Ящерица

Он знал, что добром эта поездка не кончится. Так же, как знал и то, что Титаник обречен, или то, что Германия капитулирует в мае 1945, а он сам до этого не доживет. Сколько ему в тот раз было – тридцать четыре, тридцать пять? Да, тридцать пять, точно. Всего на десять лет больше, чем в тот, первый раз. Тот, который у нормальных людей обычно первый и единственный. Но то у нормальных. И людей. Он, Артур Пендрагон, давно не относил себя ни к тем, ни к другим. Так что да. Он знал. Но. Это ничего не меняло и не могло изменить. Уж это-то он за столько веков точно усвоил. Как и то, что Мерлина в это лучше не посвящать. Совсем. Меньше будет жертв и разрушений. Гораздо меньше. Тем более, что до свадьбы Мерлина и Морганы остался месяц. И если всё сорвется, Моргана и со своего благоверного, и с него, горемычного, шкуру живьем сдерет – не поленится. И в общем-то ее можно понять. Моргана и Мерлин шли к этому… лет пятьсот? К тому же, даже если всё будет совсем плохо и он погибнет, на остальных это не скажется. Никогда не сказывалось. Это всегда, при любых раскладах, оставалось неизменным. Как и то, что Мерлин всегда появлялся накануне его совершеннолетия. День в день. А ему самому ни разу не удалось умереть собственной смертью. Один раз он, правда, умудрился дотянуть почти до восьмидесяти и умер в собственной постели, но после того, как стараниями Мордреда сломал шейку бедра. Мордред клялся тогда всеми богами былого и грядущего, что он этого не планировал и уж тем более не хотел. Давно не хотел. Еще с позапрошлого воплощения. Правда, того факта, что Мордред прямо или косвенно всегда являлся причиной гибели Артура, это никак не изменило. Со временем Мордред стал воспринимать происходящее как кару свыше и прилагал просто титанические усилия, чтобы не допустить его гибели. А потом, после, очень переживал и винил себя во всех смертных грехах. Сам же Артур относился к этому философски. Еще одна константа. Не более того. Так что ничего особо критичного не случится, даже если звезда Формулы 1 – Артур Пендрагон – убьется в Поднебесной к чертям собачьим (Да нет, не убьется. Максимум покалечится. Это он тоже знал.). Все просто проживут отмеренный им в этом воплощении срок, а когда последний из их компании отойдет в мир иной, всё начнется с начала. И на Туманном альбионе один за другим появятся на свет два мальчика, Мерлин и Артур. Через 17 лет они встретятся, и мир снова обретет Великого Мага и Короля Былого и Грядущего. Правда, даже не узнает об этом. Да, Артур очень надеялся, что неожиданностей больше не случится. И они все, в той, новой жизни, встретятся дома, в Англии. Еще одного захода на земле Майя… – или кого там?.. – он просто не выдержит. Не задалось у него как-то ни с Большим Яблоком, ни с американской мечтой. Наверное потому что они ему были не очень-то и нужны. А что было нужно он и сам не знал. В этот раз не знал. Обычно всегда была какая-то цель. Изменить ход войны, предотвратить катастрофу, поспособствовать какому-то открытию, привести к власти нужного человека. И он к этой цели шел, руководствуясь внутренним чутьем. Он сам толком не мог этого объяснить, но зачастую он знал, как ему следует поступить. Особенно в сложных ситуациях с множеством вариантов развития событий. Мерлин говорил, что это абсолютно нормально. Для его ситуации. И у Артура не было оснований ему не верить. Так вот. О цели. В этот раз ее не было. Совсем. Не было войны, не было врага. По крайней мере, осязаемого и понятного. Не было, черт возьми, даже самой Англии! Был штат Нью-Йорк, Манхэттен и… обычная в общем-то жизнь. Ну за исключением одной маленькой проблемы. Его проблемы. Психолог, правда, упорно называл это особенностью и советовал проще ко всему относиться. Переключаться на что-то другое. Вот он и переключался с гонок на рекламу, с рекламы на благотворительность, с благотворительности снова на гонки, заполняя промежутки антидепрессантами, снотворным и Джес. И эта круговерть действительно спасала. Последний раз на него «накатило» лет пять назад. Накатило что надо. Даже мысли нехорошие появились. Совсем нехорошие. Пару месяцев он просто на стенку лез. Совсем как тогда, когда впервые погиб Утер. А потом… Всё как будто не прекратилось, но практически сошло на нет. Даже снов почти не было. Один или два за всё время. Да и те он толком не помнил. Какие-то города, ночные дороги. Смысла жизни, достойного Короля Былого и Грядущего, тоже как-то не появлялось. И вдруг это приглашение. На гонки в Пекине. Вроде бы ничего особенного. Гонки как гонки, да и в Пекине ему уже не раз бывать приходилось. Но… Он знал, что добром это не кончится. Но знал и то, что должен был поехать.