дазай задумчиво поглаживая те самые руки. — Мне говорили, что я слишком тихий. — Не хочешь, не надо, — Чуя мягко поцеловал его костяшки. — А вот на то, как ты будешь доминировать, я с удовольствием посмотрю, — вроде тон шутливый, как у привычных подколок, но взгляд блестит. Чуя хмыкнул: — Я нашёл своего идеального Саба? — в «теме» он состоял лишь частично, пару лет назад, но сленгом мог пользоваться. — Солнце, ты же не только посмотришь. Дазай про «тему» слышал, но никогда особо не вникал. — Ну не знаю насчёт идеального, сам знаешь, как у меня с подчинением, — напомнил он рабочие моменты. Чуя хохотнул, вспоминая день, когда Дазай давал присягу: — Это да.