Солнце в чертогах Харренхолла.

«Я вижу тебя в пламени. Кто ты? Юная чаровница или невинное дитя?» «Я вижу тебя в своих снах. Кто ты? Ведьма, что делит ложе с демонами или простодушная девушка, что обладает даром?» * * * « — Мне так жаль её, — шептались приближенные к ней девицы, что грелись у костра, готовя ужин. — Мёртвый ребенок... Ещё один. — Она порождает демонов, что забирают своё с охотки, — кряхтела старуха, помогая остальным освежевать кролика, греясь у огня за таверной. Алис стояла позади неё, сложа руки на груди, окутанная печалью. Ей осточертели безмозглые стенания кухарки, что ранее стряпала в замке Харренхолла. Она всегда открывала свой гнилой рот в сторону Риверс. Но тем не менее, когда осада Харренхолла застигла людей Стронга врасплох, именно она и две её помощницы помогли ей скрыться под тенью громадного ужасающего замка, а затем покинуть его под покровом ночи, скрываясь по пути под кронами деревьев. На пути им повстречался небольшой городок Харрентон, что принадлежал высшему сословию Харренхолла, его лордам, его владениям. И им пришлось остановиться здесь, оставаясь на ночлег за работу. Работа была непыльной, по крайней мере для неё. Само небольшое поселение обходилось одной таверной, парой-тройкой блудных домов. Хотя говорят, что если постучишься в любой здесь дом — тебя здесь встретит блудница, предложит свои услуги за небольшую плату. — Закройте рты, нечестивые, — выпалила гневно девушка, пока кровавые слёзы лились из чёрных глаз. До молодых девушек, что косились на неё, ей и вовсе не было дело, ибо она знала, что те завидуют ей, её красоте и фарфоровой коже, что светилась переливами лунного света, несмотря на то, что её тело должно быть покрыто шрамами, рубцами, растолстеть и покрыться морщинами. Алис Риверс была недурной внешности, хотя была и не совсем молода, но этого не было заметно и она пользовалась этими женскими чудесами очаровывая лордов и простаков, лишь бы день хорошо прошёл. Столь её чёрных густых волос прикрывала плечи, которые она старалась всегда оголять напоказ, подбирая подобные силуэту платья, чаще всего тёмного цвета. Строгие черты с острым подбородком, слегка язвительный взгляд, полные губы с застывшими проклятиями и бранью речами. Ходят слухи, что она умывается кровью собственных нерождённых детей. Хотя она всего лишь была неудачливой барышней, что не могла родить здоровое дитя. Или сказать... Ей снова сделалось больно. Второй бастард уже покинул её, так и появившись на свет. И несмотря на это она ходила всегда с непроницаемым и жестоким лицом, которое со временем сделалось ещё злее. Принимать свою судьбу, жаловать её, пытаться противостоять высшим силам. Алис умела быть женщиной, которую боялись многие, которую обходили стороной, и боготворили... Особенно мужчины. Уже вторая луна засияла небесным ночным светилом, и по календарному значению, она поняла, что нужно действовать и время пришло. Теперь когда замок под предводительством Таргариенов — ей нужно вернуться домой. Была девушка там обыкновенной служанкой, но хранила как можно больше секретов. Наделённая каким-то неестественным магическом даром помогала тем, кто обращался с ней со злыми умыслами и добрыми, собирала травы для зелий, кормила чужих детей молоком, которого было достаточно, чтобы накормить бесчисленных младенцев Харренхолла. Она была всего-то служанкой кастеляна, неизвестного происхождения, но была сильнее некоторых лордов и влиятельнее них. Сегодня она будто видела в огне видения, что предвещали ей скорое забытье. Видела, что Эймонд Таргариен, который занял замок со своими людьми убил всех представителей дома Стронгов, что находились в замке. Она же избежала этой участи, потому и хотела вернуть себе скромный уголок в стенах угрюмого замка с пятью башнями. Она не знала о неприязни и ненависти Одноглазого к бастардам, и не боялась ничего. Беременная и уязвимая она проводила дни и ночи, ожидая своего участия в этой войне. И когда дитя отказало ей в материнской заботе, родившись мёртвым (она сама у себя принимала роды) в небесах ведьма увидела огромного дракона, что «бороздил», изрыгая пламя перед собой, просторы бескрайних голубых вершин, а верхом на нём восседал мужчина с серебряными волосами и повязкой на глазу. Он пролетел над деревней и выкрикнул предупреждение, что если кто упрячет предателя или сойдётся с ним на сговоре, — спалит здесь всё до тла. Предупреждением было парочка трепыхающихся на ветру огненных ударов о крыши домов, что рассекали плохо обустроенные стены, лопаясь от жара и плавясь. Алис восхитилась его станом и драконами, что влекли её гораздо больше. Она собралась, закончив дела погребения своего чада под деревом близ дороги, и пошла навстречу будущему, в той самой окровавленной белой сорочке, пока кровь стекала по её ногам. Она шла к пламени, что развивалось у кострища, где грелись рыцари закончив свои бурные ночи со шлюхами. И пламя сказала ей подождать. Эймонд ничуть не удивился такому поведению сестры, он был слегка озадачен, но не удивлён. Сколько ещё ей нужно времени, чтобы прийти в себя? Не будет же она вечно погружена в печали? Его размышления прервал десница, что получил извещение от стражи. Под воротами замка обнаружили девушку, которая самолично сдаётся в плен. Эймонд пылко рассмеялся, но это было лишь мгновение, затем он собрался, кивнув мужчине, и вышел во внешний двор, где спала Вхагар, прикованная цепями для её же безопасности. Громоздкие выступы не щадили старое тело драконихи, и хоть её кожа прочна и не поддается увечьям, Эймонд решился принять подобные меры, чтобы зверь не раздражался. — Что за шлюха потревожила мой ночной сон? — взревел Эймонд, громко шаркая ногами и быстрым шагом приближаясь к девушке, что пришла к воротам Харренхолла. — Ваша милость... — склонила голову черноволосая, и тени заплясали по её лицу; отдаваемые горячим источником пышные груди встретились Таргариену первым делом, а затем он снова взглянул в её черные недобрые глаза, но не почувствовал отвращения, он не почувствовал ничего. Она тем временем продолжила... — Ваша Милость (он не король, но заиещает его), а разве Вы спали? Мне кажется, что Вам стоит выслушать меня, прежде чем вершить правосудие. Алис попятилась рефлекторно, когда Вхагар сменила позицию, оставив в воздухе утробное рычание. Эймонд не смог сдержать удовольствия, когда увидел в глазах ночной гостьи не страх, а восхищение. Что-то в его груди вспыхнуло с прежним наслаждением. — Хорошо, — лишь сказал он. — Я выслушаю тебя. Новость о тайной гостье, что пришла с повинной, была доступна Хелейна этой ночью. Не на шутку встревожившись, девушка поспешила в покои к брату, но его там не застала. Встревоженные птицы поднялись в воздух, драконы приветствовали её своим грозным видом. Во дворике было тихо, ни единой души. Гарнизон крепости штудировал владения близ крепких стен, слышались голоса из башен, что величественно возвышались над крепостью, словно пальцы цеплялись за высь. Хелейна продолжила медленно исследовать местность. Под ногами шуршали опавшие дубовые листья, а вдали виднелось чардрево с изуродованным ликом, раскрывающим в мольбах ртом. Горячий воздух пришёлся ей по нраву, здесь били источники, уходящие с большой водянистой местности к подножию остальных деревьев, разрываясь на маленькие ветви, что уходили глубоко в землю. Девушка встала всматриваться в водные глади небольшого прудика и застала. Оцепенев от ужаса, она вздрогнула, прикрыв веки дрожащими пальцами. Вся вода — наполнена кровью, источающей ужасный запах горечи и соли, железа; В крови стояла черноволосая девушка и держала двух уродливых младенцев на руках, с которых струились потоки алой жидкости. Она смотрела на неё и смеялась. А затем, вцепившись в бедра этой страшной ведьме, выглянул мальчик, что стоял за её спиной. Хелейна снова побелела. В этом мальчике она разглядела свою погибель: лицо собственного сына. Режущий слух вопль оборвал всё это действо. Хелейна проснулась. Но отойти от кошмара она уже никак не могла.