Храни мои следы в сердце...

Чуя слегка прикрыл глаза и заглушил радио. — Dis-moi pourquoi j'existerais Pour traîner dans un monde sans toi Sans espoir et sans regret, mon soleil éclatant, — протянул он. Дазай улыбнулся, слушая этот шедевр любимым голосом. «Скажи, зачем тогда б я жил? По земле я бродил бы скорбя Без надежды и без крыл, Мое яркое солнце» Последняя строчка, добавленная лично Чуей, отозвалась чем-то непривычно-нежным внутри, что сложно было описать словами. — Ты очень красиво поёшь, — сказал Чуя, заворачивая. Удивительно, как быстро они приехали. Чуя отвёз их на тот участок Йокогамского пляжа, который был заброшен и мало кем использовался. — Я? — удивлённо посмотрел на него Дазай и рассмеялся. — Чудо мое, это ты просто не представляешь, как на меня действует твой голос… Чуя лишь поклонился. Поездка и близость Дазая подняли настроение на тысячу баллов. На губах Накахары играла лёгкая улыбка. Он полной грудью вздохнул морской воздух и протянул руку Дазаю: — Ничего прекраснее твоего смеха в жизни не слышал. Осаму даже не представлял, что может быть так, а точнее — что с ним может быть так. Когда подобные слова или фразы слышишь у других, они кажутся слишком милыми, иногда слащавыми, но когда это на полном серьёзе говорят тебе… Дазай не был таким человеком, который бы такое заслужил, поэтому он иногда чувствовал, что словно тонет в нежности Чуи. Становилось страшно — как и в любой момент счастья — страшно испортить, сделать что-то не так, разочаровать или причинить боль… — Чу-у-уя, ну ты не можешь быть со мной таким… — пряча лицо на плече Накахары, жалобно протянул Дазай. — Могу, ещё как могу! — Чуя поцеловал его в макушку и вытащил из машины, держа на весу. — Потому что ты этого заслуживаешь. Ты заслуживаешь всей любви мира, и я постараюсь дать столько, сколько смогу. — Мой глупый Чуя, — выдохнул Дазай ему в шею, оставляя лёгкий поцелуй чуть выше чокера, — твоего большого сердца хватило бы на весь мир, а ты отдал его неполноценному человеку, который и своего-то не имеет, — тихо ответил он. — Глупый тут только ты, — Чуя прикрыл глаза, наслаждаясь лаской и куснул Дазая за ухо. — У тебя есть сердце. Ты же любишь меня? Осаму было ещё сложно свыкнуться с мыслью, что он может любить, однако весь вихрь эмоций, разбуженных его словами, подтверждал слова Чуи. Как и реакции тела на прикосновения и прочие действия рыжего… — Только тебя люблю, — пряча лицо за каштановыми прядями, улыбнулся Дазай. Что-то внутри отозвалось горячим пожаром на слова Осаму. Чуя вдохнул его запах и поставил на землю. — Я тоже тебя люблю, Осаму. Тот не торопился отходить, обняв своего рыжика и вновь перебирая пряди его волос. — Так непривычно, но мне нравится… — просто мысли вслух. Чуя лишь улыбнулся: — Привыкай, — он отстранился, не отпуская руки Дазая. — Кто хотел на море? Или мы приехали у машины постоять? — Нет, у водички посидеть! — улыбнулся Осаму, уже и сам потянув Чую поближе к кромке пляжа. Дазай всегда любил думать, глядя на воду, хотя лучше для этого подходил огонь, но разжигать костры было сложнее, чем найти в Йокогаме реку. — Ноги не намочи, ты только с больничного, — Чуя пошёл следом, усаживаясь вместе с ним. Да, погода уже была не летняя, но Дазай старательно кутался в толстовку, прижимаясь к Чуе. Чуя накрыл его своей курткой, прижимая ближе. — Вот нахрена ты свою не взял? — Плащ не подошёл под это, — Дазай махнул на толстовку, — а куртку я ещё в прошлом году угробил в перестрелке, пришлось выкинуть, да и незачем было — я все равно в плаще обычно… — Ладно, по пути домой купим тебе куртку. И что за перестрелка? Осаму беспокойно завозился, вспоминая ту ситуацию. — Да столкнулись мы тогда с какими-то залетными бандитами, к мафии они точно отношения не имели, но успели наследить, из-за чего Агентству приказали их поймать. Естественно, ребята были вооружены до зубов, стреляли, вот даже каким-то чудом испортили мне одежду, — практически беззаботно пояснил Дазай. Говорить, что чудом была простая невнимательность, когда он отвлёкся на снайпера и не успел полностью отпрыгнуть с траектории обстрела, получив пару дырок не только в одежде, он не стал. Иногда старые привычки в таких случаях брали верх, особенно если всё происходило ночью после очередного приступа депрессии. Тогда он вновь забыл, что его некому прикрыть, ведь дара останавливать пули ни у кого из Агентства не было. Он тогда едва отбился от лечения Йосано, выслушивая очередную порцию ругательств Куникиды, пока взволнованный тигр накладывал бинты, несмотря на вопли Доппо: «Нечего его лечить, он сам подставился, хотел помереть, вот пусть!..» Тогда не выдержал даже обычно мирный Ацуши, практически нарычав на идеалиста, отчего тот ещё немного ошарашенно помолчав, ушёл. Чуя вздохнул безмолвно предлагая свою поддержку. — Я давненько не участвовал нигде. С тех пор, как я стал боссом, мне просто не до этого. А иной раз хочется плюнуть на всё и сорваться на полевое задание. Ответственность, чтоб её. — Ну и плюнь, — прекрасно понимая, как скучает без боя обожающий сражаться рыжик, предложил Дазай. — Всего-то и надо, что обеспечить твою безопасность и найти достойного противника. Я могу прикрывать, как обычно. Думаю, Акутагава и остальные прекрасно справятся с ролью поддержки. — Мне? Обеспечить безопасность? — Чуя хищно усмехнулся. — Это скорее к остальным. Со мной в силе из семьи может потягаться разве что Хироцу со способностью. — Сам знаешь, это больше для вида, всё же не по статусу Боссу сражаться в одиночку, — видя настрой Накахары, пояснил Дазай. — А идиотов всегда много! Только учти — один не пойдешь, я с тобой! — Скоординируешь мои действия и будет двойной чёрный, как раньше всех крушить, оставляя после себя страшные легенды, — Чуя толкнул его плечом. — Конечно! Куда же мы без плана?! Вдруг всех прибьешь от азарта, кто легенды тогда разнесёт по миру? — рассмеялся Дазай. — А план будет гениальный и безумный одновременно! Главное, чтобы город это пережил. Чуя снял куртку, окончательно отдавая её Дазаю, и улёгся на песок. — Не волнуйся, я же буду рядом, значит переживёт! — Осаму слегка обеспокоенно скосил на него глаза, просто не понимая — как в такую холодную погоду можно валяться на пляже. — Вот из-за этого и боюсь, — Чуя усмехнулся и, словив его не понимающий взгляд, пояснил: — Мне всегда жарче, чем людям. Если померяешь мне температуру, то увидишь сорок. Это нормально. Да и в восемь, когда сбежал из лаборатории, бегал по Сурибачи в одной рубахе, пока Овцы не нашли. Не заболел же. — Да уж, я заметил, что ты самый лучший обогреватель, — улыбнулся Дазай и мечтательно вздохнул. — Особенно, когда полуголый бродишь по квартире… Чуя усмехнулся: — Да, я красивый, я знаю. Могу совсем футболку снять. Дома надевал только чтобы тебя не смущать. — Мне кажется, тогда мы не выйдем из спальни, — предупредил Дазай, — потому что рядом с тобой думать невозможно. — А кто сказал, что я против? — Чуя погладил его бедро. Без намёка, просто захотел коснуться, а оно было ближе всего. Дазай его руку поймал, перевернул и мягко очерчил линии на ладони, радуясь, что только с ним Чуя всегда без перчаток. — Ну, думаю, если мы на месяц запрёмся в спальне, то у многих будут вопросы, куда пропали Босс мафии и глава Исполкома… Чуя сел: — Месяц? А ты уверен, что тебе хватит сил? — он мягко сдвинул бинты с шеи Дазая и легко куснул. — Не сил, так энтузиазма, с тобой-то рядом! — ответил Осаму, едва слышно охнув, откидывая голову и подставляя шею. Получив разрешение, Чуя спустился ниже по шее, покусывая. Добравшись до странгуляционной полосы, он лизнул её, чуть всосал кожу и отпустил, внимательно следя за реакцией. Осаму на миг напрягся, после чего постарался расслабиться — всё же для него было непривычно, чтобы кто-то касался этих вечно скрытых следов, а особенно так. Чуя немного отстранился: — Не нравится? Дазай выглядел скорее немного растерянным, словно не понимал, почему Чуя с таким вниманием относится к тому, чего сам Осаму привык стыдиться и скрывать. Это не было неприятным, напротив, вечно укрытая бинтами кожа была чувствительной, просто сам факт… — Всё в порядке, — покачал он головой на вопрос рыжика. — Я могу продолжить или ты хочешь остановиться? — Конечно, — на его осторожность Дазай только улыбнулся. Чуя улыбнулся и дыхнул на его кожу, уже смелее покусывая и оставляя крохотные засосы, лизнул его шею, с чмоком оставляя ещё один засос. Дазай прикрыл глаза, довольно жмурясь на особенно приятных моментах, по участившемуся дыханию и вцепившимся в прибрежный песок пальцам можно было легко определить, насколько ему это нравится. Чуя с трудом отстранился: — Осаму, я сейчас не выдержу, скажи мне ты хочешь? Тот облизнул губы, выныривая из омута приятных ощущений в этот холодный, чтоб этот ноябрь, мир. — А? — не очень понимая, чего от него хочет Накахара, Дазай честно пытался заставить мозг работать, что, впрочем, было затруднительно, когда на него ТАК смотрел Чуя. — Солнце, я, — тот тяжело сглотнул, — я ничего не сделаю, если ты не хочешь. — Я сделал что-то не так? — как всегда по-своему растолковал чужие слова Осаму. — Что? Нет! Конечно нет, — Чуя взял его за руки. — Просто если ты сейчас не готов, я ничего не сделаю. Скажи мне, ты хочешь заняться сексом? Дазаю казалось, что по его реакции было достаточно очевидно, что вот сейчас он готов на всё, что бы Чуя с ним не делал, поэтому он и не понял сначала причину таких вопросов. Впрочем, сказать о том же словами ведь несложно, правда?.. Осаму попытался сказать «да», но помявшись полминуты, просто кивнул. Да, он был взрослым мужчиной, выросшим в мафии, а не институтской барышней, падавшей в обморок при слове «секс», однако… Всё было так просто, пока не касалось его самого. Этого ему было достаточно. Чуя подхватил Дазая на руки и усадил в машину. — Секс на пляже это далеко не так романтичен, как звучит. Просто поверь, — Чуя выехал и набрал довольно приличную скорость. Дазай рассмеялся: — Да уж, особенно зимой! Но зато как весело потом песок в самых неожиданных местах находить… — Ага, просто восхитительно, — проворчал Чуя. Не доехав до дома буквально пару метров он остановился и поцеловал Дазая, глубоко, даже сориентироваться не дав. — Подожди пару минут, — Накахара вышел из машины и направился к аптеке. Дазай, поняв, за чем тот так стремительно убежал, спрятал лицо в ладонях, тихо застонав от смущения. Вот, как до такого дошло? Чуя вернулся быстро и, увидев Дазая в таком положении, обеспокоился: — Всё в порядке? Тот убрал руки и кивнул, подтверждая, что ничего не случилось, а то, что он сам ошарашен быстротой происходящего, не значит, что он откажется от такого шанса, пока он есть.