Храни мои следы в сердце...

Они приехали в больницу и Чуя мягко, но крепко взял Дазая за руку. Они вместе подошли к стойке регистрации, где Чуя кратко обрисовал ситуацию. Усталый администратор быстро записал данные, и отправил их в кабинет дежурного хирурга. Осаму старался сосредоточить внимание только на Чуе, чтобы не было проблем. Кабинет оказался недалеко, поэтому, когда они постучались и вошли, Дазай, вцепившийся в руку Накахары сильнее, оказался не совсем готов к этому. Как и к тому, что едва взглянувший на него врач, в первую очередь обратит внимание не на перевязанный палец, а на выглядывающие из-под рукава рубашки шрамы. Дазай был в таком состоянии, что только услышав: «Человек, который не хочет жить, недостоин помощи…» И: «Для начала научитесь беречь данное богами!» — дернулся, порываясь сбежать. Чуя взбесился как только услышал подобные слова. Да как он смеет?! Накахара глубоко вздохнул, помня о недавнем, и погладил напрягшегося Дазая. — И вам добрый вечер, — его голос был обманчиво спокоен. — Смею напомнить, что помогать людям — ваша обязанность. Осуждать их вы не имеете права, — Чуя старался успокоиться, но рык всё же прорвался в голос, а глаза горели желанием вырвать этому человеку язык. Он поцеловал один из шрамов Дазая, успокаивая их обоих. Увидев это, доктор презрительно скривился, и неизвестно до чего бы дошло, если бы в кабинете не появился другой мужчина. Высокий, слегка седеющий врач, внимательно осмотрел пациента, задержавшись на лице Дазая и кивнув каким-то своим мыслям. — Минори, если ты не против, я заберу молодых людей к себе в кабинет, — глядя на тут же напрягшегося коллегу, произнес он. Возражений со стороны слишком щепетильного доктора не последовало. Чуя окинул взглядом подошедшего доктора и слегка потянул Дазая за собой. — Всё хорошо? Осаму не ответил, ему очень хотелось уйти. Одна из причин, почему он не любил врачей и ненавидел больницы была в том, что почти каждый, кто видел его шрамы, считал своим долгом осудить и высказать своё мнение. Доктор же, не торопил, прекрасно видя реакцию пациента, как и то, как Дазай вцепился в Чую. Чуя погладил его по руке — Mon cher, я рядом. Если я обещал, что никто не причинит тебе боли, значит так и будет. — А может всё-таки домой, ну пожалуйста… — тихо попросил Дазай, глядя на него. Сердце кольнуло. Дазай сейчас такой напуганный и беззащитный. — Солнце моё, я понимаю, что тебе страшно, но тебе нужен рентген, — Чуя погладил его по спине и обернулся к врачу. — Вы собираетесь сделать с ним что-то плохое? Тот мягко покачал головой: — Я никогда не врежу людям, и уж тем более не причиню вреда сыну друга. На этих словах Дазай замер, не понимая, о чем тот говорит. Чуя поднял бровь, но решил оставить вопросы на потом. — Вот видишь? Пойдём. А вот Осаму заинтересованно подобрался, пусть и не отпуская руки Чуи. — Хорошо, рентген так рентген, — выдохнул он. — Но я хочу знать подробнее, о чем вы, — недоверчивый испытующий взгляд Дазая уже нисколько не был похож на почти паникующий, как минуту назад. Доктор кивнул, проходя вперёд и показывая дорогу. — Мое имя Акайо Коичи, — представился он. — Прежде я работал в другой больнице, но тоже в дежурном отделении неотложной помощи. Они оказались на месте, и отвлекшийся было Дазай снова занервничал. Чуя вздохнул и перетащил Дазая к себе на колени, обнимая его и покачивая в попытке успокоить. — И почему вы назвали его сыном своего друга, Акайо-сан? — он быстро понял, что новая информация может отвлечь Дазая от переживаний. Да и самому было интересно. — Потому что, когда Мори принес его, он сказал, что Дазай его сын, — пожал плечами Коичи. — Это было давно, почти два десятка лет назад. Ваш друг был ещё ребенком, если память меня не подводит, лет шести. Но я запомнил этот случай, ведь никогда не видел Мори таким разгневанным и одновременно обеспокоенным. Стоило прозвучать имени, как холод стола и жужжание рентгеновского аппарата отошло на второй план, и все внимание Осаму сосредоточилось на произнёсшем его. Чуя удивился. — Ну, тогда вы понимаете какая ситуация? Перелом пальца, ему нужен рентген, а он не хочет. Доктор кивнул Накахаре и присел, устанавливая зрительный контакт с Дазаем. — Дазай-кун, ты же знаешь, что это то же самое, что и фотография, — он не спрашивал, а просто констатировал факт. — А вот если не сделать этого и перелом срастётся неправильно, будут проблемы… Дазай поморщился, представив эти проблемы. После жизни с Огаем он достаточно хорошо знал медицину в этой части. — У меня всё равно не так быстро срастаются кости, чтобы беспокоиться и бежать сюда ночью, — всё же не смог не поворчать он. Доктор внимательно посмотрел на него, о чём-то размышляя. — Я говорил, что не смогу зафиксировать всё правильно. Ты вообще-то ворочаешься во сне. Дазай фыркнул, но не уверено, а скорее из чистого противоречия. — У тебя остались запасы сыворотки? — вопрос Акайо застал друзей врасплох. — Какой? — непонимающий взгляд Дазая был ему ответом. — Понятно, думаю, этот разговор стоит перенести в другое место, поэтому предлагаю вам быстро пройти обследование и вернёмся в мой кабинет, мне нужно многое вам рассказать. Чуя кивнул. — Мне идти с тобой или ты сам справишься? — полушутливо спросил он. Тот молча потянул Чую за руку, давая понять, что и в тёмную комнату пойдет только с любимым рыжиком. Чуя сжал его руку покрепче и ступил следом, даже не спрашивая разрешения. Избежать гипса и перевязки не удалось, хотя снимок и не выявил смещения. Дазай, накормленный двойной дозой обезболивающих, сидел в кабинете, всё также не отпуская от себя Чую ни на шаг. — Так о чём вы хотели рассказать, доктор Акайо? — интерес Осаму было очевиден. — Что за сыворотка и как она связана со мной? Чуя одним взглядом дал понять, что боятся нечего и он никуда не уйдёт. Доктор Акайо выдвинул один из ящиков и достал оттуда маленький бутылёк с голубой жидкостью. — Семнадцать лет назад твой отец пришёл ко мне с тобой на руках. Ты упал с дерева и сломал ногу. Я помог, но в ходе лечения выяснилось, что сама твоя способность не даёт твоим костям и органам нормально срастаться. Она пожирает тебя изнутри. Мори был в отчаянии. Тогда мы придумали сыворотку, которая помогла бы сращивать всё быстрее. Другие люди получали бы мгновенное исцеление, но к сожалению она работает только на тебе, — он передал Дазаю бутылёк. — Зная Мори, он должен был оставить тебе запасы и рецепт изготовления. Выпей пожалуйста. Дазай взял ёмкость, но не торопился пить неизвестную жидкость. Пусть в словах доктора и не слышалось лжи, да и кое-какие факты от его рассказа вставали на свои места и обретали смысл. Он помнил, что в детстве все повреждения заживали медленно, но списывал это на условия, да и слишком старался скрыть даже от себя те годы, но вот не заметить, что после ухода из мафии, где-то через полгода обнаружил, что привычные шрамы зарастают дольше, не мог. Он принюхался, вспоминая ежегодные осмотры в мафии, когда каждый раз после них Мори выписывал витамины, которые Дазай впрочем не пил, кроме первого приема под присмотром самого Огая… Вот запах как раз и был знакомым. Чуя прищурился: — Если это не лекарство я вас убью, — это даже не было угрозой. Констатация факта. — Не беспокойтесь, я не собираюсь его травить. Могу предоставить состав лекарства, — отозвался доктор и передал лист Чуе. Тот внимательно вчитался. Вроде ничего опасного, хотя большая часть веществ ему попросту не знакома. Лист был передан Дазаю. Должен же он знать какую бурду пьёт? Осаму же взглянул на состав мельком, скорее для подтверждения своих выводов и кивнув, залпом выпивая голубую бурду, призванную нейтрализовать влияние его способности, позволяя сыворотке обезопасить его организм от собственной силы. Чуя уставился на него дикими глазами. Дазай конечно на многое безрассудство способен, но чтобы так! Тот лишь успокаивающе погладил руку Накахары, прислушиваясь к знакомым ощущениям. — В целях профилактики раз в полгода, во время болезни, ранения или перелома раз в день вместе с лекарствами? — он смотрел на врача, задумчиво припоминая, скорее уточняя известную информацию. Тот лишь кивнул: — К сожалению, у меня сохранился лишь один флакон. — Ничего, — Дазай невесело улыбнулся, — думаю, вы правы — зная его, где-то должны быть запасы… Чуя кивнул: — Помимо квартиры тебе много что завещано было. Ты вряд ли слышал. Осаму, уже взявший себя в руки, кивнул, и поднялся с места. — Спасибо за помощь, Акайо-сан, — улыбнулся он, собираясь уходить. Чуя кивнул в благодарность: — Могу я взять ваш номер? На всякий случай. Только вы знаете, как эта штука работает. Доктор быстро написал ряд цифр на одном из листов для записей, и отдал его Чуе. На этом визит в больницу, к радости Дазая, был завершён. — Домой, спать и завтра выходной! — он устало повис на плече Чуи, глядя на уже светлеющее на востоке небо. Чуя сел в машину сразу же включая обогрев. Дазай в одной рубашке и только выздоровел. — Какие интересные знакомства. А сейчас я сграбастаю тебя и до двух дня не отпущу, — Чуя улыбнулся, вбивая номер в телефон. Дазай довольно устроился, предвкушая кровать и тёплое тело Чуи рядом. Номер он запомнил, как и мысль узнать больше об этом человеке. — А почему только до двух?! — состроил он возмущенно-подозрительное выражение лица. — Дольше я проспать не смогу. Да и на тренировку надо, запустил их, стыдно-то как, — Чуя завёл машину и двинулся в сторону дома. Дазай показательно-грустно вздохнул, а потом, подумав о тренировке, мечтательно улыбнулся. — А я посмотрю… — Хочешь смотреть как я ношусь и отрабатываю приёмы? А тебе не будет скучно? — На свой огонь я могу смотреть вечно, — вполне серьезно ответил Дазай. Чуя поиграл бровями: — Перед таким прекрасным зрителем я и повыделываться могу, — он завернул к дому. Осаму был отнюдь не против, ему нравилось любоваться Чуей, а уж если тот постарается лично для него… Но сейчас хотелось в тепло и под одеяло, и только так, чтобы это рыжее чудо лежало рядом, устроившись частично на самом Дазае. Что они вскоре и сделали. Чуя расплылся в довольной улыбке, оказавшись под одеялом и прижимая к себе Дазая. — А почему огонь? — неожиданно спросил Накахара. Осаму поёрзал, устраиваясь поудобнее и ответил, нисколько не сомневаясь: — Живой, яркий, красивый, такой горячий, способный согреть или сжечь дотла, если разозлить… — Тогда ты — вода? Переменчивый, свободный, устрашающий если надо и ласковый дома. Красивый до боли, как вода под солнечными лучами… — Чуя уткнулся носом в его шею и начал засыпать. «Красивый? Эх, чудо рыжее… Вода, надо же…» — задумался Осаму, привычно перебирая мягкие пряди Чуи, но усталость взяла своё и он тоже вскоре уснул.